Я слышала каждый их крик, каждый вопль боли и раздирала в кровь ладони. Знают ли они, как мне больно сейчас? Знают ли, как я бьюсь головой о каменную стену и глотаю слезы. Да, я не умею плакать. С детства не умела. Ни одной слезы, ни одного рыдания, только кожу резала на тыльных сторонах ладоней, когда невыносимо становилось. Анис всегда говорил, что слезы живут у меня на дне глаз. Он их видит. Они там точно есть. А другие, что я просто холодная и бесчувственная и не умею плакать. Мои невестки заливались слезами, когда узнали о смерти Аниса, братья рвали на себе волосы, а я… я только не могла разговаривать несколько часов, а слез так и не было. И сейчас нет. Но брат знает, как я оплакиваю его. Изнутри. С изнанки. Там я захлебываюсь слезами и буду оплакивать до самой смерти.
А потом они
