Надин и Патриция убирали со стола, сваливали посуду на тележку и отвозили её на кухню. К некоторому удивлению Надин ужин прошел очень спокойно, никто ни с кем почти не спорил, не настаивал на своих принципиальных позициях и священных правах. Даже Мохов практически всю трапезу провел в молчание, он только периодически бросал плотоядные взгляды на Патрицию, словно хотел удостовериться, подойдет ли она ему на десерт. Все были поглощены едой; почему-то у всей кампании проснулся зверский аппетит, и в какой-то момент Надин даже забеспокоилась, хватит ли у неё запасов пищи. Но, слава богу, запасов хватило, хотя прожорливость её друзей вызвала у неё некоторое недоумение, она не понимала, чем она вызвана, никто из них в своем недалеком прошлом не голодал.
Свалив посуду в раков
