По острию любви

ГЛАВА 4.

Из романа «ЗАТЕРЯННЫЙ КОД. УВЫЛ». Герои: Александр (берсерк) и Алиса (учительница).

- Давай, попробуй голову оторвать от подушки… у тебя губа разбита, она распухла, и отёк на скуле, скорее всего будет синяк и довольно приличный… хоть таблетки то сумей проглотить и запить, воительница. – Мужчина снова опустился рядом, и вложил мне в рот две таблетки, и приподняв голову помог сделать пару глотков, отчего я зашипела. - Проглотила? – спросил он, видя, что я до сих пор пережевываю горькое лекарство. Я отрицательно замотала головой, и он снова помог напиться. – Теперь всё? Терпи солдат, скоро боль стихнет. Положи голову на бок и держи холод. Отлично, молодец. Медаль дадут. Давай показывай свои раны. Мазь жечься не будет, обещаю. – Александр откупорил тюбик и выжал себе на ладонь небольшую горошину, ожидая моих действий.

Я помедлила и приоткрыла правую ключицу, наблюдая за его лицом, и только потом спустила куртку ещё ниже, оголяя всю грудь с расписанной по ней раной. Нужно отдать должное этому мужчине, на лице которого не дрогнул ни один мускул, и пожурить меня за то, что с моей стороны последовала бурная реакция от его прикосновений к моей коже. - Сосок не тронут, цел и не вредим, и выдаёт Вас с головой Алиса Андреевна – забавляясь произнес он, и на его щеках вырисовались ямочки. – Ты очень красивая девушка, Лисёнок, а твоя грудь просто шедевр. – Это его - «Лисёнок», так и резануло сознание, и столько благодатного тепла разлилось по телу от этого ласкового прозвища, которым меня называли только самые близкие люди.

- Вы так подшучиваете надо мной… - пролепетала я.

- Отчего же, говорю, как есть. Здесь готово, ещё есть раны?

- Вы же в доктора играете, так сами и посмотрите – съехидничала я.

- Да ты тоже не промах в шутках. Посмотрю, раз пациент дает добро – ласково произнес он и скинул куртку полностью, отчего я чуть не выронила куриную ногу. – И тут есть… на животе ближе к… тут лучше промолчу. Хотя нет, кое-что позволю себе заметить… ты убираешь волосы и тут. Это сейчас так модно? Но мне и это тоже чертовски нравится. Вот сижу и думаю, куда я, старый, сейчас пар пойду выпускать – продолжал он, улыбаясь всё шире и шире.

 - Ммммм! – взревела я. – Я сейчас огрею Вас куриной ногой, если Вы скажете ещё хотя бы одно слово. Вы мне лучше скажите, каким образом Дмитрий меня так расцарапал? Он точно ничего не принимает? Вы проверяли?

- Всё я закончил. Где у тебя чистая ночная сорочка, или домашнее платье? - парировал он, наглым образом уходя от ответов. – Тебя срочно нужно одеть, а то я закиплю, как твой чайник. – Александру не нравились мои вопросы, и он не собирался на них отвечать, применив другую тактику, чтобы я замолкла, и мои мысли на время спутались... Его рука снова легла на мой живот, а пальцы скользнули по лобку, устремившись в бороздку, ведущую прямо к клитору. Я рефлекторно сжала мышцы, вздрогнув всем телом.

- Ты вся мокрая… - прошептал он, и чуть раздвинул мои бедра. Мужчина ниже наклонился к моему телу и на его лицо упала прядь темных волос, закрыв его глаза от моего одурманенного взора. Если быть честной с собой, я ожидала чего угодно, но никак не этого… Очень хорошо было заметно, что мужчина разнервничался, делая лишние движения и жесты, и возможно, он совсем не хотел того, что произошло дальше, но уже не мог сам себя остановить. Александр быстро поднялся, стараясь избегать зрительного контакта со мной, и скинув свою футболку, присел между моих распростертых ног.

 Мельком, но я успела рассмотреть его голый торс – такой же поджарый, крепкий и загорелый, как и его руки. Мужчина, для своих тридцати восьми или девяти, что я уже и забыла, выглядел очень хорошо, даже слишком. Немногочисленные морщинки и шершавости, лишь придавали ему шарма. Вот бы и мне выглядеть так в свои тридцать с чем-то. Но нужно было что-то сказать или сделать - какой-нибудь жест, чтобы… чтобы дать понять ему, как я к этому отношусь, или не отношусь. Боже, а как я к этому относилась? Как? Это и понятно было ещё за ужином, когда, увидев эти внимательные голубые глаза, я знала, что отдам за них всё, если он попросит. Но если только попросит он, ведь решиться самой на что-то большее по отношению к нему было за гранью реальности. А он уже и не просит, а берет сам, и как берёт…

Тело выгнулось дугой, руки скомкали края покрывала, глаза закрылись, а из уст, совсем того не ожидая, доносились тихие стоны, когда его горячие, и твёрдые губы и язык начали ритмичные движения – они всасывали, прикусывали, играли с моими набухшими лепестками. И я начала проваливаться, терять чувство реальности, забыв про боль, и куриную ногу, принесённую мне в качестве холода. И она с грохотом упала на пол. Но вряд ли сейчас кто-нибудь придал этому значение. Александр продолжал начатое, протянув одну руку к здоровой груди, и сгреб её в охапку, усилив настигающую меня волну оргазма.

 У меня уже был опыт в таких делах, на третьем курсе Института. Моего единственного за двадцать три года кавалера звали Матвеем, но даже за долгий год, что мы с ним были вместе, он не выказывал такого мастерства в оральных ласках, возможно, как и я. Может оттого мы и расстались, что не очень совместимы были в сексе. А возможно и из-за того, что мне с ним было скучно и неинтересно. За эти годы одиночества я и не понимала, как отвыкла от близкого мужского присутствия. И сейчас мне было чертовски любопытно, откуда этот одинокий, много лет как овдовевший, мужчина, живущий среди лесов, полей и скотины, имел такие навыки? Как мне сказала Лариса, когда мы ехали сюда, что ожидать от мужчин этих мест многого не стоит, так как все деревенщины грубы, черствы и не осведомлены в любовных утехах, присущих городским пижонам, в результате своей среды и моды на секс, съевшим на этом деле не одну собаку. Ах, и как же ты ошибалась милая подружка…

 Яркая, пронзительная волна оргазма настигала меня всё ближе, и чувствуя мощную разрядку, я выгнулась навстречу мужчине, и громко застонала. Александр прекратил ритмичное движение языком, всосав к****р, чтобы продлить чувственное наслаждение. Взорвалась я быстро, так как уже давно не давала выхода своей сексуальной энергии. Вдруг пропела молния, зазвенела пряжка ремня, и послышался шелест грубой ткани. Я открыла глаза, и приподняла голову, увидев перед собой полностью нагого мужчину, между ног которого пульсировала полная эрекция… и мне опять вспомнились ларискины слова, которые когда-то рассмешили меня до слёз, о том, что мужчин с большими размерами, никогда не бросают. Женщины терпят их измены, их несносный характер, но никогда не бросают. Уж, поверь, сказала мне она. Против природы не попрешь, это её опыт заложен наших головах.

 И вроде, как опять, нужно было что-то сказать или показать своё отношение к происходящему, как Александр снова присел, и взяв в ладонь свою вздымающую плоть, начал водить её чувствительным кончиком по моим влажным, разгорячённым нежностям… но как же так, ни поцелуя – ах, да, с разбитой губой много не нацелуешься, - ну хотя бы каких-нибудь слов… во мне начало расти волнение, и это стало заметно по моему лицу, как и по лицу мужчины тоже было хорошо заметно, что он отчаянно боролся с собой и своим желанием. Я неожиданно для себя захлебнулась большим глотком воздуха, который втянула, почувствовав проникновение… он проник внутрь, но не глубоко и остановился, застыв на мне пронзительным взглядом. И шкала адреналина подскочила ещё выше.

- Ты была уже с мужчиной? – хрипло спросил Александр, не сводя с меня голубых глаз. И я только хотела открыть рот, чтобы что-нибудь промычать в ответ, как он продолжил, покинув моё лоно. – Нет, не нужно, не отвечай. Судя по твоим размерам, возможно, нет, или всего пару раз. Моя жена в этом возрасте уже Димку родила. Так! Не слушай меня, старого дурака. – Засуетился он ещё сильнее прежнего, и шумно выдохнув, опустил свою голову мне на живот, и выждав паузу, поцеловал мою кожу, вдохнув её аромат, поднялся и быстро начал облачаться. – Всё это неправильно. Так не должно быть. Возможно и должно, но не так. Не с тобой. Прости, я сорвался. У меня и в мыслях не было тебя обидеть. – Мужчина начал шарить по карманам, в поисках чего-то важного, и достав пачку сигарет, взял коробок спичек. – Схожу покурю. Хотя нет, тебя надо сначала одеть. – И мужчина принялся хаотично ходить по комнате в поисках одежды. Эму нужно было её найти, это было его спасением.

- Халат за дверью, вон там – тихо произнесла я, до сих пор молча наблюдая за мужским смятением. Такой большой мальчик, а тушевался как зелёный подросток. Он почти бегом достиг двери, и сорвал халат с петли. – Давай, я помогу тебе присесть, вот так, молодец. Голова как? Не кружиться? В глазах не темнеет? Боль отпустила? – забрасывал вопросами он, задержав меня в вертикальном положении, чтобы убедиться, что я в порядке.

- Нормально, чуть покружится и отпустит. Я не фарфоровая, не распадусь на кусочки. Дайте мне встать и застегнуться. И можно ещё принести вязаный кардиган, он там же висит. Как-то мне зябко. – С помощью мужчины я осторожно поднялась на ноги, и он дрожащими руками застегнул мой халат. И отпустив, устремился за теплой вещью. В глазах начало темнеть, а в ушибленном виске болезненно долбануло, и я опустила лицо в ладони.

- Так, так. Что за дела? – мягко и участливо произнес Александр, подоспевший вовремя. И накинув мне на плечи длинный, скрывающий почти всю мою фигуру кардиган, усадил обратно на диван. Я по-прежнему, держала лицо в ладонях, закрыв глаза, но от облачения в толстые, теплые одежды мне стало комфортнее. 

- Можно теплого чая и ещё таблеток? – попросила я, сквозь ладони.

- Всё сделаю, если будешь сидеть смирно – предложил он, присев рядом, и его запах снова окутал моё тело.

- Буду, как мышь – прошипела я сквозь пальцы, и улыбнулась в ответ. Александр поднялся, быстро подкинул дров в печь, и снова зазвенел кружками на кухне. Головокружение отпускало, и я убрала ладони от лица, облегченно выдохнув. А проглотив таблетки и осушив половину кружки теплого чая, а и вовсе ожила. Мужчина снова принёс мне новую партию холода, в это раз в виде куска замёрзшего сливочного масла, и приказал держать ещё минут десять. Уселся напротив, молча потягивая свой чай.

- Вы хотели покурить – начала я, нарушив неловкое молчание.

- Ах, да. Я не курю, это так, на экстренный случай. Отпустило – сказал он на улыбке. Дрова весело потрескивали в печи, создавая атмосферу уюта и тепла.

- Я была с мужчиной. У меня был парень на третьем курсе, но встречались мы недолго – вдруг, начала я, решив, что уж если не сегодня то, когда быть откровенной. – И если Вы переживаете за сына, то я ничего, никому не скажу и не буду выдвигать обвинений.

- Спасибо, хотя это несправедливо и нечестно с нашей стороны – протянул он.

- Всё нормально. Мне тоже ни к чему эта слава и волокита, не такой я человек. В школе не должны ничего узнать, как и в селе. Эту дурно скажется на всех. На каникулы я уеду к подруге, у неё отдельная квартира в посёлке, там и пролечусь. А там видно будет, как жить дальше.

- Хочешь бросить школу? Это и правильно. Уезжай отсюда, пока не случилось непоправимого. Это место не для тебя. Ты заслуживаешь лучшего.

- А у Вас есть женщина? – выпалила я, сидя как иголках, от не дававшего мне покоя вопроса. Видно было, что мужчина не ожидал подобного поворота, так как тема текла весьма в безобидном русле. И опять приняла опасный поворот.

- Алиса, к чему тебе это знать? Да, я перешел шаткую грань. Я дрянь. Но кто я, и кто ты? Между нами не может быть никаких отношений. Это плохо закончится для тебя – сорвался он с места, и отошёл к окну, снова хлопая себя по карманам, в поисках сигарет.

- Я же Вам понравилась? Ведь так? И Вы мне тоже очень нравитесь. Разве нет? Возраст – это глупость, не такая и большая у нас разница в возрасте. Ведь дело вовсе не в этом. В вашем сыне, в вашем обществе. Так? – повысила я голос.

- Нравится-не нравится, любовь-не любовь, всё это ребячество. Я закоренелый фермер, я отсюда уже никуда не уеду, моя жизнь здесь, в этой забытой богом дыре, а тебе зачем здесь оставаться? Пять лет пролетят, ты уедешь в город, выйдешь замуж за молодого, нарожаешь детишек и дальше будешь строить свою карьеру. Здесь для тебя тупик, погибель.

- Но можно же просто встречаться, а дальше будет видно – начала я.

- Нет! Это исключено! С этим не играют… любовь, привязанность к человеку, которого нет рядом, изъедает изнутри, вытравливает всю душу и сердце, оставляя лишь пустую оболочку. Таких страданий не доставляет ни одно чувство. Я это уже проходил. Лучше сдохнуть, чем пережить это заново. Ты просто не любила ещё по-настоящему, раз не понимаешь этого – нежно закончил он, повернувшись ко мне лицом, и его глаза сверкнули в сумерках окон.

- Тогда Вам нужно выйти, покурить, и плотно закрыть за собой дверь – твёрдо и озлобленно произнесла я, не отрывая от него взгляда, и добавила, когда он хотел что-то сказать – Я в порядке, обо мне есть кому позаботиться.

- Ты права, Лисёнок, пойду покурю. – Мужчина прошёл мимо, взяв свою куртку, и чуть задержавшись в двери, промолвил – Всё правильно. – Хлопнула дверь, послышалось чирканье спички, и удаляющиеся в темноту шаги.