Цена спасения

Глава 7

Разговор с Артемом вышел довольно-таки напряженным, потому что сама по себе тема была не очень то хорошей. Я понимала свое расстройство, ведь должна уехать, чтобы ребята в случае чего не пострадали, но в то же время хотела бы подольше здесь остаться, познакомиться с Артемом получше, узнать ребят.

Но в таком случае, какова причина такой реакции Артема? Неужели он тоже не хочет, чтобы я уезжала? Да нет, бред какой-то. Хотя если вспомнить, что он рад такому нашему знакомству и изъявил желанеи помогать мне, то такой ли уж это бред? Или, быть может, он это говорит специально, чтобы не задеть моих чувств, а на деле он совершенно иного мнения? Мне хотелось бы верить, что Артем говорит правду. И раз так, какова будет моя ответная реакция, если мне в любом случае надо уехать отсюда? Порою примеры высшей математики кажутся намного легче, чем решение жизненных вопросов.

Чем дольше я мучила свою голову этим бесчисленным количеством вопросов, тем сильнее развивалась головная боль. Я отложила эти мысли в долгий ящик, абстрагируясь от них, и посчитала хорошим исходом событий просто лечь спать. В жизни я наверное так много не спала, как сейчас. Удобно устроилась на здоровом боку и уснула, хоть сон пришел совершенно не сразу.

Впервые за столь долгий промежуток времени, мне приснился сон. И что наяву я постоянно рядом видела Артема, так теперь он находился и в моих снах. Все было смутно, размыто. Словно в отражении зеркала я видела себя, без единой ссадины, будто это я из прошлого или будущего. Я рассматривала себя, как со спины подошел Артем, нежно обнимая и утыкаясь носом в мои волосы, шумно вдыхая их аромат. Я таяла от этих прикосновений, таких мягких и родных. Как вдруг раздался звук подобный выстрелу и Артем исчез, оставляя за собой лишь подобие темно-красного дыма, а зеркало разбилось на миллионы осколков. Я ничего не понимала. Как это произошло или что именно это было?

Снова слышу этот звук, теперь уже осознавая, что он доносится вовсе не из сна. Я резко просыпаюсь, дергаясь от неожиданности, но тут же хватаюсь за ребро, саднящее от боли. В комнате кромешная темнота, за окном ночь. На улице гремят выстрелы, а в доме происходит какой-то погром. Не раздумывая, встаю с кровати, превозмогая саднящую боль, и иду к окну. Нужно понять, что происходит. Не успела даже подойти к нему вплотную, как сразу заметила те самые машины, принадлежащие бандитам, чей заложницей я была. Закрываю рот ладонями просто на автомате, хотя осознаваю, что я, итак, не способна издать ни единого звука.

Не успела, я должна была уйти! Ребята не виноваты в том, что произошло и они не должны пострадать из-за этого. Я должна выйти туда, пусть заберут меня, да хоть убьют, но лишь бы ребята были целы. Пытаюсь повернуть ручку двери, чтобы выйти из комнаты, но она не поддается. Так и стоит на месте. Я здесь закрыта и неизвестно кем. Что мне делать, сидеть здесь и ждать, слыша эти выстрелы, драку? Не смогу, совесть замучает, с ума сойду! Не могу тут вот так сидеть, когда там возможно ребят убивают из-за меня.

У меня уже даже мелькнула мысль выпрыгнуть с окна, но в моем состоянии, тем более со второго этажа, я скорее сама себя покалечу. Хотя может это и лучше. Открываю окно, оглядываю место куда я приземлюсь при прыжке, как вдруг раздается звук у двери. Ручка дергается и я сразу же рвусь к двери, в надежде, что это Артем. Но на полпути застываю, даже делаю шаг назад, замечая знакомое уродливое лицо бандита, который все также похабно лыбится.

— Ну здравствуй, беглянка, — складывает руки на груди, облизывая губы как довольный кот. — Надеюсь ты отдохнула вдоволь, хотя, как говорят, перед смертью не надышишься. Слыхала такое?

— Но кажется у меня это получилось, — ему не нравилось, когда я много разговаривала, еще и с таким вызовом. — Хочешь у***ь? Пожалуйста, вот я. Даже сопротивляться не буду, — расставляю руки в стороны, показывая свою беззащитность. — Сделай то, что должен был сделать еще 3 месяца назад, по истечению недели. Но ребята здесь не причем, они ведь не имеют никакого отношению к твоим проблемам с моим братом. Оставь их.

— Ха-ха-ха! — комната взорвалась бурным смехом, после моих слов. — Нос не дорос, чтобы командовать мною. Я один раз уже согласился на твои условия, когда ты вздумала задницу рвать за своего братца. Но на этом лимит моей щедрости для тебя кончился. Как и твоя жизнь. А насчет тех упырей, которых ты защищаешь, ошибаешься. Они стащили тебя, положили к херам половину моих людей, поэтому они тоже заслужили смерти. — подходит в плотную ко мне. — Можешь потешить свое самолюбие, дрянь, ты умрешь достойнее чем они.

Хватает за волосы, оттягивая голову назад, заглядывая в глаза, угнетает. Убьет, подумала я, но он потащил меня за волосы из комнаты. Слишком сильный спектр боли: боль от ходьбы, боль от натянутых волос, боль в сердце. Меня буквально волокут вниз по лестнице, все сильнее впиваясь в волосы. Идти очень больно, но это последнее о чем я сейчас думаю. Потому что внизу лестницы, прямо по середины гостиной вижу ребят, избитых и привязанных к стульям. Последняя ступень была пройдена, как меня швыряют со всей силы на пол, прямо к ногам ребят. Дыхание резко сперло от неимоверно сильной боли, я приземлилась прямо ребром на пол, и моя попытка смягчить падение руками сработала не совсем идеально. Из глаз катятся слезы, я не могу дышать, но уперто продолжаю не издавать звуков. Мне не дают опомниться, как разворачивают лицом к себе.

— Ну что, сука, тебе нравится? — наотмашь бьет ладонью по лицу, посылая звездочки по затуманенному взгляду. — Кто первый из вас сегодня сдохнет?

— Что ты хочешь… взамен на их жизнь? — собственный голос больше напоминает лишь кучу хрипов.

— А тебя, дура, жизнь ничему не учит? За своего сосунка вступилась, и за этих тоже вымаливать решила? С виду умная баба была, видимо слишком сильно мы мозг тебе отшибли.

— Что. Ты. Хочешь? — упрямо стою на своем.

— Раз продолжаешь за других задницу рвать, то задницу на кон и ставь. Согласна? — на слабо берет, думает откажусь, как и в первый раз.

— Аня, нет! — ребята пытаются меня переубедить, но я их не слушаю.

— Делай что хочешь, но их отпусти живыми, — довольно скалится, получив разрешение и доступ ко всему моему телу.

— Ахереть, ты откуда, дура, такая взялась? — издевка, удивление, сарказм: уже совершенно ничего не различаю. — За свою жизнь надо бороться, а не за других выродков.

— А ты меня жизни не учи.

— А спесь в тебе еще осталась, стерва. Ну ничего, я сейчас ее на виду у твоих дружков и выбью. - демонстративно кладет руки на пах, показываю каким способом собирается это сделать. — Вышли на х**н все.

Командует остальным бандитами и те медленно бредут на выход из дома. В то время как он стоя прямо надо мной, принимается расстегивать пуговицу на джинсах, хватаясь следом за молнию на ширинке.

— Тронешь ее хоть одним пальцем и я лишу тебя их всех, — слова принадлежали Артему, на которого я все таки решила посмотреть.

Он был зол, буквально дрожал и рычал от ярости. Именно в порыве злости он и не сдержался, сказав эти слова. Но это было ошибкой, серьезной ошибкой. Бандит прервал свою затею с расстегиванием ширинки, снова заливаясь этим самоуверенным смехом, поворачиваясь к хозяину слов.

— Не бросай слов на ветер, если исполнить их не можешь, — его веселит вся эта ситуация, он считает себя словно властелином мира. — К тому же если за них придется отвечать.

Следует мощный удар кулаком в лицо, от которого, Артем наклоняется в сторону, вместе со стулом. Кровь из разбитой скулы, стекает по его щеке, от чего становится больно и мне. Ведь я тоже чувствую кровь на своем лице, даже чувствую ее неприятный привкус. Но глядя на Артема становится больно внутри, где-то на уровне сердца.

— Не хочешь, чтобы я ее трогал руками. А как насчет этого? — в его руках, в мгновение секунды, оказывается маленьких тычковый нож. — Помнишь его, дрянь? — именно им он наносил мне увечья.

Он обходит меня с другой стороны, присаживается на корточки, и ведет лезвием вдоль руки. Но лишь запугивает, забавляется, играет на нервах людей. Не оставляет следов, но смотрит в глаза Артему, вот для кого затеян этот спектакль.

— Раз пальцами ее трогать нельзя, то разговора об этой игрушке не было. Что насчет этого? — не успеваю осознать, что он задумал.

Но он вонзает этот нож мне прямо в живот, по самое основание. Боль, боль, и еще раз боль. Она разливается по всему телу, словно парализуя, и заставляя вновь забыть как дышать. Я вновь молчу, не позволяя доставить ему удовольствия таким образом. И он догадывается об этом, однако предпринимает маленькую хитрость. Он пытается прокрутить нож, не вытаскивая его из новообразованной раны. На что я реагирую еле слышным хрипом боли, недовольства и злости. Этого ему оказывается достаточно, оставляя во мне нож, он встает, вновь обходя меня, возвращаясь к Артему.

Звон в ушах совершенно не позволяет услышать хоть что-то. Я прикрываю рану ладонью сверху, пропуская рукоять ножа, сквозь пальцы. Пытаясь справиться с этой болью, стерпеть, привыкнуть к ней. Белая кофта, пока что пропускает лишь малое красное пятно, но стоит вытащить нож, и пятно станет в несколько раз больше. Мне становится труднее дышать, поэтому я издаю громкие хрипы при каждом глотке воздуха.

Я поворачиваю голову в сторону ребят, пытаясь разглядеть их лица сквозь пелену слез. На глаза попадется Миша, он сидел крайний, поэтому стоящий прямо возле меня головорез не закрыл его вид. Миша одними губами шепчет мне «держись» и подает знак веревкой, которая видна мне из-за моего положения лежа, что уже не держит его руки за спиной. Он свободен, в комнате никого, нужно что-то делать. Быстро в голове пытаюсь перебрать все, чему меня учил отец. Он давал мне уроки по самообороне, но ни в одном из них не было такого развития событий.

Мысль приходит и пока я нахожусь не в поле зрения головореза, я вспоминаю о руке на рукояти ножа. Секунду медлю, не решаясь прочувствовать новую боль, оглядываюсь на Лешу, тот еле заметно отрицательно качает головой. Но я должна попытаться, плевать что будет. Я должна вытащить этот нож, и сделать это так, чтобы меня не заметили. Я буквально по миллиметру вытаскиваю лезвие, чем причиняю себе неимоверно адскую боль, но терплю из последних сил, до тряски тела. Нож был у меня в руках, я думала что смогу выдохнуть с облегчением, как только извлеку его. Однако легче не стало.

Я спрятала этот нож, под ладонью, что прикрывала живот. И стала выжидать момента. Долго ждать не пришлось. Бандит в очередной раз замахнулся на Артема, но я оказываюсь раньше, совершая то, чего он точно не ожидает. Я крепко сжимаю нож в руке и одним резким движением провожу по подколенным сухожилиям бандита. Джинсы с треском разрезаются, а новая кровь на ноже свидетельствует о моей удачной попытке.

— А-а-а-а! Блять! — ругается бандит, сваливаясь на колени от разрыва связок.

Я реагирую мгновенно, собираю все последние силы в кулак, приподнимаюсь, чтобы со спины вонзить этот же нож ему прямо в горло. Нож совсем короткий, вонзи его куда-либо в другое место и толку бы не было. Он накрывает мою руку своей, но я не позволяю ему отстранить ее. Наши руки заливаются, большим количеством крови, его крови. Когда его туша начинает медленно оседать на пол, Миша внезапно появившийся рядом, ловит его грузное тело и аккуратно бесшумно опускает его на пол, начиная шарить по карманам.

В глазах начинает темнеть, я чистой рукой вновь закрываю свою рану на животе, позволяя резким коротким вспышкам боли возвращать меня в сознание. Опираясь окровавленной рукой на пол, другой рукой я по-прежнему закрываю открытую рану. Сижу, совершенно ни то что не понимая, что творится вокруг меня, а даже ничего не замечая. Держусь из последних сил, чтобы не поддаться соблазну закрыть глаза. Хотя и не знаю, как будет лучше.

— Аня? — чувствую прикосновение к плечу. — Аня?! — Артем пытается заглянуть в мое лицо, я лишь качаю головой.

В следующую секунду меня отрывают от пола, а я шиплю от боли. Не обращая внимание на лицо, понимаю, что это не Артем. Я нахожусь в руках Леши, и он несет меня на второй этаж, ускоряясь почти в конце лестнице, потому что позади раздаются выстрелы. Меня заносят в какую-то незнакомую мне комнату и садят в кресло.

— Убери ее отсюда! — женский брезгливый голос, точно принадлежит никому иначе как Маше.

— Рот закрой! — Леша резко осаждает ее.

Сквозь затуманенный взгляд нахожу девушку, сидящую на кровати. Она сверлит меня недовольным взглядом с огромной каплей отвращения. Леша бросается в ванную, слышу шум воды, какой-то шорох, шум. А я стараюсь сконцентрироваться на своем сознании. Леша возвращается ко мне с какими-то полотенцами, тазом воды, аптечкой. Только теперь я осознаю, что он собирается делать. Как только он пытается задрать мою кофту, чтобы у него был открыт доступ к ране, я накрываю его ладонь своей, останавливая.

— Леш, ты им нужен... Иди к ним... Помоги, — ребят там осталось трое, а сколько бандитов я не знаю.

— Они справятся, а тебе помощь нужна, — он откидывает мою руку в сторону, но я уперто хватаю его другой рукой, пачкая кровью.

— Нет. Я справлюсь, иди к ним, пожалуйста!

— Завязывай! Я никуда не уйду, — я и не думала отступать. — Они справятся сами, людей не так много осталось, ты, итак, самого сложного убрала. Так что убери руку и дай тебе помочь.

Если все действительно так, как он говорит, то можно успокоится. Я убираю свою руку и он приступает к тому, что изначально задумал. Сначала осматривает ранение, что-то бормочет про себя. Полотенце смачивает водой из таза и промывает рану и все вокруг.

— Жить будешь, герой, — я усмехнулась в очередной раз услышав это прозвище. — Рана не глубокая, до органов не дошло, сейчас главное кровотечение остановить и повязку наложить.

— Еще бы. Ты и из того света бы достал, — Находясь в его руках, я совершенно не переживаю за себя.

— Боже, Леша, зачем ты ее сюда притащил, что другой комнаты не нашлось? — и снова Маша напомнила о себе, расплескивая яд.

— Что не понятно было во фразе «закрой рот»?! — как быстро его интонация переключилась с тихой и заботливой, на злобную и недоброжелательную.

— А ты мне рот не затыкай! Если бы не она, то ничего этого бы не было. Так что на нее срывайся, а не на меня.

— Если бы не она, то мы сейчас мертвы были бы уже. В то время как ты спокойно валялась здесь. Так что закройся и не лезь.

Я, быть может, и хотела бы хоть что-то сказать, но не было ни сил, ни желания. Да и кажется в их словесной борьбе победу одерживал Леша, так как Маша, фыркнув, отвернулась в другую от нас сторону.

Леша все также продолжал что-то со мной делать, а я лишь смотрела в потолок, изредка роняя слезы. Почувствовав все тот же старый добрый лейкопластырь, поняла, что все подошло к концу. Он также осмотрел и спину и ребро, но в целом критического ничего не было. Обработал вновь разбитую губу, и даже отмыл руки от крови. «Жить буду» - как он сказал.

— Леш, а как теперь быть? Надо в полицию звонить, да? Но что тогда будет? — голова ужасно плохо соображала.

— Думаю Миша позвонит старому знакомому из органов, чтобы разобраться с этим. Сомневаюсь, что эти твари никогда нигде не засветились, вот и сдадим их. Нам ничего не сделают, не переживай, — как спокойно и уверенно он все это говорит.

— А почему тогда сразу так не сделали? — до всего этого.

— Потому что будь он жив, сунул бы кому надо взятку и на свободе бы остался. А мертвым ему это не поможет, скорее нас по головке погладят за помощь в поимке особо опасных преступников, — в принципе, вполне логично и поянтно, даже мне с моим угасающим каждую минуту рассудком. — Сейчас вернусь.

Он вышел за дверь, именно туда, где уже не слышались выстрелы или б***я. А я позволила себе прикрыть глаза хотя бы сейчас, но сразу же провалилась в сон, осознавая всю ошибку. Я больше не была в силах держаться в реальности, меня тянуло в бессознательность.