Пыль на зеркале

11.

  На следующий день, когда Дмитрий появился в редакции, то редактор отдела показал ему газету с его статьей о семинаре в Крыму. "Ну вот, - подумал Дмитрий, - сто долларов Питера я честно отработал".

  С этой статьей была целая морока. Сначала ее зарубил редактор отдела, и Дмитрию пришлось долго убеждать его в том, что материал нужно опубликовать. Затем его хотел снять с уже сверстанной полосы главный редактор, и теперь уже редактору отдела пришлось воевать за него.

  - Послушай, - сказал редактор отдела, - к нам тут пришла одна женщина и рассказывает довольно странные вещи про какую-то секту. Раз ты у нас заделался специалистом по религиозным вопросам, поговори с ней. Она тут всех нас поставила на дыбы. Я обещал ей, что ты выслушаешь ее. Только это ее успокоило.

  Дмитрий поморщился. С него вполне достаточно Питера и его команды. Впрочем, теперь он, кажется, надолго станет жертвой своей репутации специалиста по религии. Может, в этом и не было бы ничего плохого, если бы он действительно испытывал большой интерес к этой теме. На самом же деле она для него не более чем одна из многих и далеко не самая главная. Однако деваться все равно некуда, он должен хоть таким образом отблагодарить своего редактора отдела за помощь в проталкивание материала о семинаре.

  Женщина, по словам редактора отдела взбудоражившая всю редакцию, на самом деле довольно спокойно сидела на стуле в комнате для приема посетителей. Она была вполне прилично одета, да и вообще вид у нее был интеллигентный. Она была еще не старой, как ему показалось, максимум лет на пять старше его. Но едва она начала говорить, он понял, что так испугало всех; она явно не владела собой. Ее голос то и дело срывался то на крик, то на плач. Несколько минут ее пришлось успокаивать, прежде чем она сумела начать рассказывать, что ее сюда привело более или менее связно.

  - Вы должны спасти мою дочь, я вас умоляю, спасите мою дочь. -

  - От какой напасти я должен ее спасти? И, пожалуйста, скажите, как зовут вас и вашу дочь?

  - Меня зовут Надежда Александровна, а мою дочь - Вероникой. Дмитрий невольно вздрогнул от этого совпадения. Может быть, это

  какое-то предзнаменование свыше, подумал он.

  Женщина, кажется, снова собралась заплакать, и Дмитрий поспешил ее опередить.

  - Если вы будете плакать, Надежда Александровна, я не смогу ничего понять. - По опыту он знал, что подобное жесткое обращение нередко оказывает целебное свойство, и человек быстро успокаивается.

  - Да, да хорошо, я вам все расскажу. Только это сложно объяснить. Но она стала совсем другой в последнее время.

  Невольно Дмитрий вспомнил схожее замечание Валентины о другой Веронике.

  - Сколько лет вашей дочери?

  - Шестнадцать.

  "Слава Богу, она постарше моей дочери" - с некоторым облегчением подумал Дмитрий. Хотя, что его обрадовало в этом обстоятельстве, он до конца так и не понимал.

  - Но это же естественно, что в этом возрасте дети сильно меняются, Сами понимаете, половое созревание - другие мысли, другие чувства.

  - Дело не в этом, - сказала женщина, - здесь совсем иное.

  - Тогда все-таки объясните, в чем же дело? Мы уже говорим 10 минут, а я так ничего не понял, - не без раздражения проговорил Дмитрий.

  - Извините, это я виновата, но я никак не могу собраться с мыслями. Дело в том, что, после того, как она стала посещать эту секту - по иному я просто не знаю, как это все назвать - Вероника начала говорить очень странные вещи, которые я даже не могу понять. А у меня, между прочим, высшее филологическое образование.

  - Так что же она говорит?

  - Она говорит, что нет смысла в учебе, в накоплении знаний. Она говорит, что накапливая знания, мы лишь усиливаем в себе невежество. Она говорит, что тот прогресс, к которому мы все стремимся, это вовсе не прогресс, а бесконечный бег на месте. И ее он не интересует. И вот все в этом духе.

  - И что же, она отказывается от учебы?

  - Нет, она всегда училась хорошо, а в последнее время занимается даже еще лучше. Только все это у нее происходит как-то странно, она все делает очень отстраненно. Как будто к ней это не относится. Мне ее классный руководитель даже однажды посоветовала показать девочку психиатру.

  - И вы показали?

  - Я даже не могу себе представить, что я поведу ее туда.

  - Но если она стала учиться лучше, то может быть, все же ваши тревоги преувеличены. Ну, немного странная, но не обязательно все должны быть абсолютно стандартны.

  - Да как вы не понимаете, - неожиданно взволнованно воскликнула женщина, - что она уходит не только от меня, от школы, она удаляется от всего мира!

  - А вам она никогда не говорила, что намеревается уйти в монастырь, стать послушницей?

  - Но это совсем не православная церковь, насколько я могу судить, у них это не практикуется, речь идет о внутреннем уходе.

  - А что еще говорит ваша дочь?

  - Очень много, всего даже не упомнишь. Например, она несколько раз повторяла, что все наши беды идут от ума и ничто не мешает так постигать истину, как ум.

  - Ум мешает постигать истину? - удивился Дмитрий. - Очень странное утверждение.

  - Мне тоже так показалось. Поэтому я и пришла к вам за помощью.

  - Хорошо, но что вы считаете я должен в этом случае сделать?

  - Вы должны разоблачить этого человека, гуру, как они его называют. Пусть все узнают, что это обманщик и мошенник. Я дам вам адрес, где они собираются. Вы пойдете?

  - А ваша дочь никогда не просила у вас денег для передачи в эту секту?

  - Нет, не просила, но это ничего не меняет. Затем им деньги, когда они ловят гораздо более ценное - души наших детей. Так вы пойдете?

  - Еще не знаю, сейчас очень много дел.

  - Я вас умоляю, речь идет не только о моем ребенке, там есть и другие дети. Вы не можете так просто пройти мимо этого. Вы мне обещаете?

  - Хорошо, - сдался Дмитрий, - я схожу.