Moonmaiden 2. Between life and death

Глава 2. Мне страшно

    «Это всего лишь сон, не больше, я просто сплю», — проносится у меня в голове. Нет, ну правда! Что за безумие? Мне срочно нужно проснуться. С этой мыслью в голове щипаю себя. Во всех фильмах и книжках это помогает, тогда почему я продолжаю спать? Бью себя по щеке, изо всех сил стараясь вырваться из этого кошмарного и нереального сна.

    — Почему не помогает?! — чуть ли не рычу я, топнув ногой в воздухе. От этого действия меня уносит в сторону от своего тела. Сказать, что я в растерянности и полном шоке — это ничего не сказать. Хочется одновременно разреветься и разозлиться на себя за глупость и «удачливость». Только я могу завязнуть в собственном сне! Утихомирив эмоции, стараюсь передвинуться в другую сторону. Так, аккуратно, ногой тут, рукой там. И так черепашьими шажками я-таки добиваюсь нужного результата.

    Опускаюсь около своего тела. Н-да, я действительно выгляжу похуже любого трупа. И Ньют не соврал, сказав, что у меня мешки под глазами размером с Аляску. Мне бы не помешал здоровый двенадцатичасовой сон. Тем не менее, тело передо мной продолжало дышать, а сердце медленно стучало, будто просто я тихо сплю. Протягиваю руку, чтобы прикоснуться к плечу. Но вместо этого моя ладонь проходит сквозь плоть. Чувствую леденящий холод, отчего отдергиваю руку и прижимаю ее к себе.

    Давайте думать логически. Я не мертва. Но я и не сплю. Точнее, нет, я сплю, но почему-то тело отдельно от души. Снова пытаюсь прикоснуться к своему телу в надежде, что все неожиданно изменится и вернется в прежнее русло

    Кажется, это не сон!

    Господи, что со мной опять происходит? Мне и так проблем хватает! Как же я хочу просто разобраться в отношениях с Ллойдом, но вместо этого вновь влипаю в самую гущу дерьма, при этом не зная, как вылезти обратно.

    Попытки прикоснуться к самой себе на этом не заканчиваются. Стараюсь лечь в свое тело. Может, это сработает, и я смогу вернуть себе себя? Если это вообще возможно… но вместо ощущения реальности, я чувствую лишь мороз, проходящий по всей коже. Он покалывает, словно бы отталкивая меня прочь. Паника накрывает меня с головой. Так! Но я же не могла просто взять и умереть! Прикрываю глаза, стараясь успокоить нервы, которые натянулись подобно струне в гитаре.

    Несмотря на то, что себя я чувствую так, будто застряла во времени, вокруг меня продолжает течь жизнь. Я все так же могу хорошо ее слышать и чувствовать. Только вот от моего бестелесного духа не исходит ничего, абсолютно ничего: ни запах, ни звук биения сердца. Но Ллойд должен был почувствовать, что со мной что-то не так! «Он найдет меня», — начинаю мысленно успокаивать себя. Ведь именно так работает связь между парами. Он просто не может непонять.

    Но потом мне будто дают пощечину. Он ничего не почувствовал и не почувствует, ведь он заперся внутри себя и ничего не замечает вокруг, кроме своего искалеченного «я». Прямо сейчас хочется только одного — сесть и разреветься. Если я раньше чувствовала себя беспомощной, то сейчас я бью все рекорды по беспомощности, ведь даже не могу ни к чему прикоснуться. Не стоит забывать и о том, что и сказать о своем затруднительном положении я никому не могу. Застряла. Пропала.

    Ноги не касаются земли, и это только придает всей этой ситуации нереальный характер. Со злости хочу ударить по стволу дерева, но вместо этого прохожу сквозь него, падая в темноту. Шикарно, теперь я могу прятаться внутри деревьев! С горем пополам выбираюсь наружу и скрещиваю руки на груди. И что мне теперь делать?

    Если моя тушка так и будет здесь валяться, то я могу и замерзнуть насмерть, ночи все-таки еще холодные. Надо как-то сказать членам стаи, чтобы они перенесли мое бездыханное тело в дом. А там я уже постараюсь придумать, как вернуться к обычной жизни.

    — Что за черт? — хмурюсь я и осматриваюсь. На глаза попадается странная золотистая нить. Она еле заметна и настолько тоненькая, будто вот-вот порвется. Провожу по ней рукой, в ответ слышу чуть-чуть слышный мелодичный звон. Ух ты, я смогла дотронуться до этой штуки!

    Начинаю плыть по воздуху по этой ниточке и вскоре понимаю, что она тянется от меня самой. И не от моего бездыханного трупика, а от «меня» самой, от этой бестелесной оболочки! Интересно, куда же она меня приведет? Не меняя своего курса, выхожу из леса. Останавливаюсь, смотря на оборотней, которые в это время бродили по улице.

    — Хей, можете позвать Зака? — нужно быть полной дурой, чтобы надеяться на то, что тебя кто-то услышит. Закатив глаза и опустив голову вниз, продолжаю плыть по тонкой нити. Она ведет меня прямиком к дому Зака. Слышу громкие разговоры, они что-то бурно обсуждают. По привычке хочу постучать в дверь, но вместо этого прохожу сквозь нее, оказавшись внутри дома. — А в этом есть и свои плюсы, — фыркаю я, понимая, что никто не услышал этого моего комментария.

    Все доминанты сидят в гостиной, а Келли гневно смотрела на Ллойда. Ее настроение за последние минут пятнадцать превратилось из просто злого в чертовски злое, где сама Келли уже готова оторвать Пирсу руки и затолкать их ему в его же зад. Недобро и заговорщически потираю руки, оказавшись за пару секунд около своей пары. Скорость оборотня со мной, это радует.

    Нависаю прямо над парнем в горизонтальном положении. Интересно, а он почувствует холод, если я «прикоснусь» к нему? Задумчиво провожу ладошками по плечам и рукам парня. И ответ на мой вопрос тут же появляется. По коже Пирса побегают мурашки, а волосики встают дыбом.

    Возможно, я бы и дальше продолжила издеваться над своей парой, если бы не одно НО. Затаив дыхание, вновь вспоминаю о той странной золотой нити, которая и привела меня сюда. Осматриваюсь и понимаю, что она протянулась между мной и Ллойдом. Ох… Это та самая связь… И она катастрофически тонкая и хрупкая. Присаживаюсь на подлокотник кресла, проведя при этом пальцем по ниточке, толщиной с волосок. Она завибрировала, издав жалобный звон. Пирс в этот момент вздрагивает и начинает оглядываться.

    Сейчас он выглядит просто ужасно: волосы непричёсанные после душа, бледная кожа и огромные синяки под глазами. Он будто болеет… и в очередной раз понимаю, что даже у меня не получится вытащить его из этого состояния, если он сам того не захочет. И пока он прямым курсом несется в сторону полного и беспросветного пиздеца.

    Чтобы не зацикливаться на собственных мыслях, прислушиваюсь к разговору всех присутствующих в комнате. Если я еще хотя бы секунду покапаю себе на мозги из-за ужасного состояния Ллойда и своей бесполезности, то точно сойду с ума.

    И я не нахожу ничего умнее, как перевести взгляд на Ньюта. Что ж, в свое оправдание хочу сказать, что он единственный, кто сидит молча, лишь изредка хмурясь и кривя губы. Его взгляд голубых глаз то и дело обращается на Пирса, и я могу увидеть в этом взгляде целую палитру эмоций, которые Хардман бы хотел выплеснуть на мою пару.

    — Пирс, если ты не станешь вести себя нормально, то я лично тебя убью! — рык Келли, обращенный на Ллойда, заставляет меня вздрогнуть. Такого я уж точно никак не могла ожидать. Вижу, как в глазах девушки появляется волчица. — Ей, между прочим, тоже очень плохо! И похуже, чем многим из нас! В этой войне она потеряла всю семью, поэтому будь так добр, вернись из своего тоскливого запоя и начни вести себя, как раньше!

    — А что, если я не могу? — равнодушно спрашивает парень, сверкнув в сторону волчицы злобным взглядом. От того, как опасно сверкнули глаза моей пары, Келли нахмурилась и угрожающе зарычала, а Зак наклонился вперед, предупреждая Пирса. — Что, если нет смысла возвращать старую жизнь? — перебираюсь на колени Ллойда, обняв его так, чтобы все его тело покрылось мурашками. Я здесь, пойми же… — И вообще закройте окно, здесь дико холодно, — после этой реплики все удивленно уставились на Ллойда.

    — Вообще-то это обидно звучит, — шиплю я, после чего все-таки переползаю на пол, сев в позу лотоса около кофейного столика. Я — сквозняк, здорово!

    Что ж, сейчас я попробую себя в роли злого полтергейста. В фильмах у призраков это все так легко получается. Они двигают предметы, заставляют свет моргать, а температура в комнате заметно опускается. А что могу я? Вызывать табуны мурашек у тех, к кому прикасаюсь? Сконцентрировавшись, пытаюсь взять ручку, но в итоге ничего, конечно, не получается. Рука проходит сквозь нее, словно я пытаюсь поймать солнечного зайчика голыми руками.

    — Ребята, я здесь, — чуть ли не вою я на всю комнату. От моего крика в ушах звенит в первую очередь у меня, но все остальные сидят как ни в чем не бывало. Конечно, они ведь меня не слышат. — А еще говорят, что у волков слух хороший.

    — Эделин из-за тебя очень плохо, — вскакивая на ноги, рычит Ньют. Вот терпение заканчивается и у Хардмана. Юноша выглядит взбешенным не на шутку, а отблеск волка в его глазах только подтверждают это. — А сегодня из-за тебя она голову разбила! Что с тобой случилось? Она же твоя пара!

    — Не в того парня она влюбилась, — леденящим тоном отвечает Пирс, вставая на ноги. — Не нужно ей было в меня влюбляться, — от этих слов мое несуществующее и молчаливое сердце сжалось и заныло от боли. Зачем ты так со мной? Я же рядом…

    — Нет, не говори так! — прокричала я, вставая напротив Ллойда. — Я все так же люблю тебя, каким бы засранцем ты сейчас не казался! Услышь меня, пожалуйста… — ком слез встает в горле, прижимаю ладонь к груди, где кровоточит иллюзия на сердце. Меня сковывает холод.

    Мир вокруг подергивается морозной пеленой и сливается в тошнотворный вихрь, который с каждой секундой затягивает меня все сильнее.

    Вскоре у меня получается очнуться в своем теле. Продрогшая до последней клеточки, вскакиваю на ноги. В лесу и впрямь холодно, будто зима вновь возвращается сюда. Нужно срочно вернуться в город, пока Ллойд не ушел… снова. Если он будет еще отдаляться от меня, то та тонкая нить порвется и все, ничего больше не будет, мы потеряем наши души и наши жизни. Если это так, то я бы хотела больше верить в изменение законов в мире оборотней. Пусть уж любовь потеряет всю ту магическую атмосферу и перестанет быть единственной для оборотней. Но только не смерть. Я больше не хочу никого терять и никого хоронить.

    В голове мелькает картинка связи между Келли и Заком. Их нить больше походила на прочную веревку, которая светилась и переливалась золотым. Это зрелище воодушевляло.

    Изо всех сил бегу к дому Марлоу, не обращая внимания на камушки и веточки, которые впиявливаются в кожу на ногах. Уже с такого расстояния могу смело заявить, что еще никто не успел разойтись, даже Ллойд сидит на своем месте. Мне страшно, я больше не хочу вылетать из своего собственного тела, не хочу больше чувствовать себя ни на что неспособным зрителем. Это шоу мне не понравилось.

    Ноги и руки замерзли. Губы кажутся окаменевшими от холода, а зубы стучат так, будто я в морозилке побывала. Обнимаю себя руками, оглядываясь по сторонам и видя удивленные взгляды прохожих волков. У меня нет времени им что-то объяснять. Я просто хочу оказаться в кругу самых близких для меня людей. И если я снова окажусь среди неживых, то хотя бы буду рядом с ними…

    Забегаю в гостиную, тяжело дыша. Мой вид повергает всех в шок, даже Пирс проявил какие-то эмоции. Правда они тут же испаряются. И как только я останавливаюсь и вижу всех друзей, что-то во мне переклинивает, ноги и руки начинают трястись, а слезы беззвучно текут из глаз. Эмоции брызгают из меня, словно фонтан.

    Боль разрывает грудную клетку, страх сковывает тело, паника накрывает с головой, а безысходность в этой ситуации не дает мыслить здраво. Я сплошной клубок из страха, жалости к себе, отчаяния, жгучей боли, одиночества и паники.

    — Мне страшно, — только и могу произнести я еле шевелящимися губами прежде, чем падаю в темноту.