Грубиян

2. Роман

– Ромыч, давай в этот раз без самодеятельности? – попросил Саня, толкая мое инвалидное кресло к своей машине.

Он вместе с женой любезно вызвался забрать меня из больницы. Настоящий друг!

В прошлый раз забирала меня моя собственная женушка. Ахала и охала, как же мы теперь будем. Очень быстро поняв, что, как спортсмен, я закончился, а значит, ни денег, ни былой славы мне не видать, слово «мы» перестало существовать в нашей семье. Провозившись со мной месяц, Юля собрала вещи, и поминай, как звали! Характер, говорит, у тебя стал невыносимый.

Что, блять? Характер? Раньше, когда я миллионы заколачивал на ринге, с характером был нормуль, а потом, что случилось?

Баба тупая. Что с нее возьмешь? Красивая, зараза! Базару ноль! И люблю я ее! Любил. Не знаю теперь уже...

Психанул я из-за своего немощного состояния и начал потихоньку тренироваться в обход врачебным предписаниям. И снова в больничке оказался. Трещина в позвоночнике – это вам не шутки.

И жена не вернулась, и себе хуже сделал. Не могу я больше сидеть в коляске этой долбанной! Гулять хочу, бегать! Ногами своими! Двигаются они у меня, благодаря врачам и, опять же, моим бабкам, но не так, как раньше.

– Постараюсь, – бурчу я под нос в ответ на Сашкину просьбу.

– Ром, ну что у тебя с настроением? – спрашивает Сашкина жена. – Домой же едем? Ты же всегда был таким веселым, жизнерадостным? Поправишься ты! Врач же сказал, что все хорошо будет? Ну, ты же боец?

Хренец! Опиздюлился на ринге так, что хребет сломали! Жена ушла! Бросила меня, как надоевшую, порвавшуюся пару обуви! Любила бы, починила бы, сука! Лечиться х**н знает сколько, да и прогнозов слишком уж радостных врачи не дают! Интересная такая эта Марина! Откуда взяться моему настроению?

Сытый голодного не разумеет, здоровый больного, счастливый несчастного. Не стал я Марине рассказывать о причинах своего плохого настроения. Я понимаю, что она волнуется, переживает. Приятно, что я хоть кому-то еще нужен. Пока я лечился, контактов в телефоне значительно поубавилось. Вот и выяснилось, кто из моих близких и знакомых по любви со мной, а кто из-за всего остального!

Хотя бы хуй работает, и на том спасибо! Одна у меня радость в жизни и осталась. Достать его и подрочить, прямо сейчас, чтобы с хорошим настроением домой ехать?

Меня погрузили, как мешок муки, в машину и отвезли домой. Хороший дом у меня, большой. На коляске только и ездить туда-сюда! Прислуги немного осталось. Домработница, да повар. Все поразбежались от меня.

Ну, а что я поделаю, если бесят они меня все! Чем конкретно? Да хотя бы тем, что ходить могут!

Знаю, что я невыносим, но поделать с собой ничего не могу. Тошно мне!

– Ром, может, дом тебе немного приспособить для коляски? – предложил друг.

Он докатил меня до лестницы, дальше я сам, ногами поднялся, хоть и с огромным трудом.

– Я не собираюсь всю жизнь на каталке кататься! – раздраженно бросил я Сашке, заботливо придерживающего меня сбоку.

Оказавшись в спальне, я немного успокоился и повеселел. Домработница принесла мне и моим гостям чаю с плюшками, и я еще раз поблагодарил своих друзей за заботу. Друг познается в беде? Тем ценнее стали для меня Борисовы.

– Ром, я нашла для тебя си... – Марина осеклась, потому что муж на нее зыркнул не по-доброму. – Помощницу, – поправилась она. – Таня врач. Немного поухаживает за тобой. Ты не обижай ее, пожалуйста! Она моя подруга, и я очень ее люблю!

– Лет ей сколько? – оживился я.

Маринка была очень красивой девчонкой, может, и подружайка у нее ничё?

– Двадцать шесть, – ответила Марина. – А что?

– Фотка есть? – еще больше заинтересовался я.

– Есть. Сейчас.

Марина достала телефон и начала в нем искать фото подруги. Пардон, моей будущей помощницы. Саня иронично вскинул бровь и покачал головой. Он знал, что я еще тот кобель. Да и сам Саня гулял направо и налево, пока не женился. Я тоже с женой подуспокоился вроде. Но теперь-то все! Отпустила меня Юлька с поводка!

– Вот, – протянула мне телефон Марина.

Я жадно вгляделся в экран. Девчонка, как девчонка. Волосы длинные, собраны в хвостик, брюнеточка, глазюки большущие, карие, губки бантиком. И больше не видно ни хрена, потому что она халате докторском. Моська ва-а-ажная, я бы даже сказал высокомерная! Хоть бы улыбнулась!

– А есть в купальнике? – вернул я телефон хозяйке. – А лучше вообще без всего?

– Морозов! – одернула меня Марина. – Ты еще с женой не развелся! А Таня... Парень у нее есть! Серьезный мужик! Понятно?

Понятно. Чё не понятного? Скукота!

Я уже месяца четыре не траханый! Жена свалила, медсестричек молоденьких не пускали ко мне, а может, они сами не ходили, потому что я злой дядька. А шлюх в больницу пускать было не велено. Ни медали мои, ни деньги, ни уговоры слезливые не помогли.

– Ладно, пусть приходит, – согласился я.

Хоть какое-то разнообразие. Есть у нее парень, нету – мне фиолетово! Надо будет, встанет раком, как положено! А чтобы не сбежала раньше времени, я ей такой трудовой договор подсуну, что всю жизнь будет мой член наяривать и кормить меня из ложечки. Это если она мне понравится. А если нет, всегда можно шлюху вызвать, а Танечку выгнать к чертовой матери. Я дома теперь. Тут мне никто не указ!

– Спасибо, Марин! – выдавил я из себя подобие улыбки.

– Тогда завтра мы ее привезем? – включился в разговор Саня, молчавший все это время.

Сраный каблук! Все жена решает! Может так оно и должно быть? Не могу я друга попрекать его прогибами под жену, потому что он в браке счастлив, а я... Лошара я, вот я кто.

– Привозите, – кивнул я башкой. – Скажу, чтобы спальню ей приготовили.

Мои друзья тепло со мной попрощались и уехали, а эта соска, пардон, помощница моя, все не шла у меня из головы.

Таня, Танечка, Танюша...

Имя, конечно, колхозное. Пусть бы у нее была хоть мало-мальски приличная фигурка и рот рабочий. Многого не прошу. Скучно нам точно не будет. Будем лечиться и придаваться разврату. А что мне еще остается?