Проклятие

Глава 30

Стоя на мраморном балконе с фиолетовым каменным ограждением, глядя на пляж с черным песком, он был на самом деле довольно доволен комнатой, которую персонал подготовил для него. Везде на работу и обратно было ужасно. Но этого не поделаешь. Они прыгнули, чтобы выполнить его абсурдную просьбу к T, и обнаружили старую неиспользуемую комнату в центральном затворе, которая, вероятно, была спальней для королевской семьи несколько тысяч лет назад. Эта комната, несмотря на вид, осталась неиспользованной после смерти старого короля и его родственников.

Конечно, причиной этого было 10-этажное восхождение на небольшую круглую лестницу с, к сожалению, открытым видом на высоты, которые вы масштабируете. Ему было немного неудобно делать, потому что шаги были немного маленькими для него, однако для Сэма это стало испытанием, которое оставило ее в слезах. Видимо, она боится высоты. Он все еще думал о решении этой проблемы. Может быть, корзина и шкив?

Этот мир, похоже, не использовал шкивы, которые он видел. Это одна из 6 базовых машин на Земле и ключевой момент на любой паруснике или практически любом человеко-устройстве. С хорошим противовесом, возможно, он мог бы создать систему корзины и шкива, которую Сэм мог бы использовать. Верна на самом деле была огромной помощью, когда Сэм сломал рыдал. Она держала ее, качала и пела ей преследующую и красивую звучающую мелодию без слов. «Истинкты родителя», — подумал он. В любом случае, он был благодарен за ее помощь. Даже если это означало, что Сэм теперь следовал за Верной, как за цыпочкой со своей матерью. У него было тревожное предчувствие, что Верна только что сделала себя ценным союзником в любой схеме, в которой она играет, притворяясь его рабом.

После того, как они добрались до комнаты, он отвел Верну в сторону и попытался поговорить с ней об этом маленьком трюке, который она сделала ранее в старой комнате. Объясняя, что, хотя рабыни-люди избивали правила, чтобы обеспечить выживание вида, таких правил не требовалось от самок другого вида.

«Это не помогает выживанию человечества, если мы делаем больше гибридов Фея-человек, если такая вещь существует, и не помогло бы, если бы мы воспроизводились с родственными». Он сказал, думая, что решает проблему

"Это то, что ты делаешь? Воспроизводить, чтобы помочь выживанию человечества? Тогда почему вы не входите в число студентов, вкладывающих свое семя в столько этих ведьм, сколько вы можете видеть?» Ее ответ был сделан с насмешливым тоном. И оставил его безмолвным

«Я вижу, что мужчина-человек делает то, что делает мужчина. Засунуть его член в все, что удобно. Не говори мне, что у тебя есть какая-то большая цель для твоей бессмысленной колепии. А как насчет бедного Саманатхи? Она явно полностью поражена тобой. Но вот вы здесь, не говоря мне, что влюблены в нее и хотели бы уважать ее, не приглашая другую женщину в вашу кровать. Но вместо этого говорить о разведении, как будто вы никоим образом не наслаждаетесь связью, а скорее являетесь послушным и трудолюбивым человеком, пытающимся удержать популяцию. Интересно, знает ли Саманата, что ее используют в качестве инструмента мастурбации?»

Джейс просто стоял там, послушайте ее молоток на его совести, он не мог найти ни слова, чтобы поспорить. То, что сказала Верна, было совершенно правдой. Если бы он действительно был заинтересован в том, чтобы помочь человечеству выжить, он бы трахнул каждую человеческую девушку, которую мог бы легально трахнуть. И если бы он любил Саманатхи, его разговор с Верной, безусловно, начался бы там. Он не был уверен, что сказать, и почувствовал большую степень ненависть к себе. Поэтому он сказал правду.

«Я не хочу причинять ей боль. Она моя подруга, конечно, я знаю, что она любит меня. Спаривание, трах, любовь к другим женщинам навредят ее сердцу».

«Но ты уже причинил ей боль, не вернув эти чувства».

«Я знаю. Но я уже сказал ей, что мое сердце никогда не будет ее. Я ее очень люблю. Думаю. Но не романтично. Она важна для меня».

Верна изучил его лицо, а затем улыбнулась: «По крайней мере, ты честен с собой. Я был бы очень зол, если бы ты это отрицал. Я больше не буду делать никаких успехов, которые нанесли бы вред сердцу Саманатхи. Это то, что вы хотите, чтобы я сказал правильно?»

Он тихо кивнул.

"Видишь? Просто будьте честны с собой и другими. Вы будете прекрасным молодым человеком, и, возможно, вы получите то, что ищете».

"Ты правда мать Варнгуса? Мне трудно поверить, что у кого-то такого порочного есть мать, которая бы сказала бы эти последние слова».

"О? Но это порочный ребенок мира. Какой бы я была матерью, если бы не научил своего ребенка быть еще более порочным, чем этот мир. Кроме того, он честный мальчик. Если бы он был таким жестоким, как вы думаете, он убил бы вас в ближнем бою, хотя мы только должны были у***ь сопротивления и бегунов. Вместо этого он ждал, чтобы попросить РАЗРЕШЕНИЯ, а затем договорился о ней. Он был гораздо честнее и откровеннее, чем ты. Вы не собирались позволять ему вытаскивать руки Саманатхи и смотреть, как она кричит до смерти, не так ли? Я думаю, что вы могли бы многое узнать о том, как выжить в этом мире, если бы вы послушали меня. Я думаю, что я отличная мать».

У Джейса теперь был горький и побежденный взгляд на лицо, но он не мог не добавить: «Кто пытался трахнуть меня сегодня».

Она усмехнулась и пробежала рукой по его груди. "Но вы просто вкусные, и почему бы мне не хотеть делать то, что вы делаете, и использовать такого сочного молодого человека, как вы, для мастурбации? Если ты вставишь во меня ребенка, это тоже нормально. Мой муж умер уже почти 10 лет. Не только у мужчин есть потребности. Ах, но я просто пообещал не причинять вреда сердцу Саманатхи. Что мне делать?»

"У тебя есть рука. Я уверен, что вы знаете, как им пользоваться». Джейс чуть не смеялась над пораженным взглядом на ее лице, а розовый румяна на ее щеках были ужасно милыми. Обернувшись вокруг, он добрался до балкона, чтобы насладиться бризом и достопримечательностями, в то время как слуги, рабы и персонал подготовили комнату.

Вся океанская стена комнаты представляла собой гигантское сегментатое окно с дверями на балкон. Это был огромный взгляд. Через некоторое время он провел, вероятно, несколько часов, глядя на море и живя в своих воспоминаниях о своих родителях и плавая по озеру Эри, он развернулся, чтобы найти ужин, только чтобы увидеть хорошее распространение горячей еды на красивом дереве, таком как стол, с Саманатхой и Верной в чем-то, что он мог описать только как нижнее белье. Он понятия не имел, откуда они их взяли. Он даже не знал ночного белья, провокационное ночное белье существовало в этом мире. Сэм явно вымылся от путешествия, и он подозревал, что Верна сделала ей прическу, до сих пор он никогда не видел волосы Сэма как что-либо, кроме прямых, теперь это было сделано таким образом, чтобы подчеркнуть ее шею. Он должен был признать, что она была очень заманчивой, даже почти видимая ночная одежда была достаточно тонкой и достаточно подходящей, чтобы действительно подчеркнуть ее длинные ноги и тонкую фигуру. Одежда Сэма исцелила очень девственную и чистую ауру, которая хорошо подходила ее почти ребенку, как романтическую сторону. Верна, конечно, тоже была захватывающей дух, хотя если бы Сэм был девственником и невинным, Верна выглядела бы как ходячие преступления. Распутная была бы неправильной. Верна была элегантной женщиной, слишком элегантной, чтобы казаться распутной. Тем не менее, она, безусловно, выглядела как дьявол до ничего хорошего.

Он вздрогнул и перестал думать об одежде. Он похвалил Сэма за то, что он выглядит «красиво», что, конечно, заставило ее румяна, полностью игнорируя соблазнительное состояние одежды Верны. Еда была лучше пряной, но все еще отсутствовала. Он уже давно привык к странному влечению этих людей к мягким вкусам. Конечно, он вырос в доме крыльев Буффало, поэтому специи не боялись. Он задавался вопросом, съедобна ли рыба здесь или нет, так как он не видел мяса в еде.

После ужина он преследовал Верну обратно в ее «комнату», хотя это было больше похоже на секцию большей комнаты, разделенную бумажной стеной экрана, после того, как она предложила помочь дать ему и Сэму указатели в постели. Затем отвел Сэма на большую главную кровать и сдал на ночь в их новом доме. Из-за внимания Верны он действительно убедился, что они были достаточно громкими, чтобы она могла позаботиться о бизнесе. Он не был уверен, почему ему нравится так насмехаться над Верной, в любом случае он был почти полностью удовлетворен их новыми помещениями.

Блох или маленьких клопов не было, которые говорили, что где-то посреди ночи его беспокоил довольно большой гусеничный клоп, которого ему пришлось выгнать из кровати. Он проигнорировал «ой», который он подал в жалобе, когда ударился о пол.