Король Запада

Глава 8

— Ты слишком легковерна и наивна, — Раад не скрывает того, что его самого эти качества в разумных существах раздражают, выводят из себя. Потому что любой здравомыслящий человек не должен, развесив уши, слушать любую чушь, верить каждому встречному и поперечному, заботиться о тех, кого не знает, тратя на это драгоценные минуты собственной жизни. — Уж кто-кто, а наг не нуждается в твоей защите и опеке. Он взрослый мужчина и сам принял решение, которое привело его к таким последствия, — указывает рукой на чужие раны.

Ль'Ву будто что-то чувствует во сне, поворачивается к ним спиной, вздыхает тяжело и постанывает, видимо, чувствуя боль. Эрия сразу же возвращается к нему, клад ладонь на горячий лоб, легонько поглаживает, не зная, как же ещё помочь. Л'Валду же подобная близость не нравится. Гнев волной поднимается в его душе и сносит предохранители за пару секунд, но как правильно высказать претензию, он даже и не знает, ведь раньше ему никогда не приходилось с девушками искать точек соприкосновения душ, трогался с ними лишь телами в постели. «Что-то новенькое», — думает с удивлением, в очередной раз шокируешь переменам, что с ним происходят. Ничего хорошего в них не видит, потому что его стиль жизни совсем не соответствует человеку, у которого мягкое сердце или же есть дорогие ему люди. Из всех четырёх королевства, пожалуй, Западное является именно тем местом, где действительно выживают только сильнейшие, тем более в королевской семье. Если в тебе течёт хоть капля голубой крови, значит, спокойствия тебе не видать от рождения и до самый смерти, и даже после неё есть вариант, что тебе, точнее твоим сознанию и душе, придется жить в другом человеке, как это произошло с л'Валдом и его старшим братом. Свое прошлое мужчине не хочется вспоминать, единственное его желание – похоронить все мысли о произошедшем как можно глубже, чтобы никто и никогда не узнал о том, что он чувствует по этому поводу, и уж тем более для того, чтобы он сам об этом забыл. Иного выхода для спокойной жизни он не видит, кроме столь радикального.

Эрия вновь берет в руки бумагу и что-то странное, что Раад никогда не видел. Палочка. Которая пишет, когда девушка ведет ею по пергаменту. И слова волшебным образом появляются.

— Что это за Магия такая? — спрашивает, не в силах сдержать любопытство.

Она смотрит недовольно, явно разочарована тем, что ей не дали завершить первое высказывание, но все равно послушно берется за следующее. «Моё изобретение. Теперь не нужно постоянно носить с собой чернильницу, бояться, что она перевернется и испачкает всё, что только возможно. Я назвала это ручным пером, потому что оно всегда под рукой», — поясняет ал’Зида, пытаясь никак не выдать того, что это изобретение из другого мира.

Ей вообще всё происходящее на Материке категорически не нравится, ведь прогресс мог бы тут наступить куда раньше, если бы Приходящих не истребляли, как опасную болезнь. Это ей повезло выжить, потому что приспособилась, а вот других, что появлялись, и у неё в королевстве убивали без суда и следствия, даже не задавшись вопросом, почему они тут оказываются. Эрия всегда считала, что у Магии на таких людей свои планы, грандиозные, что не просто так затаскивает сознания умирающих, а пытается толкнуть существующий мир на следующую ступень развития. Но люди, видимо, глупы везде. И там где нет Магии, и там, где она есть.

— Интересная игрушка. И очень полезная, иначе и не скажешь, — одобряет Раад, чем ещё больше злит Эрию. «Нашел игрушку! Да это же величайшее изобретение на благо людей! — пытается не показать своей ярости девушка». — Дописывай уж, с чего начинала, — дает свое царское позволение мужчина, понимая, что их «разговоры» все такими будут, долгими, неудобными и занудными, пока Магия ал’Зиды не решит, что он достоин её хозяйки.

Эрия вновь склонятся над пергаментом, а когда передает его л’Валду, тот может прочитать: «Не уши человека решают, правду ли говорит собеседник, а его сердце и мозг. Не навязывай мне свои стереотипы, я же тебе свои не пытаюсь привить? Забудь хотя бы в этом путешествии о том, что, по твоему разумению, все окружающие люди есть зло. Научись видеть больше. Я бы этого очень хотела, потому что как человек ты мне очень нравишься. Мы могли бы составить хорошую пару, создать крепкую семью». Заставляет мужчину серьезно задуматься на её словами, в них есть зерно истины, как ему кажется. А когда есть зерно, то ему лишь нужна плодородная почва, чтобы взойти.

Раад настолько глубоко погружается в свои мысли, что не замечает, как проходит время. Когда же это происходит, угли уже тлеют, погрузив комнату во мрак и начинающийся холод, а Эрия жмётся поближе к Даару, пытаясь согреться в беспокойном сне. Такая картина категорически не нравится ректору. Щелчком пальцев он вновь зажигает огонь, подкидывает в него поленьев. Тепло сразу же распространяется по спальне, девушка облегченно тихонько вздыхает. Но этого мужчине кажется мало. Он снимает плащ со своих плеч и укрывает им хрупкое тело Эрии, пытаясь понять, зачем она вообще в путешествие надела свой национальный костюм, сшитый из тончайшей ткани. Только после этого Раад чувствует отголосок удовлетворения и сам устраивается на ночной отдых, зная, что тот вряд ли будет долог.

***

Просыпается Эрия от жажды, ей так сильно хочется пить, что даже не страшит поход вниз за стаканом воды по темноте и холоду. Но кое-что девушку напрягает, когда она открывает глаза — над ней, во мраке, горят пронзительно желтым чьи-то чужие глаза. Едва она хочет открыть рот и закричать в ужасе, позвать на помощь, как ладонь в перчатке ложится на губы, заставляя умолкнуть. Получается лишь жалкое мыканье. Мысли, как разбудить хоть кого-то из спутников, проносятся в сообразительной головке со скоростью света, и ал’Зида цепляется за одну из них — дотягивается рукой до кочерги у камина, поднимает её с трудом и, замахнувшись, насколько возможно, бьет неизвестного наугад. Тот сразу же отпускает уже не беспомощную дочь королевского рода, и та, что есть силы, во всю мощь своих легких, кричит:

— Подъем! Тут неизвестный!

Первым реагирует, как ни странно, Раад. Темным сгустком тьмы вскакивает со своего кресла, оказываясь рядом. Заламывает руки нападавшему, ногой бьет под колени, заставляя оказаться на полу, в проигрышном положении. Схватка закончилась, даже не начавшись по сути.

— Кто ты? — шипит л’Валд, пытаясь понять, как некто прошел незамеченным мимо него. В нём говорит уязвленная гордость. Обычно он всегда начеку, даже в собственных покоях в Академии, что уж говорить о придорожной таверне, у которой репутация едва ли лучше, чем у борделя из Южного королевства. Не получив ответа, решает действовать силой, вновь бьет неизвестного, но в этот раз сильнее, так, что у того начинает сразу же заплывать кровью глаз. — Я задал вопрос и советую на него ответить.

Теперь Эрия понимает, почему состояние Даара была таким плачевным в темницах. Раад не ведает жалости или сострадания. Только силу. Этот человек ни перед чем не остановится, пока не добьется своего, но она все-таки решается просить:

— Подожди! — и шокировано видит, как чужая рука замирает перед очередным ударом. Понимает, почему об этом попросила, — его надо допросить до того, как ты превратишь недруга в отбивную. Не думаю, что нас сдала хозяйка таверны. Наверняка он, — указывает на скрюченную фигуру на полу, — поджидал нас тут. А это значит, что кто-то рассказал ему о наших, твоих планах, по приезду сюда. Нам надо выяснить, кто это был. Он может быть связан с убийцей королевской семьи или же сам им быть.

Раад чувствует, что она права. Но злость на того, кто посмел заявить без спроса в их комнату, попытаться напасть на спящую девушку, требует выхода, поэтому он, ничуть не стесняясь, бьет неизвестного ещё несколько раз, а затем решает «осчастливить» его словами:

— Надеюсь, тебе нравятся ментальные допросы. Ведь если ты не заговорил сразу, значит, я не могу доверять твоим следующим словам. Твой разум сам расскажет мне правду.

Кладет пальцы ему на виски, и Эрия видит, как нападавшего скручивает от боли. Он бьется на полу снова и снова, не в силах выдержать чужую настойчивость. Кричит, срывая горло, пока л’Валд не засовывает ему в рот скомканную тряпку. Мучается, но не может остановиться. Ему не тягаться с мастером менталистики и сильным магом, каковым является король Запада. Когда Раад заканчивает, тот, кого пытали, бессознательным кулем валится на пол.

— Ты была права, — кивает Эрии, — его подослали к нам. И, кстати, теперь ты можешь общаться со мной и без бумаги, — замечает довольно мужчина, понимая, что он совершил нечто, что Магия девушки посчитала достойным.