Коннор Прескотт
С того букета все изменилось между нами с Фионой. Она больше не обращалась через раз ко мне на вы, не называла мистером Прескоттом. Какая-то невидимая, но прежде ощутимая стена между нами размылась, став неосязаемой. Но самое главное, девочка начала улыбаться. Не просто так, глядя в небеса или слушая птиц за окном. Она начала улыбаться мне. Когда я заходил в ее палату и ловил импульс радости от Фионы, на душе расслаблялись натянутые до того пружины, дышать становилось легче. И в целом, хотелось жить. Что удивительно, но я тоже начал улыбаться, чего со мной давно не было. И я говорю не о саркастической или насмешливой улыбки, не издевательской или надменной, какие часто бывают у меня. Я говорю о той редкой и искренней, когда не можешь сдерживать радость при виде кого-то.
