Ночь наступила незаметно, Сулейман отправился в свои покои и прихватил меня с собой.
Хальвет-хальвет! Как много в этом слове!
— Ты чего скачешь, словно козочка? — удивлялся Сулейман моему поведению.
— Да, так… Идём скорее в твои покои! — тянула я его, боясь, что не сдержусь и наброшусь на государя прямо в коридоре при евнухах и калфах, провожающих нас по золотому пути.
Хальвет!
— Музыку, Айше-хатун! — крикнула я в сторону комнаты хранителя покоев, когда мы вошли внутрь и все слуги удалились.
Раздалась музыка и я, предварительно переодевшись в более откровенный вариант, начала соблазнять своего мужчину.
Хальвет-хальвет…
Шесть часов спустя.
— Я больше не могу! Отпусти меня, Михримах! — молил Сулейман после «ночи любви».
— Музыку, Айше!
— Нет!
— Да! Хальвет! Хальвет!
