Я видел её. Вот теперь я видел её настоящую. Без той самой, притягательной, человечной и насквозь пропитанной ложью маски милой нежной девочки в платье цвета облаков. Вот от чего меня передёргивало при каждом взгляде на неё – диссонанс. И я снова убедился в этом. Сейчас. Несоответствие девочки Ассоль, перекочевавшей из повести Грина в мою голову, и настоящей Алины Бельской. Понимание, что до тюрьмы, до того, как вскрылась вся правда, ни хрена не нимб я видел над её головой…полный придурок. Это двоилось её изображение. Одно, наложенное на другое. Когда пропала надобность разыгрывать из себя правильную Ассоль, на сцену вышла дочь Ярославской. Её порождение и её гордость. Так она называла когда-то её. Правда, эта мразь таковым звала и меня. Но, в отличие от её дочери, я же стал ещё и проклять
