Два лика Луны

15. РОЩИН &НИКОЛЬСКАЯ

Никольская лежала на кровати, когда в спальню вошел Рощин. Он внимательно посмотрел на жену.

- Ты сегодня плохо выглядишь, - констатировал он.

- Ты прав, я неважно себя чувствую. Я плохо переношу беременность. Боюсь, мне придется лечь на сохранение.

Рощин схватился за голову.

-  Ты сошла с ума. А спектакль? До премьеры осталось совсем немного времени.

-  Но что делать, давай ее отложим.

От возмущения Рощина даже слегка перекосило.

-  Ты понимаешь,  что говоришь. Нет, ты определенно не в себе. Тебе не хуже меня известно, что я поставил на карту все. Мы несколько месяцев репетировали, как каторжные, дневали и ночевали в театре. Я вложил в постановку  всю свою душу.  А теперь ты предлагаешь перенести премьеру. И все из-за твоего каприза.    

- Беременность – это не каприз, - обиделась Никольская. - Как ты можешь так выражаться. 

- Ну, извини, я погорячился. – Он присел к ней на кровать и взял ее руку в свою. - Не надо цепляться к словам. Проблема остается. Послушай, дорогая, мы же с тобой одной крови, оба живем в этом кошмарном театральном мире. Если мы провалимся, нас съедят. Знаешь, кто положил глаз на мой театр? Думаешь, напрасно он зачастил к нам.  

-  Ты полагаешь, что для этого? 

- Я не полагаю, я уверен. Он только ждет моей оплошности. Я талантливый человек, а у  талантливого человека всегда масса врагов. Мы не должны давать им ни единого шанса. Вот когда я буду по настоящему знаменит, когда меня будет знать любая собака в Европе, вот тогда они ничего со мной не смогут поделать. И можно будет сколько угодно откладывать премьеру, переносить спектакли. И вообще гнать халтуру. Знаменитостям у нас прощают все. Мне ли тебе, дорогая, объяснять, ты сама через все это прошла. 

- Да, ты прав, я это все испытала на собственной шкуре. Но что же делать?  

- Ты должна быть в форме, - решительно произнес он.

- Но беременная женщина не может быть в форме. Одно исключает другое.

- Вот значит одно и надо исключить.

Никольская почувствовала в словах мужа какую-то не совсем пока ясную угрозу для себя. По телу пробежал холодный озноб.

-  Что ты имеешь в виду? – Спросила она, поймав себя на том, что совсем не желает услышать ответ на свой вопрос.   

- Послушай, дорогая, я знаю, ты давно хочешь иметь ребенка. Да и я тоже. Но сейчас все сложилось для этого крайне неудачно. Нам жутко не повезло, что  это случилось именно сейчас. Произошло бы это через месяца три, все было бы просто здорово.

- Я понимаю, но что сделано, то сделано. А пусть сыграет главную роль другая актриса,  – предложила Никольская. 

- Какая, к черту актриса! – возмущенно взмахнул руками Рощин. - Ведь это ты репетировала роль. Мы не успеем никого подготовить. И не забывай, что народ ждет твоего появления. Во всех газетах и журналах об этом объявлено. Я сам дал на эту тему с десяток интервью. Да и ты – тоже.   

- Плевать на интервью, ребенок важней. И вообще, я хочу играть роль мамы. И не на сцене, а в нашей квартире.

Рощин придвинулся к жене и обнял ее за плечи.

-  Я прекрасно понимаю все, что ты чувствуешь. Ребенок - это замечательно.  Но не сейчас. Если мы упустим этот шанс, я себе этого никогда не прощу. У нас будут дети. Сколько ты хочешь? 

- Не знаю. Пока одного. Этого, что сейчас во мне.

- А вот этот как раз не должен появиться. Черт возьми, мне  тоже очень больно, но нужно пересилить себя, переступить через боль. Сделай это для меня.

- Что сделать? – не поняла или не захотела понять Никольская.   

- Да то, что делают во всем мире миллионы женщин. Мне что тебе объяснять.

- Ты хочешь, чтобы я сделала  аборт? – Почему-то она изумилась от столь простой мысли.

- Ну не в космос же полетела. Сыграем премьеру, все эти олухи будут в восторге. Поедем во Францию на фестиваль. Там тоже нас ждет успех, я просто в этом уверен. Вернемся сюда на коне. И тогда примемся за ребенка. Ты же знаешь,  как я это умею, глазом не моргнешь, как снова будешь беременной. 

- У тебя все невероятно просто. Но этого-то ребенка уже не будет.

- Понятно, что не будет, но если нет выхода. Ты понимаешь, что нет выхода.

Никольская энергично замотала головой.

-   Выход есть.

- Тот, что ты предлагаешь, не выход. Таким образом, ты лишь убьешь мою карьеру.  

 - А ты предлагаешь у***ь ребенка.