Шейх и сплетница

Глава 4

Карим подхватил девушку на руки. Прижал крепко. Чувствуя, как пальцы скользят по ее телу, поглаживают и пощипывают каждый изгиб. Второй раз за последний час, он ловит ее. У машины, где она чуть не поймала пулю, но стукнулась головой о край фары. Он едва успел подставить ладонь под голову на асфальте.

Движения на чистом инстинкте, на душевном адреналине… говорили ему сами за себя. Он выбирал. Еще не знает, что дальше, но руки собственнически прижимают безвольное тело к груди. Внутри необычное ощущение дрожи. Он вытащил из тонких пальчиков саблю. Дивная смесь нрава. На секунду, закрыл глаза. Втянул в нос ее запах.

У любого жителя региона Земли, аромат кожи имеет свои особенности. Турчанки пахли махлабом, китаянки бадьяном, ближний Восток и Египет насквозь пропитан анисом, мексиканки душистым перцем, Индия гвоздичными ароматами, Индонезия и Шри-Ланка корицей, Европа паприкой и можжевеловыми нотами, Финляндия тминовыми маслами, у грузинок чудесный пажитник и так далее.

Блондинка, как все северные славянки пахла розой. Цветочно. Мускусно. Сладко. Чудно, но в ее аромат вкрадывались горько-сладкие, фруктовые и древесные запахи. У южных славян, ближе к Европе в благоуханиях кожи без труда угадывались ноты горчицы. Жгучие. Землистые. Немного острые. А эти были арабские, тонкие, едва пряные.

Он вынес ее из квартиры. Спускаясь вниз по ступеням, обдумывал увиденное. Хорошо, он машину и охрану оставил за пределами двора. Не хватало стычки с людьми Рашида. Он донес девушку до машины, погрузил на заднее сиденье большого ровера. Велел ждущему его телохранителю, налепить ей пластырь со снотворным и обработать ссадины. А пока ждал, размышлял. Видно, девушка не представляла для них ценности. Но если она и есть дочь Хуйсейна, то возникают противоречия. Почему важен ребенок и не важна мать? Внешне она мало чем походила на женщин эмиратов. Непомерно полно в ней чувствовалось славянского. По виду, в малышке было от его корней много больше общего, чем у матери.

А она на заднем сиденье, белокожая, светловолосая и ее тонкие кости, изящные запястья, хрупкие пальчики. Он не видел в ней признаков рода Хуйсейнов, ровно, как и черт Мириам. И все-таки благородная кость, длинные аристократические пальцы, лебединая шея, в ней текла истинно королевская кровь, сочетающаяся со смелостью и мужеством. Вряд ли она знала, что противостоит профи. Она же смогла оттеснить убийцу назад и выжить. И только что с легкостью преодолела собственный страх перед его взглядом.

Живописные голубые глаза, гармоничные пропорции лица, восхитительные чуть пухлые губы. Его взгляд соблазнительно задержался на них. У Карима дернулся кадык и он сглотнул. И волосы натуральные. У них красивый оттенок золота. Он видел это по ее волоскам на руках, по бровям.

Он разберется с ней позже и с оттенками и губами. У него есть другие дела.

- Отвези ее ко мне. Глаз не спускайте, очень шустрая. Но вежливо, - велел он шоферу. - Нужно найти шакалов, пока они не покинули страну, и выяснить, зачем все это.

***

Карим вышел на след очень близко к границе. В этом треклятом славянском мире с использованием электромагнитных камер и всякой следящей дряни водились ужасные дороги. Люди Рашида настолько спешили покинуть страну, что выбрали ближайший для своих целей небольшой сельский аэропорт, и компанию занимающейся обработкой полей. Она не будет задавать вопросов. А кто это такой зафрахтовал самолет? Считай «лоукост» полетел, как частный рейс для обработки полей. И залетит слегка в Казахстан, а затем наверняка изменит курс из-за какой-нибудь поломки. При технической посадке и ремонте, пассажиры, которых официально по бумагам нет, пересядут на другой самолёт. И покинут страну в нужный пункт назначения. Обычная экстренная схема эвакуации.

Но пока они проделывали путь в пятьсот километров, по местным, не федеральным трассам, время тоже шло. Навигаторы и джипиэс отлично работают в городах, а за городом у любой сотовой связи есть дыры. Действовать нужно было очень быстро.

Нагнав их в знойный полдень, недалеко от деревушки, затерянной среди березовых рощ, он отметил, что они чрезвычайно спешили. Иначе не перли прямо, и хотя бы как-то маскировались. Сменили например машину. Два человека. Для подобных операций больше и не требовалось.

Маленькая взлётная полоса находилась рядом у излучины реки, у самой воды. Они грузили вещи. В слиянии двух рек находилась граница государств. И Карим, сам летающий только на крупных авиаперевозчиках и компаниях, никогда не видел на чем летают обработчики полей. Почти реликвия, ржавая консерва с большущими баками на боках.

- Стой, - проревел он, очерчивая полукруг руками в воздухе, стараясь захватить всех людей в поле зрение и целясь в главного.

Мужчина обернулся. У его ног, скрытая черным плащом спала трехлетняя белокурая девочка, укутанная в детское одеяльце, в розовой пижаме с белыми зайчиками. Второй стоял за машиной у багажника и доставал сумки.

Первый мужчина развернулся, поднимая руки вверх, пока тот второй доставал оружие. Внушая, произнес:

- Сын Йылмаза, наши пути не пересекаемы. Не мешай.

- Отдай ее, - потребовал Карим, указывая на спящего ребенка. – Она принадлежит дому Махмуда.

- Она вам не принадлежит, - парировал тот, но, тем не менее, не рискнул повернуться спиной к нему.

Медленно завелся двигатель. И это означало, что в салоне «лоукоста» уже сидит пилот.

- Поклянись кровью, что она не дочь рода Хусейнов. И если не можешь, верни то, что наше по праву родства.

Мужчина наклонил белесую голову, повернул шею, как будто разминал. Но на самом деле, в обеденные часы знойного сухого дня, он готовился совершить бегство. Тянул время. Он не мог нарушить обещание, данное Рашиду. И так не смог у***ь наследницу. Он запятнал честь и достоинство, и теперь весь род отвернется от него и будет проклинать навечно.

Тем временем Карим занял боевую позицию, готовясь к перестрелке.

Он узнал в светловолосом парне сына одного из высокопоставленных чинов эмиратов. В их строгой и жесткой иерархии внутренней системы жизнеобеспечения, дети занимали не последнее место.

«Молодой дурак!» – думал Карим, понимая, что если тот пошел на такое, как отказ возврата чужого, у него должны были быть веские причины.

- Поклянись! Я отступлюсь!

- Не могу, - произнес он, подхватывая ребенка в руки.

Спутник блондина первым выстрелил. Карим ответил, прячась за свою машину. Блондин схватив девочку и кинулся в салон, вопя пилоту, чтобы тот срочно взлетал. Стрелок не давал Кариму выглянуть, не давал выстрелить хотя бы в бензобак.

И машин гудя в тишине, двинулась по полосе, набирая скорость и поспешно взлетая. Она уносила в своем брюхе посланника чужого мира и добычу.

Исход поединка решился быстро. Как только машина поднялась высоко в небо. Остались только люди Карима и второй мужчина. Молодой и самоуверенный, он дрался слишком отчаянно, но ему, несомненно, не хватало опыта в подобных схватах. Спустя пять минут все было кончено. Его ранили в грудь и руку, третья пуля угодила в живот. Карим нажал на его рану в руке ногой и тот завопил благим матов, дыша последние минуты жизни.

- Я хочу получить ответы на вопросы, – сурово произнес Карим, жизнь поверженного теперь принадлежала ему.

-Я не могу тебе их дать, - ответил тот ехидно, почти победно, улыбнувшись, захлебываясь в собственной крови.

- Куда ее повезли? Куда?

Поверженный, пытался читать молитву. Но не успел ее закончить. Взгляд застыл, замерз навечно. Карим плюнул и гневно выругался.