Вскоре пришёл ответ: «Яд, – настойчиво, как весенняя капель, билась в его мозгу сотканная из страха мысль. – Яд – оружие низменное, оружие, излюбленное подлецами, и Бернард, конечно, отлично им владеет».
Он совершенно ничего не ел, предложенный ему на оловянном блюде кусок остался нетронутым. Вино Конрад, осторожно принюхавшись – то пахло как обычное вино, в которое добавили специи, – пригубил, но пить не стал. Так и не распробовав напиток, он утёр губы рукавом, чтобы незаметно сплюнуть каплю, ненароком попавшую в рот.
Вскоре речи монахов замедлились, стали бессвязными. Их явно клонило в сон, и, следуя общей тенденции, Конрад тоже положил голову на руки, делая вид, будто уснул на столе. «Отсюда нужно бежать, – говорил он себе. – Тебе перережут глотку, как только обнаружат, что ты жив».
