Смертный дар

Глава 3

Дед Панкрат разбудил Ингу еще до зари. Она откинула теплый овечий полушубок, заменявший этой ночью одеяло, и сладко потянулась. Нога больше не болела, а сама девушка чувствовала себя отдохнувшей и полной сил.

Старик суетился у стола, раскочегаривая старый самовар. Инге даже показалось, что самовар подмигивает ей блестящим медным боком.

- Садись, почаевничаем. Только пойди, умойся сперва, там за дверью бочка стоит.

Инга вышла за порог и поежилась. Утро выдалось прохладным и туманным. Дальше крыльца ничего не было видно. Зачерпнув ладонями ледяную воду, она наскоро умыла лицо, вытерла висящим тут же полотенцем и вернулась в дом.

На столе перед ней уже стояла чашка с чаем и тарелка с горкой пышных оладий. Рядом в небольших плошках два вида варенья – малиновое и земляничное.

Дед Панкрат перелил чай в блюдце и подул на него. Затем отхлебнул и зажмурился. Инга последовала его примеру. Чай оказался удивительно вкусным – со смородиной, мятой и чабрецом.

Когда завтрак подошел к концу, дед Панкрат ушел в небольшую комнатушку за печкой, служившей ему спальней, и вернулся оттуда, держа в руках тяжелую на вид резную шкатулку.

Поставив ее на стол, старик откинул крышку и вытащил круглый каменный шар, размером с кулак. Он был необычного сиреневого цвета с серебристыми прожилками, которые переливались на свету.

- Этот камень не простой. Матерью-Живой даденый людям. Камень мудрости, что укажет, какой дар в тебе проснулся. Держи его крепче, да гляди внимательней.

Дед Панкрат осторожно вложил в сложенные лодочкой ладони девушки отполированный до зеркальной гладкости шар и замер напротив.

Инга вгляделась в сиреневую поверхность камня, наблюдая за переливами прожилок. Они меняли свой цвет от серебристого к голубому, от голубого до светло-желтого, потом опять к серебристому. Затем прожилки камня окрасились в темно-синий, а затем и вовсе почернели. Они будто разрезали поверхность камня острыми черными молниями.

Инге отчего-то стало страшно, и она чуть не выронила драгоценный шар. Дед Панкрат успел подхватить его, и, перекатывая из ладони в ладонь, будто вынутую из костра печеную картофелину, осторожно вложил обратно в шкатулку и закрыл крышку.

- Дела… - произнес он, вытирая рукавом рубахи выступивший на лбу пот. – Давненько такого не было…

- Дед Панкрат… - осторожно начала Инга. – А что это было? Почему он такой страшный стал?

- Это, девка, Дар твой так себя проявил, понимаешь? Черный Дар он таков, что ни тебе, ни другим добра не принесет.

- Что это за Дар такой? – Инга уже чуть не плакала от страха и разочарования.

- Да ты не реви раньше времени. Дар у тебя хоть и страшный, но жить с ним можно. Ежели языком не молоть и об том никому не рассказывать.

- Да объясните вы толком, что мне делать-то? – воскликнула Инга, но осеклась под серьезным взглядом Хранителя Леса.

- Отчего же не объяснить, - протянул дед Панкрат. – Слушай же: Дар твой – видеть смерть людскую. И, если захочешь, смерть ту отвести. Но, не просто так, а ценой своей жизни, ибо Смерть не любит, когда ее жертву уводят из-под носа! Однако же помни, что чем страшнее ждет человека погибель, тем больше ты жизни своей отдашь, да в придачу всю боль, тому человеку предназначенную, на себе прочувствуешь. С умом спасаемых выбирай, ибо жизнь твоя не бесконечна!

Замолчав, старик отвел взгляд и насупился. Инга же сидела как громом пораженная и молча переваривала услышанное. Ну и достался же ей подарочек! Нет, чтоб лечить там, или красиво бросать файерболы…

- Да уж, повезло так повезло! – проговорила она наконец. – А можно как-то от этого Дара отказаться?

- Да ты что! С ума сошла? Слезы Живы обратно не выплюнешь! Коли решила матушка тебя таким Даром наградить – так радоваться надобно! Этот Дар – редкость большая, кому попало не дается. Значит душа у тебя чистая, грехами не запятнанная. Коли ты грамотно Даром своим распорядишься, да на пустых людей не потратишь – тогда и тебе благо выйдет! Главное – не корысти ради спасать, а по совести.

- Совсем ты меня запутал, дедушка. То ли благо, то ли проклятие – ничего не понятно.

- Ты не кручинься раньше времени, - попытался успокоить Ингу дед Панкрат. - Пока в силу полную войдешь, с которой новые грани Дара открываются, пока научишься свой Дар с толком использовать – много воды утечет. Авось и не успеешь жизнь-то до капельки истратить, – добавил он едва слышно.

- Так, хватит! Не нужно меня хоронить раньше времени! Может, я этим вашим Даром вообще пользоваться не буду! Ну, есть, и Бог с ним! - вскочила на ноги Инга, в порыве эмоций всплескивая руками.

- А вот и правильно! – дед Панкрат тоже поднялся, опираясь на свою палку. - Мабуть так и лучше! Да вот еще что – сходи-ка ты в баню, там банник перед тобой повиниться желает за вчерашнее.

- Ой, а он мне точно ничего не сделает? – испугалась девушка.

- Точно, не пужайся. Он смирный, озорной токмо.

Инга вошла в уже знакомую баню, по утренней поре еще не топленную, а оттого сырую и холодную.

- Прощенья просим, – проскрипел голос из-за печки. – Не серчай уж, девица!

- А ты покажись, может, и прощу тебя! – смело заявила Инга и тут же сама испугалась своей смелости. А вдруг он опять какую пакость сделает?

Из-за печи показалось человекоподобное существо небольшого росточка, полностью заросшее курчавой черной шерсткой.

- Я ведь не просто так тебя ударил вчерась, - смущенно заявил банник. – Я тебе жениха тем самым привадил.

- Какого еще жениха? – нахмурилась Инга. – У меня уже есть!

- То разве жених? – удивился банник. – Так себе мужичонка, гулящий. Я тебе лучше нашел. Он пока тебя не увидит, про любовь-то и не прознает. Как, хорошо я придумал?

- Не надо мне ничего, - простонала Инга, закрывая руками глаза. – Сначала Дар непонятный, смертью пахнущий, теперь еще мужик какой-то, заочно в меня влюбленный. За что?

- Эй, ты чего это? – опешил мохнатик. – Я ведь как лучше хотел…

- Ладно, пойду я. Пора мне уже, что-то загостилась я, - Инга пошла к выходу, когда банник ее окликнул:

- Не бойся, девка, все у тебя хорошо будет. У меня хоть не дар – так искорка, да вижу я душу чистую, к ней завсегда зло не липнет.

- Спасибо на добром слове и прощай! – она вдруг отвесила ему глубокий поясной поклон, и банник ответил ей тем же.

"Однако!" – подумала Инга, идя к дому. "Сроду за мной тяги к поклонам не наблюдалось. Антуражем, что ли, так прониклась?"

- Хорошо, что быстро обернулась, – с этими словами дед Панкрат вручил ее пожитки и жестом отправил в спаленку переодеваться. – За тобой уже приехали.

Дед Панкрат привел Ингу на уже знакомую поляну, где стоял красно-желтый автобус, помаргивающий фарами в густом тумане.

- Ну, вот и все. Пора тебе, - старик неловко приобнял Ингу и погладил по спине. – Не держи зла, ежели что не по нраву пришлось.

- Мы ведь не увидимся больше, да? – спросила Инга, смаргивая набегающие слезы.

Старик покачал головой.

- Не трать слезки понапрасну. Вспоминай старика, да и я тебя не забуду. Прощевай, - он отвернулся и пошагал обратно в Лес.

Инга запрыгнула в загудевший мотором транспорт и села на заднее сиденье. Что ж, пора возвращаться в реальность.