***
Они шагали рядом под соснами и кипарисами, и никто не мог первым начать связный разговор. Сказать нужно было уйму всего, а выдавить из себя хотя бы трель (то есть слово, конечно) упорно не получалось; Тааль впервые настигло такое состояние. Её неловкость росла: казалось, что за время разлуки изменилось не только и не столько её тело. Наверное, глупо было рассчитывать, что испытания атури, бдение и город мёртвых никак на неё не повлияют.
Или она просто уже не нуждается в Турии так, как прежде?.. Тааль искоса посмотрела на кентавра – на его смущённую, по-детски опущенную голову на мощной шее – и выругала себя за глупую мысль. Разумеется, дело не в этом. Вот этими самыми руками (которые теперь уже не видятся такими огромными) он откармливал её в Пустыне, полуживую, и пытался защитить от
