Любовь Альфы

Глава 6

Выбор между жаренным омлетом с тостами и тыквенной горячей кашей на завтрак, ставил меня врасплох.

— Давно я не готовила ничего для кого-то, — прошептала, рассматривая содержимое холодильника.

Мне хотелось отблагодарить Алекса, чем смогу. Пригласить на завтрак в кафе за мой счет? Подарить термос из кофейни? Это все было такой глупостью и неловкой мелочью, что мне не нравилась ни одна из собственных идей. Пока я не вспомнила ситуацию с тряпкой.

— Такой мужчина, как он, явно не привык к домашней еде, — уверила саму себя, стукнув ножом по столу. — Я угощу его лучшим домашним завтраком в жизни!

Я горела идеей покорить его благодарностью в виде еды. Кто вообще откажется от вкусного с утра и в постель? Никто.

Нож остановился на тыкве, неприятная память врезалась в мысли. Раньше я часто готовила завтраки и обеды, ужины, мне приходилось готовить по три раза в день ради бывшего мужа. Быть служанкой в собственном доме и думать, что это нормально.

— Так-так, — отбрасывая грустные мысли, взглянула на время. — Нужно поспешить, пока он не проснулся.

Я то и дело прислонялась ухом к стенке, чтобы услышать соседский шум, но там была тишина. Александр явно еще спал, так что можно было не торопиться. Пряный тыквенный аромат разносился по комнате, окутывая привкус жаренного сахара — карамели. Перелив из большой кастрюли кашу в маленький глиняный горшок с крышкой, поправила хвостик в зеркале.

— Чем я только занимаюсь? — Прикусила себя за губу.

На меня смотрела уставшая взрослая женщина, что не могла даже близко соревноваться с красивыми и молодыми девушками, которые явно были во вкусе Гранта. Моя жизнь, что выглядит, как и эта убогая съемная квартира, выглядит еще смешнее на фоне подобной благодарности.

— Он может вылить его в раковину приняв лишь из вежливости, — рассматривала кухонный горшочек с едой. — Мое дело отблагодарить. А дальше, может делать, что хочет!

Вскинув подбородок вверх, как гордая птица, вышла из своей квартиры и подошла к его двери. Пару раз откашлявшись, подняла руку, чтобы постучать.

— А если я его разбужу?

Я стою напротив дверей мужчины, как нервная школьница.

— Может вернуться к себе, пока не поздно? Ай, к черту!

Не успела я стукнуть и дважды по дверям, как они открылись, а передо мной высокой тенью навис Александр. Он был одет в белые спортивные штаны и объемный худи. Но его лицо было еще белее, а щеки краснели от внутренней температуры.

Грант не был похож на самого себя. Ох... Что же с ним?..

— Ты в порядке? — Обеспокоенно сделала шаг вперед, когда мужчина закашлял.

Мое сердце сжалось от волнения.

— Прости, — вновь кашель, — я, кажется, приболел. Не хотел бы, чтобы ты заразилась, поэтому...

Ему очень плохо. Даже капли пота стекали со лба от температуры. Не знаю почему, но сейчас, видя его таким, у меня возникло необъяснимое желание — нарушить правила моей жизни.

"Никогда не вмешивайся в чужие проблемы. Думай только о себе."

— Я хочу о тебе позаботиться, — прошептала в тишине мужского кашля.

Наши взгляды встретились и мое тело замерло вместе с душой. Неужели я сказала это вслух?!

— То есть... Я, ох, — слова путались, пытаясь найти мне оправдание. — Я не могу оставить тебя в таком состоянии, когда тебе явно нужна помощь. Тебе плохо, Алекс, а я знаю как быстро выгонять любую простуду!

Александр стоял на пороге, прижимая рукой косяк двери, и его взгляд, хоть и затуманенный болезнью, всё так же пронзал меня, как сотни раз до этого. Темные круги под глазами и ослабевшие плечи делали его уязвимым, но в его глазах не было ничего слабого. Он смотрел на меня так, будто даже простуда не могла сломить его дух. В этом проникающем взгляде оставалось что-то дикое, едва удерживаемое внутренней силой, и мне вдруг стало трудно дышать.

На секунду он опустил глаза, и я заметила лёгкую, почти застенчивую улыбку на его губах. Казалось, что сам вид меня с домашней едой в руках забавлял его, несмотря на усталость. Его взгляд, возвращаясь ко мне, смягчился, и в этой слабости, которую он едва позволил себе показать, было что-то невероятно трогательное. Моё сердце дрогнуло.

Ему, казалось, ничего не нужно было говорить — я уже всё поняла.

— Как приятно... — хриплый голос окутал мои плечи, словно обнажая от одежды. — Такая забота, Анна.

Ох, как же неловко! А если он подумает, что я одержимая психопатка, что включила режим мамочки? Еще и кричу на болеющего человека, как старушка! Ладно, я ведь просто соседка, плевать! Ничего больше!

Пройдя в квартиру, я поставила горшочек с тыквенной кашей на стол и оглянулась на Александра. Он слегка прищурился, разглядывая еду, словно это было нечто необычное для него, и с лёгкой усмешкой спросил:

— Что это?

— Это то, что нужно от простуды, — ответила я, стараясь не показывать своего волнения.

Как будто обычная каша могла помочь ему, как ничего не может помочь мне с этой слабостью, что он во мне вызывает.

Запах его квартиры окутал меня с порога — тёплый, древесный, с еле заметными нотками его уникального аромата. Я сама не заметила, как у меня задрожали колени. Кажется, этот запах пропитал каждый уголок его жилья, заполняя пространство вокруг, как и мои мысли.

— Ложись в кровать и не смей вставать, — сказала я твёрдо, хотя внутри всё трепетало. Алекс хрипло рассмеялся, слегка покачав головой.

— Я бы так не хотел, чтобы ты командовала мной, — ответил он с полуулыбкой, которая выглядела мягче, чем его обычная строгость, но всё равно удерживала моё внимание.

— А вот и буду! Сегодня ты должен меня слушаться, пока не выздоровеешь!

Он с тихим, хриплым смешком вновь сказал, что вовсе не собирается ложиться, и, прежде чем я успела опять возразить, его горячий лоб уже коснулся моего плеча, едва прикрытого выскользнувшей из-под кофты тканью. Жар его тела был таким обжигающим, что я на мгновение застыла, поражённая этим неожиданным, почти неприкрытым проявлением близости. Его дыхание коснулось моей кожи, и от каждого касания сердце начинало биться всё быстрее, грудь сжималась, словно не выдерживая нахлынувших эмоций.

— Александр, ты... — Я попыталась придать голосу твёрдость, но слова прозвучали так слабо и неуверенно, что он, кажется, только сильнее прижался ко мне.

— Анна, — прошептал он, не поднимая головы, его голос был глубоким, низким, будто из самого нутра. — Ты знаешь, что не можешь просто так прийти и приказать мне, как будто это твоя территория.

Я почувствовала, как по коже пробежала дрожь. Не понимая, что происходит между нами, я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоить бешеный ритм сердца. Мужчина с больным, но тем же несгибаемым взглядом, и его присутствие в этот момент было невыносимо сильным, завораживающим.

— Т-тогда тебе стоит поесть, — резко отодвигаясь от него, открыла крышку посуды. — Садись и кушай. Где у тебя ложки?

Открыв ящик, нашла лишь пластиковую ложку и куча наборов с доставок китайской еды. Какой же он одинокий... Всю жизнь один и остается таким сильным.

— Садись.

— Не думаю, что у меня хватит сил, — жалобно осведомил он. — Как я могу есть, когда руки столь слабы, м? Моя заботливая Анна.

Я вздохнула, услышав его слова. Грант лишь хитро улыбался, будто моя неловкость была ему даже в радость.

— Ну что ж, раз ты настолько обессилен, что сам не можешь справиться… — прошептала, смутившись, присаживаясь рядом и поднося ложку к его губам.

Он подался вперёд, принимая еду с таким выражением, словно это был редкий деликатес. На его лице было больше благодарности, чем я привыкла видеть от мужчины.

— Знаешь, — продолжил он, когда я снова зачерпнула ложку каши, — это первый раз, когда кто-то заботится обо мне таким образом.

— Правда? — удивилась, пытаясь не показывать, как у меня подкашиваются колени от этого взгляда. Его глаза были затуманены, но по-прежнему проницательны, и казалось, будто он читает мои мысли.

— Да. Всегда как-то сам. Но это не всегда просто, — с лёгкой грустью признался мужчина, а затем добавил с той же притворной слабостью: — Хотя с твоей помощью я бы, пожалуй, и пожил.

Мы оба рассмеялись, и я, почувствовав эту редкую для нас легкость, решилась заговорить откровенно.

— А у меня заботы было с избытком, но совсем не о себе… — прошептала я, понимая, что это было первое упоминание о прошлом, которое я позволила себе произнести в его присутствии.

— Ты о бывшем? — Его голос стал чуть серьезнее.

Я кивнула, нервно зачерпнув ложку и поднося её к его губам.

— Мы были вместе, но он… он был человеком с… тяжёлым характером. Со мной обращался, как с чем-то само собой разумеющимся. Как с рабыней, можно сказать. И в какой-то момент я поняла, что не могу больше терпеть.

Александр смолчал, и только потом сказал:

— Ты не заслуживаешь такого.

Я отмахнулась, пытаясь избавиться от непрошенных слёз.

— Может, и не заслуживала, но… это прошло. И потом, теперь у меня есть работа, своя жизнь. Знаешь, не так уж и плохо быть одной.

— Быть одной — одно, — возразил Грант, его голос вдруг стал глубже. — Но быть в отношениях, которые отнимают у тебя себя… это куда хуже.

Он замолчал, и я почувствовала, как его взгляд остановился на мне, будто предлагая что-то большее, чем просто понимание. Казалось, что в его словах был скрытый смысл, и я не удержалась от вопроса:

— Ты правда так думаешь?

— Думаю, ты достойна чего-то лучшего, — мягко произнёс Алекс, его взгляд стал тёплым и… почти притягательным. — И знаешь, я не позволю, чтобы кто-либо обращался с тобой так.

Я невольно улыбнулась, чувствуя, как его уверенность проникала в сердце, словно медленное, но настойчивое тепло.