Проклятие

Глава 17

Саманата наблюдал, как Джейс спаргирует против трех гвардейцев. Он не носил тренировочную броню, и хотя мечи были тупыми, они могли сломать кожу или сломать кости. Он перестал носить снаряжение сразу после разговора с Мудрецом чуть более 60 дней назад. Он сказал, что ему нужно поправиться, прежде чем они покинут это место, и броня заставляла его ударить. Или что-то в этом роде. Сначала он был почти случайно убит, неоднократно. К ее большому недовольствию, он чуть не умер несколько раз, о чем она слышала в день тренировки, о некоторых из которых она слышала гораздо позже. Если бы не быстрое исцеление Магов, он определенно не дошел бы до сегодняшнего дня. Хотя ему часто нужно было исцелить, что первые 20-30 дней он вскоре начал совершенствоваться скачками в своей боевой технике. Он также перестал использовать щит, сосредоточившись на двуручном использовании меча. Его улучшение в игре на мечах было потрясающим. Честно говоря, хотя она мало знала о мече, когда смотрела, как он сражается сейчас, она нашла его красивым.

Он был как король среди детей. Это были три лучших гвардейских, и все трое были вынуждены вернуться из-за шторма фехтования. Он уклонялся от клинков на самые большие расстояния, скользил между их рядами и один за другим переполнил их своей силой, скоростью и досягаемостью. Она могла видеть, как пот течет по их лицам, ошеломленные вздохнули, так как он быстро почти как будто глаза за головой встречали каждое лезвие, направляющееся к нему. Его меч был по крайней мере в два раза больше, чем у других. Он продолжал торговать все большими и большими мечами, и это был действительно самый большой меч, который у них был. В дополнение к большому радиусу действия огромному клинку, он также был, невероятно, намного быстрее их.

Им почти казалось, что они двигались в замедленном режиме, когда он вырвался из ловушки, парировал горизонтальную косую черту с такой силой другой меч, согнутый и выпал из руки человека, владеющего им, и продолжил, тупой кончик лезвия опускаясь под щит и врезался в бедро человека, который уронил его лезвие, заставив его упасть с проклятием. С одним человеком он ударил по щиту следующего, в то время как третий пытался отстать позади него. Он продолжал отходить от 3-го человека, кружаясь 2-му, в конце концов его меч ударился о плечо человека, а не о щит, опустив его до колени, затем изменил направление и красивой тягой клинка забил щит последнего человека так сильно отбросил его назад на 3 шага, сломав его форму. Он заряжался после того, как гвардейский не дал ему шанс восстановиться, и еще двумя смахами лезвия сломал запястье для руки, держащей меч, и прозвал шлем мужчины достаточно сильно, чтобы заставить его упасть на заднюю сторону.

Смеясь, тот, кто ударил ногой, сказал: «Ты натуральный Джейс. Никогда не видел, чтобы кто-то так быстро овладел мечом. Ты бы дал моему старому учителю бег, я бы сказал». Мужчина на коленях, держащий сломанное запястье, засмеялся: «К черту мою мать. Я думаю, что он мог бы пойти нога в ногу с сказочным клинковым мастером. У меня есть шанс раз раз спарить один. Они проворные и точные, но я думаю, что Джейс быстрее и сильнее. Думаю, он мог бы преподнести сюрприз. Не могу поверить, что вы никогда не держали меч менее трети года назад». Другой возвращался к ногам, когда маг исцелил свою травму. «Я не буду целовать тебя в задницу, но должен сказать, что ты лучше моего учителя. Не знаю о сказочном клинковом мастере. Думаю, один из них может у***ь тебя. Но ты бы не смущался одним. Эти феи используют легкие мечи и дальние досягаемости, чтобы сделать невозможным иметь дело. Ты больше их. И твоя сила неестественна. Как будто ты каменный демон с этим клинком».

Отложив тупой меч в сторону, он покачал головой, а затем посмотрел на Сэма. "Сэм, возьми мою рубашку. Мне нужно вытереть».

После встречи с Мудрецом он стал целеустремленным человеком. Она думала, что он усердно работал раньше, но поняла, что по сравнению с сейчас человек до этой встречи был бесцельным. Она была там во время встречи и ничего не слышала, чтобы объяснить, почему он был так драйвирован. Она никогда не видела кого-то с таким чувством цели. Жизнь была тяжелой, поэтому большинство людей просто делали все, что могли обойтись. Были рабы, которые могли выполнять тяжелую работу для свободных людей. И сами рабы не работали на себя, не было смысла цели. Она видела это в себе. Если бы она была наполовину движима, как он, ей не потребовалось бы около 10 лет, чтобы быть готовым научить его говорить на этом языке.

После встречи с мудрецом он начал давать имя «Джейс». Она спросила его, значит ли это что-нибудь, откуда он родом, и он рассмеялся, сказав, что Джейс - это имя могущественного волшебника, «Планеходца». Ответ озадачил ее, так как она знала, что он сказал, что там, откуда он пришел, нет магии. Поэтому она спросила его о противоречии. Он просто рассмеялся и сказал: «В Magic Джейс — придурок».

«Но ты не придурок»

«Правда, но иногда миру нужен придурок больше, чем спаситель».

Небольшая хмурость на ее лице, она мило надулась: «Ты смеешься надо мной?» Она никогда не знала, что он дразнит ее, но это звучало так, как будто он был, у него странный взгляд на лице, как будто он пытался не смеяться. Затем он протянул руку и похлопал ее по голове.

«Сорта. Слушай, я объясню. На моей планете есть игра. В нем есть волшебник по имени Джейс. Это то, что игра назвала «planeswalker», мощным волшебником. Поскольку магия здесь реальна, я сделаю Джейса своей целью».

Вспоминая этот разговор и действительно неловкое, как он пытался передать все, что было, он нашел смешным об имени Джейс и о том, почему он думал, что этот Джейс подходит для его жизни здесь, она нашла его плохое объяснение довольно милым сейчас, особенно насколько серьезно он пытался помочь ей получить шутку, она просто не понимала, как бы

Она следовала за ним через проходы к их комнате, ее сердце вышло из-под контроля, как это иногда это было, когда она была наедине с ним. За последние несколько месяцев они подошли очень близко. Хотя он никогда не расцвел в физические отношения. Она немного узнала, почему. Казалось, он был влюблен в девушку в своем мире. Он однажды рассказал о ней, только сказав, что скучал по ней и недостоин ее. Она, по-видимому, превзошла его. Она была умной, спортивной и захватывающе красивой. Он был полностью поражен ею. Ее сердце забохнуло для них обоих, потому что они были отделены друг от друга. Это также мешало себе, потому что она знала, что он никогда не будет так относиться к ней.

Это не помешало ей тоскать по нему. Она хотела бы, чтобы он однажды посмотрел ей на дорогу. Она знала, что иногда его возбуждает. Она знала, что он изо всех сил пытается не возложить на нее руки. Иногда она чувствовала, что они находятся вдали от пересечения этой линии. Но они никогда этого не делали. Это не помешало ей использовать его в качестве подушки для тела ночью. Это также не помешало ей пробежать рукой по его животу и до его мужественности, пока он спал. Это также не помешало ей избавиться от фантазий.

Она начала чувствовать себя покрасневшей, когда ее щеки покраснели, просто думая об этом по дороге обратно в комнату. Когда он добрался до комнаты, он сел на стул у ведра, оставленного здесь для этой цели. Он разделся и начал вытирать тряпкой из ведра с водой. Она сняла халат и схватила ткань, окунувшись в ведро, чтобы мыть его спину. Это было то, что она начала делать самостоятельно около 30 дней назад, она знала, что это сексуально возбудило его, но он никогда не говорил ей остановиться. Во всяком случае, он, казалось, тайно с нетерпением ждал этого скиншипа, никогда не купаясь без ее помощи с тех пор, как она начала эту службу. Сегодня вечером она хотела попытаться продвинуть это дальше. Ее сердце бьет ей в горло, когда она медленно умывала его мускулистую нижнюю часть спины, затем смело проглотила нервозность и прижала грудь к нему в спину.

Когда он вытер грудь, она внезапно потянулась и начала умываться между ног. Он заморозил «Сэма», он говорил тихо, срочно, когда его рука схватила ее за запястье. Остановка движения ткани в ее руке, обернутой вокруг его эректированного члена.

Она проигнорировала его и нежно продолжала двигать рукой, и пододвинула губы близко к его широкой мускулистой спине, высунула свой маленький язык и слегка вылизнула бусину пота с его позвоночника. Он немного дрожал и крутился, легкий стон фактически ускользнул из его губ, она слегка отвела язык к середине его спины и облизала и поцеловала ее в его спину, ее рука схватив его и мягко накачала, его рука на запястье ослабела, когда его дыхание становилось все более и более рваным. Она грызла его шею, прижимая грудь к нему, другая рука спускалась под вал и слегка ласкалась. Его мышцы спазмировали, и он ворчал, она почувствовала, как его член начинает д*****ь и пульсировать.

Его руки закрылись на ней и оттянули их от мужественности. Держа ее маленькие руки, охваченные его, он говорил тихо. "Это то, чего ты хочешь? Или чего хочет мудрец? Ответь мне правдиво».

«Я хочу этого» был ее прошептанным ответом.

Он сделал пару глубоких вдохов, затем встал и отнес ее на кровать. Затем лег ее на него. Его глаза почти безумно от похоти. «Я тебя не люблю. Не романтично».

«Я знаю»

Он стоял там над ней, изучая ее обнаженное тело, лежащее на кровати. Вообще-то, смотрю на ее тело. Его мужественность тоже стояла. Он был таким же большим, как медведь, и великолепным, длинные волосы, висячие свободно, которые подстригли бороду, темные волосы. Его точеное тело. Она знала, что хочет его. «Пожалуйста», ее голос просочился. Он спустился на нее, последняя стена между ними упала, и с той ночи они работали над созданием ребенка.

Предыдущая ночь была размытой. Он проснулся утром с Сэмом, обернутым вокруг него. Он чувствовал себя танком рядом с велосипедом. Она была такой маленькой и легкой, что также притворялась, что спит. Он спал рядом с ней в течение того, что, черт возьми, было бы 3 месяца, он знал, когда она спит, а когда нет. Глядя на запутанную массу светлых волос, распущенных на его груди, он задумался, должен ли ему сообщить ей, что проснулся.

Он никогда не ожидал, что когда-нибудь трахнет эту девушку. Но прошлой ночью 4 земных месяца синих шаров, наконец, переполнили его разум. Сначала он смог удержать небольшую нить разума, он подозревал, что это должен был быть ее первый раз. Он не хотел опустошать ее и причинять ей боль. Тем не менее, он быстро понял, что, хотя это мог быть ее первый раз, когда она не истекала кровью от этого и, похоже, не испытывала никакой боли. Ее срочные просьбы к нему расплавились только по любой причине, и вскоре он забыл все о своих опасениях по поводу причинения ей вреда, когда они занимались тренировкой с интенсивностью, не похожей ни на одну из тех, которую он когда-либо мог вспомнить.

Она ему не нравилась. Она была так же близка к нему, как и любой друг на земле. Во всяком случае, она, вероятно, была ближе к нему, то Дженн была. Странно, как она проникла в его сердце. Он не мог рассуждать, почему он так привязался к ней. Несмотря на то, что он намеренно пытался держать стены между ними. Ей было так удобно быть рядом.

Ему не понравился тот факт, что он юридически владел ею. С этой структурой власти было что-то «не так». Но р*****о было для жизни в этом мире. Не было никакого способа отменить это. Он не мог освободить ее, если хотел; по крайней мере, он еще не мог. Некоторые вещи, которые он мог исправить, некоторые вещи, которые он не мог. Сокрушительная бесчеловечность людей на этих планетах была тем, что, как он думал, никогда не сможет исправить. И исправление этого не приблизило его на один шаг к его целям.

Интересно то, что он на самом деле не чувствовал себя особенно виноватым в этом. Он все еще любил Дженн, но реальность такова, что его жизнь на земле закончилась. Он бы не вернулся в ближайшее время. Он не был девственником до того, как пришел сюда. Он не был особенно опытным, но раньше занимался сексом, поэтому он не привязывал к нему мистическую привязанность. По тем же причинам он не мог ожидать, что Дженн будет предана ему. Кроме того, он, возможно, НИКОГДА не покинет это место. Когда все эти месяцы назад у него была эта дискуссия с мудрецом, он решил похоронить землю. Это была его цель, но именно поэтому ему пришлось похоронить ее. Чтобы вернуться, ему пришлось перестать оглядываться на это. Ему пришлось полностью погрузиться в этот мир и играть фарсовую роль спасителя до «Т». Если бы он продолжал думать о том, что оставил, он бы никогда этого не сделал. Тот, кем он был на земле, НЕ был спасителем. То, кем он был и что он мечтал на земле, здесь ничего не значило. Пока он полностью не похоронил эти вещи, он бы боролся здесь.

Поэтому он еще раз тихо извинился перед Дженн в своем сердце и похоронил противоречивые чувства, которые он испытывал к Сэму. Она была его рабыней. Это была реальность. Она была здесь, чтобы родить ему детей. Справляться с его сексуальным разочарованием, помочь ему обучить и облегчить его жизнь. Он был здесь, чтобы обеспечить ее едой и жильем. Так был этот мир.

Он был недоволен этим, но теперь это была жизнь. По крайней мере, ему, вероятно, больше не придется просыпаться посреди ночи и делать вид, что он не заметил очень сексуально разочарованную девушку, потирающую его член. У нее все еще была маленькая рука, обернутая вокруг его утреннего дерева. Обсуждая, как снять руку с его члена, она перестала фальшивый сон и «проснулась», вероятно, заметив, что он слегка смещается, и начала медленно накачивать ее рукой. Вздыхая преувеличенно для себя, он обнаружил, что с радостью задается вопросом, встанут ли они с постели сегодня.