Съёмки

3. Мой остров

У каждого свой Лугардо.

Мой Лугардо проницательный: от него не скроешь самое личное, но от него и нет смысла прятаться, ведь он принимает меня в любом раздрае. Поэтому я быстро сбросила кеды и платье и погрузилась в это обволакивающее море – такая, какая есть: вымотанная, смущённая, напуганная и почти счастливая. Вода не скажет «разберись в себе», не упрекнёт в слабости, вода не позавидует успехам и не отругает за самонадеянность.

Я скучала по тебе, Лугардо. По молчаливой грации твоих строений, по твоему тактичному солнцу и детской палитре природы. Только здесь можно выпасть из жизни, но при этом продолжать жить; можно увидеть настоящего себя в отражении в морской глади, а ещё договориться со временем, чтобы текло с другой скоростью.

Сегодня я выбрала этот пирс неслучайно: именно здесь почти три года назад мне пришла идея книги. Я лежала на горячих плитах, обсыхая после очередного заплыва, слушала смех и вопли парней и девчонок, которые прыгали в море с высоты в двадцати метрах от меня. А с другой стороны берег закручивался, образуя бухту, и на утёсе виднелась старая барочная церковь, словно замок, хранивший древние тайны Лугардо; точно маяк, указывающий путь заблудшим кораблям.

Тогда я впервые представила, как Самми рассекает на своём автобусе море и замечает вдалеке храм. С восходом солнца яркий свет пронизывает пики средневековой постройки и растекается по жёлтокаменному фасаду...

Ещё немного наслажусь этой долгожданной встречей, а уж потом примусь за дела. Я явно переоценила свои силы: думала, смогу работать с таким видом из окна! Хотя где только нам с ноутбуком не приходилось трудиться: в аэропортах, в кафе и коворкингах, даже как-то на крыше дома. И всё же Лугардо – другое дело, ведь я здесь ровно дышать не могу – меня всё уносит куда-то…

Старые раны закровоточили?

Или всё дело в том, что я работала год без выходных, и когда моё тело попало на пляж, включился «курортный» режим?

Слава богу, у меня более-менее гибкий бизнес – онлайн-школа. Вот сейчас напишу моей помощнице, она распределит моих студентов между другими учителями и возьмёт на себя контроль рабочих процессов. Останется держать руку на пульсе, мониторить, отслеживать рекламу – это всё, на что хватит времени. После встречи с Виктором и Оскаром стало ясно, что совмещать съёмки с работой не выйдет.

Ох уж эта утренняя встреча... Надеюсь, удастся свалить моё неучастие на усталость. Какой же дурой я себя выставила! Где это видано, чтобы писатель настолько плохо знал свою книгу! Вот прямо сейчас раскидаю задачи и перечитаю когда-то затёртую, но напрочь забытую историю...

– Не помешаю? – донёсся голос сзади.

Я обернулась. Но глазам поверила не сразу: показалось, что этот парень в бейсболке и очках – Оскар.

– Извини, не хотел тебя пугать, – сказал он, и я узнала его голос: это и правда был Нордин. На моей плите. И больше никого вокруг.

– Ты... как здесь оказался?

– На такси приехал, – он кивнул в сторону дороги, и я увидела, что на обочине его ждала жёлтая машина.

– Ты приехал... купаться? – я в конец растерялась, одновременно думая, какого чёрта он здесь забыл и как мне снова не выставить себя идиоткой перед Оскаром Нординым.

Он засмеялся, снимая очки.

– Извини, я как-то беспардонно заявился, нарушив твоё уединение, а ведь намерения такого не было. Я приехал посмотреть на церковь, спустился на пирс, а тут ты. Хотя я тебя не сразу узнал, – он бросил на меня быстрый взгляд и смущённо опустил глаза, прочищая горло.

И тут я вспомнила, что на мне только купальник, подскочила и обмоталась полотенцем, на котором сидела.

Ай, мокрое же!

– Вот чёрт, ты смутилась, я идиот. Я не пялился, не беспокойся! – затараторил он и под конец ляпнул: “Хотя пялиться есть на что”.

Я уставилась на него с открытым ртом. Он нечаянно ляпнул или подобные ремарки в привычке у кинозвёзд? А ведь он произвёл впечатление серьёзного человека, который хочет сработаться…

К моему облегчению, Оскар моментально понял, что свернул не туда, и тяжело вздохнул, словно сдаваясь:

– Это эпический крах, – он виновато потупил взгляд и потёр переносицу. – Я уже неделю не высыпаюсь, ты прости.

– Да ничего страшного, – я стремилась как можно скорее сменить тему, всё же продолжая крепко держать полотенце на груди, – ты лучше скажи, какую церковь ты смотреть приехал? Вон ту, что ли?

– Да.

­– А чего ж таксист не отвёз тебя на церковную площадь?

– Я хотел увидеть её с моря, как описано в книге. Это она, верно? – он вглядывался в даль. – Это её Самми видит первой, подплывая к острову?

– Да..., – протянула я. – Как ты узнал?

– Я просто описал водителю, что ищу, и он привёз меня сюда.

Я остолбенела.

– Ты описал водителю церковь из книги?

– Да.

Я не знала, что сказать. Опять я оказалась не готова. Как вообще можно быть к такому готовой? Он отыскал церковь по описанию в книге! Нигде не говорится, о какой церкви речь, хотя я встречала спекуляции на эту тему, но никогда не подтверждала публично, что это строение на утёсе – то самое. Если быть до конца честной, я даже не уверена, как именно называется эта церковь…

Я собралась силами и выдавила:

– Ты серьёзно относишься к своей работе.

– Очень не хочется облажаться, – на его уставшем лице промелькнула тревога. – Ну, знаешь, после «Бальтазара» меня воспринимают... как бы это правильно выразиться... Легкомысленно?

– Это была бомба, – согласилась я, вспомнив, как пару лет назад внезапно из ниоткуда появилась звезда по имени Оскар. А всему виной был фильм про школьного хулигана-байкера в косухе. Плохой мальчик, сердцеед и грубиян, Бальтазар!

Оскар отречённо вглядывался в морскую гладь, демонстрируя скульптурный профиль, лёгкую щетину и чуть уловимую уязвимость, и от Бальтазара в нём в тот момент было мало или почти ничего.

­– Я не жалуюсь, предожений у меня полно, но я не хочу запомниться людям как покоритель сердец школьниц. Поэтому мне нужны такие герои, как Самми, понимаешь?

Он смотрел на меня в поиске поддержки, а я словно попала в слоу-моушн: мои мысли замедлились, я просто глядела на его засвеченное фотовспышками лицо и видела странное сочетания смирения и борьбы. Вдруг моё сознание прояснилось, и на поверхности замаячила мысль: он идеально подходит на роль Самми.

– Я рада, что именно ты будешь его играть.

Нордин улыбнулся уголками губ.

– Скажешь это, когда выйдут первые отзывы о фильме.

– Не стоит заранее думать об отзывах.

– Грешу, – он опустил голову, а потом взбодрился. – Слушай, а мы можем где-нибудь посидеть и поговорить о твоей книге?

– Сейчас?

– Да. Знаешь какое-нибудь кафе неподалёку?

Моим планом на сегодня было вернуться в номер и спать, пока уши не отвалятся. Но, в конце концов, я же здесь по работе, и, похоже, в мои обязанности входит распивать кофе со знаменитостями. “Бедняжка, ей-богу”, – поддела бы сейчас Альма.

– Есть здесь одно место, прямо через дорогу. Только мне нужно одеться, а тебе, – я кивнула на тёмные очки, которые он всё это время крутил в руках, – надеть твой... камуфляж...

Он оглядел пустую улицу:

– Вряд ли я кому-то здесь интересен.

Но мужчина всё же надел очки – хотя с его узнаваемым профилем солнечные очки Нордину как мёртвому припарка. Я надеялась, что Оскар прав, и на Лугардо о нём никто не слышал. Хоть это и туристическое место, но всё же большая деревня. К тому же сейчас одиннадцать утра среды, а в такое время местные улицы пустуют.

Такси Оскар отпустил, и мы прогулялись мимо магазинов, и чёрт меня дёрнул сказать:

– Это мини-маркет, тебе не нужно ничего? – я покосилась на его трёхдневную щетину. – Бритва, крем для загара, алкоголь?

Он хохотнул:

– Местный походный набор? – и покосился на меня с любопытством. А потом добавил роковое: “давай зайдём”.