Враг Хюррем номер один

Глава 9. "Эх, Марфуша... Нам ли быть в печали?"

Утро для нас с Сулейманом наступило в обед. Мы оба проснулись в хорошем настроении и после того, как привели себя в порядок, сели кушать. Я заказала себе миндальный суп с сухариками, а повелитель плотно позавтракал мясом ягнёнка.

— Сегодня вечером я жду тебя снова, — обрадовал меня султан во время приёма пищи.

— Как прикажите, мой повелитель, — я нежно улыбнулась и потянулась к Сулейману за поцелуем.

Насладившись друг другом напоследок, мы расстались до самого вечера.

Я вышла из главных покоев и никого из своих сопровождающих не застала. У Нигяр-калфы на попечении находятся новенькие наложницы, а вот Сюмбюль-ага, если Сулейман не забрал его с собой, должен быть здесь и ждать меня. Но никто меня не ждал, поэтому пришлось возвращаться в свои комнаты одной, что вообще-то против правил дворца.

Не успела я пройти за первый поворот, как на меня на первой космической налетел ребёнок, я не удержалась на ногах и свалилась, сильно ударившись рукой о гранитный пол, и некультурно выругалась на русском языке.

— Ой! — издал звук маленький мальчик в длинных одеждах, на вид которому не больше шести лет.

— Ребёнок, куда ты спешишь? Не стоит так носиться на поворотах, упадёшь и поранишься, — сказала я искренне, отряхивая с себя пыль и потирая ушибленную руку.

— Я не ребёнок! — важно сказал мальчик. — Я шехзаде Мустафа! Мой отец повелитель!

— Я за вас очень рада, шехзаде Мустафа, но позвольте задать вам вопрос?

— Спрашивай, — милостиво разрешил избалованный ребёнок.

— Почему вы один идёте к своему отцу? Где ваша Валиде и служанки?

— Я уже большой и способен сам идти куда захочу!

— Если ваш отец-повелитель узнает, что его единственный сын ходит один по большому дворцу, очень рассердится на ваших служанок и на вашу мать. Неужели, шехзаде Мустафа, вы хотите, чтобы ваше окружение наказали?

— Нет… Я не хочу, чтобы мама расстроилась… — серьёзно сказал мальчик, с которого в момент слетела вся спесь и надменность.

Мать «это чудо султанского производства» любит и уважает, несмотря на свою избалованность.

— Тогда позвольте проводить вас к вашей матушке? — я взяла ребёнка за руку.

— Лучше проводи меня к отцу. Если я приду с тобой, повелитель подумает, что ты привела меня и не станет никого ругать, — быстро соображал малой.

— Вы хорошо придумали, шехзаде. Но Султан Сулейман ушёл в приёмный зал заниматься государственными делами. Сейчас, к моему большому сожалению, он не сможет вас принять.

— Но я хочу к папе! — заупрямился шехзаде и потянул меня в сторону главных покоев.

— Давайте найдём Сюмбюля-агу или Ибрагима-агу, думаю, они смогут помочь вам повидаться с вашим отцом.

— Правда?

— Да. Но сначала надо предупредить вашу матушку, чтобы она не волновалась. Вы ведь не хотите, чтобы Махидевран Султан огорчалась?

— Ладно, пойдём к маме, — сдался ребёнок и позволил увести себя в сторону гарема. — Но потом мы найдём Ибрагима и навестим повелителя!

— Конечно, шехзаде.

— Откуда ты знаешь, что моего папы нет в покоях? Ты была у него? Ты знаешь моего отца? — сыпал на ходу вопросами почемучка.

— Я его наложница — Михримах-хатун…

В этот момент из-за очередного поворота вышла Махидевран Султан со своей верной служанкой Гюльшах-хатун.

— Мама! Мама! — бросился к своей Валиде Мустафа.

Обняв своего сына, султанша смерила меня заинтересованным взглядом, но видно не смогла вспомнить, где мы раньше встречались. Я подошла и поклонилась.

— Султанша, доброго дня.

— Кто ты? Почему мой шехзаде пришёл с тобой?

— Мама! Я расскажу! — прервал мою речь ребёнок. — Это Михримах-хатун, она наложница моего отца, я бежал к папе и врезался в неё. Хатун сказала, что папа ушёл в приёмный зал заниматься государственными делами, и привела меня сюда. Но она обещала отвести меня к Ибрагиму, чтобы я увиделся с повелителем, но сначала сказала, что я должен спросить твоего разрешения! — на одном дыхании протараторил мальчик.

Гюльшах что-то прошептала на ухо своей госпоже и Махидевран недовольно поморщилась.

— Ты значит подруга Алек… Хюррем? — прошипела мать наследника и подошла ко мне вплотную.

— Можно мне пойти к отцу с Михримах-хатун?! — капризничал шехзаде.

— Подожди, Мустафа! Я сама отведу тебя к твоему отцу-повелителю!

Женщина схватила меня за больную руку и надавила, гневно заглядывая в глаза.

— Хитрая лиса! Если сама в покои султана попасть не можешь, ты — дрянь, свою змею подружку подсылаешь?! Думаешь, я спущу тебе это с рук?! — шептала мне в ухо женщина.

— Я бы не посмела, султанша. Кто я такая, чтобы вставать между вами и повелителем? Вы мать его наследника, любимая наложница, султанша. А я всего лишь простая хатун, одна из многих сотен в этом большом дворце.

— Тогда почему ты сейчас идёшь из покоев Сулеймана, раз такая невинная?!

— Меня отправили вчера вместо Хюррем-хатун, султанша. Если бы я только знала, что вы хотите провести эту ночь с повелителем, не посмела бы идти в главные покои.

— Что тебя связывает с этой Хюррем? — не унималась женщина.

— Мы с ней из одной страны, когда Александра попала в гарем, то говорила, что ей султан не нужен, я предложила спор, и девушка согласилась. Но кто же знал, что на следующий же день, новенькая проиграет. Теперь она должна мне десять тысяч золотых.

— Эта история всему дворцу известна! Что ещё?

— Это всё, султанша. Я приглядываю за Александрой только из-за того, что боюсь, что та не вернёт долг.

— Не лги мне, Михримах! Зачем тогда ты ей платье красное сшила и танцевать научила?!

— Чтобы поскорее вернуть свои деньги, госпожа. Чем больше ночей Хюррем проведёт в покоях падишаха, тем быстрее вернёт золото.

— Неужели, тебя только деньги интересуют? Ты готова ради них даже султана с Александрой делить?! Не ври мне!

Я наклонилась к уху женщины и прошептала:

— Хотите начистоту? Хюррем опасная соперница, мы с вами это понимаем, повелитель ей дорожит. Я держу хатун в своих руках, могу контролировать с помощью этих денег. Только это я могу использовать против Александры. И заранее, отвечу на ваш вопрос, султанша. Я теперь женщина повелителя, нравится вам это или нет. Но на ваше место, Махидевран Султан, я не претендую, в отличие от Хюррем. Вы умная женщина, и должны понимать, что у султана будет много наложниц, как бы мы не хотели обратного, — я крепко схватила её за руку, чтобы та не вырвалась раньше времени, необходимо закончить этот разговор. — Уйду я, уйдёт Хюррем — появится другая, возможно более опасная хатун с амбициями больше самых высоких гор. Вы и Мустафа для нашего повелителя всегда будете на первом месте, кто бы рядом не крутился. Посмотрите на Валиде Султан, сколько соперниц было у неё? Сколько женщин боролось с ней за внимание покойного повелителя? И где они теперь? Что с ними стало? Доживают свой век в старом дворце, если ещё не померли от горя и тоски или чего похуже…

— К чему ты клонишь? — нервно спросила мать наследника, даже не пытаясь вырваться из моих крепких «объятий».

— Сохраняйте спокойствие, султанша. Не потеряйте ваше достоинство, соперничая с сотнями безродных наложниц. У вас есть сын, у вас есть, хочу выделить — пока есть — расположение и уважение Сулеймана! Берите пример с нашей Валиде Султан. Подумайте, стала бы мать нашего повелителя устраивать скандалы из-за постоянно сменяющихся наложниц? Вот и вы и не опускайтесь до подобного уровня. У вас есть возможность подарить падишаху ещё детей, упрочить своё положение, пока та же Хюррем — не нарожала Сулейману, как кошка. Занимайтесь воспитанием сына, благотворительностью, своим образованием. В глазах султана вы от этого навсегда останетесь выше необразованной и ревнивой Александры.

— Но ты не похожа на необразованную и ревнивую рабыню, Михримах! Я и таких, как ты, должна терпеть рядом с повелителем?!

— Я неизбежное «зло», султанша. Со мной смириться вам придётся, если в одиночку не хотите противостоять толпе красивых и юных девушек. Я хочу мира и гармонии в семье человека, который мне не безразличен. Молодость скоротечна, госпожа, мы с вами состаримся, на наше место придут другие — более энергичные и пробивные девицы. И чтобы эти юные Хюремоподобные существа не заняли наши места подле Сулеймана — придётся объединяться и держать оборону. Вы согласны на моё предложение, Махидевран Султан?

— Мама! Мама! Когда мы уже пойдём к папе? — не унимался мальчик.

— Гюльшах! Отведи шехзаде Мустафу к Ибрагиму! — оторвавшись от меня, отдала приказ женщина.

— Но, султанша! Вы… — выпала из реальности служанка Махидевран.

— Делай, что сказано!

Служанка взяла за руку радостного шехзаде и повела его в сторону приёмного зала.

— Я должна хорошо подумать, прежде чем принять решение! — сказала молодая женщина, внимательно осматривая меня с ног до головы.

— Предлагаю выпить по чашечке шербета и всё обсудить, султанша.

— Можно пойти в мои покои, — предложила мать наследника.

— А можно шокировать общественность и мило пообщаться прямо в гареме перед сотнями глаз любопытных наложниц. Только представьте лица девушек, когда они увидят подобную картину!

— И что же они подумают? — заинтересовалась предложением Махидевран.

— Подумают, что главная Хасеки повелителя — женщина достойная, которая соперниц своих не за волосы таскает по гарему, а цивилизовано беседует и мир в семье своей блюдёт. Слухи из дворца быстро распространятся, люди вас начнут уважать ещё больше, а это для будущего вашего сына полезно, султанша.

— Мне нравится эта идея, — согласилась Махидевран Султан, немного подумав для приличия.

Под шокирующие взгляды всех присутствующих в гареме, мы с главной Хасеки сели за свободный столик и стали пить прохладный шербет и вести милую беседу, наблюдая при этом за отвисшими челюстями Айше-хатун, Марии и Шурочки, сидевшими на противоположной стороне.

— Только посмотри на этих выскочек, — злорадно говорила султанша, указывая взглядом на рыжеволосую славянку и её подружек. — Сколько эмоций, сколько эмоций. Глаза Александры вот-вот выпрыгнут из глазниц!

— Лучше посмотрите на её «подругу» (которую Хюррем держит в чёрном теле, хочу заметить) — это взгляд уважения к матери наследника и главной жене повелителя.

— Ты права, хатун. Это того стоило — стоило того, чтобы показаться в твоём обществе, — выпивая третью кружку шербета*, довольно промурлыкала Махидевран. — Ещё вчера они смеялись и злорадствовали над моими слезами и моим горем, были на стороне унизившей меня наложницы. А уже сегодня рабыни готовы на коленях целовать край моего платья! Только бы я также мило беседовала с ними и проявляла своё внимание!

— Рада, что вы получили такое удовольствие, султанша.

— Я согласна принять твоё предложение, Михримах-хатун!

— Вы не пожалеете, Махидевран Султан! — мы подняли бокалы с прохладным напитком и выпили за наше дальнейшее сотрудничество.