Хранители Источников

Глава 13. Сказка продолжается.

В замке уже все спали, и Аурнель, как и накануне, проводил меня до спальни. Когда он ушел, я затосковала сильней. Я приготовила сама себе ванну (да что там приготовила – набрала воды!), и немного в ней повалялась, размышляя о прожитом дне. Обсохнув, я скользнула в легкую ночную рубашку, и подошла к коробке с Багирой, взглянуть, как там спит моя подопечная. Рядом на маленьком столике была приготовлена бутылочка с порцией молока. Я предложила ее малышке, и она с жадностью ухватилась за соску. Маленькая Багира успела проголодаться. Я погладила ее по шерстке, и подумала, что сделаю все, чтобы этот детеныш вырос здоровым и сильным животным.

Подойдя к окну, я вдруг очень сильно захотела, чтобы Аурнель прямо сейчас пришел и побыл рядом со мной. Пожурив себя за легкомыслие, я решила постараться уснуть и забралась под одеяло. И тут в дверь постучали. Выпорхнув с кровати, я подбежала и открыла ее, на пороге стоял мой любимый, и я бросилась ему на шею, тая от восторга и благодарности.

- Ты меня позвала, и я пришел, - прошептал мне любимый, задыхаясь от страсти. И его горячие нежные губы нашли в темноте мои, и опять мир уплыл куда-то в сторону. Захлопнув дверь ногой, не прерываясь ни на секунду, мы дошли до кровати и сели на нее. Его проворные пальцы вынули все заколки из моих волос, и потом рука сжала мой затылок, слегка массируя и лаская. Любимый остановился ненадолго, глядя в мои глаза, и потом стал покрывать нежными, как крылышки бабочки, поцелуями все мое лицо, спустился к шее, а я чувствовала себя расплавленным воском в его руках.

Так могло продолжаться до бесконечности. Мне казалось, что мы оба вошли в центр корящего костра, который только разгорелся от этого, обжигая кожу своим пламенем, но не причиняя боли. Рука Аурнеля скользнула с моего плеча вниз и погладила левое полушарие груди, при этом все во мне отозвалось струнным звоном, а когда его пальцы нащупали сосочек и сдавили его, я застонала и выгнулась навстречу. Его поцелуи обожгли ключицы, замерли на ложбинке между грудей, а потом медленно и робко отодвинув край рубашки, его губы сомкнулись на моем соске. Ощущение было такое, что во мне сейчас что-то взорвется, и снова из груди вырвался стон, руками я охватила его голову и прижала к себе, то ли останавливая его, то ли требуя продолжения. Я сама не знала, чего хочу. Страхи все давно исчезли, и то, что он творил со мной в тот момент, казалось мне самым прекрасным, что только есть на свете. Я увлекла его с собой на постель, прижалась к нему всем горячим телом, что красноречивей любых слов говорило, что я доверяю и отдаю ему всю себя, без остатка. Губы любимого опять сомкнулись на моих губах, он развел в стороны мои руки, склоняясь надо мной, и прижимая своим телом. Я обхватила его бедра своими ногами, и невыносимый огонь, горящий где-то в животе стал, еще сильнее, не было уже там порхающих бабочек, только бушевали драконы. Все, чего мне хотелось – это прижаться к его обнаженной коже, и чтобы он каким угодно способом погасил это пламя, сжигающее нас. Выдернув руки из его плена, я начала стягивать с него рубашку, не отрываясь от нашего поцелуя. И тут что-то произошло. Мой любимый замер, а потом осторожно разомкнул мои пальцы, и сел на кровати, тяжело переводя дыхание. В полнейшем недоумении, я села с ним рядом, и взяла его лицо в обе ладони, чтобы заглянуть в глаза. Все еще тяжело дыша, Аурнель обхватил мои ладони своими, и тихо прошептал:

- Прости меня.

Я хотела крикнуть – никогда, если ты не продолжишь сию же секунду! Но он не дал мне этого сказать, а стал путано объяснять, что никогда себе не просит, если оскорбит меня подобным образом.

- Что еще за чушь! – возмутилась я. – если я хочу этого не меньше чем ты, и я сама тебя позвала – о каком оскорблении может идти речь, Аурнель!

Мне хотелось закричать, ударить его, выместить на нем хоть как то свое разочарование. Но его следующие слова повергли меня в шок.

- Я оскорбил бы тебя, если бы овладел тобой до свадьбы, аушалан (любимая). Прости меня.

Потом он поцеловал меня очень целомудренно – в лоб, и быстро вышел из моей спальни. А я свернулась на кровати калачиком, и тихо заплакала, сама не знаю отчего. В моем мире парни обычно только и стремились затащить девчонку в постель, а тут наоборот, Аурнель сбежал от распутной Кристины, которая чуть было не воспользовалась его наивностью. Эта мысль меня развеселила. А потом я вспомнила его слова про свадьбу, и задумалась. Была ли я готова к браку? Очевидно, что мой возлюбленный считал это решенным вопросом.

Утром мне было так стыдно, что я провела целый час в раздумье – спускаться к завтраку или нет. Мне казалось, что весь замок уже знает о моем покушении на честь Хранителя. Но потом, решив быть гордой и смелой, я одела самое красивое платье, и распустив волосы свободно по плечам (так я выглядела невиннее, на мой взгляд), я отправилась вниз, готовая выдержать любые взгляды. Но в столовой никого не оказалось. Удивившись, я пошла посмотреть – может они завтракают в беседке в саду. Но и там никого не было.

- Куда они подевались? – себе под нос пробубнила я, и вдруг на меня посыпались нежно-белые лепестки неведомых цветов, они как снег кружились повсюду. И в это время вышел из сада мой любимый, одетый в белоснежную рубашку и такие же брюки. Светлые волосы уложены в элегантную прическу с косым пробором. Он взял меня за руки, и потянул вниз – встать на колени. Потом поцеловал обе мои ладони, в самую серединку, и спросил:

- Ты останешься со мной навсегда, будешь мне женой, пройдешь ли со мной через все испытания и радости, подаренные Судьбой?

И посмотрев в его лучистые (в мать) бирюзовые глаза, я поняла, что да, я именно этого и хочу, абсолютно готова. И он прочитал мои мысли.

А потом спросил еще, наверное, так у них было принято:

- И ты согласна стать матерью моих детей, любить и воспитать их достойными людьми?

- Да, - ответили мои губы.

- И ты согласна стать моей верной помощницей и Хранительницей священного Источника Любви?

- Да! – Ты же знаешь, я согласна на все, подумала я, глядя ему в глаза.

И тогда мой любимый достал из кармана рубашки маленькое колечко, с белым искристым камушком, и надел мне на безымянный пальчик левой руки. Я хотела было ему возразить, что у нас одевают на другую руку, но потом поняла, что все правильно – ближе к сердцу. А потом он легко встал во весь рост и помог подняться мне. Последние лепестки, причудливо кружась, упали нам на плечи. Аурнель наклонился и нежно, едва касаясь, поцеловал меня в губы. И тут же раздались аплодисменты, и показались из всех уголков сада все Хранители, держась за руки, они подошли к нам, тронутые красотой этого момента, за ними стояли все домашние слуги, а сверху нам протрубил грифон.

А я смотрела на Аурнеля, и ощущала себя самой счастливой на свете девушкой. Улучшив момент, я прошептала ему на ухо:

- Спасибо, любимый, что ты сохранил этот день для нас таким светлым и чистым. – Сейчас я действительно была ему благодарна за проявленное вчера ночью благоразумие и сдержанность.

Радостная Далория увлекла меня от общей шумихи (Викор разливал по фужерам искристое вино, на празднование помолвки собрались все обитатели замка), и принялась рассказывать, какое нас ожидает торжество, что съедутся все самые знатные семьи Аколодамуса, каких мы позовем музыкантов, как украсим зал и прочее. А я робко поинтересовалась, нельзя ли избежать всей этой шумихи, и устроить скромное торжество в семейном кругу, после чего получила возмущенный взгляд подруги:

- Ты что! Это свадьбы все так долго ждали! У тебя появиться куча всяких обязанностей, и нужно будет обязательно соблюдать этикет! Ты теперь себе не принадлежишь! – Далория потеребила меня за щеку и побежала к своему супругу, чтобы вытереть упавшую каплю вина с его рукава. А я стояла, растерянная, взбудораженная, и немного озадаченная ее словами.

- Если я не принадлежу себе, то…кому? – И встретилась взглядом с женихом, который не мог выбраться из толпы поздравляющих. И поняла – ему! Ему одному и только!