Ошибка в нотной тетради

Глава 2. Кристина

- Прости меня, - вместо приветствия сказал мне старый знакомый. 

Лицо его ничего не выражало, глаза были опущены. Всем своим видом показывал, что произошло что-то, к чему он имеет не самое положительное отношение. Учитывая, что здесь моя сестра, подозреваю, это касается её.

- Попросил Никифорова, чтобы он тебе не сообщал, - продолжал тем временем бывший скрипач. Последний раз затянулся и затушил сигарету о стену здания, оставляя черный след. - Черт, обжегся, - подул на пальцы. - Знаю, как ты любишь сестру, но ей будет лучше там, где она сейчас. Скажу даже больше...

Закончить фразу я ему не дала, в одну секунду оказавшись рядом и ударив. Голова мужчины дернулась от пощечины, резинка порвалась и волосы шелковистым водопадом разметались по сторонам. Замахнулась вновь, но Коха меня остановил:

- Ты только глянь, он ведь сам напрашивается на это! - И правда, Георгий Павлович совсем не сопротивлялся. 

Такое поведение если и удивило меня, виду я не показала. В том, что натворил учитель, еще предстоит разобраться.

- Он пришел совсем не за ребенком, - оправдывался Иванов, - хотел со мной поговорить о прошлом...У него выбора не было. Никифоров так просто не пускает посторонних в свою святая святых. 

- Почему вы не позвонили? - Хотелось плакать от сложившейся ситуации. 

- Как будто я не пытался тебя уведомить! Оставил кучу сообщений, звонки уходили в пустоту, - Иванов развел руками, - даже напугать меня успела - обычно же после первого гудка отвечаешь.

Я достала телефон из кармана куртки. Щелкнула по зеленой кнопке, но экран так и не загорелся. "Разрядился, сука," - с отчаянием подумала, констатируя простой факт - свистопляска с ментами и ночная работа вконец мозги отбили, что я даже на зарядку не кинула аппарат.

Георгий Павлович понял всё без слов, Коха поражённо открыл рот.

- Лучше Дарина окажется в месте, где о ней позаботятся, как о ребенке, да и талант у вас дело семейное, - многозначительно глянул на меня, - девочке нужен хороший трамплин в жизни.

В словах мужчины смысл был. Я и сама давно понимала, что для сестры будет лучше, учись она для начала в музыкальной школе. Не в этом интернате, где успехи детей видят только потенциальные покупатели живого товара.

- Неужели нельзя было подождать меня? - С каждой секундой я всё отчетливее понимала, в какое дерьмо вляпалась.

Дарина неизвестно где, неизвестно с кем. И у этого человека прав на ребенка будет больше, чем у меня. Знаю я, как работает система в этом месте: покупатель становится не простым опекуном, а законным родителем. Причем, в самые кратчайшие сроки. 

- Успокойся, Кристин, я в курсе, где будет твоя сестра. - Потёр покрасневшую щеку Иванов, - ты отлично знаешь мои мысли по поводу всего, что тут происходит. Неужели бы отдал девочку в руки человека, которому не доверяю? - Оторвался от стены, к которой до этого прислонялся и дернул ручку входной двери. Та тихо скрипнула. - Сейчас принесу контакты.

Дождавшись его ухода, Коха приблизился ко мне, обнял со спины, осторожно касаясь. В его руках я почувствовала, как расслабляюсь.

- Мы вернем Дарину назад, - попытался успокоить он меня. - Еще бы я малУю отдал левому чуваку.

- Не, Женьк, с этой проблемой мне надо разобраться самой, - он попытался взять мою ладонь в свою, но я не далась. Не стоит давать ему надежду, и так слишком глубоко залез мне под кожу, постоянно пребывая рядом. - Твоё слово не будет иметь веса в этой ситуации.

Парень не ответил, явно обидевшись, но и из объятий не выпустил, наоборот, сжал крепче. Наконец заговорил:

- Ты же знаешь, что я всегда поддержу?

- Знаю. И это плохо, Жень, очень плохо. Неужели ты не замечаешь ничего вокруг кроме меня? 

Он уткнулся носом мне в макушку. Повел им, взъерошивая короткие волос. Поцеловал около уха, влажно причмокнув.

- Иногда хочется тебя сожрать, - некстати потянуло его на откровения.

Дверь распахнулась. Запыхавшийся Георгий Павлович замер в проеме.

- Помешал, ага, - подмигнул мужчина Кохе. - Держи, - протянул сложенный пополам листок в клеточку, - и учти, человек он непростой, этот Миров. Хотя и ты не пальцем деланная. Надеюсь, найдете общий язык. 

Меньше всего я хочу говорить с человеком, считающим, что он имеет право забирать чужих детей для каких-то непонятных целей.

- Миров Владимир Игоревич, - до листка первым дотянулся Коха. - Хмырь московский.

В этом весь он - судить о человеке, не зная его. Помню, и меня в первую нашу встречу назвал крысиной интеллигенткой. Потом, правда, одумался, прочувствовав мое колено в своей промежности. 

Я вырвала бумагу из тонких длинных пальцев. Там и правда были вполне исчерпывающие себя данные о мужчине, забравшем сестру. Черными чернилами теснились буквы: "Миров Владимир Игоревич, Москва, поселок Светлый, дом девять". 

- Спасибо и на этом, - Георгий Павлович мог и такой информации не дать, слишком многим рискует. - Не думаю, что мы снова с вами увидимся, поэтому прощайте.

Учитель грустно улыбнулся, пожал руку Кохе, приобнял меня и ушел. Кажется, в моей жизни стало на одного талантливого и доброго человека меньше.

***

Оставив за спиной Новосибирск, Коху с ключами от моей квартиры, круглосуточную работу и вечные проблемы, я отправилась в Москву. Учитывая денежное НЕблагополучие, на самолет я могла и не надеяться. Поездом же ехать я не решилась, так потеряю несколько дней. 

Наверно, переживания за сестру действительно отбили мне последние мозги, потому что отправиться на приличное количество километров я решила на попутке. Нашла в специальном приложении машину, вскоре отправляющуюся в столицу, списалась с водителем. Тот согласием ответил на мой вопрос и сказал, что разделим оплату бензина.

Вначале всё шло хорошо. Легковушка, заехавшая за мной, была пусть не самой новой, но ухоженной. В салоне приятно пахло цитрусами. За рулем сидел симпатичный мужчина лет тридцати. Первую пару часов он развлекал меня разговорами, затем мы слушали "Европу-плюс", подпевая заезженным песенкам звезд российской эстрады. 

Но недалеко от местечка с чудесным названием "Невольное" водитель стал вести себя подозрительно, даже пугающе. Его правая рука переместилась с руля, на моё колено. Ничего не говоря, я убрала её и отодвинулась к дверце. Мужчина что-то напевал. И вновь попытался дотронуться до моей ноги. В этот раз молчать не стала.

- Я не проститутка, чтобы за поездку отдаваться.

Не хватало, чтобы еще и он до меня домогался. Слишком много развелось мужиков, считающих, что я обязана перед ними ноги раздвинуть просто из-за моей половой принадлежности.

- Да ладно те, чё ломаешься? - С ярко выраженным акцентом выходца из Азии спросил он. - Жалко чё ли?

Мне было достаточно просто представить, как этот насильник недобитый на меня залазит, придавливая к заднему сидению, как подкатила тошнота.

- Высади меня, - перед этим человеком бесполезно распинаться. Видимо, не я первая девушка в этой машине. 

Водитель демонстративно посмотрел в одно окно, затем в другое. Вокруг был только лес. Верхушки высоких елей зловеще темнели над дорогой. Редкие фонари мигали, явно сломанные.

- Тут чё ли? - Непонимающе почесал голову мужчина. 

Я согласно кивнула. Лучше пусть меня волки сожрут, чем этот маньяк изнасилует. Затем, подумав, решила, что в ближайшее время он вряд ли решится меня завалить, и сообщила, что дальше Перми с ним не поеду. Тот явно расстроился, но настаивать не стал.

В итоге в Москву приехала с другим водителем, который за всю поездку сказал мне два слова: привет и пока. Большую часть дороги проспала, но успела попросить высадить меня у поселка Светлый. 

Захлопнула дверцу, машина, взвизгнув шинами, умчалась, а я оказалась перед небольшим поселением. Двух- и трехэтажные домики ровными рядами выстроились, образуя улицы. Да и селом это место язык не поворачивался назвать. Никакой грязи, только чистенький асфальт и плитка на тротуаре; повсюду были ухоженные газоны, урны для мусора. Недалеко виднелся магазинчик с поэтическим названием "Бонжур" на белой вывеске. 

Дом номер девять был пятым в левом ряду, располагался за типично американским белым низеньким заборчиком, в окружении множества деревьев, которые сейчас стояли без листьев, но летом наверняка радуют глаза зеленью. Сейчас же только трава сочно выделялась.

Сам дом был небольшим, всего на два этажа, выкрашенным в нежный сиреневый цвет. На крыльце стояли плетеный диван и столик. А над ними, подле двери, висели на леске какие-то стеклянные птички. При малейшем дуновении ветра птички ударялись друг о друга, создавая какую-то странную мелодию.

Решившись, я поправила спортивную сумку на плече и толкнула калитку, ступая на дорожку из булыжников, уложенных один к одному. 

"Дзынь!" - коротко просигнализировал звонок где-то в глубине дома. 

Затем чей-то женский голос крикнул:

- Владимир Игоревич, звонят! 

- Занят, Ильинишна! - Ответили ей.

Уж не тот ли это Владимир Игоревич, который Миров. Иные варианты вряд ли возможны.

- Открою! - Раздался детский голос. И я с замиранием сердца узнала его - Дарина.

Дверь распахнулась, и на пороге возникла моя сестра. С последнего раза, как я ее видела, месяц назад, в ней многое изменилось. Раньше она редко улыбалась. Сейчас же буквально сияла. А еще девочка была со странной раскраской на лице: будто индеец из прерий появился. Помимо этого на Дарине красовались ковбойские сапоги, бежевое платье и куча фенечек на руках. Образ завершало гусиное перо, воткнутое за ухо.

- Сестренка, я так по тебе скучала, - кинулась сестренка мне на руки. - Значит, папа не обманул! Он и правда позвал тебя.

А ситуация-то становится всё интереснее. Как-то не замечала за этим мужчиной попыток связаться со мной. Или же я их пропустила из-за того случая с разряженным телефоном? Только вот с каких пор Миров стал Дарине папой?

Раздались шаги и в коридоре появился мужчина лет пятидесяти. Он был симпатичным, особенно понравились мне его волосы, хоть и тронутые сединой, но шелковистые даже просто на вид, мягкими волнами уложенные в прическу. Еле сдержалась, чтобы не запустить в них руки, чтобы потрогать, такие ли они мягкие на самом деле, как кажутся. И да, он тоже был наряжен в индейца. Состоятельный мужик в карнавальном костюме - услада для глаз.

- Дарин, я же просил не открывать дверь, - пожурил он девочку, затем снял ковбойскую шляпу и обратился уже ко мне, - чем могу помочь?

- О, вы могли бы помочь, вернув мне сестру.

Улыбка исчезла с лица Мирова. Из глаз испарилось тепло. Он положил руку на плечо девочки.

- Нам с Кристиной нужно поговорить. Иди к Ильинишне, - это уже не было похоже на мягкую просьбу, скорее на приказ.

Девочка послушно ушла, напоследок вновь обняв меня. Владимир Игоревич скрестил руки на груди и стал так, что коридор больше не просматривался.

- Я её не отдам, - заявил категорично. - Знаешь ли, мне это мероприятие дорого обошлось. - А затем произнес, - я не собирался вновь испытывать себя в качестве отца, но взял на себя эту ответственность. 

Однако, настроен он не слишком доброжелательно. Как же быть, чем склонить этого человека хотя бы к сотрудничеству? Идея созрела почти сразу.

- А преподавателя по игре на пианино вы уже нашли ей? - Это был бы идеальный вариант. 

- Думаю, мы с тобой сработаемся, - улыбка вновь возникла на лице Мирова, но теперь по-лисьи хитрая.