Питомец

Эйса третья, рассказывающая о том, что на свободу можно выйти и с нечистой совестью

Эйса третья, рассказывающая о том, что на свободу можно выйти и с нечистой совестью

И жизнь закрутилась колесом. За какие-то три дня барон развил кипучую деятельность. Если не присматриваться особо, то со стороны казалось, будто в имении и за его пределами ничего не происходит, но это если не знать о готовящемся перевороте.

Один из главных заговорщиков не сидел на месте, в его ситуации это было бы смерти подобно. Каждый день усадьбу посещали разные мутные личности. Сажу вывозил и прятал архивы, раздавал инструкции и поручения, принимал доклады и рапорты от доверенных лиц и шпионов. А еще барон потихоньку готовился к отправке детей из родного дома. Первым имение покинул Лирт. Наследник титулованного аристократа, облаченный в кадетский мундир, отбыл куда-то в сторону границы. Как я подозреваю, доверенные люди барона переправят его далее — за рубеж. Сажу Лера спешил спрятать концы в воду и выводил детей из-под удара.

Дабы не быть в чем-либо заподозренным, барон вел активную общественную жизнь. Несколько званых вечеров и пара балов, на которые приглашался весь цвет королевства, явно отвели глаза охранке и притупили паранойю его величества. В таком режиме пролетели три недели.

Первое время я лелеял призрачные надежды, что чернокрылый питомец юной баронессы отправится вместе с хозяйкой или следом за нею, но родители Лилины ни словом не обмолвились, что дочери будет позволено забрать рурга-дракончика с собой. Кота — да, а чешуйчатый останется дома и будет давить грызунов. В общем, засада! Иногда я ловил на себе задумчивые взгляды барона, за которыми угадывались тяжелые мысли, гуляющие в голове хмурого аристократа. Знать бы, что он задумал, а то неспокойно мне за свои хвост и шею. Боюсь, укоротят либо то, либо другое. Скотина маг, это его семена дали всходы в черепушке хозяина поместья. Сволочь!

Поддавшись общей нервозности, я тоже не сидел на месте. Знаете ли, мне мои хвост и чешуя стали отчего-то очень дороги. И что с того, что нынче у бывшего наладчика появились крылья и хвост и убавился рост и вес? Своя рубаха, как ни крути, ближе к телу, каким бы это тело ни было. На фоне тщательно замаскированной суеты, царящей в поместье, ваш покорный слуга тоже облетел все окрестности. В ходе импровизированных разведрейдов велся поиск пригодных для проживания «баз». Сначала я подумывал затихариться у старины Дирка, но слишком многие знали одноногого ветерана и черного баронского дракончика. Честный служака остался таким же и после службы. Нынче мясник привечает хитрозадую тварюшку, подкармливая ее деликатесами, но если дракончик вдруг «потеряется», то старый солдат без зазрения совести сдаст потеряшку хозяевам. Обидно, ведь место у него хлебное. Поместья аристократии не подходили по тем же причинам. В свое время Лилина успела примелькаться с черным дракончиком на плече, других соплеменников и братьев-близнецов у меня не было. Прятаться в парковой зоне и среди кварталов бедноты — тоже не выход. В первом случае не подходила кормовая база, во втором — пацаны с рогатками. Это взрослые ведут себя степенно, а босоногие спиногрызы — совсем другое дело. Стоит где-нибудь перед шустрыми пострелятами мелькнуть хвосту необычного обитателя — и все, пиши пропало. Придется улепетывать через канализацию, а меня купание в потоке фекалий не прельщает. Рассматривал я и крайний вариант — выселки и деревни за городом.

Оставаться под крылышком барона я не видел никакого смысла, ибо задумчивые взгляды Сажу заставляли меня в страхе поджимать хвост и отбивать со спинного гребня ледяную корку. Ведь в нашем деле главное что? Правильно! Главное — вовремя смыться!

Несколько последних дней прошли в напряженной подготовке к побегу. Почти не скрываясь, я таскал с кухни различные припасы, которые могли храниться достаточно долго, набегам подвергалась и мясная лавка, из которой за крепостную стену перекочевало пару килограммов копченостей.

Занятый приготовлениями к переходу на «подпольный» образ жизни и организацией схрона в отвесных скальных обрывах, омываемых Наей, я пропустил момент отъезда Лилины. Юная магичка уже несколько дней сидела на сундуках и саквояжах. Отец девочки со дня на день ожидал прибытия отряда наемников, что должны были охранять жизнь юной баронессы в пути до магического учебного заведения. Последние, как назло, заявились нежданно-негаданно, причем в тот самый момент, когда я летал в предместья Дитара. Стража и телохранители не стали надолго задерживаться в городе. Коротко переговорив с бароном и получив предоплату, они отбыли из королевской столицы, сопровождая крытый экипаж Лилины. Вместе с девочкой уехало несколько слуг, сменил место жительства Дэсус, а я остался в пролете в прямом и переносном смысле слова.

В усадьбе проморгавшего свое счастье дракончика ждала лишь пыль из-под копыт и колес да остывший, разворошенный воробьями конский навоз у главных ворот. В доме поселились тоска и гулкое эхо. Надо мною нависла грозовая туча грядущих перемен. Черт, как все-таки погано чувствовать себя брошенной вещью. Я прекрасно понимал, что от Лилины в данном случае ровным счетом ничего не зависело, но легче от этого не стало. Я чувствовал себя брошенной хозяевами кошкой или собакой и испытывал лишь боль, непонимание и обиду, приправленные пустотой и горечью от предательства тех, к кому привязался. Разум пытался достучаться до скорбящей души, засыпая ее аргументами и оправданиями, мол, девочке будет лучше без рурга, за которым может начать охоту один неугомонный маг или ищейки королевской охранки (ежели восстание провалится). Неизвестно, как сложатся у Лилины дела в Империи, может ей и там придется скрываться от монаршего гнева. Для легавых чешуйчатый питомец — это яркая примета, которая приведет к маленькой хозяйке и дочке главного фрондера. И так далее, и тому подобное.

Разум разумом, а душа жила надеждою. Не верил я, что все вот так закончится. Одно хорошо: какой бы сволочью барон ни был, но он любил своих детей. Сажу Лера загодя позаботился о тайных убежищах и прикрытии для сына и дочери. Тоже мне, декабрист нашелся! Путчист недоделанный…

Черным метеором промчавшись по опустевшим комнатам, я выскочил во двор. Никого. Короткий перелет в сад — тишина. Нет моей хозяйки нигде… Потоптавшись по крыше беседки и осознав, что сдерживающих факторов не осталось, я принял решение уйти по-английски. Последний раз взглянув на дом и курлыкнув на прощание, будущий отшельник направился на восток.

Летя привычным маршрутом и задумавшись над туманными перспективами, я проморгал шайку малолеток, что ошивалась в маленьком скверике за подворьем Дирка. Характерный щелчок рогатки разбудил уснувшее сознание, жаль, что оно не успело среагировать на круглый голыш, траектория которого пересеклась с траекторией дракончика. Есть накрытие. Больно-то как! Правое крыло отсохло напрочь. Будь я бомбардировщиком, полет бы продолжился на честном слове и на одном крыле, только за неимением мотора пришлось изображать пикировщика. Кувыркнувшись через голову, я брякнулся на декоративный куст, подстриженный в виде зеленого шара. Благо высота была всего метров восемь, и ничего, кроме гордости, не пострадало. Через мгновение у куста нарисовались чумазые пацанята, а на меня опустилась плотная вонючая тряпка…

Убойные миазмы разбавились довольными возгласами стрелков. Невидимый мною гаденыш громогласно хвастался новой рогаткой, резинку для которой давеча сварил старший брат. Чему вы удивляетесь? Гевея тут не произрастает, вместо нее аборигены используют другое дерево, сок которого имеет практически те же свойства. Родственница гевеи обзывалась терсаной, «вонючкой», если на местный манер. Что да, то да, в рощицах терсаны постоянно гуляет своеобразный запашок. На такой только мух приманивать. Сок этого дерева вываривали в котле с добавлением порошка вулканической серы, золы и каких-то минералов. Получившуюся клейкую массу выкладывали на противень, высушивали на малом огне и нарезали полосками. Получившаяся таким кустарным образом резина на средства контрацепции не годилась, но для рогаток подходила вполне. Подтверждено собственным горьким опытом.

Черти полосатые, что б им пусто было! Они что, этой тряпкой задницы вытирали?! Не будь у меня отсушено крыло, которое бессильно волочилось за телом, я бы выскользнул и постарался убежать от мелких «снайперов». Но нет. Через несколько секунд я уже крякал от натуги, мысленно прикидывая, сколько ребер будет переломано сжавшими мои бока руками. Охотнички не церемонились. Пока один держал брыкающуюся добычу, второй накручивал на задние конечности длинную тряпку. Быстрый перехват, и своеобразный «бинт» лег на крылья, последние витки обездвижили голову. Чувствовалась сноровка и знание процесса «пеленания». Убивать меня не собирались, и это не могло не радовать. Но раз добычу обездвижили и приготовили к переноске, значит, вихрастые охотнички планируют ее продать или... а вот «или» мне совсем не нравится. «Или» означает поимку по заказу, уж больно резво и оперативно сработали пацаны. Мальцы явно набили руку, видимо, не первый раз промышляя подобным образом. Возникает закономерный, чуть ли не риторический вопрос о личности заказчика. Кое-кто нетерпеливый устал ждать ответ от барона и решил действовать на свой страх и риск. Тридцать три раза черт-черт-черт, чтоб ему вонючие хфурги##3 под нос нагадили.

## 3 Хфурги — мелкие летучие мыши, питающиеся плодами терсаны, отсюда и запах помета.

Пока я предавался невеселым размышлениям, меня закончили пеленать и забросили в клетку, звонко щелкнул металлический замочек. Закончив грязное дело, гоп-компания сорвалась с места. Никогда не думал, что буду страдать морской болезнью, но десять минут дикой тряски — и кусок полупереваренной ветчины подступил к самому горлу. Как бы не стошнило, однако. Резкая остановка и наступивший относительный покой прекратили бунт желудка и не дали пленнику захлебнуться в рвотных массах. В силу обстоятельств я не видел, куда поставили клетку, но обсуждение, на что будет потрачен заработок, не прошло мимо моих ушей. Судя по голосам, пацанов было трое. Двое планировало накупить на рынке всякой всячины, а вот третий твердо сказал, что свою долю израсходует на семью. Сестре давно нужно новое платье, а им с братом требуются деньги на школу. Похвальные устремления, в какой-то мере даже уважаю, если бы только они воплощались не за мой счет.

Вскоре послышался дробный перестук конских подков по мостовой и легкое поскрипывание колес приближающегося экипажа. Похоже, прибыл заказчик. Возница осадил лошадей, карета остановилась в непосредственной близости от моего узилища.

— Принесли? — требовательно раздалось сверху.

Хм, не похож голосочек на маговский. Посредник? Все может быть.

— Да, господин. Все как вы говорили, — вскочил на ноги главный из компании мальчишек и прошлепал к экипажу.

— Вас никто не видел?

— Никто, господин. Мы в парк задворками и через помойку пробрались, там сторожевая паутина не натянута.

— Избавьте меня от подробностей. Покажите! — потребовал неизвестный. Клетку сдернули с места, щелкнул замок, теплая рука оголила из-под «бинтов» хвост добычи. — Хм, он. Держите, там за рурга, клетку и молчание.

— Ух ты!

— Серебро!

— Надеюсь, вам не надо напоминать, чтоб держали языки за зубами?

— Нешто мы не понимаем, господин. Мы ж ученые.

— В квартал больше не суйтесь, «уч-ченые», а то мигом останетесь без голов и языков. — Голос говорившего был полон сарказма. — А теперь скройтесь с глаз моих!

Утихающий топот возвестил о достойной всякой похвалы исполнительности юных охотников. Получив вознаграждение за проделанную работу, они моментально сделали ноги.

— Трогай, Пронд! — приказал извозчику господин из экипажа. — Пронд, тебя это тоже касается. Не светись, а лучше послушай моего совета и проведай родственников в деревне. Погости у них с месяцок, пощупай девок на сеновале.

— Так и сделаю, — хриплым прокуренным голосом ответил невидимый Пронд.

— Повернись и не дергайся. Придержи лошадей.

В ответ донеслось нечто неразборчивое.

— Терпи!

— Цацка, конечно, полезная, Айц, но ненавижу, когда ты ею пользуешься, да еще и на моей роже.

У Пронда изменился тембр голоса.

— Хм, — донеслось в ответ, — предпочитаешь, чтобы твою настоящую физиономию каждая собака в городе знала?

— Нет, но постоянно видеть в зеркале новую рожу... Порой я сам себя не узнаю.

— Издержки профессии, Пронд. Что-то незаметно, чтобы ты мечтал вернуться к сохе и вилам.

— Меня и здесь неплохо кормят, — буркнул Пронд.

— То-то же! Тогда заткнись и молчи! — припечатал Айц. — Трогай, чего тележишься? Заказчик не любит ждать. Время — деньги!

Таки заказчик. В мыслях мелькала веселая расчлененка, в которой хохочущий вивисектор препарирует мелкое тельце дракончика. К кровавой картине примешивались кадры многочисленных опытов над несчастной жертвой. Замечу, что фантазия у меня всегда была богатая, а в тот момент она прямо-таки фонтанировала, порождая сценарии, один мрачнее другого. Глядя на порождения моего разума, режиссеры фильмов ужасов наверняка нервно покуривали бы в сторонке.

Сухо щелкнул кнут. Всхрапнув, лошади припустили по дороге. Через двадцать минут экипаж ворвался в городскую толчею, моего слуха коснулся шум толпы, крики извозчиков и многочисленных зазывал. Скорость движения мгновенно упала в несколько раз. Центр, похоже. Минут тридцать наше транспортное средство пробивалось через человеческий муравейник. Вскоре перекаты волн многоголосого моря остались позади, и извозчик пришпорил лошадок.

— Тпру-у-у, родимые! Приехали!

От резкого толчка клетка с заключенным сверзилась с сиденья. Я клацнул зубами и больно приложился нижней челюстью о металлические прутья. «Бинты» не слишком-то смягчили удар. Я почувствовал металлический привкус крови, что и не мудрено: сломались зубы, и их осколками распороли десну. Что ж мне так не везет, а? Можете не отвечать — это был риторический вопрос.

— Жди здесь, — подхватив клетку, приказал главарь и выбрался из экипажа.

Десяток широких размеренных шагов, и Айц остановился у ворот или калитки (из-под тряпки не видно), постучав медным кольцом по билу. Я весь превратился в слух. Скоро решится моя судьба, подтвердятся или будут опровергнуты досужие домыслы о личности нового хозяина и заказчика похищения.

Не прошло и минуты, как с той стороны послышался звук приближающихся шагов. На встречу с посредником шел уверенный в себе человек, это можно было сказать по тому, как гулко и мерно чеканил он шаг по мелкой щебенке. Я думал, что между торговцем и покупателем завяжется разговор, но передача товара произошла в полной тишине, не считая мягкого перезвона монет в перекинутом из рук в руки кошеле. Скрип петель и металлический скрежет запора поставили окончательную точку в прошлой жизни. Попал я, однако! Не знаю, куда и во что, но вляпался точно.

Пока процесс товарно-денежного обмена шел к своей кульминации, барон Лера, облокотившись на высокую спинку кресла и перебирая в руках нефритовые четки, слушал доклад доверенного лица. Промокнув платком покрытую бисеринками пота лысину, подчиненный барона открыл тонкую кожаную папку:

— Как вы и предполагали, нападение осуществлено в районе малого сквера за подворьем мастера Дирка. Рург был подстрелен из рогатки мальчишками из нижних кварталов. Наши наблюдатели следовали за ними до точки передачи товара, где клетка с рургом была передана посреднику. Что прикажете делать с пацанами?

— Ничего, они честно заработали свои деньги. Никакой самостоятельности. Вы меня поняли? — Барон наградил докладчика холодным взглядом.

— Как прикажете, — покладисто согласился тот.

— Далее... что выяснили по личности исполнителя или посредника?

— Наблюдатель точно не уверен… — Докладчик опять смахнул трудовой пот.

— Пусть будет неточно. — Сажу подался вперед.

— Предположительно мы имеем дело с Айцем Безликим. В некоторых кругах довольно-таки известная личность.

— Занятно. Проработайте вопрос привлечения этой известной личности на нашу сторону. В методах можете не стесняться, рыльце у нее уже даже не в пушку, а перьями поросло, вот и надергайте себе на перину. Кто вел посредника?

— Нашему человеку удалось незаметно подвесить на карету магический маячок, по которому мы отследили маршрут.

— Позвольте угадаю. Западная пристань, улица Золотых огней?

Докладчик молча склонил голову к правому плечу.

— Прекрасно! — Змеиная улыбка коснулась губ барона. — Соберите доказательства, да так, чтобы комар носа не подточил. Свободны.

Докладчик поклонился и выскользнул из кабинета.

— Некоторые дураки собственными руками роют себе могилу, — сказал барон, глядя в пустоту. — Теперь ты мой с потрохами, дорогой друг.

Долго ли, коротко, но мое путешествие подошло к концу. Новый владелец, поставив клетку на какую-то поверхность (стол, скорее всего), открыл замочек на дверце и просунул руку вовнутрь. Зажав мне пасть сильными пальцами, он сдернул тряпку с головы подопытного объекта. Яркий свет неприятно резанул по глазам. Медленно убрав пленку третьего века, я посмотрел вверх.

— Ну здравствуй, дружок. — Дыхнув на меня тяжелым чесночным смрадом, маг Базиле склонился над клеткой. — Посмотрим, что ты такое.

Вот попал так попал. Что-то не нравится мне его взгляд, совсем не нравится. Многообещающий такой, пронизывающий до кончика хвоста. Определенно этот любитель чеснока задумал нечто недоброе, и это недоброе напрямую связано с тушкой мелкого черного дракончика, то бишь меня, любимого. Ухмыляется, сволочь. На его месте я бы тоже радовался и ухмылялся, но я не на его месте, и радоваться мне совсем не с руки или не с крыла. Ауру я скрыл еще в клетке, но схвативший меня за морду маг не пытался сканировать энергетические и магические структуры. Вместо этого, мерзопакостно улыбнувшись, он закинул в рот приторно пахнущую пилюлю.

— Бодрящий концентрат, — пояснил он свои действия, продолжая удерживать пасть подопытного дракончика второй рукой. — Помогает при ментальных атаках.

«Черт!» — мысленно взвыл я, отгораживаясь барьером от пробирающего взгляда мага, проникающего в самое естество. Я пытался спрятать разум за частоколом инстинктов. Впрочем, неудачно. Ментальный удар снес щиты, будто они были сделаны из бумаги. Вытащив на поверхность самые яркие и сильные желания и инстинкты, я, плюясь пеной, забился крупной дрожью прожженного эпилептика. Создавалось впечатление, будто чертов урод ткнул мне в бочину оголенными проводами и подал на них тысячу вольт. Те, кто хоть раз имел неосторожность попасть под напряжение, поймут товарища по несчастью. В прежней жизни не раз и не два мне приходилось испытывать неприятные ощущения от знакомства с потенциалами в двести двадцать и триста восемьдесят вольт. Знакомства были краткосрочными и оставляли после себя множество неприятных впечатлений, поблекших со временем, но не забытых. Пытка мага существенно освежила неприятные воспоминания. Извиваясь в судорогах, я не заметил, как когти на передних и задних лапах располосовали тряпку, стягивающую тело. Пытка закончилась резко, словно проводник сорвал стоп-кран и состав, мчавшийся на всех парах, выбрасывая снопы искр и визжа тормозными колодками, резко остановился.

Утерев рукавом камзола пот со лба и потерев левой рукой шею, маг приник лицом к прутьям клетки.

— Это было нелегко. — Базиле сглотнул тягучую слюну. — А ты умнее, чем пытаешься казаться. Зря ты, дружок, закрывался базовыми инстинктами, ха-ха-ха! — Он истерически рассмеялся.

Перестав ржать как ненормальный, маг стрельнул в меня безумным взглядом и продолжил прерванную смехом фразу:

— Тем самым ты выдал себя с головой. Чтобы ты знал, животные не защищаются. Теперь я понимаю, почему древние уничтожили черных рургов. Тсс… — Он помахал перед клеткой указательным пальцем, — не пытайся казаться зверем, меня не проведешь.

Желая усилить слова физическим воздействием, Базиле сильнее сжал пальцы. Хрустнув, сломался еще один зуб.

— Хочешь знать, что я для тебя приготовил? Не хо-о-очешь? Правильно делаешь, незачем тебе это знание. Надеюсь, мы найдем с тобой общий язык, дружок. Поверь, так тебе будет лучше. Извини, обратной дороги нет, ты либо станешь моим с потрохами, либо ничьим. Хочешь сдохнуть? Но даже безжизненное рургово тельце способно послужить науке. Ничего личного, дружок. Ты ведь меня разумеешь?

Разумею, еще как разумею, скотина. Видал я таких «дружков», и немало. Паршивый расклад. У моего визави от пилюльки явно снесло крышу, а он и рад. Выводы из сложившейся ситуации следуют аховые — глумящийся вивисектор либо превратит рурга в бессловесную тварь, подчиненную воле мага, наденет на дракончика рабский ошейник и будет помыкать, либо грохнет и препарирует. Мрачный итог неудавшейся карьеры для крылатого ниндзюки. Да, я смирился со сменой облика, даже научился видеть в этом определенные плюсы — всегда мечтал получить крылья! Да, я в некотором роде вжился в роль домашнего питомца. Но я никогда и ни за какие коврижки не буду рабом. Лучше скопытиться стоя, чем жить на коленях. Не на того напал, господин маг. Как там сказал Спартак? «Рабы не мы, мы не рабы!» Я могу заблуждаться или ошибаться с авторством, оно вроде как приписывается Спартаку. Наш человек, хоть и кончил плохо, но погиб за свободу и идею. Не берусь предсказывать собственную кончину, не знаю и знать не желаю, где смерть настигнет жертву. Меньше знаешь — крепче спишь. Желаю лишь, чтобы костяная дракониха с косой, обряженная в балахон, пришла за свободным летуном, а не за курицей с обрезанными крыльями.

Больше всего на свете в этот момент я хотел у***ь самодовольного ублюдка. Скрывать ауру больше не имело смысла. Убрав щиты, я наблюдал, как зенки мага лезут на лоб от удивления. Смертельного удара нанести не получится, весовые категории не те, но воспоминания о плевке вонючими выделениями защечных желез в щерящуюся харю будут греть меня долгими зимними вечерами. Поднапрягшись, на сильном выдохе я харкнул в лицо гада через брешь в частоколе зубов. Благо до физиономии мерзкого мага было сантиметров двадцать, посему едкий «подарок» пришелся точнехонько в левый глаз поганца. Следом за плевком в харю мучителя ударил серый шар, сформированный из страхов мелкого создания. Некоторым полезно на собственной шкуре испытать нервную дрожь.

Базиле, не ожидавший подобной выходки от загнанной в угол крысы, вскрикнув, резко отшатнулся и отпустил голову будущего раба из захвата. Мелкий рург оказался моментально забыт, тут бы глаз уберечь. Да кто же магу это позволит? По крайней мере, не я. Шеф из «Бриллиантовой руки» был прав на сто процентов — железо следовало ковать горячим. Тряпки на мне уже не было, поэтому, изловчившись, я вцепился в указательный палец мага зубами, а когти на передних и задних лапах вонзились в ладонь. Русские не сдаются! Банзай!

— А-а-а! — по-бабьи заверещал маг, выдергивая руку из клетки. Вместе с ней на свободу выбрался рычащий рург, терзавший кусок мяса, в который превратилась холеная пятерня за пару секунд.

Кровь из располосованных пальца и ладони хлестала чуть ли не фонтаном. С трудом представляю количество перекушенных сосудов и капилляров, чтобы можно было создать подобный поток. Терпкая солоноватая жидкость стекала мне на морду, заливала глаза и проникала в глотку. Я думал, что захлебнусь. Вот был бы прикол: захлебнуться в человеческой крови — мечты завзятого маорийского каннибала. Ничто так не радует сердце и душу сурового воина, как кровь врага, да только большой радости я почему-то не испытывал. Сырое парное мясцо всяко вкуснее протухшей крови орущего мага. Меж тем мелкий киллер в моем лице не думал отцепляться, а продолжал кромсать зубами и когтями многострадальную конечность.

— А-а-а, — продолжал верещать Базиле. — Отцепись! На, на! Получай, получай!

Разбрызгивая во все стороны теплую густую руду, он с размаху шлепнул моей тушкой о разделочный металлический столик с канавками для стока крови. Весело звякнули сложенные на краю столешницы хирургические инструменты и приспособления. Еще раз. И еще, и еще. Как только у меня ничего не сломалось, отбитые внутренние органы не в счет. Черт, накаркал. Зацепившись об острый заусенец на краю стола, я повредил перепонку на пострадавшем от мальчишек крыле. Хотелось заорать благим матом, адская боль била по сознанию не хуже ополоумевшего мага, долбавшего мною по столешнице. Если бы это помогло. Металлическая поверхность с плохо затертыми ржаво-бурыми разводами окрасилась причудливыми маслянисто-красными кляксами и узорами. Человеческая и драконья кровь смешались на полотне сюрреалистической картины. В метафорическом плане мы стали кровными братьями, мечтающими перегрызть друг другу глотку. Неважнецкие из нас получились родственнички.

До глотки мага было далеко, поэтому я со всем старанием грыз то, до чего мог дотянуться. Если бы мне еще не мешали наслаждаться местью. Трудновато вгрызаться в плоть, когда тобою лупят по твердой поверхности и вышибают из глаз разноцветные снопы искр. Ни секунды не сомневаюсь в талантах Базиле. Мастер по изготовлению отбивных из него вышел что надо. Проверено. После очередного удара в мозгах окончательно помутилось. Собрав терзающую меня боль и страдания в плотный комок чувств, я швырнул им в ненавистного мага.

— А-а-а! — Тонкий нечеловеческий визг кривым штопором ввинтился в многострадальную черепную коробку.

Это я голошу или Базиле? Нет, не я. Базиле. Фу-у-у, а то я уже испугался. Чего это он? Упс, похоже, до него дошло, что ментальный раздрай ему организовал черночешуйчатый тип, маскирующийся под безобидного домашнего питомца. Э-э-э, ты чего удумал?!

Подпрыгивающий на месте маг окончательно сорвался с катушек. Смачный шлепок, взмах — шмяк об стол! Искры и звездочки. Приспособы, щипцы и скальпели серебристыми рыбешками шмыгнули в разные стороны. Яростный рывок придал ускорения, и я полетел в неизвестном направлении.

Недолог был свободный полет. А что вы хотите? Закрытое пространство, чай. На пути чешуйчатой тушки встали стеллажи с многочисленными стеклянными колбами, в которых хранились готовые зелья и эликсиры. Снеся спиною с десяток емкостей, я зацепился когтями за одну из деревянных полок, повиснув на ней грязной тряпкой. Маг здоровой рукой схватил с каменной тумбы у разделочного стола небольшой тазик и запустил его в кровожадного вражину. Не понимаю, как мне не раскроило голову. Этот тазик вышиб из меня весь дух.

Снеся мишень, тара для потрохов, громыхая, сделала несколько оборотов вокруг собственной оси, а я шлепнулся в лужу, вытекшую из разбившихся емкостей. Несколько колб, долбанув «ныряльщика» по башке, свалилось сверху. В черепушке гудело, лапы подламывались, мир, сжавшийся до магической лаборатории, крутился со скоростью бешеной карусели. К крови, обосновавшейся в желудке, добавился ядреный коктейль из зелий. Нахлебавшись из разноцветной лужи, я теперь с ужасом ожидал, не стану ли козленочком. Отпечатка копытца на полу видно не было, но сие ни о чем не говорило. Двуногий козел (будь он неладен!), который сейчас прижимал к груди изуродованную руку, успел изрядно наследить во всей лаборатории. Эй, чего это он сызнова ворожит? Никак не остынет? Нервы беречь надо, не восстанавливаются оные. А мелким кусачим тварям будет полезнее для здоровья убраться с пути непонятной ворожбы, коей обладатель красного браслета вознамерился приласкать строптивого рурга. Нафиг-нафиг, ай!

«Воздушный молот», начисто снеся один из стеллажей, краем зацепил меня и впечатал в стену. Что-то неприятно хрустнуло в спине в районе крестцового отдела. Зацепившись за острый крюк, вбитый в каменную кладку, повредилась перепонка на здоровом крыле. Помещение, словно туманом, заволокло ядовитыми парами, поднимавшимися от разбитых склянок. Вдобавок туманные облака, не имевшие никакого отношения к зельям и алхимии, плясали перед глазами.

Сквозь муть я сумел разглядеть на полу небольшую воронку. Рядом со столами, на которых плотными рядами выстроились различные перегонные алхимические кубы и реторты, в полу было отверстие, куда сливался отработанный материал и куда сейчас стекали уничтоженные результаты трудов и бессонных ночей мага. Смачно выругавшись, я поджал крылья к спине и приготовился делать ноги, но плотную дымку испарений разорвал человеческий силуэт. Ярким пятном на лице выделялись светящиеся ненавистью и безумием глаза, на дне которых плескалась обещание мучительной, лютой смерти. Обладатель этих глаз не видел ничего, кроме обидчика. За широкой спиной убийцы радостно скалилась сама смерть.

Приготовившись умереть, я сжался в комок, напрягся всем телом и... тут мне показалось что под языком щелкнула пьезозажигалка, подщечные мешки желез резко сократились, выплюнув убойный боевой коктейль. Ошалелым взглядом, словно в замедленном кино, я наблюдал, как метровый язык пламени лизнул маслянистую лужу, перекинулся на мебель и обволок ноги человека. Ненасытный огнеголовый монстр накинулся на пищу. Пожирая ткань, он взметнулся вверх, окутывая дымными щупальцами одежды мага, обильно спрыснутые горючими компонентами. Зря Базиле разбрасывался «воздушными молотами», ох зря. Склянки и пузырьки, вспыхивающие яркими сверхновыми звездами, добавили хаоса в общую картину локального Армагеддона. Вонь паленого волоса и мяса разбавили царящий вокруг тяжелый запах химических реагентов и крови. Чудненько, пора валить отсюда, не хотелось бы живьем зажариться.

Проскочив между ног орущего от боли мага, я ринулся к сливному отверстию. Базиле крутился юлой, пытаясь руками сбить пламя. Получалось у него не очень. В помещении становилось жарко, каменный мешок с зарешеченным окном превратился в духовку.

Уф, добежал. От жара, кажется, начала трескаться чешуя. В голове билась одна-единственная мысль: «Пролезу или не пролезу?!» Пролез, протиснулся. Я не такой жирный, как думал! В одном фильме корова в бомбоотсеке раскорячилась, а я воспользовался опытом крыс, пролезающих через отверстие размером с пятирублевую монету. Так жить хотелось…

Вы когда-нибудь были внутри канализационной трубы? Нет? И не надо, немного, скажу я вам, потеряли. Все склизкое, вонючее и противное. По стенам ползают слизняки и черви, того и гляди — стошнит. Бе-э-э! Снизу потянуло сыростью и донеслось журчание воды. Сверху громогласно жахнуло, поток ревущего пламени устремился вдогонку за беглецом. Опалив кончик хвоста, огонь столкнулся с подземной рекой. Обжигающе-холодный водный поток подхватил меня и поволок во тьму…

— Это все? — Барон Лера, игнорируя руку гвардейца, спрыгнул с подножки кареты и остановился возле куска замызганной тряпки, на которой лежали сильно обгорелые останки, некогда бывшие человеком.

— Так точно, ваша милость! — Сверкнув начищенным до блеска медным шлемом, ответил командир пожарной команды.

Два десятка людей в толстых дерюжных костюмах борцов с огнем баграми споро растаскивали дымящиеся бревна. Маги команды давно отдыхали под временным навесом. Выдохлись ребятки. Что ни говори, а подача с помощью магии воды из реки кого угодно заставит выдохнуться. Несмотря на их помощь, от поместья Базиле остались одни угли.

— Первой загорелась лабораторная башня, — пояснил пожарный. — После взрыва пламя перекинулось на само поместье. Спасти ничего не удалось. Слава богам, соседние дома уберегли от огня.

— Причины? — Развернувшись всем корпусом к огнеборцу, спросил Лера.

— Кто знает? — пожал плечами командир пожарной команды. Погибший был магом, этим все сказано.

— Ясно. — Барон концом трости с ручкой из рога северного фанта пошевелил уцелевшую часть ноги мага. Вторым фрагментом, по которому опознали погибшего, была кисть с оплавленным гильдейским перстнем на безымянном пальце. Больше от Базиле ничего не осталось. Ни кусочка от дракончика обнаружено не было.

— Продолжайте поиски. — Усаживаясь в карету, бросил Сажу Лера через плечо.

— Будем стараться, ваша милость! — обозначил полупоклон пожарный.

— Трок пожрал твою душу, Бэзи, — тихо промолвил барон, когда карета отдалилась от уничтоженных огнем построек. — Подумать только, рург действительно оказался убийцей.

Барон нисколько не сомневался в причинах и следствиях пожара. В то, что питомец дочери позволил себя прикончить, Сажу ни грамма не верил…