Заметки из Море грёз. Том II

XXII

32.

«Джон Эткинсон Гримшоу (1836 — 1893). "Озеро в парке Раундхей"».

«Дама в розовом. Эдуард Кабан. 1885».

«Французская художница Луиза Муайон (1610–1696). "Натюрморт с корзиной слив". 1629».

«Когда Нильсену было 4 года, родители развелись. Событие, которое, по словам Нильсена, чрезвычайно сильно повлияло на всю его жизнь, произошло, когда ему было шесть лет — мальчика без объяснения причин заставили сидеть несколько часов в одиночестве рядом с мертвым телом дедушки перед похоронами. Созерцание трупа человека, которого он очень любил, вызвало у Нильсена, по его словам, своего рода «эмоциональную смерть».

«В отличие от многих серийных убийц, Деннис в детстве не был агрессивным, не испытывал приступов внезапной неконтролируемой ярости и не проявлял склонности к жесткому обращению с животными, даже наоборот, чужая агрессивность несколько пугала его.»

«Апрель 1982 года. Нильсен пытался у***ь 21-летнего трансвестита Карла Стоттера. Стоттер проснулся от того, что не мог дышать. Он увидел над собой Нильсена и подумал, что тот пытается помочь ему. Нильсен оттащил Стоттера в ванную и погрузил его в ванну, наполненную водой. Стоттер умолял его прекратить, но он не останавливался. Когда Стоттер перестал сопротивляться, Нильсен подумал, что он мертв, и отнес его обратно в комнату. Собака Нильсена Блип прыгнула на Стоттера и стала лизать ему лицо. Нильсен обнаружил, что Стоттер жив, и уложил его в кровать. Когда он пришел в себя, Нильсен сказал ему, что его горло прищемила молния спального мешка. Стоттер подумал, что это все ему приснилось. Хотя он сходил в больницу, где ему сказали, что его пытались задушить, он не стал заявлять в полицию.»

«Как воспитать пятерню и не сойти с ума? Знает мама Оксана». Приятная спокойная женщина.

«Девушка со склоненной головой. Макаров Иван Кузьмич (1822-1897)».

«Френсис Грант (1803 — 1878). Леди Элис Пил (урожд. Кеннеди) со спаниелем».

«Родился около 1806 года в замке Калзин, Южный Эйршир, Шотландия, Соединенное Королевство. Дочь Арчибальда Кеннеди и Маргарет (Эрскин) Кеннеди 17-й Лэрд. Сестра Арчибальда Кеннеди, Энн (Кеннеди) Бэрд, Мэри (Кеннеди) Освальд, Маргарет (Кеннеди) Рэдклифф Ливингстон Эйр и Джон (Кеннеди) Кеннеди-Эрскин. Жена Джонатана Пила П.С. D.C.L - вышла замуж 19 марта 1824 года в Тайном саду дворца Уайтхолл, Лондон, Англия. Мать Роберта Кеннеди Пила, Эдмунда Йейтса Пила, Арчибальда Пила, Джона Пила, Маргарет Пил, Элис (Пил) Морье, Уильяма Августа Пила и Аделаиды Джорджианы (Пил) Биддульф. В 1881 году живет с дочерьми в Туикенхеме. Умер 11 мая 1887 года в Марбл-Хилл, Миддлсекс, Англия, Соединенное Королевство.».

«Две десятилетние девочки пропали в Кемеровской области. Их видели с мужчиной. Он покупал им конфеты. После магазина мужчина с девочками ушёл в сторону гаражей. Вчера вечером начались поиски десятилетних Феслер Анастасии и Дегтярь Ульяны — они ушли в школу и не вернулись. По словам продавцов магазина, где последний раз видели их, мужчина набрал полную тележку вкусностей. Дети называют его "дядей Витей" (любит малышей). На поиски выдвинулись полицейские с собаками. Предварительно установлена личность мужчины, с которым ушли девочки, — это 41-летний Виктор Пестерников. В 2019 году он освободился, сидел по статье 132 — "насильственные действия сексуального характера". Сейчас устанавливается его местонахождение.»

«Вольтер из своего фернейского далека не преминул прокомментировать предложение русской государыни: «В какое время мы живем: Франция преследует философов, а скифы им покровительствуют!» В 1765 году Екатерине представилась возможность привязать к себе Дидро крепкими узами благодарности. Издатель «Энциклопедии», оказавшись на мели, публично известил о намерении продать свою обширную библиотеку.  Екатерина не только сразу уплатила запрошенную сумму (15 тысяч франков), но и оставила книги в полном распоряжении их бывшего владельца. Указом императрицы Дидро был назначен пожизненным хранителем собственной библиотеки с ежегодным содержанием в тысячу франков; жалованье было выдано за 50 лет вперед. Разумеется подобная щедрость не могла не быть вознаграждена благодарственным письмом.  Отныне поездка в Россию стала для Дидро делом чести: «Если я не съезжу туда, то не смогу оправдаться ни перед ней, ни перед самим собой».  Однако заботы по изданию «Энциклопедии» еще целых восемь лет удерживали его в Париже. В 1772 году вышел последний том «Энциклопедии». Труд всей жизни был завершен, и Дидро начал готовиться к отъезду в Петербург — своему первому и единственному заграничному путешествию. Шестидесятилетний мыслитель опасался умереть на чужбине, на расстоянии «земного полудиаметра» от дома и друзей. Может быть, поэтому он добирался до Петербурга не спеша, с долгими остановками. Выехав из Парижа 10 (23) мая 1773 года, он почти на все лето застрял в Гааге, пока, наконец, приставленный к нему камергер Нарышкин не усадил его в удобный экипаж и не повез прямиком в Петербург. 28 сентября (11 октября) усталый путешественник проехал столичную заставу и поселился в доме братьев Алексея и Сергея Нарышкиных на Адмиралтейской стороне*. *Сегодня на его месте стоит особняк, построенный в 1826–1828 гг.  архитектором А. А. Михайловым (современный адрес: Владимирский проспект, 12; в нем находится «Открытый театр», бывший театр им. Ленсовета).  Мемориальная доска на доме №9 по Исаакиевской площади, которая сообщает, что в этом доме, принадлежавшем Л. А. Нарышкину, в 1773–1774 гг. жил французский философ-энциклопедист Дени Дидро, установлена неверно. См.: Е. И. Краснова. Дидро в Петербурге. История одного поиска // История Петербурга. 2005. №3. С. 68–71. Наутро он был разбужен пушечным салютом и колокольным звоном, которые возвестили о начале торжеств по случаю бракосочетания наследника Павла Петровича. Не заботясь об этикете, Дидро отправился во дворец в своем обычном черном костюме, «в котором ходят в чулан», по словам дочери философа. Между тем правила запрещали черный цвет при дворе. По распоряжению Екатерины дорогой гость был переоблачен в костюм из цветной ткани. Собираясь в путешествие, Дидро полагал, что задержится в Петербурге не дольше двух месяцев: «…я говорил себе: ты будешь представлен императрице, ты поблагодаришь ее; месяц спустя она, может быть, пожелает тебя видеть, сделает тебе несколько вопросов; еще месяц спустя ты пойдешь проститься с нею, и возвратишься». Он никак не ожидал, что в действительности его пребывание при дворе северной Семирамиды растянется почти на пять месяцев, и все это время он будет вести с императрицей ежедневные беседы с глазу на глаз. Обыкновенно их встречи продолжались с 3 до 5-6 часов пополудни. Философу разрешено было говорить «все, что только придет в голову», и не думать об этикете. Увлекающийся, пылкий Дидро и не стеснялся: случалось, что во время разговора он хватал императрицу за руку, фамильярно хлопал по ноге, стучал кулаком по столу. Екатерина жаловалась, что после этих философских бесед у нее все бедра в синяках, и наконец нашла нужным поставить между собою и Дидро столик. Дидро был восхищен своей собеседницей, у которой «душа Брута соединилась с обликом Клеопатры, потому что ее любовь к истине не имеет пределов, а   делах своего государства она разбирается как в своем хозяйстве… Что за правительница, что за удивительная женщина!» Екатерина, в свою очередь, была изумлена его «неутомимым воображением» и причисляла Дидро к «самым необычайным людям, когда-либо жившим на свете». Часто их беседа перерастала в запальчивый спор. Однажды императрица внезапно встала и сказала: «Мы оба горячие люди, постоянно прерываем друг друга и не оканчиваем ни одного разговора». «С тою разницею, — ответил Дидро, —  что когда я прерываю ваше величество, я совершаю глупость». «Зачем же так? — ответила Екатерина. — Это вполне естественно между людьми». Французский посланник в Петербурге Дюран де Дистроф намеревался использовать приезд Дидро для того, чтобы преодолеть ее враждебное отношение к Франции (выступившей на стороне польских конфедератов) и постараться ослабить союз России и Пруссии. «Я, —сообщал он в Версаль, — сказал Дидро, чего я ожидаю от француза. Он обещал мне уничтожить, насколько возможно, предубеждения монархини по отношению к нам…» Императрица, пишет он далее, «не осудила его (Дидро. — С. Ц.) смелость, а поощрила его жестами и словами, но в свою очередь изобразила Дидро, сказав, что в некоторых делах ему сто лет, а в других — десять». Разумеется, Дидро понимал, что играет с огнем. Граф Н. И. Панин рассказывал английскому посланнику Р. Гуннингу историю о том, как Дидро передал Екатерине план заключения мира с Османской Портой при французском посредничестве, составленный Дюраном. Вручая этот документ императрице, философ смущенно прибавил, что за отказ от выполнения этого поручения ему по возвращении на родину грозила бы Бастилия. Императрица ответила, что простит его при условии, что он в точности передаст французскому посланнику то, как она поступила с его посланием. С этими словами она бросила меморандум Дюрана в огонь**. Екатерина не думала поступаться русскими интересами ради того, чтобы сделать приятное представителю «страны философов». Ее искренность совершенно исчезала, как только речь заходила об отношениях помещиков и крепостных крестьян. Вот фрагмент их воображаемого диалога: Дидро: «Каковы условия между господином и рабом относительно возделывания земли»? Екатерина «Не существует никаких условий между земледельцами и их крепостными, н всякий здравомыслящий хозяин, не требуя слишком многого, бережет корову, чтобы доить ее по своему желанию, не изнуряя ее».  Екатерина писала это, зная, что в минувшем 1773 году дворянка Марина  убила свою крепостную, капитан Турбан — свою дворовую девушку, помещики  Савины — крестьянина, капитанша Кашинцевана нанесла «несносное телесное  наказание» своей служанке, от которой та повесилась, над  генерал-майоршей Храповицкой была учреждена опека за дурное обращение со  своими крепостными и т. п.**** Перед Дидро была уже не мечтательница  образца 1762 года, а опытная правительница, пережившая много  разочарований, и постигшая сущность российской власти, опиравшейся на  дворянство. Она ничего не сказала Дидро о том, что дворянские депутаты, съехавшиеся в Москву для выработки нового «Уложения», и думать не желал ни о каких «послаблениях» крестьянству, а наоборот, требовали новых гарантий своих помещичьих прав. И Екатерина волей-неволей шла им навстречу. Ученица Вольтера и Монтескье никогда не забывала, чем она обязана дворянству. Проповедуя в «Наказе» принципы «освободительной философии», она расширяла права помещиков в наказании крестьян, разрешив ссылать их в Сибирь и разлучать с семьями. Российская жизнь сделала из Екатерины вольтерьянствующую ханжу, просвещенного рабовладельца. Философские беседы о состоянии русских крестьян происходили на фоне разгоравшегося восстания Пугачева. Дидро имел лишь самое отдаленное представление об этих волнениях. Вероятно, императрица сообщила ему то же, что и Вольтеру, которому она писала в январе 1774 года, что некий «разбойник с большой дороги» разоряет Оренбургскую губернию, — край татар и ссыльных преступников, согласно ее описанию. Однако, заверяла императрица фернейского отшельника, «этот урод рода человеческого (Пугачев. — С. Ц.)  нисколько не мешает мне наслаждаться беседами с Дидро». Лучшие умы XVIII века разделяли воззрения политической философии своего времени, которая придавала преувеличенное значение формам правления.  Государственные теоретики того времени были уверены, что стоит только начертить план государственного устройства, создать разумную систему правительственных учреждений, как тут же изменятся общественные отношения, злоупотребления прекратятся и водворятся новые нравы человеческого общежития. Дидро, действуя в духе этого исторического заблуждения, составил для Екатерины всеобъемлющий план переустройства империи — классическую утопию эпохи Просвещения. Дабы искоренить деспотизм русского самодержавия, императрица должна была отказаться от единоличной власти и править вместе с народными избранниками. Дидро пытался внушить Екатерине мысль о необходимости всеобщего народного образования, предлагал упразднить сословные привилегии, дать свободу развития промышленности и торговли, что должно было привести к появлению третьего сословия — этой «смягчающей рессоры» между обитателями дворцов и хижин, ратовал за отмену крепостного права, отстранение от управления государством духовенства, и т. п. Заметим, что это говорил человек, который сам же признавался, что «едва ли видел (в России. — С. Ц.) что-либо, кроме самой государыни». И тем не менее он смело предлагал ей ворочать горами или, лучше сказать, наломать дров. Итог своих «политических» разговоров с Дидро Екатерина подвела в следующих словах: «Я часто и долго беседовала с Дидро; он меня занимал, но пользы я выносила мало. Если бы я руководствовалась его соображениями, то мне пришлось бы поставить все вверх дном в моей стране: законы, администрацию, политику, финансы, — и заменить все неосуществимыми теориями. Я больше слушала, чем говорила, и поэтому свидетель наших бесед мог бы принять его за сурового педагога, меня — за послушную ученицу. Может быть, и он сам был такого мнения, потому что по прошествии некоторого времени, видя, что ни один из его обширных планов не исполняется, он с некоторым разочарованием указал мне на это. Тогда я объяснилась с ним откровенно: „Господин Дидро, я с большим удовольствием выслушала все, что подсказывал вам ваш блестящий ум. Но с вашими великими принципами, которые я очень хорошо себе уясняю, можно составить прекрасные книги, однако не управлять страной. Вы забываете в ваших планах различие нашего положения: вы ведь работаете на бумаге, которая все терпит, которая гибка, гладка и не ставит никаких препятствий ни вашему воображению, ни вашему перу. Между тем я, бедная императрица, работаю на человеческой коже, а она очень щекотлива и раздражительна“. После этого объяснения он, как я убеждена, стал относиться ко мне с некоторым соболезнованием, как к уму ординарному и узкому. С этих пор он говорил со мной только о литературе, а политических вопросов уже никогда не касался». Дидро и сам впоследствии согласился, что «идеи, будучи перенесены из Парижа вПетербург, принимают иной цвет». 21 февраля (5 марта) 1774 года он выехал из Петербурга. На прощание Екатерина предложила ему богатейшие подарки, но Дидро отказался от всего и увез с собой только перстень с ее пальца и меховую муфту. Дюран вручил ему «пакет, содержащий несколько меморандумов о состоянии российской торговли и карту Черного моря, интересную в особенности тем, что на ней обозначены крепости, что должны быть построены в устье Дона, вовсе отсутствующие или плохо нарисованные на гравированных картах». Несмотря на политические разногласия, Екатерина и Дидро расстались друзьями и сохраняли добрые отношения вплоть до смерти философа в 1784 году. В заключение нельзя не отметить еще одно бросающееся в глаза обстоятельство: Дидро не заметил Петербурга, а Петербург не заметил его.  Французскую знаменитость, правда, сделали по желанию Екатерины членом Академии наук, но и только. Дидро не нашел в Петербурге никого, кроме императрицы, с кем можно было бы поговорить, а в русском обществе не нашлось никого, кто захотел бы с ним разговаривать. «Дидро, — писал Гримм, — не одержал здесь ни одной победы, кроме как над императрицею…»  Русское общество делало первые шаги в своем умственном развитии, и даже такой образованный и интеллектуально развитый человек как Фонвизин писал в 1778 году из Парижа: «Даламберты, Дидероты в своем роде такие же шарлатаны, каких видал я всякий день на бульваре; все они народ обманывают за деньги и разница между шарлатаном и философом только та, что последний к сребролюбию присовокупляет беспримерное тщеславие…»

— Строжайше б запретил я этим господам

На выстрел подъезжать к столицам.

(А.С. Грибоедов. «Горе от ума»)

С таким настроением русское общество вступало в XIX век.»

«Воспитанием наследника занималась бабушка, вдовствующая великая герцогиня Виктория делла Ровере (1622—1694). Внешне принц был красив, прекрасно пел и играл на музыкальных инструментах, хорошо разбирался в искусстве и покровительствовал многим талантливым итальянским художникам. Однако он имел взбалмошный характер и часто спорил с отцом. В 1689 году Фердинандо Марию женили на курфюрстине Виоланте Беатрисе Баварской (1673—1731). Брак был несчастливым: наследный великий герцог не любил супругу; он не раз говорил ей, что считает её «слишком скучной и некрасивой». Детей у супругов не было. В 1696 году Фердинандо Мария заразился сифилисом во время карнавала в Венеции. К 1710 году его здоровье окончательно испортилось, и он скончался во Флоренции 31 октября 1713 года.»

«Джон Эткинсон Гримшоу (1836 — 1893). Госпожа Дороти».

32.

«Eгo бpocил oтeц в 3 гoдa, и oн выpoc c 3 paзными oтчимaми. Oн диcлeкcик. Eгo мeчтy cтaть xoккeиcтoм paзбилa cepьeзнaя aвapия. Eгo дoчь yмepлa пpи poждeнии. Eгo жeнa пoгиблa в aвтoкaтacтpoфe. Eгo лyчший дpyг Pивep Фeникc yмep oт пepeдoзиpoвки. Koгдa eгo cecтpa зaбoлeлa лeйкeмиeй, oн пepeexaл, чтoбы жить pядoм c нeй, a тaкжe влoжил бoлee 5 миллиoнoв в иccлeдoвaниe бoлeзни в нaдeждe нa пoтeнциaльнoe лeкapcтвo. Pивз пoжepтвoвaл дeньги бoльницe, в кoтopoй oнa лeчилacь, чтoбы пocпocoбcтвoвaть изyчeнию cтpaшнoй бoлeзни. B мoмeнты oбocтpeний oн oтклaдывaл cъeмки и пocвящaл вcе cвoe вpeмя зaбoтe o cecтpe, пocлeднeмy близкoмy чeлoвeкy, кoтopый y нeгo ocтaлcя. Pивз тaкжe ocнoвaл coбcтвeнный фoнд пo бopьбe c paкoм. И co вceм, чтo пpoизoшлo, Kиaнy Pивз нe yпycкaeт вoзмoжнocти пoмoчь нyждaющимcя. Koгдa oн cнимaлcя в фильмe "Дoм y oзepa", oн пoдcлyшaл paзгoвop двyx кocтюмepoв; Oдин плaкaл, пoтoмy чтo пoтepял бы cвoй дoм, ecли бы нe зaплaтил 20 000 дoллapoв, и в тoт жe дeнь Kиaнy пoлoжил нeoбxoдимyю cyммy нa бaнкoвcкий cчeт жeнщины; Oн тaкжe жepтвoвaл cтpaтocфepныe cyммы бoльницaм. B 2010 гoдy, в cвoй дeнь poждeния, Kиaнy зaшeл в пeкapню и кyпил бyлoчкy c eдинcтвeннoй cвeчoй, cъeл ee пepeд пeкapнeй и пpeдлoжил кoфe людям, кoтopыe ocтaнaвливaлиcь, чтoбы пoгoвopить c ним. Bыигpaв acтpoнoмичecкиe cyммы для тpилoгии "Maтpицa", aктep пoжepтвoвaл бoлee 50 миллиoнoв дoллapoв пepcoнaлy, кoтopый зaнимaлcя coздaниeм кocтюмoв и cпeцэффeктoв: нacтoящими гepoями тpилoгии, кaк oн иx нaзывaл. Oн тaкжe дaл Xapлeй-Дэвидcoн кaждoмy из дyблepoв. Oбщий pacxoд бoлee 75 миллиoнoв дoллapoв. И для мнoгиx пoпyляpныx фильмoв; Oн дaжe oткaзaлcя oт 90% cвoeй зapплaты, чтoбы пoзвoлить cъeмкaм нaнимaть дpyгиx звeзд.»

«Семья Айнур живет по графику». Хорошая женщина и хорошая семья.

«Как только вы родитесь, вам дадут имя, религию, национальность и расу. Вы проведёте остаток время, защищая вымышленную личность!»

«Мама-соблазнительница Татьяна воспитывает независимую леди». Жаль эту женщину.

«В 1710 году королевич, писавший стихи и поэмы на латыни, переехал в Рим, где вступил в "академию аркадийцев" — сообщество учёных, поэтов и любителей искусства. До своего отъезда Александр Бенедикт имел романтические отношения с состоятельной замужней аристократкой Эльжбетой Хеленой Сенявской (1669/70—1729), которая позже намеревалась выдать замуж свою единственную дочь Марию Софию за королевича Константина Владислава Собеского — младшего брата Александра Бенедикта.»

«За что мама-завуч Лена отправила сына в интернат?» К сожалению, я училась в школе с такими же учителями (хотя были адекватные). Хорошо, что мои родители не учителя.

«Платье. Хлопок, вышивка. 1800-е гг. Центр истории и культуры Мэриленда».

«При испанском Дворе Луизе Елизавете было крайне тяжело: к ней с презрением относилась свекровь Изабелла и ей постоянно делали замечания, из-за гиперактивности и неподобающего поведения (например, будущая королева часто капризничала, любила лазать по деревьям, отказывалась трапезничать за столом, могла появиться полуобнажённой при Дворе, протирала зеркала и стёкла рукавами или юбками своих платьев и играла в куклы). В самом начале 1724 года король Филипп V отрёкся от престола в пользу старшего сына, сделав невестку королевой-соправительницей. Впрочем, монархиней Луиза Елизавета была недолго: спустя семь месяцев она овдовела, так и не забеременев. Из-за враждебного отношения к ней свекрови и придворных, юная вдова была вынуждена покинуть Мадрид и отправиться в Париж. Там она скоропостижно скончалась 16 июня 1742 года.»

«Первым рисунком в космосе стал набросок Алексея Леонова после его первого в истории космонавтики выхода в открытый космос в 1965м году».

«Бальное платье из шелковой желтой тафты с цветочным мотивом. Декорировано кружевом и лавандовой лентой. Около 1868 года. Центр истории и культуры Мэриленда».

«Мария Теодора получила прекрасное образование и с ранних лет, благодаря матери, — неплохой пианистке, — увлеклась музыкой. Она брала уроки у знаменитого скрипача Вацлава Гумла, композитора и органиста Чирила Юнека, дирижёра Драгутина (Карла) Кайзера, пианиста Перси Шервуда, скрипача Генриха Вильгельма Петри и др. В период с 1897 по 1923 гг. Мария Теодора написала 58 музыкальных произведений, в основном, в позднеромантическом стиле. Она тесно дружила с австрийским поэтом и критиком Карлом Краусом (1874—1936), немецкой писательницей Аннетт Кольб (1870—1967), чешским поэтом и прозаиком Рене Карлом Рильке (1875—1926), графиней Сидонией фон Тун-унд-Гогенштейн (1885—1950); увлеклась левой публицистикой. Была замужем (1921) за бароном Отто фон Лумбе (1892—1978). Супруги проживали в Мюнхене, где Мария Теодора скоропостижно скончалась 5 марта 1923 года. По одной из версий, она умерла во время родов, по другой — от почечной недостаточности, через четыре недели после рождения сына Тео.»

«10 сентября 1898 года на набережной Женевы итальянский анархист Луиджи Лукени (1873—1910) убил императрицу Австрии Елизавету.»

«10 сентября отмечается день разноцветных букетов».

«Уильям Пауэлл Фрайт (1819 — 1909). Мария, королева Шотландии, прощается с Францией».

«Её супруг стал в 1891 году королём, что сделало Шарлотту королевой-консортом Вюртемберга. В отличие от супруга, который пользовался большой популярностью у народа, Шарлотта, наоборот, чувствовала сдержанность со стороны народа. Причинами тому было отсутствие детей у королевской четы, большое нежелание королевы исполнять свои королевские обязанности. Вдобавок у неё отсутствовал вкус в одежде, её внешний вид очень остро критиковали за рубежом. Но Шарлотта всё же участвовала в жизни общества, занимаясь в основном проблемами женского населения королевства, участвовала в учреждении Красного креста в Вюртемберге. Вместе с мужем она открывала театры, музеи и школы.»

«Марко Пернхарт (1824-1871). Руины церкви зимой.»

«Теодор Шассерио (1819-1856) - французский художник-символист, живописец. "Венера". 1838 г.»

«Считается, что у Марии Терезы была внебрачная дочь от чернокожего пажа Луиза Мария Тереза (1664—1732) — монахиня-бенедиктианка аббатства Море-сюр-Луен. По слухам, принцесса Мария Анна — вторая дочь королевской четы, скончавшаяся через несколько недель после рождения — была чернокожей, поэтому её тайно отправили на воспитание в один из монастырей, официально объявив, что она скончалась.»