Бурый. Его Малина

4. Похититель свободы

Как фурия неслась девушка к лесу, злая на себя и весь мир. Почему, когда хочешь сделать добро, тебе обязательно помешают? Лина мчалась на своих двоих и запыхалась от быстрого бега. Чуть ли не выплёвывая лёгкие, она согнулась в три погибели уже у кромки леса. Итак, с чего начать?

А начинать-то есть с чего, вот только она лесником собиралась быть и жить в лесу, а не в деревне, чтобы пёхом к нему чесать час. Девушка ещё со вчера устала. Мышцы натягивались при ходьбе и ныли. Спина отваливалась как у древней старухи, но она на чистом упорстве продолжала путь. Её там белки и шишки ждут! И медведь. Последнего она предпочла бы не встретить.

До сих пор перед глазами стояла эта грозная махина для убийств. Лапой замахнётся, голова отвалится! А ревел он как! Жу-у-у-уть... Но Лина решилась, а значит, нет пути назад. И всем мишкам придётся смириться с тем, что она тут устроит бурную деятельность.

— Тебе вчера мало показалось, неугомонная? — Раздалось смешливое откуда-то из-за кустов.

— Твоё какое? Чего здесь шастаешь маньяк-обнимашка? — Прекрасно узнала голос говорящего девушка.

— Жопку твою от приключений оберегаю! — Появился перед зеленоглазой мужчина во всей красе. Одетый даже, что удивительно. Значит, не всегда нагишом шастает! Выглядел он как столичный хлыщ. Если б голым перед ней ранее не дефилировал, вполне сошёл бы за важную шишку, прикатившую раздать всем на орехи.

— Моя жопка сама за себя в ответе и в таких мощных оберегах не нуждается. — Накуксилась искательница тех самых приключений.

— Малинка, ты чего такая дерзкая? Мм-м? — Сокращал расстояние мужчина. Быстро он перемещался, очень быстро. Лина хлопала ресницами и не верила глазам, что не поймала новый глюк.

— Иди куда шёл! — Пробубнила себе под нос, но он услышал.

— Я к тебе и шёл, Ягодка. — Обнял её по-свойски и носом у самой шеи потянул.

— Ну ты и наглец! Убери свои лапы и хорош меня нюхать, я несъедобная и мылась сегодня. — Упёрлась ладошками в мужскую грудь брюнетка.

— Да не съем я тебя, не дёргайся! — Усмехнулся мужчина. — Давай, ножки в ручки и бегом отсюда. В твоём случае ползком.

— Забыла у тебя разрешение спросить!

— Считай, что уже спросила, а я запретил. В этот лес ты одна ходить не будешь, усекла? А я занят, чтобы с тобой сейчас нянькаться. — Развернул девушку по-хозяйски и разве что пинка под зад не дал.

— Ты вообще кто такой, чтобы мне указывать? Я между прочим лесник! Это МОЙ лес! — Взбеленилась Лина. Уже второй раз за утро её как несмышлёныша от леса отвадить пытаются.

— Ты? Лесник? А кто вчера чуть не помер? Не зли меня, Малинка. Если я говорю «иди», то ты идёшь, поняла?

— Не поняла! Вообще не поняла! — Топнула ножкой брюнетка и разве что не дымилась от злости.

— Тогда я объясню. — Поджал губы мужчина и шагнул к ней. Одним движением он закинул неугомонную на плечо и пошёл в сторону деревни.

Сколько Лина не болтала руками и ногами, не ругалась, кусалась и всячески извивалась, мужчина продолжал путь до самого её домика. Занёс, плюхнул на кровать и привязал её руки к металлическому изголовью, как будто каждый день такое вытворяет.

— Развяжи! Немедленно! — Скалилась и пыхтела девушка.

— Когда вернусь. А пока посиди и подумай о своём поведении.

— Я буду кричать.

— Кляп? Послушай, девочка, у меня правда сейчас нет времени на игры с тобой. Будь умницей, дождись моего возвращения. Вариантов-то у тебя нет. — Подмигнул громила и ушёл.

Лина крутила-вертела связанными руками, пытаясь ослабить верёвку, но лишь натёрла запястья. Умело связал, на совесть. Может, он из тех, кто как раз любит такие игры? Девушка аж побледнела от подобных мыслей. Она совершеннейшая девчонка в мире взрослых. У неё и опыта никакого нет. Влюбиться успела и то неудачно. Даже вспоминать стыдно. Но в век прогрессивных технологий даже невинные девочки прекрасно осведомлены. Да и подруги такого нарассказывали, что лучше забыть.

Девушка поначалу предпринимала попытки как-то освободиться, но всё тщетно. В гости к ней захаживать некому. После смерти отца она разорвала все контакты и ей этого не забыли. Да и потом, время шло, кто-то остался, а кто и уехал. В общем, стала Лина своей чужачкой. Вроде все её знают, да своей не считают.

Спустя пару часов она уже смирилась со своей участью. Приехала с орехами, называется! А теперь лежи и жди, явится эта гора мускулов её освобождать или забудет о ней, укатив куда подальше. И умрёт Лина, не сделав ничего полезного, не отомстив за отца. А всё потому что слабачка бесхребетная. Не надо было уезжать. Бросила отца? Бросила! Вот и получай. Так и вынесла себе приговор.

Прикрыв глаза, она вспомнила как уехала учиться. Папа любил её и во многом потакал. Она ведь его дочка единственная, родная душа. И вот эта самая душа захотела другой жизни, не лесной. Отправилась навстречу приключениям, знаниям и любви.

По первым она спец, по вторым хорошист, ну а по любви двоечница. Не стоило это того. Лучше бы дома сидела, стрелять училась точнее, может, сумела бы спасти папу. Слезинка скатилась по девичьей щеке. На сердце было так тоскливо. Как это чудовищно, что был человек и нет человека. Не вернуть, хоть ты тресни!

Девушка расклеилась окончательно, предаваясь воспоминаниям. Слёзы лились и лились. Но вдруг её щеки коснулись чьи-то горячие пальцы. Принялись утирать мокрые дорожки. Лина открыла глаза и увидела его — своего вчерашнего спасителя, а сегодня похитителя свободы.