Враг Хюррем номер один

Глава 8. "А мы тут, знаете ли, плюшками балуемся!.."

Я шла по золотому пути поздним вечером в сопровождении Нигяр и Сюмбюля-аги. Калфа очень переживала, что Хюррем в последнюю минуту что-нибудь выкинет в своём стиле и мой план провалится. Евнух был спокоен и наших опасений не разделял, получив свои сто акче, Сюмбюль добросовестно выполнял свои обязанности, то и дело, подгоняя всю нашу процессию, чтобы не заставлять повелителя ждать слишком долго. Евнуху ещё отчитываться перед Валиде Султан, на тему: «Почему я отправил в покои повелителя вместо Александры-Хюррем — Михримах, хотя мог бы вовремя подсуетиться и предоставить эту возможность Махидевран Султан, которая от недотраха и ревности бросается на своих конкуренток».

Золотистое платье колыхалось при ходьбе и создавало иллюзию, будто я не иду по коридору, а плыву, словно пушистое облако, которое при этом ещё и улыбается, словно единорог получивший радугу последней модели в персональное пользование.

Локоны шёлковых волос распущены и аккуратно уложены в причёску, которую дополняют подаренные Сулейманом украшения. Глаза мои ярко подведены сурьмой с примесью золы, а губы покрыты красной «помадой» местного производства.

На голову накинут платок, чтобы не нарушать местных традиций и не смущать здешних обитателей мужского пола, в число которых входят личные слуги повелителя — аги, евнухи, янычары и сипахи.

Перед покоями падишаха нервно мерил свой шаг хранитель покоев, но увидев нас, заметно расслабился и успокоился. Я подошла и поклонилась, как и положено хатун в моём положении.

— Добрый вечер, Ибрагим-ага, меня прислали вместо Александры.

— Здравствуй, Михримах-хатун, — мужчина внимательно осмотрел меня с ног до головы. — Повелитель ожидает тебя.

Я ещё раз поклонилась и прошла в указанное направление, оставляя своих сопровождающих снаружи.

Султан Сулейман сидел за своим рабочим столом с очень сосредоточенным лицом, его руки были заняты ювелирной работой. Зелёное кольцо переливалось в огне свечи, и манило меня всем своим естеством, есть что-то в этом творении Сулеймана. Когда-нибудь я получу его… И повелителя, и кольцо…

Я почтительно поклонилась падишаху, чем привлекла его внимание. Мужчина нехотя поднялся со своего нагретого места и степенно подошёл ко мне.

— Рад тебя видеть, Михримах-хатун, — доброжелательно поприветствовал меня султан.

По нему не было понятно, расстроен он тем, что вместо его персонального комика женского пола, пришла та, с кем связаны не самые приятные воспоминания. Одно могу сказать с уверенностью — Валиде Айше Хафса Султан хорошего воспитала своего сына! Ведь из своих покоев Сулейман меня не прогнал.

— Благодарю за приглашение, повелитель.

— Поужинаешь со мной? — падишах указал на столик у наших ног полностью заставленный всякими местными деликатесами, которых на столах обычных наложниц не увидишь даже по праздникам.

Он мог и не задавать подобного вопроса, отдать приказ было бы достаточно. Но, как я уже упоминала, хорошие манеры своему сыну Валиде Султан привила на подсознательном уровне.

— С удовольствием, повелитель.

Мы уселись на мягкие подушки, вышитые золотой нитью и принялись неспешно поглощать ужин. Я в основном ела фрукты, чтобы сильно не набивать желудок тяжёлой пищей, я сюда не для этого пришла.

А для чего же? Зачать ребёнка? Было бы неплохо (несмотря на страх родов, рождение ребёнка мою жизнь во дворце улучшит). Но! Главное для меня сейчас — ближе узнать Сулеймана, теперь по всем местным законам я принадлежу ему и никому больше. Если султан не захочет, он не пригласит меня к себе. Но и дворец покинуть, например, для замужества, без его дозволения я права не имею! Как итог — либо я становлюсь полноценной женщиной Султана Сулеймана, либо старюсь в стенах гарема и помираю никому не нужной. Что я выбрала, вы уже поняли…

— Мне передали, что Хюррем-хатун заболела. Что с ней? Я слышал, вы с ней дружите… — осторожно начал разговор Султан Сулейман.

Обсуждать одну свою женщину с другой своей женщиной… Такое возможно только здесь — в средневековой восточной стране, находясь в своём дворце с сотнями наложниц.

— Да, мы дружим, повелитель. После праздничного ужина, устроенного Валиде Султан, Хюррем стало плохо, должно быть, съела что-то не то. Не переживайте, ничего серьёзного. У Хюррем-хатун крепкое здоровье, думаю, что уже завтра девушка сможет Вас навестить.

После этих слов, настроение султана резко поднялось, он стал с аппетитом поедать творения его личных поваров. Когда с едой было покончено, Сулейман подал мне руку и повёл к своей кровати.

— Это ты помогла Хюррем исполнить тот прекрасный танец? — спросил падишах, усаживаясь на мягкую постель.

Откуда он узнал? Шура рассказала? А смысл ей меня пиарить?

— Да, повелитель.

— Не знал, что ты такая талантливая. Может быть, ты исполнишь что-нибудь для меня, хатун?

— С удовольствием, но музыка…

— Об это не переживай… Сюмбюль-ага!

В этот момент с террасы послышались чудесные звуки различных музыкальных инструментов…

Я грациозно прошествовала на середину комнаты и начала свой танец. Голос у моего тела был, что не могло не радовать, и для исполнения песни вполне годился, чем я не упустила возможности воспользоваться.

Я попыталась передать всю нежность и всю любовь, на которую только могла быть способна. «Нежно и плавно, нежно и плавно» — как любит говорить Сюмбюль-ага — я двигалась всем своим телом, казалось, что даже мои глаза танцуют вместе со мной.

Закончив представление, я подошла к удивлённому падишаху и, взобравшись с ногами на царскую кровать, нежно и трепетно поцеловала Сулеймана в губы. Мужчина сразу же ответил мне на поцелуй и повалил на ложе, придавив своим крупным телом. Медленно освобождаясь от одежды, мы продолжали наслаждаться друг другом.

Его руки касались моих обнажённых грудей и исследовали возбуждённое тело. Я с удовольствием отдалась процессу, доверившись своим чувствам и инстинктам.

Если я за несколько дней так истосковалась по мужскому телу, представьте, что творится в стенах гарема, где половозрелые женщины находятся в ограниченном пространстве без мужского внимания годами! Я сейчас имею в виду большинство женщин гарема, которые служат в стенах дворца, но не допускаются в покои султана, и не имеют возможности и права общаться с противоположным полом под страхом смерти!

Сулейман нежно вошёл в меня, доставив нам обоим непередаваемое наслаждение. Мой партнёр в порыве страсти сильно прикусил мне шею и зарычал на последнем повороте. Я перестала контролировать себя и испытала радужную феерию с последним его проникновением. Семя залило моё нутро, и я вскрикнула.

Сулейман тяжело дышал и улыбался, откинувшись на спину после очередного акта.

— Тебе было хорошо, Михримах? — спросил султан и заглянул в глаза, нежно касаясь моего лица своей рукой.

Мне нравилась его сила, местами дикая и необузданная, но покрытая сверху воспитанием и манерами настоящего джентльмена.

— Да, повелитель. Мне было очень хорошо, — я поцеловала его руку и прижала её к своему лицу, глупо улыбаясь.

Сколько оргазмов я уже получила за сегодня? Десять? Двенадцать? Вот что свежий воздух с мужиками делает!

— Я проголодался. А ты? Хочешь чего-нибудь? — спросил Сулейман, пребывая в хорошем расположении духа.

— Я бы не отказалась перекусить…

— Ага! — крикнул повелитель в сторону двери.

Внутрь тут же вошёл молодой евнух в красной униформе и не глядя на нас стал ждать приказа своего властелина.

— Принеси что-нибудь свежее, ага. Михримах, может, хочешь чего-нибудь особенного? Не стесняйся.

— Я бы не отказалась от пиде, повелитель.

Главный повар Шекер-ага великолепно готовит пышки по-турецки. Эти лепёшки с начинкой немного похожи на пиццу, но оригинальная форма пиде выдаёт национальный турецкий колорит. Они представляют собой лодочки из теста, внутри которых скрывается сытная начинка из мясного фарша, зелени и овощей.

— Вели приготовить главному повару пиде для Михримах-хатун. Можешь идти…

Как только мы перекусили и немного отдохнули, Сулейман начал ко мне приставать, чему я была очень рада! «Поели — теперь можно и поспать! Поспали — теперь можно и поесть…»

— Ты сводишь меня с ума, Михримах! — рычал в порыве страсти мой партнёр.

В этот раз мы занимались любовью прямо на полу, так как просто не успели добраться до кровати, из-за чего столик с едой был перевернут, а оставшаяся пища стала непригодна для дальнейшего поглощения.

— Ты лучшее, что со мной случалось в жизни, Сулейман! — искренне выкрикнула я на пике своего — неизвестно какого по счёту — оргазма.

Я лежала на мягком ковре, подложив под голову небольшую красную подушку, а Сулейман сидел рядом и нежно гладил моё бедро. Два часа почти беспрерывного секса утомили нас обоих, но спать ни я, ни султан не хотели, хотя на дворе уже давно ночь. Стамбул и гарем отдыхают после тяжёлого дня, но наши тела полны энергии и предвкушения.

— Откуда ты взялась такая, хатун? — поинтересовался повелитель, когда по моей просьбе мы вышли на террасу полюбоваться звёздным небом.

— Вы, правда, хотите знать, откуда я родом?

— Я хочу знать всё о своей женщине, Михримах. Кто твои родители? Кто учил тебя так красиво танцевать? Что ты любишь кушать? Чего хочешь больше всего на свете? — задавал он вопросы, крепко обнимая меня сзади.

— Это грустная история, мой повелитель… — я тяжело вздохнула, вспоминая свою прошлую жизнь с интернетом, свободой передвижения, душем, медициной и прочими благами цивилизации.

— У такой прекрасной хатун судьба не может быть печальной.

— Когда я попала в ваш гарем, я ударилась головой в хамаме, поэтому часть воспоминаний я потеряла, мой господин. Свою семью и место рождения я не помню.

— Я слышал об этом от Ибрагима-аги, Михримах, сочувствую тебе. Должно быть, нелегко остаться без своих корней.

Не то слово! Каждый день вспоминаю и бывает, что плачу в подушку ночами…

— Я не помню место, где появилась на свет, но чувства тоски и чего-то родного остались в моём сердце, — я положила его руку на свою грудь. — Я знаю, что мать и отец любили меня и заботились, чувствую, что оставила своих братьев и сестёр где-то далеко-далеко. Но сердце говорит мне, что они живы и здоровы и даже без меня будут жить счастливо.

Очень на это надеюсь…

— Мой хранитель покоев — Ибрагим-ага, должно быть тоже сильно тоскует по своей семье, с которой его разлучили в детстве… — тяжело вздохнул султан Сулейман, пытаясь согреть моё тело своими прикосновениями.

Конечно, твой Ибрагим тоскует, с самого детства разлучён с матерью, братом и отцом…

— Хоть вы и очень хорошо к нему относитесь, повелитель, но семью ничто не заменит, глубоко в душе каждый человек это понимает. Эту пустоту ничем нельзя заполнить, так уж мы устроены…

— Если бы у тебя появилась возможность вернуться к своим родным, ты бы ушла? — напряжённо спросил Сулейман, ещё крепче прижав меня к себе.

Да. Но пути назад мне никто не показывает. Да и после всего, что я пережила в этом дворце… Я бы хорошо подумала, прежде чем поворачивать назад, очень хорошо бы подумала…

— Такой возможности у меня не появится, повелитель. Мой дом далеко, — я указала рукой на яркую небесную звезду. — И я никогда не смогу добраться туда без воли нашего создателя.

Сулейман рассмеялся и поцеловал меня в щёчку.

— Выдумщица, думаешь, ты со звёзд спустилась? — по-доброму насмехался надо мной повелитель.

Кто знает, мой султан, кто знает, каким образом моё сознание попало в эту вселенную? Чья это воля и чей замысел?

Вернусь ли я обратно после смерти? Нет. В той реальности я умерла, мне дали шанс начать сначала в этом мире. Кто я такая, чтобы отвергать подарки столь могущественных созданий, столь мощного разума?

— Меня Аллах за руку привёл в твой дом, Султан Сулейман, — я говорила серьёзно и смотрела ему в глаза. — Я твоя на веки, никогда не откажусь и не предам. Проживу с тобою рядом эту жизнь, если не откажешься от своей Михримах. Ничего не говори, — прикрыла я его рот, когда он хотел, было ответить мне. — Ты правитель огромной империи, жизнь твоя важнее моих чувств. Мне не нужны обещания, я ничего не жду от тебя, Сулейман. Позволь только быть рядом… Хотя бы иногда позволь стоять как сейчас и смотреть на ночное небо, прижавшись к тебе…