Сожительница

Глава 5

День выдался хлопотный, было много разных событий, так что даже чересчур многозначительная беседа с Ягодовым ушла куда-то на второй план. Но, выйдя из здания университета в еще теплый осенний вечер, Оксана вдруг ощутила растерянность.  Она не знала ни куда идти, ни что делать. Конечно, можно отправиться домой, но там ее со всех сторон будет окружать одиночество. После того, как Оксана рассталась с мужем, по началу она очень этому  радовало; наконец-то  больше ни от кого не зависит, никто не портит ей настроения. Но с некоторых пор то, что недавно вызывало исключительно положительные эмоции, вдруг стало  тяготить. В принципе она понимала, что это вполне естественная эволюции, так все  и должно было  развиваться. Она насладилась собственным приятным  обществом сполна, и теперь ей  стало его мало. Нужен кто-то еще. Вот только  кто и в каком качестве она пока представляло не ясно. Как ни странно, но даже короткая история с Мак-Грегором не прояснила ситуацию. Да, то были два замечательных дня, но это вовсе не означало, что она хотела бы, чтобы у этого эпизода было бы  длинное продолжение. Может быть, потом, но не  сейчас. Сейчас она не готова. А  не готова по той простой причине, что до конца не разобралась в своих ощущениях.  Что-то ее все время томит и беспокоит, но это состояние имеет такие глубокие корни, что пока она не может до них докопаться. Хотя не раз и пыталась, перелопатила много грунта, но результата не получила.  

Оксана медленно шла по улице, раздумывая, куда же ей направиться. К ней даже пришла странная мысль, а не посидеть ли в кафе. Поужинать, если повезет, послушать приятную музыку. Но она очень зримо представила себя со стороны: одинокая женщина за столиком. Легко представить, что о ней подумают окружающие ее люди,  и в первую очередь мужчины. И  докажи этим ловеласам, что ты доктор наук, а не дама легкого поведения. Интересно, а может ли одно сочетаться с другим? А почему собственно и нет, каких-то непреодолимых препятствий   между этими видами деятельности не существует. Екатерина Вторая была императрица и одновременно самая настоящая путана. И обе роли исполняла великолепно. И еще неизвестно, какую лучше.  Ну и мысли сегодня посещают ее голову, покачала Оксана той самой головой.

Она должна сейчас думать о другом, решительно сказала себе Оксана. У дочери большие неприятности. А главное из-за своего упрямства она не желает ничего предпринимать. Она с самого раннего детства была такой, вроде бы очень мягкая и податливая, а при этом  ни в чем нельзя было переубедить. Значит, она, как ее мать, должна что-то попытаться сделать. А что можно сделать в этой ситуации? Попробовать поговорить с Олегом.

К зятю она относилась с симпатией, хотя далеко не всегда понимала его. Его взгляды на жизнь нередко казались ей чересчур экстравагантными. А ведь она сама отнюдь не была консерватором и всегда с энтузиазмом подхватывала новые веяния. Правда, в том случае, если они не вступали в противоречие с ее нравственной природой. Но то, что иногда исповедовал Олег, представлялось ей излишне радикальным. Надеялась лишь на то, что это скорей наносное, вызванное молодостью и профессией – он был театральным режиссером. А людям с таким ремеслом сам Бог велел быть неординарными. Ибо ординарность в искусстве – это, как для преступника,  для него смертельный приговор. Хотя, судя по всему, очень многие из этого цеха перестали его бояться, ибо посредственность хлынула на сцену, как вода из лопнувшей трубы на улицу.

Да, она попробует поговорить с Олегом, ничего другого не остается делать. Если они с Наташей не договорятся, то ее дочь попадает просто в тяжелейшую ситуацию. А вместе с ней  и она.  Не может же она бросить  своего ребенка на произвол судьбы, ее будет преследовать укоры совести,  как гарпии, всю оставшуюся жизнь.  

Оксана позвонила по мобильному телефону Олегу. Ее звонок удивил его. Но при этом голос зятя был на удивление весел и спокоен, если судить по нему, то никакого огорчения от разрыва с женой он не испытывал. И это Оксане не слишком понравилось.

Олег находился дома, то есть в родительской квартире, где жил с матерью. А вот отношения с ней у  Оксаны не сложились, при встрече  она обдавала ее холодом, как   морозильная камера.  Ее муж был очень известным режиссером, причем, не только в стране, но и в мире.  И потому брак ее сына с  дочерью   никому неизвестного профессора воспринимался ей как самый настоящий  мезальянс.

Идея поговорить с тещей показалось Олегу не слишком привлекательной – это она почувствовала по тем многочисленным паузам, на которые были разбиты его слова. Но возражать он не стал и пригласил ее к себе  домой. С его стороны это было не совсем вежливо, он мог бы и сам подъехать к ней. Тем более ему отлично известно о натянутых отношениях ее с его  матерью. Но Оксана решила не акцентировать на этом внимание;  если  результат беседы окажется положительным, это компенсирует сторицей все другие негативные  моменты.

Квартира Олега, вернее его покойного отца была большой, и Оксана надеялась, что ей удастся избежать  встречи с ее хозяйкой. Такое везение пару раз в прошлом случалось. Но на этот раз не повезло, мать зятя вышла ее встречать. Оксана быстро смекнула о причине такой предупредительности. То был ее триумф, свершилась то, о чем она так давно мечтала – сын бросил свою жену. Ну а то, что без отца остался совсем крошечный мальчик,  на фоне такого торжества ее мало заботило. 

Оксану всегда изумляла подобная  духовная и умственная ограниченность, полная неспособность человека преодолеть давление  своих мелких и убогих чувств и эмоций. Ведь если человек все же существо разумное, что, впрочем, до конца еще далеко не доказано, должен же он уметь преодолевать собственную негативную программу, не позволять себе опускаться на такой уровень, с которого затем почти невозможно или крайне трудно подняться. Это она знает по себе. Вот потому когда-то дала себе слово:  ни при каких обстоятельствах  низко не падать. И может с удовлетворением констатировать, что плохо или хорошо, но это самообещание пока выполняет.     

Их беседа была короткой и точно такой, какой представляла Оксана. Мать Олега даже не дала себе труда скрыть свою радость. В этой ситуации Оксана постаралась быть нейтральной, позволив лишь заявить, что зачастую опрометчивые решения имеют большие последствия.

Она видела, как Олег нетерпеливо наблюдает за беседой двух женщин, сгорая от желания изложить свою позицию. За  два года их знакомства несколько раз у них с Оксаной разгорались самые настоящие дискуссии. Парадоксальность его взглядов на многие привычные вещи  обычно шокировала ее, но одновременно  вызывали неподдельный интерес. Ее смущали не столько сами воззрения, а то обстоятельство, что,  будучи воплощены в жизнь, они приведут к большим разрушительным последствиям.  И, кажется, ее опасения начинают сбываться.

Олег провел Оксану в свою комнату и плотно прикрыл дверь. Она знала, что многие свои  взгляды он почему-то охотно доверяет ей, но скрывает от матери. Однажды он признался Оксане, что не может  быть с ней до конца откровенным. Он и сам не понимает, что ему мешает, но преодолеть себя не способен. А вот с тещей  у него нет никаких препятствий. Как ни странно, но тогда это высказывание ее сильно польстило. Хотя это чувство она на всякий случай огородила со всех сторон плотной оболочкой самоиронии.

- Я знаю все, что вы хотите мне сказать, - проговорил Олег, едва за ними затворилась дверь. – А вы не знаете, что я хочу вам ответить. Это мое преимущество над вами.

- Действительно слабо представляю, - согласилась Оксана. – Но хотелось бы узнать. Надеюсь, ты удовлетворишь мое любопытство даже ценой потери своего  преимущества.

Олег, который было сел на диван, вскочил и заходил по комнате, держа руки в карманах джинс. Он был довольно высокий и худой, нельзя сказать, что красивый,  но по-своему привлекательный мужчина. У него был своей неуловимый шарм, из его тела бил постоянный фонтан нервной, творческой энергией. Когда Оксана находилась в его обществе, то ей казалось, что она видит, как рождается внутри него вихри мыслей и эмоций, словно  бы в  внутри него находился генератор спонтанных  энергетических зарядов. Но на самом деле, эта спонтанность была лишь видимой, у Оксаны была возможность убедиться в том, что этот генератор работал постоянно и, в общем,  в одном направлении. На ее взгляд, при всей нетривиальности  его мышления, но было несколько односторонним, ему не хватало широты. Как ученый, она понимала это очень хорошо.

- Я хочу вернуться к Наташе, - произнес он, останавливаясь напротив нее.

- И что же тебе мешает?

- Она не хочет меня принимать.

- Из-за твоей измены?

Олег недоуменно посмотрел на нее.

- Да, причем тут измена.

- Как причем, по-моему, в ней-то и все дело.

- Это всего лишь рабочая версия для посторонних.

Оксана немного опешила.

- Так ты изменил или не изменил?

- Если переспал с другой женщиной, это вы считаете, изменил, то изменил.

- А как считаешь ты?         

Олег взъерошил волосы. Оксаны знала этот жест, он обычно предшествовал его очередному откровению. Любопытно, какой экспромт  она услышит на этот раз?

- Я сейчас ставлю новую пьесу. Это абсолютно гениальная пьеса. В ней проповедуется новый взгляд на любовь. Ее написала женщину. С ней я и переспал.

- Выходит, это не измена, а творческий процесс, входящий в составную часть постановки спектакля.

- Вы напрасно иронизируете, все гораздо серьезней. И Наташа должна осознать эту новую реальность.

- Я бы тоже ее хотела осознать. А то я в полном неведении. Я вижу, что у нас с ней это семейная черта – узнавать все последними.   

- Поймите, Оксана Леонидовна, в жизни нет ничего важней любви. Нет любви, нет человека, так одна кукла. 

- И я так считаю, ну может быть, с небольшими оговорками. Так в чем же разногласие, получается, полное единодушие мнений. Этому можно только радоваться. Я даже не против за это выпить.

- Вы хотите выпить? Я могу вам налить.  Только, боюсь, вы меня совсем не поняли.

- Не поняла? Так, будь любезен, объясни.

- Но я ж по сути все уже сказал: в жизни  нет ничего важней любви. Разве непонятно? – Олег как-то странно посмотрел на Оксану.

-  Смею предположить, что мы с тобой по-разному понимаем одно  и тоже явление.

- Я ее понимаю буквально, а вот вы придумываете черте что.

- Знаешь, еще минута такого разговора – и я запущу в тебя чем-нибудь тяжелым.

- Ну ладно, - смилостивился Олег, - объясню все на пальцах. Вот только боюсь, что и зрителям придется все разъяснять, словно  картинки в букваре. Зрители – самый тупой народ на свете.

- Я – тоже зритель и я тоже тупа. Что делать, смирись, гордый человек.

- Ну, хорошо. На самом деле все предельно просто. В человеке важна любовь, ее излучение, а вовсе не объект любви. Мы должны генерировать ее как можно в большем объеме. Только тогда мы становимся  другими, реально изменяемся. Настоящая любовь – это не тогда, когда ты любишь человека за то, что он любит тебя, а тогда, когда ты  просто любит, когда распространяешь любовь  на окружающее пространство. А, следовательно, его преобразуешь. А если эта любовь только для тебя, если она никого и ничего не меняет, то извините, это не любовь, а эгоизм под видом любви.

- И если я правильно поняла твою глубокую мысль, то при такой любви совершенно не важно и  с кем ты спишь и  со сколькими ты спишь. Более того, чем больше партнеров, тем лучше, потому что таким образом ты распространяешь или, как ты говоришь, генерируешь больше энергии любви.

- Именно так, Оксана Леонидовна!  - обрадовано воскликнул Олег.  – Я был уверен, что если кто-то меня поймет, то в первую очередь это вы.

- Это для меня большая честь, что ты такого высокого обо мне  мнения. Честно говоря, я о себе сама мнения более низкого. А тебе не кажется, что такой взгляд на вещи легко оправдывает любое распутство?

- Вот не думал, что вы воспримите так все примитивно, - поморщился Олег.  

- Уж извини меня, но я тебя предупреждала, что ты уж слишком обо мне высокого мнения.

- Причем, тут распутство. В  распутстве нет никакой любви, там все наоборот, там мы пожираем других и самих себя. Но когда человек действительно распространяет вокруг себя любовь, разве можно его останавливать. Это настоящее преступление, которое совершается ежечасно, ежеминутно.  Его долг в том, чтобы дарить любовь большему числу людей. И женщина, которая рядом с ним, должна быть счастлива от этого и сама включиться в процесс. Это и есть настоящее супружество. Ну, сколько можно жить по старому?

- А действительно, сколько можно? Никто точно не знает. Может, ты прав и давно пора кончать со старыми предрассудками о верности и преданности. Про целомудрие, как про веревку в доме повешенного, я вообще не стану распространяться. А  может, как раз наоборот, мы и  половины отведенного нам времени еще не использовали.  Тут огромная загадка, Олег. Как ты думаешь?

- Я знаю, что на счет спора вы любому фору дадите, вы в этом деле великий мастер.  Но это не предмет спора, это основа мировоззрения, это совсем иной взгляд на жизнь, который не вписывается в привычную логику поведения. Когда-то же надо начинать ее ломать. Ведь это все невероятно архаично.

- И ты решил начать прямо сейчас, а в качестве подопытного кролика под рукой оказалась моя дочь. Как-то меня это не радует, дорогой зять. Или ты уже мне не зять?    

- Да, какая разница. Зять, не зять, разве в этом суть.

- А в чем? Я все стараюсь  понять, но пока не очень получается. То есть, с точки зрения  теории вроде бы все ясно, но когда я пытаюсь представить, как все это будет выглядеть на практике, меня оторопь берет. Извини, но почему-то в моем бедном и темном сознании все время возникает мысль о свальном грехе. Или я не права?

- Это абсолютно обывательское представление. Честно говоря, от вас я такого не ожидал.  

- А что ты ожидал?

- Что вы хотя бы попробуете понять. Ну, нельзя же жить только старыми представлениями. Скажите честно, разве вам не противно жить в таком мире?

Оксана задумалась. Она вдруг поняла, что это действительно сложный вопрос, который объемлет в себе почти что все. За годы  жизни у нее сформировалось сложное отношение к этому миру, но интуитивно она старалась не делать окончательных выводов. Сделаешь и попадаешь под их колпак. А что потом?

- Мир действительно далек от совершенства,  даже может быть слишком далек. Но это еще не повод для его отрицания. У нас нет выбора, мы вынуждены его принимать таким, каким он есть. Извини, но я не верю  в попытки его радикальной трансформации. От этого он становится еще хуже.

- И поэтому лучше всего все принимать таким, каким оно есть, - насмешливо завершил ее мысль Олег. – Очень удобная позиция.

- Не удобная, а единственно правильная.

- Ну да, а все, что ей противоречит, ересь. А еретиков на костер.

- Это уже твои интерпретации.  Ничего подобного я не только не говорила, но даже не думала.

- Думали, не думали, какая разница. Главное, что вы ничего не хотите менять. И в этом ваша основная ошибка. Но время пришло. Вы навязали нам свой образ мысли, свой образ жизни.  И считаете, что он свят. А мы так не считаем. Мы ищем свой путь. Объясните, если я переполнен любовью, почему я должен любить только одного человека. Это нелепо! Да он не способен ее поглотить всю, без остатка. И вообще, это позиция махрового эгоиста.   Что остается от такой любви через некоторое время. Да, ровным счетом ничего. Вам ли это не знать.

Это был прямой намек  на ее взаимоотношения с мужем. Вернее, с бывшим мужем. И Оксана вдруг ясно осознала, что в этом вопросе Олег прав. Они сузили свою любовь до размеров узкого туннеля, и в итоге от нее ничего не осталось. Но и то, что предлагает ее зять, не выход, а путь в другой тупик. Любить всех также опасно, как и любить только одного. Но где тут компромисс она пока даже близко не представляет.   

- Честно говоря, меня сейчас волнует не столько теория этого вопроса, сколько его практическая сторона, - сказала Оксана. – И если быть еще точней, ваши отношения с Наташей. И не забывай, что с некоторых пор там  появился еще один человек, ваш сын и мой внук.

- А что я могу сделать, - пожал плечам Олег. – Я готов вернуться к ним. Но не согласен жить так, как мы жили до недавнего времени. Но ваша дочь вообще не желает обо  мне слышать. Сегодня она звонила и настаивала на разводе.

У Оксаны даже на пару мгновений остановилось дыхание.

- И что ты ответил?

- Естественно, я согласился. Если один из супругов не желает жить с другим супругом, то такая семья не может существовать. Или вы полагаете, что я должен удерживать Наташу насильно?

- Нет, я так не думаю.

- Попробуйте, уговорите ее.

- Я уже пыталась, - призналась она. – Но безрезультатно.

- Вот видите, - развел руками Олег.

Оксана поняла, что тема исчерпана. Если они продолжат разговор, то просто  пойдут по второму кругу. А затем не исключено, что и по третьему. А там  и до дурной бесконечности не далеко. 

- Мне кажется, что я бессильна что-либо сделать, - грустно констатировала она.

Олег сочувственной ей улыбнулся.

- Не огорчайтесь,  Оксана Леонидовна, Наташа еще поймет мою правоту.

У Оксаны по этому поводу были большие сомнения, но она решила их оставить при себе.  

- Надеюсь, ты будешь счастлив в новом своем состоянии.

- Я  в этом не сомневаюсь.  И непременно приходите на премьеру, Это будет грандиозный спектакль. Я почти уверен, что вы сумеете понять того, чего сейчас не поняли. Через искусство это дается гораздо легче. Для того оно  и существует, чтобы объяснять не объяснимое.  

- Будем надеяться, - без всякой надежды произнесла Оксана.