Осколки Неполноты

Глава 5. Жена меломана

Глава 5. Жена меломана

"Музыка – это особый способ общения людей.

Желание понять друг друга – главное условие возникновения любого языка.

Желание понять Высшую Сущность – основное условие возникновения языков высокого уровня"

Сергей Кухлевский, Новосибирский мистик и меломан

Среди соснового леса стояло обшарпанная пятиэтажная "хрущоба", покрашенная в грязно-желтый цвет. Она смотрела на лес выбитыми стеклами лестничных клеток, а земля рядом с ней была усыпана мусором - битые бутылки и грубая оберточная бумага, в которую продавцы заворачивают колбасу. Из форточек вывешивались сетки с продуктами, а на натянутых на балконах веревках сушилось белье. Все это выдавало в "хрущобе" студенческое общежитие - в меру веселое и в меру неряшливое. Если заглянуть в небольшое окно четвертого этажа, расположенное по соседству с лестничной клеткой, отодвинуть выцветший тюль, то можно увидеть в маленькой тесной комнатке очаровательную блондинку с длинными волосами до плеч и выдающимися формами тела. Ее нельзя назвать толстой, но и скелетом из модного журнала она не была - все было при ней. Грудь третьего размера, крутые бедра, живот без лишнего жира и даже вполне четко очерченная талия. Крупные серые глаза делали ее лицо по-особенному очаровательным - было видно, что она не ординарная личность. Звали девушку Инной, ей было двадцать два года и сейчас она пребывала в академическом отпуске по уходу за ребенком, а до того училась на механико-математическом факультете. На третьем курсе Инна вышла замуж за студента-физика - Шуру Чуприну и летом, после четвертого курса родила мальчика. Назвали его Боб, то есть конечно Владимир, но муж предпочитал называть сына на американский манер - Боб. Муж Инне достался своеобразный - разгильдяй и вечный студент, он трижды вылетал из Университета и потом через год восстанавливался - физический факультет Новосибирского Университета славился своим либерализмом и там было немало таких вот "вечных студентов". Сейчас он в очередной раз готовился восстановиться на четвертый курс, весной сдал все "хвосты" и теперь ждал одобрительного решения деканата. А пока работал лаборантом в Институте Ядерной Физики, получая небольшую зарплату в девяносто рублей. С учетом небольших декретных выплат Инне, семья Чуприн имела около ста сорока рублей в месяц - по меркам тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года это было очень немного, едва хватало на еду для трех человек. А если учесть, что Шура тратил немалые деньги на свое хобби, денег у семьи практически не было. Хобби у Шуры было простым - он собирал коллекцию западной рок-музыки и имел очень дорогой катушечный магнитофон "Олимп", неплохую акустическую систему и более двухсот бобин с записями. Все это требовало денег и еще раз денег - и Шура иногда вполне успешно выигрывал их в преферанс. У него была своя компания для игры, друг Боб - тоже вечный студент физического факультета. Вдвоем им нередко удавалось, без явного шулерства, просто за счет опыта и сыгранности, выиграть за ночь у богатенького студента или аспиранта рублей пятьдесят-шестьдесят. Эта ловкая парочка почти никогда не проигрывала и если партнер попадался не менее удачливый, чем они, больше пяти рублей они не проигрывали. Правда, найти подходящего партнера - чтоб и с деньгами был, и играть не умел, да еще был бы азартен, было не так просто. Потому дополнительный доход хоть и помогал выжить и даже позволял Шуре поддерживать свое хобби, богатства он не приносил - так, на поддержание штанов.

Два года назад Инна была очарована красивым высоким и очень худым парнем, который мог поддержать разговор на любую тему, умел красиво и галантно ухаживать, с ним было приятно посидеть в его комнате под необычную для советстой девушки музыку и весело провести время на дискотеке. Она влюбилась без памяти, хотя ее мать, познакомившись с избранником дочери, всячески отговаривала ее от скорого замужества. Но Инна настояла на своем - и после сдачи летней сессии за третий курс, вышла замуж. Сначала семейная жизнь показалась ей настоящим праздником, но чуть позже выяснилось, что как муж Шура совершенно несостоятелен. Нет, он никогда не кричал на нее, о том, чтобы поднять на жену руку - и речи быть не могло, но вот главой семьи, добытчиком, обеспечивающим жену он точно не был. Раздолбай - веселый, образованный, приятный в общении раздолбай. Особенно четко это Инна поняла когда родился сын - на словах Шура обожал Бобку, но вот никакой помощи от него она не получила. Он как жил веселой жизнью вечного студента, так и продолжил жить ей, словно рождение сына не оказало на него никакого влияния. Хотя перед друзьями он всегда хвастался, какая замечательная у него жена и какого роскошного сына она ему родила.

От Университета молодой семье выделили маленькую комнату в двухкомнатном блоке общежития №5 - квадратов десять, не больше. Семейная кровать, кроватка Бобки, стеллаж с магнитофоном и пленками и все - в комнате было не провернуться. Хорошо, что был встроенный в стену шкаф - для одежды. Туалет и раковина были общими для блока, а душ находился в подвале общежития. Для студентов - прекрасные условия, но с маленьким ребенком - очень неудобно. Целый год Инна терпела, надеясь, что вот уже завтра Шура поймет, что теперь он отец, начнет зарабатывать, они купят кооператив и заживут как люди. Благо теперь в умирающем СССР процветала свобода и можно было, при определенной ловкости, за короткий срок поднять очень неплохие деньги - многие студенты-старшекурсники так и делали. Но только не Шура - не было в нем коммерческой жилки, даже примитивного ларька в общежитии открыть не смог. Шура же предпочитал жить, как хиппи - крошечный заработок лаборанта, иногда случайные выигрыши в преферанс, тусовка с друзьями, интеллектуальный треп о том, какие они все особенные, продвинутые по сравнению с "этими коммерсантами". Мать с отцом, жившие в городе, конечно помогали молодой семье, чем могли, но они тоже не были богатыми - обычные рабочие на заводе. До перестройки зарабатывали неплохо, но сейчас деньги стремительно обесценивались, а зарплату никто не поднимал. Идти в коммерцию ни мать, ни отец не хотели - не чувствовали в себе способностей к странноватому советскому бизнесу, да и возможностей не было. Ни стартового капитала, ни связей, ни задора молодости. Ни тесть, ни тем более теща Шуру терпеть не могли и считали абсолютно не подходящим вариантом для их дочери - потому Инна не любила бывать у родителей. Мать сразу начинала капать ей на мозги, чтоб она уходила от этого "малохольного", как она называла зятя, а отец мрачно пил горькую и молчал. После таких визитов Инна приезжала в общежитие разбитой, у нее начиналась мигрень и она с трудом сдерживала себя от того, чтобы закатить мужу скандал. Не любила она скандалов, считая, что ничего хорошего криком и обвинениями партнера не добьешься. Но сдерживаться от взрыва ей было все труднее и трудней и она понимала - настанет день, когда она не выдержит и сорвется. Во что выльется такой скандал Инна не знала и старалась об этом не думать.

В глубине своей души Инна никогда не считала себя обычной девушкой. Ей всегда казалось, что она - Богиня, которой не нашлось места на Небесах или где там должны обитать Богини и Боги, и потому она покинула свою родину и родилась на Земле в самой обычной семье. Это знание она скрывала даже от самой себя, лишь иногда, редкими бессонными ночами она открывала потайную дверь своей памяти и представляла себя вечной юной, прекрасной, божественной и могущественной. В своем воображении она могла играть судьбами миров и людей и несла людям откровение о том, как построить прекрасный мир, в котором все были бы счастливы, не знали нужды и болезней и жили бы в любви. Ей казалось, что она может научить людей видеть особенную красоту Вселенной, которая создана для них, но люди забыли об этом, разучились видеть и понимать и погрязли в мелких проблемах, ссорах, добывании денег и прочих скучных и неинтересных делах. Она и математиком решила стать только потому, что в строгих теоремах видела какую-то особенную неземную красоту и гармонию. Девушка мечтала, что учась в Университете она встретит много необычных людей, людей которые готовы понять ее тайные мечты и принять их, но реальность разочаровала ее уже на первом курсе. Студенческая среда была веселой и беззаботной, парней интересовало, как повеселее провести время от сессии до сессии, некоторые ударялись в построение научной карьеры и мечтали уехать в США или Западную Европу - благо с началом перестройки это стало сделать намного легче и без последствий для тех родственников что останутся в СССР. А Запад высоко ценил выпускников Новосибирского Университета, особенно математиков, физиков и биохимиков и с удовольствием приглашал в самые престижные лаборатории на стажировку, чаще всего заканчивающуюся получением молодым специалистом вида на жительство в пригласившей его стране. Однако, эмиграция Инну не привлекала - Западная цивилизация казалась ей комфортной, но какой-то слишком зацикленной на материальном благополучии - это она поняла, пообщавшись с приезжавшими на стажировку американскими и европейскими студентами, которых с началом перестройки в Новосибирском Академгородке было много. Двадцатилетние парни уже распланировали свою жизнь до самой старости - через пять лет отдаем кредит за обучение, берем ипотеку, выплачиваем еще двадцать лет. Машина, дом в пригороде, уик-энды, красивая жена фотомодель и степень доктора в тридцать пять лет. Двое детей, кредит на их обучение, обеспеченная пенсия, когда можно попутешествовать и посмотреть мир. Красиво, но скучно и слишком обыденно. Инна не хотела такого для себя. Девушки из студенческой среды делились на два вида. Первый, куда входило большинство, хотели успешно выйти замуж, желательно за приятного парня с Академовской пропиской, потом пристроиться на непыльную должность научной сотрудницы в каком-нибудь институте - и попивать там чаи, общаясь с такими же женщинами-коллегами о дачах, детях, прочитанных книгах и посещенных спектаклях. Ровная, спокойная жизнь - но такая скучная, Инна не хотела ее для себя. Второй вид девушек желал карьеры в науке и мало отличался от таких же карьеристов-парней, только учились они с ще большим ожесточением, чем парни, понимая, что работодатели предпочитают выбирать парней при прочих равных. Это тоже было н для Инны.

Постепенно, она обнаружила, что есть и другой слой студенческой жизни, не похожий на тот, с которым она познакомилась сначала. Эти люди не афишировали себя и попасть в их круг человеку со стороны было не просто, хотя и возможно. Таких закрытых клубов было несколько - в одном увлекались ролевыми играми, в другом собирались меломаны, в третьем какие-то политические активисты. Ролевые игры не слишком привлекли Инну, она не понимала, что может быть интересного в том, чтобы жить в придуманном другим человеком, пусть и гениальным писателем, мире. Было для нее в этом что-то вторичное, заимствованное - и посмотрев несколько раз на ролевиков изнутри, Инна не стала углублять свое знакомство с ними. И, конечно же, совершенно не привлекали Инну политики - как большинство советских людей, она считала, что от простых людей ничего не зависит, а политика - дело грязное и недостойное. Это на Западе люди привыкли, что они - власть, в Советском союзе на протяжении четырех поколений, людей отучали от этой мысли, да и в царской России ситуация была не слишком-то отличающиеся, только декорации другие. Инне нравилась свобода, которая охватила СССР времен перестройки, но приняла ее молодая девушка как нечто само собой разумеющееся и не требовавшее ее внимания и тем более участия. Она была сама по себе, а свобода - сама по себе, данная свыше. Инну такое положение вещей устраивало целиком и полностью. А вот с клубом меломанов у Инны сложились совершенно иные отношения. С детства Инна была музыкальным ребенком и хорошо чувствовала музыку, хотя никогда училась играть на каком-либо инструменте. В ее рабочей семье все эти музыкальные школы считались совершенно излишней тратой времени и денег. Но природный слух и чувство ритма у Инны были, хотя не классическая музыка, не доступная советская эстрада, переполненная военно-патриотической пропагандой ее не привлекали. В старших классах школы подруга вытащила ее на дискотеку - и тогда Инна впервые открыла для себя удивительный мир западной рок-музыки. The Beatles[1], Rolling Stones[2], Deep Purple[3] - эти английские группы очаровали ее необычным звучанием и текстами с неким, как ей казалось, особенным смыслом. Инна, неплохо знавшая английский, смогла понять о чем поют эти группы и ей показалось, что они понимают что-то такое, что недоступно большинству людей и в чем-то созвучно самым тайным струнам ее души - тем самым, где она считала себя Богиней. Она пыталась найти побольше записей этих групп, но в СССР они были запрещены и недоступны простым людям и до своего поступления в Университет она так и не смогла познакомиться с западной рок-музыкой более глубоко. На втором курсе Университета все резко изменилось - одногруппница позвала ее на дискотеку в общежитие №5, где жили студенты-физики и Инна с огромным удивлением обнаружила, что физики предпочитают танцевать отнюдь не под получившую широкое распространение попсу типа шведской группы ABBA[4] или немецкой группы Dschinghis Khan[5]. На дискотеке в общежитии физиков Инна впервые открыла для себя британский арт-рок[6] - совершенно удивительную музыку, которая мгновенно запала ей в душу. Когда танцы закончились, очарованная новой для себя музыкой Инна подошла к диск-жокею, длинноволосому худому парню в очках с металлической оправой и чем-то напоминающим ей Джона Леннона и спросила, музыку каких групп он ставил весь вечер. Парень загадочно улыбнулся и ответил ей, что это была элитарная музыка не для всех и ей, миловидной блондинке, совершенно незачем знать названия групп, чье творчество все равно недоступно ее миропониманию. Слова эти задели Инну за живое и она решила, во что бы то ни стало узнать, что это за чудесная музыка - и никакие патлатые снобы не могут остановить ее.

Неформальный клуб меломанов Новосибирского Университета был достаточно закрытым и попасть туда с улицы было очень и очень непросто. Возможно, это было следствием того, что председателем клуба был сорокалетний дядька по фамилии Кухлевский. Звали его Сергеем и был он толст, волосат, с подернутой благородной сединой бородой и совершенно безумными, горящими глазами человека, получившего доступ к высшей истине. Начинал он как меломан еще в конце шестидесятых годов двадцатого века, когда в Советском союзе увлечение западной музыкой - в те времена джазом, джаз-роком и психоделическим артом, было чуть ли не уголовным преступлением, угрожающим безопасности коммунистической диктатуры. Была даже такая частушка "Сегодня он играет джаз, а завтра - Родину продаст" - отражение типичного мышления советского человека. В результате своего увлечения Сергей стал диссидентом, распространителем запрещенных записей и привык скрываться от властей. Начало перестройки ничуть не изменили его, он полагал, что свобода - явление кратковременное и предпочитал избегать приглашать случайных людей на свои посиделки. Был он не женат, жил в аспирантском общежитии и его комната была тем местом, где собирались избранные - тщательно отобранные Кухлевским студенты, допущенные в святая святых. Принцип отбора был тайной Сергея, он не открывал его никому. Дело в том, что Сергей считал, что обладает сверхчувственными, экстрасенсорными способностями , которые и позволили ему избежать застенок КГБ или, что может и страшнее, психиатрической лечебницы в семидесятые годы и в первой половине восьмидесятых. В тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году клуб меломанов все еще собирался у Кухлевского в комнате и в него, кроме председателя, входило всего пять человек, из которых трое были ему ближе всего - Шура Чуприн, его приятель Боб и Ирина Мирзуитова, студента-математик, приехавшая в Университет  из Читы и к которой Сергей проявлял особое, чисто мужское, внимание. Собираясь в большой комнате Кухлевского, они слушали музыку и откровения Сергея, в которых он, помимо музыкальной критики, высказывал свои взгляды на устройство Вселенной, опирающиеся на тексты и музыку британских арт-рок групп. Увлекался Кухлевский и тем, что на Земле называют эзотерикой - индийские Веды, учение Заратустры, еврейская Каббала. Кстати это все тоже считалось в СССР запрещенным и преследовалось не менее жестко, чем увлечение западной рок-музыкой. Среди студентов Университета, которые были не прочь приобщиться к английской рок-музыке, ходили неясные слухи об "Энциклопедии Кухлевского", в которой были описаны все самые интересные коллективы, играющие арт-рок - эта энциклопедия существовала в единственном экземпляре и действительно была написана Кухлевским. Распечатанная на печатной машинке, в коричневой папке, она хранилась в его комнате и лишь самые приближенные к телу председателя меломаны могли удостоиться чести полистать ее, сидя на жестком стуле в комнате Сергея. Во второй половине восьмидесятых достать пластинки с записями западных групп можно было на "балке" - так назывался стихийный подпольный рынок, проводящийся по первым и третьим воскресеньям в здании Дома Культуры Авиаторов, неподалеку от городского аэропорта "Новосибирск". Сам Кухлевский давно не выезжал на "балку", так как ее участники запросто могли попасть в милицейскую облаву и быть обвиненными в спекуляции и нетрудовых доходах - несмотря на перестройку, эти статьи все еще работали. За пластинками - "пластами" на жаргоне коллекционеров, Кухлевский посылал людей из своего доверенного круга. Стоили "пласты" недешево - от пятидесяти до трехсот рублей, но большинство меломанов покупало их, переписывало на магнитофонную ленту и на следующей "балке" - продавало или меняло на другие у таких же коллекционеров. Это позволяло собрать неплохую коллекцию записей без особых трат, тем более на покупку "пласта" можно было скинуться всем клубом. Было распространенно и жульничество, когда сильно изношенную пластинку обрабатывали специальным мазями и выдавали за новую. По неписанным правилам "балки", попавшийся на такой обман не мог предъявить продавцу претензий, сам же видел, что брал - а вот за переклейку лейблов могли и морду набить и вообще больше не пустить на полулегальное сборище.

Собрав слухи, бродящие в студенческой среде, Инна узнала, что похожий на Джона Леннона диск-жокей, отшивший ее в "пятерке" - никто иной как Шура Чуприна, один из приближенных к загадочному Кухлевскому и живущей в этой же "пятерке", где он проводил дискотеку. Поотиравшись в облупленных коридорах общаги - физический факультет был почти стопроцентно мужским и общежитие физиков было самым грязным и облупленным в студенческом городке, Инна разузнала, что Шура Чуприна срочно собирает двести рублей на покупку пластинки британской группы Van Der Graaf Generator[7], которую должны привезти на ближайшую "балку" из Питера. У нее была сотня, заработанная ей летом - и она решила рискнуть и предложить Шуре свое участие в покупке.  Узнать комнату, в которой проживает студент - не составляло труда и пятничным вечером Инна, одевшись в свое самое красивое платье, выгодно демонстрирующее ее грудь, постучалась в комнату на пятом этаже. Ей открыл невысокого роста вертлявый паренек с явными азиатскими кровями и вопросительно уставился на нее.

-       Я к Шуре, - приветливо улыбнулась Инна и паренек заорал "Чупринский, к тебе блонда пришла, красивая! Пустить?"

-       Пусть заваливает!, - ответил голос из комнаты и Инна вошла в неопрятную, пропахшую дымом большую комнату на четырех человек. Пахло не горьким табачным дымом, а каким-то незнакомым ей, сладковатым травяным ароматом, хотя парни сидящие за столом курили одну на всех папиросу "Беломор", передавая ее по кругу.

-       О, какая красотка пришла к нашему столу, - один из парней, с жестким лицом драчуна, встал и шутовски поклонившись, взял руку Инны и поцеловал. От неожиданности Инна зарделась и рассмеялась:

-       Приятно встретить джентльмена!

-       Макс, отстань от нее и ходи! Эта прекрасная леди пришла ко мне, - сказал длинноволосый парень, в котором Инна узнала диск-жокея. Он встал и представился: - Я - Шура, что вы хотели от меня, молодая леди?

-       Разговор есть, наедине!, - ответила Инна, ослепительно улыбаясь. Парни за столом одобрительно хмыкнули и подтолкнули Шуру к выходу из комнаты.

-       Я слышала, ты собираешь деньги на одно хорошее дело, - сказала Инна, как только они оказались в коридоре общаги?: - На "пласт", верно?

-       Допустим, - протянул Шура

-       У меня есть сотня, хочу поучаствовать в покупке!, - и она достала из сумочки новенькую сторублевку.

-       Откуда такая щедрость у юной леди? Получили наследство от богатого дядюшки и ищите, куда его потратить?, - съехидничал Шура, но на сторублевку смотрел очень пристально.

-       Нет, заработала летом и хочу потратить не на косметику, а на повышение своего культурного уровня. А что, нельзя?

-       Можно, - ответил Шура и протянул руку к деньгам

-       Стоп!, - отдернула руку Инна: - Я - полноправный партнер и еду на "балку" с вами!

-       А не боишься? Менты прихватят - характеристику испортишь!

-       Не боюсь, - весело ответила Инна

-       Тогда в воскресенье в восемь утра на конечной "восьмерки"[8], - сказал Шура: - И не опаздывай, ждать не будем. 

Поездка удалась и вожделенную пластинку самого первого альбома - "The Aerosol Grey Machine"[9] группы Van Der Graaf Generator купить удалось, тем более, что Шура и Боб выиграли пятьдесят рублей в тот пятничный вечер, когда Инна приходила к ним в общагу. Но без ее сотни покупка бы не состоялась - и Шура решил в тот же вечер привести ее к Кухлевскому, на свой страх и риск. С первого взгляда Кухлевский Инне не понравился - слишком уж театрально он играл роль мудрого гуру у ног  которого собрались верные ученики. А вот музыка Van Der Graaf Generator совершенно очаровала ее с первого прослушивания, она была точно уверена, что эти британские парни точно знают нечто, что открыто и ей самой. Признаваться в последнем она не стала, но отдалась музыке столь самозабвенно, что Кухлевский шепнул Шуре: "А девчонка эта - из наших будет", что означало несомненное одобрение ее кандидатуры. Шура сразу заявил Сергею, что Инна - его девушка и Кухлевский согласно кивнул, пресекая тем самым на корню ревность Ирины Мирзуитовой. Так, потратив всего сто рублей, Инна вошла в приближенный к председателю клуба меломанов круг и открыла для себя огромный мир британского арт-рока.

Уже через месяц Шура признался Инне, что влюблен в нее - и это очень порадовало девушку. Хотя их первый контакт, тогда на дискотеке, и не задался, узнав Шуру поближе, Инна была очарована его умом и разносторонними взглядами, его мягкость и галантностью. Ей казалось - еще немного и духовная близость меж ними станет такой тесной, что она даже сможет рассказать любимому все свои тайные мысли. Был правда и один неприятный момент - Шура курил марихуану или, как это называлось среди студентов, "травку". Инна, ведущая здоровый образ жизни, была ошеломлена этим открытием, но Шура стал рассказывать ей  о том, что анаша позволяет расширить сознание, открыть новые горизонты восприятия и все арт-рок музыканты употребляют ее. Сначала Инну это насторожило, но потом она увидела, что никаких негативных проявлений после "косячка" у Шуры нет. Не было даже типичной для выпивающих студентов агрессии или желания поискать приключений на пятую точку. Наоборот, Шура становился еще мягче и начинал делиться своими откровениями, крайне интересными для девушки. И Инна посчитала, что ничего страшного в том, что ее парень изредка выкурит "косячок" - нет. В остальном же их отношения развивались и чем дальше, тем больше к Инне приходила уверенность, что она встретила свою судьбу - человека, с которым ей хочется прожить всю свою жизнь.

[1] The Beatles - английская рок группа 60-70 годов, одна из основательниц направления арт-рок, особенно в поздних альбомах

[2] Rolling Stones - английская рок группа 60-80 годов, одни из основателей направления арт-рок

[3] Deep Purple - английская рок группа 60-70 годов, сочетавшая стиль хард-рок и арт-рок

[4] ABBA - шведская поп-группа 1972-1982 годов. Очень популярная в позднем СССР

[5] Dschinghis Khan - немецкая поп-группа. созданная в 1979 году. Очень популярная в позднем СССР

[6] британский арт-рок - направление в рок-музыке 70-х годов, сочетающее рок, фольк и классическую музыку

[7] Van Der Graaf Generator - не слишком известная британская арт-группа 1970-х голов. Одна из самых сложных для понимания.

[8] "восьмерка" - здесь автобус маршрута №8, ходивший из Академгородка в центр Новосибирска

[9] The Aerosol Grey Machine - первый студийный альбом группы Van Der Graaf Generator выпущенный в 1968 году