Веди меня в танго на ощупь

Глава 1

История аргентинского танго рассказывает о том, 

что изначально этот танец исполняли исключительно мужчины. 

Мутная белёсая плоскость — как плотный утренний туман, стекающий в низины, или ровная изморозь на лобовом стекле в особенно влажный и ветреный зимний день. Как изнанка чего-то определённо прекрасного, но скрытого от глаз.

Крис всё стоял перед зеркалом, ровно покрытым конденсатом, и ждал, когда, наконец, появится оно — его отражение. На прекрасное он, конечно, походил с большой натяжкой. Да и было в этом что-то противное — сухой, чистой ладонью стирать конденсат с зеркала в общих душевых фирмы. Он брезговал.

Была и другая правда.

Каждый раз Крис смотрел на себя в зеркало, подставляя ему то одну щёку, то другую. Даже подбородок с массивным кадыком — когда тщательно выбривал его. И всё пытался понять, что же с ним не так. Что. Почему так отвратительно смотреть в собственные глаза. Почему они словно мёртвые.

О, нет, он отлично притворялся добродушным, искренним, милым и дружелюбным. Ему вообще отлично удавалось брать — и надевать на себя это почти не жмущее нигде смешливое добродушие.

— Крис? — дверь из раздевалок приоткрылась, и в душевые заглянул Робин. — Тебя ждать? Мы тут решили пиво выпить в честь отличного завершения этого чёртового заказа.

Да уж, заказ был непрост. Индивидуально спроектированные парты и прочая сопутствующая мебель для пафосной частной школы — всё бы ничего, если бы не придирчивая и явно страдающая от угасания либидо директриса. Она их просто доконала придирками к самым мельчайшим пустякам. Хорошо, что они закончили с этим и принесли много прибыли компании. Премия, опять же, лишней не бывает.

— Крис?

— Да. В смысле, нет, Роб. Не ждите. Я сегодня встречаюсь с подругой.

Из-за спины Робина донесся заливистый свист и гоготание.

— У босса сегодня свидание? — улыбнувшись, выдал догадку Робин и глянул себе через плечо: — Парни, пожелаем ему удачи.

Сзади заорали, и Крис, начав было своё: «Да нет же, идиоты, это совсем не…» — просто тяжело вздохнул, улыбнулся и уставился в темнеющий слив раковины. В нынешнем коллективе обижаться на такую неотёсанную поддержку было глупо — вокруг собрались простые работящие парни из пригорода, многие даже колледж не заканчивали — зачем? Для этой работы знаний им вполне хватало. И только Крис, как гордый капитан корабля и успешный нью-йоркский мальчик, смело стоял у руля рабочей бригады. Он был рад, что пока доработался только до прораба. Быть во главе всего бизнеса не было ни малейшего желания, хоть ему и нравилось всё то, что они делали своими руками. Возможно, авторская мебель и штучные заказы заинтересовали бы его больше, но… пока что слишком мало опыта, чтобы уходить. Он чувствовал — ещё не время.

— Хорошего вечера, большой босс, — Робин шутливо козырнул, хмыкнул и, наконец, оставил его в одиночестве и тишине, исчезая за дверью.

Крис поднял голову. Зеркало так и не думало показывать ему его чёртово отражение. Капли изламывали черты и делали лицо по ту сторону чужим.

Он грубо, всей пятернёй мазнул по нему, яростно стирая влагу. Только всё зря — едва протёртая полоса снова покрылась тонкой плёнкой мути. В воздухе душевой до сих пор парило и пахло корпоративным шампунем.

Почему-то страшно захотелось садануть в центр зеркала кулаком — как в фильмах. Чтобы потом обмотать кровоточащие костяшки собственной майкой и почувствовать, что этот тупой поступок ничем не помог. Он пробовал как-то и узнал — реальная боль не помогает. Вообще ничего не помогает, разве что танцы и Летти. Но это такое лекарство, которым не засыплешься до гланд, пытаясь проглотить на сухую, чтобы наверняка, с одного раза. Оно работает, только если принимать дозировано. Он и так злоупотреблял.

И Крис, решив оставить своё отражение в покое, оттолкнулся от раковины и, поправляя намотанное на бёдра полотенце, пошёл в сторону раздевалки.

*

— Кофейня или бар? — слёту спросила Скарлетт, подхватывая его под руку. Как всегда нестерпимо свежая и модная, словно не она весь день сидела в своём нудном издательстве над чужими рукописями.

— Бар.

— Всё-таки что-то случилось, — задумчиво протянула она, поглядывая из-под густых тёмных ресниц. Из-за ассиметричного каре волосы то и дело лезли ей в глаза, и она привычно и легко, очень грациозно заправляла пряди за ухо. — Что могло случиться за сутки? Мы ведь виделись только вчера на тренировке? Крис? Или что-то случилось давно, а ты молчал? Признавайся, — она легко ткнула в бок, так, что локоть едва не достиг своей цели — но Крис привычно вывернулся, избегая контакта.

— Я не молчал, — ровно ответил он, чувствуя, как тошнотное состояние, навалившееся со вчерашнего вечера, медленно отходит, словно уступая перед чужой энергией и обаянием. — Всё было нормально. Может, не на улице?

Наверное, это прозвучало почти мольбой, потому что Скарлетт, зачем-то поглубже закутавшись в лёгкий шифоновый шарф, кивнула и опустила взгляд. Скверно, так скверно. Крис терпеть не мог, когда его жалели. Тем более заранее.

Даже вечером от асфальта шло тепло. Начало мая в Нью-Йорке — разве можно выдумать время приятнее? Криса напрягала только пыль, но он искренне любил это ненавязчивое тепло поздней весны. Когда ещё не слишком жарко днём, но уже пахнет летом, и всё вокруг бурлит жизнью, пытаясь увлечь в свой круговорот, зазывая, обещая что-то новое. И Крис пытался, честно пытался. Он не отказывался от шансов. И его ли вина в том, что всё новое в который раз оказывалось не слишком-то хорошо забытым старым. Подобное притягивает подобное? Что ж. Если он унылое дерьмо, то вряд ли у него есть повод надеяться.

«Паб на углу» — до смешного говорящее название для паба на углу Семнадцатой улицы. Крис улыбнулся, когда Скарлетт настойчиво потянула его к дверям. «Да и чёрт с ним, какая разница?» — вяло подумал он, придерживая болтающиеся в обе стороны на манер баров из вестернов створки дверей.

— Два «Бадлайт», — заказала Скарлетт, не спрашивая его мнения. Не мудрено, за столько лет можно выучить наизусть даже временные отрезки, через которые он ходит в туалет. Предсказуемо. Они устроились в самом углу короткой барной стойки, не утруждая себя поиском свободного столика: Скарлетт питала необъяснимую нежную любовь к высоким стульям.

Перед ними выставили тарелочку с хрустящими сухариками и солёными орешками, и Крис, а за ним и Скарлетт запустили туда пальцы.

— Рассказывай, что произошло, — настойчиво повторила она, забираясь носом почти в самую пивную шапку.

Крис вздохнул. Втянул носом у своего бокала — вкусно, терпко пахла белая пена. И объяснился:

— Элли вчера ушла. Совсем.

— Куда ушла? — нахмурилась Скарлетт. — Вы же душа в душу два года…

Крис сжал пальцами прохладное стекло бокала, там, где у него была талия — до скрипа. Хорошо бы не до трещин.

— Она собрала все свои вещи и ушла. Сказала, что переезжает к своему любовнику. И что изменяла мне последние полгода. Что я хороший парень, и что она меня ненавидит.

Скарлетт долго, говоряще смотрела на него — Крис чувствовал взгляд виском. Потом резко выдохнула и приникла к пиву. Она сделала несколько хороших глотков, прежде чем поставить бокал на стойку и, вытерев рот салфеткой, снова спросить:

— Она с ума сошла? Ты же для неё… Ты же жениться собирался, — голос неверно дрогнул, и она замолкла. — Но почему?

Крис хмыкнул и пожал плечами. Даже злость, даже досада у него были быстрыми и аморфными — пролетели краем и исчезли. И сколько бы он ни хотел испытать что-то серьёзнее, не выходило. Ни черта у него не выходило.

— Я бесчувственный чурбан? — спросил он вдруг.

 — Ну, — Скарлетт задумалась ненадолго. — Порой бываешь. Но мы с тобой танцуем со школы, и большую часть времени я знаю другую сторону тебя.

— Параллельная реальность, — Крис едва ощутимо улыбнулся, чувствуя свой воспалённый треснувший краешек губы.

— Именно так, — Скарлетт кивнула. — Ты открываешься и выкладываешься на сто процентов.

— Она сказала, что мне с ней всего лишь удобно. И что я никогда не полюблю её. Что я вообще не способен на любовь и тёплые чувства… Поэтому она от меня уходит.

— С-сучка, — тихо выдохнула Скарлетт и снова присосалась к пиву.

Потом они взяли ещё по бокалу, а допив, Скарлетт решила, что тут скучно, и им срочно нужно в другой бар. После третьего бара ей приспичило танцевать, и до ночного клуба, где работал её знакомый ди-джей, Крис тащил Скарлетт почти волоком — она успела неплохо набраться. Но она смеялась, её щёки пылали тёплым бледно-розовым, а глаза искрились блеском огней ночного Нью-Йорка — и Крис не волновался: его медленно отпускало. Рядом со Скарлетт его всегда отпускало, как бы муторно ни было до этого. И за одно это ей можно было простить все глупости, что она порой вытворяла.

Едва они зашли под своды, где долбил битом бас, отражаясь в самых лёгких, Скарлетт упорхнула на танцпол.

— Две «Маргариты», — заказал Крис у бара и отправился искать, куда можно пристроиться с двумя коктейлями, чтобы было видно.

Скарлетт мигом обступили партнёры по её дикому ломаному фристайлу. Под звуки музыки внутри неё включалась совсем другая Скарлетт — вдохновенная и живущая на одних инстинктах. Она танцевала, обрастая поклонниками, как древнее чудовище отращивает ложноножки — и скидывает их за ненадобностью. Их было и двое, и трое. Они обступали её, ненадолго поглощая — но Скарлетт всегда находила путь на волю. Её танец требовал свободы дыхания и пространства.

В задачу Криса входило смотреть, чтобы никто из временных поклонников не попытался к ней клеиться. Бывали те, которые не понимали — на танцполе Скарлетт нужен только танец. А не поцелуи, обжимания или что-то более серьёзное. Крис умел ставить чужие мозги на место. Ещё со своими бы разобраться.

В этот раз он успел выпить свою «Маргариту» и едва не взялся за коктейль Скарлетт, но та, видимо, почувствовала пятой точкой — и просочилась сквозь толпу, находя его безошибочно, как по компасу. Ухнула на мягкие кожаные диванчики рядом и стекла ниже, позволяя себе развалиться. Она тяжело дышала, прикрыв ярко накрашенные глаза, и Крис, хмыкнув, пододвинул ей «Маргариту». И Скарлетт в мгновение ожила, принюхавшись к подношению — и выпила его залпом.

— Мы должны поспорить, — сказала она, когда последняя капля упала на её нижнюю губу — она демонстративно потрясла фужер, но тот оказался совершенно пуст. — Ты и я, Крис, — она ткнула пальцем, словно он не понял сразу.

— Поспорить? На что? — Крис откинулся на мягкую низкую спинку, чувствуя, как благодарно гудит уставшая спина.

— Танго.

— О, чёрт, Летти. Только не начинай снова, — он нахмурился, потирая свой затылок. В этот момент кто-то проходил сзади и задел его руку своей, тут же торопливо извинившись.

— Мы должны поспорить на танго, — настойчиво и немного пьяно повторила Скарлетт, припечатывая столешницу пустым фужером из-под «Маргариты». — Я хочу танцевать с тобой танго и выиграть любительский турнир.

— А я не хочу, — хмыкнул Крис.

— Дурашка, — Скарлетт доверительно наклонилась ближе и затараторила: — В этом вся суть спора. И если победишь ты, я выполню любое твоё условие.

— Любое? — Крис прищурился.

— Любое, — она кивнула, отчего отросшие прядки снова посыпались из-за уха. Крис улыбнулся.

— Тогда я загадаю, что больше никаких разговоров про танго. Никогда.

Скарлетт замешкалась ненадолго — её можно было понять. Она обрабатывала Криса со своей идеей фикс не первый год. И пока у него получалось отбиваться.

— И как будем спорить?

И прежде, чем в голову пришла хоть сколько-нибудь адекватная идея, Скарлетт вскочила на ноги и заявила во всеуслышание:

— Я выпью пинту быстрее тебя, засранец!

Они привлекли внимание, и в толпе раздались подбадривающие реплики и смешки. Крис только покачал головой.

— Все слышали? — не унималась Скарлетт. Не хватало только луча прожектора, направленного на неё. О… вот и луч. — Я выпью пинту пива на любой дрянной вкус быстрее этого качка.

Вокруг зашумели. Кто-то крикнул:

— Пива им!

И понеслось.

Скарлетт пить любила и умела. Даже небольшой рост и то, как она чудила под градусом, не отменяли того, что пьяная Скарлетт — это не только опасная Скарлетт. Это ещё и бесконечно милая «только попробуй отказать мне» и смешная Скарлетт. Но в этот раз… Она вылакала пинту залпом, вызвав одобрительный гвалт и подзуживающий свист. И громко поставила тяжёлую стеклянную кружку на стол, когда Крису нужно было покончить ещё с четвертью пива в своей. Страшная женщина.

И только с небольшим опозданием до Криса дошло, что это значит.

— Ура! — вскрикнула Скарлетт, вытирая рот тыльной стороной ладони и счастливо улыбаясь. — Танго!