Блудный брат

Глава 10. В центре планеты. Часть 2

Никто выжал из истребителя всю возможную скорость, но так и не смог догнать «Черный шар». Пройдя облака, он несколько миль пролетел вдоль поверхности планеты, почти касаясь ее днищем. Если верить навигатору, здесь было полно входов в мурианские пещеры. Но сейчас за бортом расстилалась однообразная рыжая равнина без единого углубления.

«Наверное, они замуровали входы от нас», - подумал Никто. – «Что ж, проверим, насколько прочен корпус этого самолета».

Он сначала взмыл вертикально вверх, а затем, развернувшись, включил все двигатели и направил нос корабля под острым углом вниз. Истребитель на огромной скорости пошел на сближение. Перед самым погружением в пылевую толщу Никто успел опустить защитное забрало. Раздался скрежет и рев, кабину затрясло. Завыла предупреждающая сирена; на мониторе замигал красный индикатор повреждения, который постепенно расползся на весь контур корабля. Подобно отбойному молотку старателя, корабль бурил носом твердь планеты и медленно продвигался вперед. Но чем глубже он погружался, тем прочней становилась порода. Скорость замедлялась, корпус трясло все сильнее, стенки кабины накалились, а индикатор повреждений окрасил красным предупреждающим цветом весь корпус вплоть до кресла пилота. По приборной панели побежали огненные искры.

«Если я сейчас случайно не встречу какой-нибудь тоннель, то, пожалуй, придется, остаться здесь», - подумал Никто, изо всех сил держа выпрыгивающий из рук штурвал.

Вдруг монитор, где мигало красное изображение корабля, вспыхнул в последний раз и погас. Следом потухли все кнопки и световые индикаторы. Постепенно сбавил высоту вой сирены. Еще секунда – и он совсем стих, а с ним прекратились скрежет и вибрация. Отбойный молоток, бывший некогда звездолетом, умер в скальных недрах Мурио-Кант.

Никто несколько секунд посидел, прислушиваясь к тишине. Затем поднял руку и стукнул кулаком по крыше кабины. Раздался глухой звук. Он повторил этот же удар по скрытому защитным экраном лобовому стеклу. Потом ударил вправо и влево. Везде был тот же отзвук – слабый и безнадежный, как в могиле. Тогда он оторвал ногу от педали и с силой ударил ею в пол. Теперь звук был другим – гулким, как будто где-то в глубине под полом было пустое пространство. Возблагодарив богов, Никто стукнул ногой снова и снова. Отзвук повторился, а далеко внизу послушался шум падающих камней. Никто продолжал колотить, и камнепад усиливался. Он звучал все громче и громче, а вместе с ним усиливалось эхо пустоты под полом. С последним ударом пол, который уже отделился от корпуса и держался только на подпиравших его камнях, с лязгом обрушился вниз. Никто выпрыгнул вслед за ним.

Выбравшись на ровную поверхность, он пошарил руками вокруг. Везде была черная пустота. Но, судя по звуку эха, это пространство имело не только пол и потолок, но и стены. Никто нащупал на запястье браслет-переговорник. Разумеется, связи в подземелье быть не могло: эфир молчал. Но световые индикаторы работали, а именно это сейчас и требовалось. Подсветив над собой, Никто ухватился рукой за свисающий сверху кусок обшивки истребителя и потянул вниз. Раздался треск, снова полетели камни. Никто отошел в сторону. Камни посыпались сильнее, и вскоре вместе с ними упали вниз и развалившиеся части корабля.

- Хорошо бы найти другой корабль, - задумчиво проговорил Никто, пошевелив ногой то, что совсем недавно было приборной панелью.

Он сделал несколько шагов и, поняв, куда направлен уклон, осторожно двинулся в ту сторону. Вскоре он выключил браслет: внутреннее чутье и так показывало ему ширину тоннеля. Но смысла в этом было немного: стены везде были одинаковыми, и нигде не было ни единой живой души. Однако вскоре он почувствовал в нескольких шагах от себя новый твердый предмет. Он снова включил браслет и подошел ближе. Предметом оказался черный непрозрачный шар высотой  примерно по бедро, лежащий посреди тоннеля. Окружность шара опоясывали четыре взаимопересекающихся кольца из твердых зубчиков, деливших поверхность на примерно равные части. Не считая зубчиков, шар был гладким и холодным, как стекло. Никто провел по нему рукой и неосторожно столкнул с места. Шар качнулся, покатился под уклон, натолкнулся на какое-то препятствие, подпрыгнул, упал и – раскололся на две половины. Никто осветил поверхность скола. В самой середине шара сидела маленькая скорчившаяся фигурка - такая же твердая и холодная, как и шар. Голова, туловище и ручки ее напоминали человеческие, а нижняя часть, похоже, была сращена с металлической сердцевиной шара, представляющей собой что-то вроде кабинки с панелями управления. С одной стороны к кабинке крепилось устройство, напоминающее метательное орудие. Сейчас оно было скрыто в тверди шара, но, видимо, при жизни его хозяина оно могло выдвигаться и стрелять по врагам.

Никто задумался, пытаясь вспомнить что-нибудь о такой форме жизни.

- Трейоги, - наконец, подсказала ему память. – Живут, как моллюски, в шарах из органической плазмы. Запасают внутри питание и даже воздух. Когда умирают, вещество внутри шара твердеет. - Он еще раз осмотрел скол и заметил сбоку от первой фигурки еще одну, совсем крошечную. – Кажется, они однополые, и размножаются почкованием.

Он поднял с земли отколовшуюся часть шара и бережно прикрыл им мертвые тела, а затем двинулся дальше. Вскоре он встретил еще один шар, потом еще один, в два раза меньше – видимо, это был недавно отпочковавшийся молодой трейог. Все шары были темные, непрозрачные и твердые. Продолжая спускаться, Никто дошел до места, где тоннель расширялся, образуя небольшой зальчик с низким потолком. Здесь было целое кладбище черных шаров. Некоторые, как и самый первый шар, были опоясаны ободками из зубцов. Очевидно, они помогали трейогам удерживаться на спусках и подъемах. Никто в очередной раз выключил браслет. И тут в наступившей темноте он заметил неподалеку слабый источник света. Старательно обходя мертвые шары, он направился туда. В самом дальнем углу лежал шар, испускавший едва заметное розовое свечение. В его ореоле угадывались очертания неподвижной фигурки.

«Значит, этот трейог еще жив!», - подумал Никто и осторожно коснулся шара рукой в перчатке.

Пальцы ощутили упругую поверхность, похожую очень плотную пленку, заполненную изнутри жидкостью. Светящееся вещество колыхнулось, и импульс передался трейогу. Он шевельнулся; на маленьком измученном личике приоткрылись глаза. Никто дождался, пока существо заметит его, а сам тем временем внимательно рассмотрел его тельце. На живом трейоге он увидел то, чего уже не было видно на окоченевших телах: зеленоватый оттенок кожи. И Никто хорошо знал этот оттенок.

«Наемники превратили зеленый яд в пар, поэтому его концентрация сильно уменьшилась», - рассудил про себя. – «К тому же, муриане, в отличие от людей, немного защищены своими оболочками… Поэтому их тела не так изуродованы, как мое».

- Однако я жив, а они мертвы, - добавил он вслух, садясь на колени вплотную к шару.

Тем временем трейог заметил склонившееся над ним лицо.

- Убийца, наемник, уходить, уходить! – простонал он, нервно зашевелившись.

Никто подождал, пока тот умолкнет.

- Скажи, что я могу сделать для тебя? – спросил он.

Как бы не был слаб умирающий, но у него хватило сил удивиться.

- Ты не с Симетрис? Ты не воровать канториум?

Никто предпочел не отвечать на этот вопрос.

- Кто-нибудь, кроме тебя, остался жив? – продолжал он.

- Все уходить вниз, в центр планета. Там очаг, там жить боги Мурио-Кант.

- Они оставили тебя?

- Нет. Я сам просить оставить. Я не жить больше. Я это знать.

Он обессиленно закрыл глаза. Никто терпеливо дождался, пока он их снова откроет, и спросил:

- С теми, кто ушел к очагу богов, был ли человеческий юноша?

Трейог тяжко задышал. Видимо, приближалась агония.

- Один наемник, да. Он залезть вниз, хотеть у***ь все трейоги. Трейоги хотеть его казнить.

- Нет! – невольно прошептал Никто, отшатнувшись. – Нет, он не наемник. Они не казнят его! Куда они ушли? – спросил он, вставая.

Но трейог снова закрыл глаза. Розовое свечение вокруг его тела тускнело, плазма становилась мутной.

«Здесь должен быть один путь – вниз», - сказал себе Никто и побежал в сторону уклона.

Но не пробежав и пятидесяти метров, он остановился. Что-то массивное перегораживало проход. Он не видел, но ощущал его: это не было живое тело, однако в нем пульсировала электрическая энергия.

«Корабль!» - догадался Никто.

Он включил браслет. Впереди обозначились очертания чего-то большого и круглого. Никто подошел поближе. Посреди тоннеля, заняв прочти всю его ширину, в груде упавших обломков лежал «Черный шар» Миоу. Носовая часть, обращенная вниз, была слегка помята, равно как и  изящный эллипсоидный обод. Но в остальном он казался почти невредимым. Разве что… Никто приблизил браслет к обшивке и провел по ней рукой. На ощупь поверхность металла была слегка шершавой, а на свету были видны зеленые разводы.

«Ядовитый пар успел немного разъесть обшивку. Но внутрь он еще не проник. Надо спешить»

Тут Никто заметил там, где он только что провел ладонью, красную полоску. Он снова потрогал это место. Это была кровь; видимо, он поранился, когда выпрыгивал в тоннель из истребителя. Он уже хотел было открыть дверь и залезть внутрь, но случайно снова взглянул на окровавленное место. То, что он увидел, удивило его. Он снова провел пальцем по красному пятну. Там, где кровь коснулась металла, он был гладким и чистым! Хотя вокруг вся поверхность была изъедена коррозией. Никто застыл в недоумении. Он осмотрел свою ладонь, нашел рану и прижал ее к обшивке в другом месте. Подождав, пока кровь выдавится, он убрал руку, а затем провел пальцем по пятну. Это было невероятно, но коррозия исчезла и здесь! Никто пошарил за пазухой и вытащил маленький ножик, которым он недавно обзавелся. Стянув перчатку и обнажив свою уродливую руку, он сделал надрез чуть ниже запястья. Закапала кровь. Никто быстро приложил руку к корпусу корабля. Вскоре из надреза натекло довольно обширное кровяное пятно. Наскоро обернув рану краем накидки, Никто провел по красном пятну локтем. Кровь стерлась, а под ней заблестела гладкая и поверхность канториума.

Не в силах ни говорить, ни думать, Никто стоял и смотрел на это чудо.

- Всемогущие боги! – наконец, вырвалось у него. – Как же я был слеп! Оказывается, противоядие от зеленой чумы все это время было рядом со мной. Кровь того, кто уже справился с этим ядом, получает способность нейтрализовывать его!

Бормоча благодарности богам, Никто снова было схватился за дверь кабины. Но снова остановился.

«Боги явили величайшую милость, дав тебе, худшему из смертных, возможность помочь другим», - мысленно сказал он себе. – «Если твоя кровь лечит машины, то она сможет исцелить и живое существо!»

Он дернулся назад, в зал к мертвым шарам. И вновь замер на полушаге.

«Мидо… Они хотят казнить его. Я должен успеть!»

Он опять побежал к кораблю. И опять что-то удержало его, словно невидимая рука схватила за шиворот.

- Нет, - сказал Никто вслух. – Недавно ты уже сделал неправильный выбор. И вовлек в него другого, молодого и неопытного. Боги уже наказали тебя за это. Если в тебе осталась хоть капля разума, то ты знаешь, что тебе делать!

Он решительно побежал назад. Войдя в зал, он не сразу нашел умиравшего трейога: плазма в его шаре почти погасла. Но вот и он; неподвижная фигурка еще просвечивала сквозь мутную оболочку. Никто надавил на нее рукой. Шар сильно затвердел, но упругость еще сохранялась.

«Значит, остались и поры, сквозь которые внутрь попадают пища и воздух», - подумал он.

Он снова снял перчатку, углубил надрез и, нажав на рану, стал обильно окроплять кровью поверхность шара. Наблюдая, как красные капли стекают вниз, Никто отрезал полоску ткани от своей накидки и перевязал рану. Показалось ли ему, или свечение внутри шара стало ярче? Он приложил руку к шару. Поверхность снова стала упругой! Она чуть завибрировала под его рукой и вдруг разом вобрала стекавшую кровь внутрь. Через секунду она снова стала чистой и прозрачной. А изнутри на Никто смотрели большие круглые глаза трейога.

- Это чудо! Я больше не страдать! Я стать здоровый! – воскликнул он. – Что ты дать мне, добрый пришелец?

- Лишь то, чего у меня в избытке, - быстро ответил Никто. – Теперь прошу, помоги ты мне. Мне нужно спасти того юношу, которого ваши взяли в плен. Как догнать их?

Трейог задумался.

- Это быть трудно, они закапывать ходы за собой…

- Ничего. Если это не камень, то мой корабль сможет там пробиться. Пойдем, покажешь мне дорогу!

- Для Мо-Ташук есть честь помочь его спаситель, - наклонил голову трейог.

Никто зашагал к «Черному шару». Розовый шар качнулся и покатился следом.

Включать браслет больше не требовалось: ожившая плазма внутри шара Мо-Ташука прекрасно освещала все, что нужно. Никто открыл дверцу, подождал, пока его спутник вкатится внутрь, и вошел сам. Как он и предполагал, ядовитый пар не смог просочиться сквозь герметичные швы. Сейчас, правда, какое-то его количество наверняка проникло вместе с воздухом, но отныне Никто знал, что могущество зеленого яда компенсируется чудесной простотой противоядия. Крови на его одежде было достаточно, надеялся он, чтобы нейтрализовать те немногие вредоносные молекулы, которые оказались в кабине.

Он пробежал пальцами по кнопкам. Они послушно ответили разноцветным перемигиванием. Включились двигатели. Никто мельком оглядел кабину. Из того, на чем стоило заострить внимание, здесь была оружейная стойка (кроме бластеров, из нее торчало что-то крупное, вроде гранатомета), остатки еды на полу около кухонного отсека (скорее всего, там есть еще запасы, подумал Никто) и несколько защитных желтых костюмов, висевших на стене.

Мо-Тошук уже устроился как нельзя удобнее, выставив во все стороны свои зубчики и зафиксировавшись с их помощью в небольшой нише рядом креслом пилота.

- Правду ли говорят, что ваши соплеменники умеют обмениваться сигналами безо всяких дополнительных устройств? – спросил его Никто.

- Мы не уметь передавать информация, но мы знать, где находиться другие. Мы чувствовать друг друга даже очень далеко, - кивнула голова в шаре.

- Ты знаешь, где сейчас ваши?

- Конечно.

- Ты можешь сделать так, чтобы я тоже знал это?

- Нет, для это ты должен стать я, - ответил трейог. – Но я могу просто показать.

С этими словами он поднял маленькую ручку и указал пальчиком в правую часть лобового стекла. Как и везде, там была непроглядная тьма.

- Думаю, этого хватит. – Никто потянул штурвал и медленно оторвался от поверхности.

Загоревшийся монитор показал схему повреждений. Кроме вмятины спереди, весь обод вокруг капсулы мигал красным цветом. Одну из перемычек, на которой он держался, полностью оторвало во время падения.

- Он показать, что корабль сломаться, - учтиво заметил трейог.

- Ничего, это просто лишние запчасти. Сейчас мы избавимся от них.

Корабль с болтавшимся ободом, который едва помещался между стен тоннеля, поплыл в темноте, постепенно набирая скорость. Разогнавшись, Никто прижал его боком к скале. Раздался скрежет, посыпались искры, и вскоре обод повис, лишившись еще двух перемычек. Никто качнул капсулу к левой стене – оторвалась еще одна. Тогда он, вдавив штурвал, посадил шара на брюхо и поехал вперед, высекая тучи искр. Секунда – и смятые остатки обода, подпрыгнув, пулей улетели назад.

Мо-Тошук одобрительно взглянул на монитор, который теперь показывал лишь одну круглую капсулу.

- Это правильно, - сказал он. – Скоро тоннель стать узкий-узкий.

Никто кивнул.

- Правда, мы остались без стабилизатора. Возможно, нас немного поболтает.

Словно в ответ его словам, капсулу вдруг перевернуло и швырнуло вверх. С грохотом ударившись о потолок пещеры, она отлетела вниз, затем врезалась вправо, затем снова упала вниз – все это время вращаясь, как мяч. Мо-Ташук глубже вонзил в борта ниши свои зубцы-распорки. Впрочем, как бы ни крутился его маленький шар вместе с большим шаром корабля, тельце трейога не меняло своего положения. С его стабилизатором было все в порядке.

- Ты иметь запасной корабль? – с любопытством спросил он после особенно ощутимого столкновения.

- Нет.

Наконец, Никто удалось заставить «Черный шар» - сейчас корабль как никогда соответствовал этому имени – полететь по равномерной спирали, с одновременным вращением вокруг своей оси. Видимо, это позволило ему восстановить баланс, и удары прекратились. Вдруг впереди в лучах прожектора появилась преграда. Она приближалась.

- Это завал. Наши замуровать проход, - объяснил Мо-Тошук.

Никто увеличил скорость, и через секунду шар врезался в рыхлую пробку из песка и пыли. Сразу забуксовав, он потерял управление, завернул вправо и стукнулся о твердую поверхность – видимо, это была засыпанная скальная стенка. Тут он остановился и медленно поехал назад. Затем самопроизвольно свернул влево. Никто выжимал все силы из двигателя, но корабль едва слушался. Он бессмысленно тыкался то в одну, то в другу сторону, ни на шаг не приближаясь к выходу из завала.

- Без стабилизатор есть плохо, - хладнокровно изрек трейог, скрестив ручки на груди.

- Покажи направление, - секунду подумав, попросил Никто.

Мо-Тошук снова вытянул вперед руку. Взглянув на него, Никто быстро набрал комбинацию клавиш на пульте, и из кормы шара выстрелила ракета. Получив реактивный импульс, «Черный шар» рванулся сквозь песок, как буравчик. Через несколько секунд он выскочил на свободу.

Никто хотел было снова направить его по спирали вперед, но огляделся и резко затормозил. Вокруг уже не было тоннеля. Лучи боковых прожекторов потерялись во мгле: видимо, корабль оказался в большом зале. Ближние огни осветили гладкие плиты пола. Включив малую скорость, Никто медленно проехал еще немного, обшаривая путь, и снова остановился. Прямо по курсу, на полу, валялся желтый защитный костюм, а чуть поодаль – шлем.

«Мидо», - произнес он про себя. – Куда они ушли? – повернулся он к Мо-Тошуку.

Тот неуверенно огляделся.

- Это странно, - промолвил он, показывая ручкой в черноту. - Они идти все время туда. Но туда нельзя! Там божественные чертоги. Там очаг расплавленный канториум…

Никто, не дослушав, включил двигатели. «Черный шар» понесся над полом, быстро разгоняясь. Впереди в свете прожектора появилась стена, а посреди нее - серое пятно завала. Направив корабль прямо в него, Никто свободной рукой нажал на кнопки огневой панели. Последовал мощнейший толчок вперед: из задних орудий вылетело сразу две ракеты. Через секунду противоположную стену зала сотрясло взрывом; своды заходили ходуном, сверху посыпались камни. Но Никто и его спутник этого уже не слышали. Со скоростью ножа, разрезающего воду, «Черный шар» вонзился в породу и устремился вперед.

…

Впереди не умолкал вой и грохот. Тоннель был наполнен клубами пыли, сквозь которые слабо пробивалось свечение множества шаров. Трейоги медленно ползли друг за другом, отодвигая назад обломки скалы, которые вырубал световой меч Мидо. Позади уже не было выхода: он давно закупорился толстой пробкой из отвала.

Мидо был черным от пыли. Она слой за слоем оседала на его лице, руках и одежде, пряча кровоточащие ссадины от упавших камней. Но он не чувствовал ни боли, ни усталости. Кажется, он забыл и о самом себе. Трейоги, идущие за ним по пятам, тоже думали лишь о том, чтобы вовремя отгрести с дороги очередную кучу камней. Их шары едва успевали очищаться от пыли. Но они трудились без устали, по очереди сменяя друг друга на самых сложных участках: в авангарде, которому доставались самые крупные обломки, и в хвосте колонны, где нужно было утрамбовывать отвалы за спиной. Вокруг была чернота, но они знали, что она вот-вот закончится, открыв пылающие золотым огнем чертоги богов. Осталось совсем немного!

Король Ойоглу молчал; он понимал, что назад пути все равно нет. Не потому, что им было не вернуться сквозь завалы. Это было бы трудно, но возможно. Однако он все равно не смог бы пойти назад, когда все его подданные исступленно шли вперед. Где-то рядом катился То-Дейок и другие жрецы. Их шаров не было видно в пылевой завесе. Ойоглу пытался оценить, насколько горячими стали камни и, соответственно, сколько времени им осталось до гибели у границ ядра. Он предпочел бы, чтобы все закончилось поскорее. Но время почему-то тянулось чудовищно медленно. Сколько они уже идут? Час, два, или целый день? По его расчету, камни давно должны были начать плавить оболочку шаров. Но то ли его подданные обезумели от восторга, то ли время остановилось, однако отвалы, которые он отодвигал назад, кажется, отнюдь не сделались жарче. Напротив, ему начинало казаться, что они стали как будто холоднее, чем были раньше! Право, если бы не духота в тесном тоннеле, то он решил бы, что вокруг посвежело…

«Наверное, я тоже сошел с ума», - подумал он.

Он услышал рядом голоса: кажется, жрецы пытались перекричать шум и грохот. Он прислушался.

- Это точно – камни остывают! – кричал молодой жрец, правая рука То-Дейока. – Они даже холодней, чем в большом зале!

- Слава богам! Они великодушно перестали топить свой очаг, чтобы мы могли приблизиться к нему! – подхватил чей-то голос.

- Слава! Слава! – понеслось со всех сторон.

- Мы идем слишком медленно! Боги могут разгневаться за то, что мы пренебрегаем их гостеприимством!

- Эй! Поторопите этого мальчишку, со световой палкой! Пусть рубит быстрее! – кричали сзади.

Ойоглу с трудом очистил поверхность своего шара и только тогда увидел рядом То-Дейока: он молчал, тяжело переваливаясь через камни. Его старые, стершиеся с возрастом зубцы плохо цеплялись. Ойоглу подал ему сигнал, мигнув синим всполохом в глубине шара.

- Не думаешь ли ты, что мы могли сбиться с дороги? – спросил он. – Например, случайно повернуть назад, к поверхности?

- О нет, мы движемся в правильном направлении, - растерянно вздохнул То-Дейок. – Мы вот-вот достигнем ядра…

«Ты и сам не знаешь, в чем дело», - подумал Ойоглу. – «Да и никто не знает. Что ж, нам ничего не остается, как считать, что это боги погасили священный огонь».

Грохот впереди не ослабевал, но как показалось Ойоглу, он стал более медленным и ритмичным.

«Мальчишка выбился из сил», - понял король. – «Если он сейчас упадет замертво, мы останемся в этом каменном мешке надолго – назад копать далеко».

Спереди волной покатилась перекличка: похоже, головные ряды послали назад какое-то сообщение.

- Он говорит, что порода стала прочной, как металл!

- Он рубится сквозь металл!

- Ваше величество, мальчишка говорит, что рубить все труднее: камень твердеет!

«Ну что ж, вот и конец пути», - подумал Ойоглу с облегчением.

Сообщение понеслось дальше, в арьергард. Через минуту в обратную сторону мимо Ойоглу ринулось что-то массивное, сразу заполнившее собой всю высоту тоннеля. В тучах пыли он узнал доспехи послов Кампило. Осторожно обходя муриан и низко пригибаясь, рыцари-великаны спешили в голову колонны. Пока Ойоглу раздумывал, зачем им это, далекие удары о камень застучали быстрее. Как будто там заработал один большой и несколько маленьких молотов: тук… тук-тук-тук-тук… тук… тук-тук-тук-тук…

…Мидо, как ему казалось, теперь взмахивал мечом только раз в сутки; сделав пару ударов, он падал на чьи-то руки и погружался в забытье. Проходила ночь, и эти же руки вновь немилосердно выталкивали его из сладкого сна. Он снова вставал, снова рубил и снова падал. Его сменяли высокие существа с мечами, по клинкам которых пробегали молнии. Где-то он их уже видел, но не мог вспомнить, где. Стуча беспрерывно всю ночь, они расширяли его надрезы. Но они не могли работать без него. А ему так хотелось спать! Его поднимали, ставили на ноги, и все начиналось сначала. Засыпая, он стал видеть бесконечный сон про родную планету. С ним рядом были его мать и отец, братья и сестры. И они совсем не укоряли его за то, что он сбежал. Он просил у них прощения, а они что-то ласковое говорили в ответ… Но что именно они говорили, он всякий раз не успевал услышать, потому что его снова будили и снова заставляли поднимать меч. Потом ему стало казаться, что рубит он как раз во сне, а наяву сидит у порога своего дома вместе с родными. Ему было ужасно досадно, почему, как только мать начинает с улыбкой отвечать ему, он снова проваливается в чудовищный сон про какое-то подземелье. Там лязг, грохот, скрежет; там нечем дышать, и горло давно забилось черной каменной пылью. Вокруг него странные существа, сидящие внутри светящихся шаров. Они кричат и скрежещут своими зубцами так, что закладывает уши. Они требуют, чтобы он работал быстрее. Но как можно быстрее, если нечем дышать? Существа в доспехах, которые помогают ему, говорят, что звук ударов стал гулким, как будто скалы осталось мало и впереди скоро будет пустота. Но они говорили это и несколько ночей назад. Сколько можно повторять одно и то же? Какой тяжелый сон. Скорей бы перестать засыпать и навсегда остаться дома. Но он знает, что его выпустят из сна только тогда, когда он прорубит им окно в эту пустоту, чтоб они могли туда вылезти. И вот они снова поднимают его, поддерживают, не давая упасть, помогают занести руку с мечом. Он больше не может рубить, рука бессильно падает вниз, но клинок успевает вонзиться в скалу. Из-под него вылетают камни, а вместе с ними – свистящий поток воздуха. Воздух стремительно расширяет появившуюся дыру, неся с собой сладостную холодную тьму. Теперь можно дышать, и сон наконец-то заканчивается…

Протяжный свист воздуха слился с восторженными воплями. Высокий рыцарь едва успел подхватить упавшего Мидо на руки, иначе толпа шаров растоптала бы его. Толкаясь, наваливаясь сверху друг на друга, трейоги покатились вперед. Всем не терпелось увидеть лики богов первыми. Ойоглу и То-Дейок, поддавшись общему порыву, тоже двинулись за остальными. Но очень быстро скорость колонны стала ослабевать, а назад по рядам покатились возгласы удивления.

- Там темно и ничего не видно!

- Там обрыв! Держитесь крепче зубцами!

- Ветер такой, что запросто может сдуть вниз!

Наконец, пришла очередь Ойоглу высунуться наружу. То, что он увидел, никак не вязалось с его представлениями о ядре Мурио-Кант. Точнее, он не увидел почти ничего. В кромешной тьме, которая казалось бесконечной, как космос, громко завывал ветер. Судя по всему, они выбрались на край гигантского уступа, обрывавшегося в невидимую бездну. Между выходом из тоннеля и обрывом уместилась лишь узкая полочка, на которой, ежеминутно рискуя полететь вниз,  сгрудились все оставшиеся королевские подданые. Некоторым не хватило места, и они громоздились друг на друге. И все с надеждой смотрели на своего короля и верховного жреца, ожидая, как всегда, ответов на вопросы.

- Где же бог Тархиокетхулу?

- Неужели это и есть его сияющие чертоги?

- Куда нам идти дальше?

- Как нам согреться? Здесь так холодно!

Ойоглу и сам это заметил. Впервые с начала спуска он почувствовал сильный температурный перепад. Только это была не жара, которую он ждал, а холод! И холод был таким, что плазма шаров уже не защищала нежные тела трейогов. Ойоглу взглянул на То-Дейока. Судя по выпученным от страха глазам, тот понимал еще меньше его.

«Ну же, скажи им, что боги погасили канториум, чтобы трейоги не сгорели, а окоченели от стужи!» - злорадно подумал король, трясясь всем телом.

Вдруг толпа замерла, задрав кверху головы. Вдалеке над ними появилось несколько крошечных огоньков, похожих на звездную россыпь. Огоньки приближались; вот они уже приобрели очертания летательных аппаратов. Трейоги взвыли от радости.

- Это боги!

- Наконец-то!

- Они летят спасти нас!

- Да здравствует Тархиокетхулу!

- Это не боги, это есть рыцари Кампило! – раздался сзади громкий голос одного из послов. – Они найти нас!

Корабли, кружась, медленно спускались над дрожащей толпой. Теперь было видно, что они огромны. Круглые, с плоским днищем и сферическим куполом, они были похожи на летающие дворцы. Ближайший из них завис прямо напротив полочки, облепленной святящимися шарами. Открылась длинная горизонтальная щель, ведущая внутрь. Из нее выехал широкий сверкающий трап и уперся в край уступа. Остальные корабли лучеобразно выстроились за первым, пристыковавшись друг к другу в несколько рядов.

- Наш вождь забрать вас все! – возвестил посол, быстро обменявшись с кем-то сигналами через свой переговорник. Как только колонна выбралась из скалы, на его запястье замигал индикатор связи. – На наши корабли хватит места для все муриане!

Трейоги жадно смотрели то на гостеприимно распахнутый шлюз, то – с тревогой - на Ойоглу и То-Дейока.

- Но как… как мы покинуть… наша родная планета? – воскликнул жрец, от холода с трудом подбирая слова летного диалекта. – Здесь наши боги, здесь наши предки!

Высокий рыцарь пробрался к трапу сквозь толпу. Взойдя на него, он обернулся к мурианам.

- Мы не знать, где ваши боги. Но мы видеть, что канториум больше нет, и планета остывать. Скоро здесь быть ледяной шар и все муриане погибнуть. Надо скорее спешить!

Услышав это, передние ряды оставили сомнения. Шары с шумом покатились по трапу в звездолет. Рыцарь вовремя посторонился, дабы счастливые трейоги не сбили его с ног. Вскоре шары осветили трапы и других кораблей: они прошли туда через первый. На уступе стало посвободнее, и рыцарь подошел к своим товарищам. Они молча стояли, глядя на посиневшего от холода юношу, который лежал без сознания на камнях.

- Что делать с ним? – спросил один. – Он помог нам выбраться, но ведь он – враг наших друзей.

Старший посол в этот момент прислушивался к голосу в своем переговорнике. Коротко ответив на приказ, он обернулся к остальным.

- Вождь хочет, чтобы мы подняли мальчишку на борт. Он может нам пригодиться.

- Тогда его светящийся клинок тоже пригодится, - сказал другой рыцарь, подняв с земли валявшийся рядом меч Мидо.