Глава 1.1

1590 Words
К приезду мужа ужин был готов. Лишь только прозвенел звонок, дети ринулись в переднюю. Пока они тормошили там отца, она успела накрыть на стол. – Папа, папа, ужинать – скоро сказка! – вырвался из общего гама голос дочки. – Ну, тогда быстро – мыть руки, – бодро скомандовал муж. – Я – второй, – мгновенно отозвался сын. Она мысленно улыбнулась. Кто был в их семье во всем первым, у детей сомнения не вызывало. Вот и пример сыну, что настоящее уважение не на боязни строится. – А мама сосиски купила! – гордо сообщила дочка, отобрав у брата право первой объявить великую новость. – Да? – В голосе мужа послышалась непонятная усмешка. В кухне все уселись за стол, и муж сказал, сокрушенно кивая головой: – Я тут думал вас всех порадовать, но раз уж мама купила сосиски… И он вытащил из портфеля завернутую в тонкую вощеную бумагу палку сырокопченой колбасы. – О! – При виде редкого лакомства у детей округлились глаза, которые они тут же перевели с мольбой на отца. – Нет, нет, нет! – важно покачал он указательным пальцем. – Ужин уже готов, а с этим завтра бутерброды в школу возьмете. Если быстро спать сегодня ляжете, – добавил он тоном, не допускающим возражений. Та, которую позже назвали Мариной, похолодела. Хлеб! Она ведь так его и не купила! Вчерашний за ужином еще сойдет, но завтра им только гвозди можно будет забивать. – Насчет бутербродов мы подумаем, – быстро произнесла она. – Это еще почему? – удивился муж.  – Ты ничего не хочешь папе рассказать? – обратилась она к сыну. Тот насупился, уткнувшись в свою тарелку. – Я слушаю. – В голосе мужа прозвучала железная нотка. Ковыряя вилкой в тарелке, сын выпалил скороговоркой: – Сегодня в столовке меня Вовка из очереди за молоком выпихнул, а я ему фингал поставил. Почти, – запнувшись, добавил он. – Так поставил или почти? – спросил муж, не сдерживая усмешки. – Завтра узнаю, – буркнул сын. – Не забудь рассказать, – сказал муж, придвигая к себе тарелку. – Что еще новенького? Сын бросил на сестру торжествующий взгляд и энергично принялся за ужин. Дочка удивленно глянула на отца и разочарованно вздохнула. – Подожди, подожди! – вмешалась та, которую позже назвали Мариной, поворачиваясь к мужу. – Что это он должен будет тебе рассказывать? Он сегодня подрался – тебе этого недостаточно? – Насколько я понял, – спокойно отозвался муж, – он не просто подрался, а дал сдачи. И я хочу узнать, насколько результативно. Решительные методы должны давать весомые результаты, иначе грош им цена. – Результативно? – возмутилась она, не веря своим ушам. – Его реакция была совершенно неадекватной! Его всего лишь толкнули – возможно, случайно – а он в ответ руки распустил. – Вот больше толкать и не будут, – пожал плечами муж. Дети уже забыли об ужине, глядя во все глаза на родителей. Лицо сына медленно расплывалось в победной улыбке, во взгляде дочери появилась некая задумчивость. Та, которую позже назвали Мариной, почувствовала, что обещанная учительнице воспитательная беседа разворачивается в каком-то не том направлении. Единственным разумным выходом было немедленно прекратить этот разговор, а затем, наедине, напомнить мужу, что когда принципы воспитания в семье и школе не совпадают, в проигрыше обычно остаются дети. Тихий внутренний голос задумчиво пробормотал, что если принципы воспитания в школе оказываются более достойными, ничто не мешает ей встать на их защиту. Раз уж случилось спорить в присутствии детей, можно на наглядном примере показать им, что папа нам друг, но истина дороже. Как бы только ему дать знать, какую именно истину планируется найти в этом споре? – Так что, пусть у него самым весомым аргументом будет кулак? – негромко спросила она, делая мужу страшные глаза. – Еще чего! – возмутился муж, и она с облегчением вздохнула. – Если он сам в драку полезет, то я ему первым ремня всыплю. – Вот видишь, – удовлетворенно обратилась она к сыну, – а ты кричал, что папа завтра в школу придет. – М-да? – прищурился муж. – С чего это ты так решил? Сын опять сник.  – Чтобы он ко мне не лез больше… – невнятно пробормотал он, не поднимая глаз от стола. – За мою спину, значит, спрятаться решил? – нехорошо усмехнулся муж. – Нет уж, парень, если решил отпор дать, то стой уже до конца. И разбирайся на равных, тяжелой артиллерией не прикрывайся. – Да что ты говоришь, в самом деле! – не выдержала та, которую позже назвали Мариной. – Он доразбирается! А если завтра родители этого Вовки в школу придут? Жаловаться? Нас потом – что, к директору? А его в милицию на учет? – А я и хотел сам, – подхватил сын со слезами обиды в голосе, – а училка начала орать, что меня из школы исключат. – Вот тогда я в школу и пойду, – жестко ответил муж. – Если они из обычной мальчишеской потасовки дело раздувать начнут, тогда я с ними говорить буду – на равных. С учителями тягаться у него еще нос не дорос. – Ну, давай, учи его, что когда вырастет, кому угодно хамить сможет, – бросила она в сердцах, проклиная себя за то, что не прекратила этот разговор в самом начале. – Не хамить, – также резко отозвался муж, – а отстаивать себя. Он – мужчина, и ему нужно этому учиться. И начинать лучше с простых, незначительных случаев, чтобы знал, что делать, когда ему в серьезном деле поперек дороги станут. – Вот он мне сегодня и сказал, – прищурилась она, пытаясь внушить мужу, какие выводы может сделать мальчик из его слов, – что когда вырастет, его все уважать и бояться будут. А не будут – он их всех на машине переедет. – Пусть ее сначала купит, – фыркнул муж. – А если серьезно – насчет бояться не знаю, а вот уважать себя ему придется других заставить. Чтобы и в споре его слушали, не перебивали, и в спину ткнуть не решались. И уважение это в день совершеннолетия к нему – само собой – не придет. Ему придется его добиться. Именно поэтому не буду я никуда бегать и защищать его, но и шпынять его за то, что сдачи дал, тоже не стану. – Папа, а мне тоже нужно сдачи давать? – подала вдруг голос задумчиво молчавшая до сих пор дочка. – Да нет, малыш, – улыбнулся муж. – Девочкам драться не к лицу. – Почему? – обиженно надулась дочка. – Девочек, значит, можно и толкать, и перебивать? – Ну, зачем же? – удивился муж. – Девочке нужно быть терпеливой и отходчивой. Она должна учиться вести себя так, чтобы никому не хотелось толкнуть ее. А если ее перебивают, значит, не к месту она заговорила, и лучше ей подождать, пока ее услышать захотят. А то начнет кричать в ответ – и вырастет в толстую и злющую тетку. – А-а, – понимающе кивнула дочка, – как эта тетка сегодня возле подъезда… – А вот ей, по-моему, и нужно было сдачи дать, – угрюмо буркнул сын. Муж вопросительно посмотрел на ту, которую позже назвали Мариной. Она неловко заерзала на табуретке. Вот тебе и на – кто же знал, что дети не только поймут, о чем речь шла, но еще и отцу доложат об инциденте. Фраза сына всколыхнула в ее душе теплую волну благодарности – вот оглянуться не успела, а уже защитник подрастает. Но тихий внутренний голос напомнил ей слова мужа о том, что недостойно укрываться позади тяжелой артиллерии. Вот именно – не будет она жаловаться мужу. Уж чем-чем, а терпением и отходчивостью ее при рождении не обделили. – Мне кажется, сказка уже начинается, – проговорил муж, глянув на часы. Детей словно ветром сдуло из кухни. – После сказки немедленно готовиться ко сну, – бросил им вдогонку муж, и повернулся к той, которую позже назвали Мариной: – Так что сегодня случилось? – Так, ерунда, не о чем и говорить, – отмахнулась она, потянувшись за тарелками, чтобы отнести их в мойку. – Выкладывай, – коротко велел муж, пригвоздив ее взглядом к табуретке. – Если уж дети что-то заметили, значит, скандал случился немалый. Та, которую позже назвали Мариной, поняла, что отговорками отделаться не удастся. Как всегда. Она рассказала мужу об инциденте в магазине и о том, чем он продолжился во дворе. Она старалась придерживаться только фактов, опустив особо красочные эпитеты и описание своих чувств, а также тот факт, что в скандале фигурировало и его имя – рассказ получился сбивчивым и невнятным. – Я только очень тебя прошу, – добавила она под конец,  – не нужно принимать никаких мер. Она – просто такой человек: сегодня покричала, завтра забыла. А если ты вмешаешься, то только масла в огонь подольешь. – Не буду, – с готовностью пообещал муж. – Не хватало мне еще с базарной бабой ругаться. Но если она не угомонится, обязательно скажи мне – я найду способ заставить ее направить свой интерес в другую сторону. Она глянула на мужа с благодарностью. Вот, не преминул отметить тихий внутренний голос, никогда не нужно опускаться до участия в низменной перебранке. Нужно уважать свое достоинство, тогда и другие будут относиться к нему с уважением. – Но, честно говоря, – неожиданно продолжил муж, – больше всего в этой ситуации удивляешь меня ты. – Я? – захлопала она глазами. – Почему? – Потому что именно ты постоянно в подобные переделки попадаешь, – объяснил муж. – Да что я сделала-то? – возмутилась она. – Ничего, – отрезал муж. – И в этом все и дело. Тебя ничего не интересует, ты ни с одним человеком общий язык найти не можешь. Ты хоть раз задумывалась, почему тебя все вокруг в штыки воспринимают? Ты – необщительная, ты людей с таким скучающим видом выслушиваешь, что с тобой и говорить не хочется. Она молча смотрела на него, не находя ни слов, чтобы ответить, ни воздуха, чтобы вдохнуть. От обиды ей туго перехватило горло.
Free reading for new users
Scan code to download app
Facebookexpand_more
  • author-avatar
    Writer
  • chap_listContents
  • likeADD