Ева
— После прошлой лекции все девушки его обступили, — шепот Лили смешался с звуком биения моего сердца, — задавали всякие вопросы. Но наш профессор оказался ледяной глыбой. Отвечал сухо и по существу.
Профессор откашлялся и поприветствовал аудиторию. Пульс начал зашкаливать. Казалось, мое сердцебиение слышала вся аудитория. Это голос Тони, но с легкой хрипотцой. Он начал читать лекцию, время от времени поглядывая на свои конспекты. А когда бросал взгляд в сторону моего ряда, я прятала голову за впереди сидящим студентом.
Вести конспект в таком напряжении было невозможно. Меня бросало то в жар, то в озноб. Холодный пот ладоней не давал держать ручку, вызывая дрожь. Все тело дрожало. А уши горели, заставляя руки постоянно их трогать.
От волнения, охватившего меня, я оказалась словно в другом измерении, вне пространства, вне времени.
— Смотри, смотри, — Лили толкает меня в бок и тем самым возвращает в аудиторию, в настоящее, — дает деру.
Тони прощается и быстрым шагом направляется к выходу.
Его уверенная походка напомнила мне нашу последнюю встречу, когда он хотел забрать меня из особняка Кэрол. Она сводит с ума почти все женскую аудиторию. Гул воцарившийся в помещении доносит до моих пылающих ушей его имя. Все обсуждают «нового обаятельного, харизматичного и чертовски привлекательного молодого профессора».
Неделя до следующей лекции прошла в какой-то прострации. Я поняла, что медленно схожу с ума. Не могу есть, не могу спать, мысли все о нем. Иду в ванную и вглядываюсь в свое лицо. Оно другое, новое, но в нем есть что-то от меня прежней. И это не только глаза. Если поначалу, после операции, когда все отеки сошли, а швы рассосались, лицо казалось каменным и безжизненным, то сейчас в нем появилось какое-то естество, которое напоминало меня прежнюю.
— Он меня узнает, — смотрю в свое отражение, — Нет, не узнает! Я другая! — как не сойти с ума, когда я уже разговариваю сама с собой. — Хорошо, узнает, а что дальше?
Звоню к крестной и в реве надрыв пытаюсь объяснить произошедшее.
— Ну что, девонька моя, от судьбы не убежишь. Как его теперь зовут, говоришь?
— Энтони Кроу.
— Давай, я о нем узнаю. Может, мой профессор знает что-нибудь. Зачем сменил фамилию и что он, вообще, делает в Торонто.
— А как ты спросишь?
— Ой, не волнуйся, найду способ, как упомянуть его имя.
Мария позвонила уже поздно вечером. А я до этого времени носилась по всей квартире, не находя себе место.
— Узнала я немного о твоем профессоре, — начала она бодро, — даже ничего не спрашивая у него самого, — в трубке послышался смех,
— Что это значит?
— Разговорилась с Эмили, его супругой, и попросила ее узнать о профессоре Энтони Кроу, который якобы очень строгий и всех заваливает, а дочь моей знакомой не можете сдать лабораторную работу.
— И?
— И, оказалось, жена профессора знает о твоем Тони больше, чем сам профессор. Женский коллектив университета, а также жены мужского хорошо общаются между собой и сплетни любят не меньше деревенских склочниц в моей любимой мексиканской кинодраме «Эстерсита».
— Крестная, не томи!
— Короче, по слухам, твой Тони разругался со своим отцом. Тот выгнал его из компании, лишил наследства и, возможно, фамилии. В Нью-Йорке Тони работал в лаборатории какого-то университета, пока ему не предложили работу в Торонто. По тем же слухам, он женат, хоть и тщательно скрывает это, и у него есть двухлетний сын. Ну ты сама понимаешь, Кэрол не допустила бы рождения ребенка вне законного брака. Семья осталась в Нью-Йорке, так как он приехал сюда всего на два месяца. Так что, через два месяца твой Тони вернется к семье.
Два месяца! Два месяца чего они будут? Счастья созерцать его? Или мук видеть и не сметь прикоснуться? Даже заговорить!
— Может, мне уехать куда-то на эти два месяца? Или просто отсидеться в квартире?
— Не дури! Ты должна будешь сдать экзамены именно ему. Только зря привлечешь к себе внимание. А так, в общей толпе, он тебя не узнает.
В словах крестной была правда. Отсутствие студентки могло привлечь больше внимания, чем ее схожесть с кем-то из прошлого. Да и про сходство нельзя было говорить однозначно. Оно было скользящим, скорее призрачным.
Для следующей лекции профессора Энтони Кроу я «вооружилась» очками для зрения с слегка затемненными стеклами, которые носила после операции. Глаза представляли большую опасность быть узнанной.
В то время, как все старались сесть на первые ряды, я отправилась на предпоследний, чем вызвала недовольство Лили.
— Эва, ты с ума сошла? Его не будет видно оттуда!
— А зачем нам его видеть? Нам его слушать надо!
— Ты лишаешь мои глаза возможности получать эстетическое удовольствие! Итак один раза в неделю видим его! — сделав недовольную гримасу плюхнула она на стул.
— Эстетическое удовольствие получает его жена, а ты должна получать знания!
— Он женат? Откуда ты знаешь?
— Птичка на хвосте принесла!
— Эва, он женат? — спросила Люси, которая сидела рядом.
— Он что женат? — послышалось сзади.
— Я не знаю! Я предполагаю! Такой мужчина наверняка женат на какой-нибудь модели, — возмущенно пожала плечами.
— Или на каком-нибудь? — заржал Тобиас, — Судя по тому, как он игнорирует Айрин, так оно и есть, — к его тошнотворному смеху присоединилась часть мужской аудитории.
Айрин - красивая и яркая блондинка, сидела на самом в первом ряду и, как говорит Лили, откровенно строила глазки Тони на прошлой лекции. Я то понимала игнор Тони даже по отношению к такой привлекательной девушки. Он, как подобает настоящему мужчине, являлась оплотом семейных ценностей, в частности верности , преданности и порядочности.
Вторая для меня лекция прошла в том же духе. Сидела и пряталась за спиной того же Тобиаса, самого плечистого на потоке, лаская свое слух любимым голосом. Но абсолютно не вникала, что говорил этот голос. Ох, не сдать мне этот предмет! Не сдать!
— Слышала? — Лили вернула меня в реальность, — Он сказал, до встречи в лаборатории, — радостно воскликнула она.
— И?
— И? И значит практические занятия тоже будет вести он! — хлопая в ладоши запрыгала подруга. — Мы разделимся на группы и каждый сможет лично с ним общаться!
Я натянула фальшивую улыбку, а сама готова была провалиться сквозь пол.