Ангел - стажёр

Глава 3.2

Тряхнув головой, чтобы избавиться от этого наваждения, я тут же получила другое. У меня вдруг появилась полная уверенность, что вся эта роскошная трава смотрелась бы намного лучше, если бы в ней виднелись, то там, то здесь … цветы, яркие разноцветные цветы. А еще хорошо бы, чтобы ее разделяла на две части … дорожка. Неширокая, усыпанная светлым хрустящим песком или гравием… Да откуда эти все слова взялись? Идущая прямо от моего окна … нет, стеклянной двери к … А почему туда?

Чувствуя, что у меня уже голова кругом идет от очередного водопада (Опять?!) каких-то неуместных слов, я твердо велела памяти умолкнуть, повернулась спиной к противоположному от окна концу дворика и пошла к мостику-немостику. Хватит раздумывать над непонятными и, судя по всему, ненужными образами из моей прошлой жизни — в нынешней вот этот объект реален, лучше разобраться, для чего он предназначен.

Естественно, то, что я назвала по старой памяти мостиком, таковым не оказалось. Едва ступив на него, мне пришлось тут же ухватиться руками за перила — его поверхность двинулась мне навстречу. Я пошла по ней — она ускорила движение. Я побежала — она понеслась вскачь. Я замедлила шаг — она тоже успокоилась. 

Восторгу моему не было предела. Я уже заметила, что мне лучше всего думается на ходу, но комната моя, да и этот дворик были очень маленькими — буквально пару шагов, и приходилось разворачиваться. А здесь можно было идти и идти, и никакое мелькание окрестностей по сторонам не отвлекало…

На следующий день, однако, мне уже так не казалось. Сразу же после занятия я примчалась к этому бегущему мостику, но прошагав добрую сотню своих комнат и двориков вместе взятых, я вдруг почувствовала какую-то неправильность. Это мерное передвижение ногами казалось совершенно нереальным в абсолютной неподвижности окружающих предметов. Мысли, конечно, ни на что не отвлекались — их просто не было.

Остановившись, я снова окинула взглядом дворик. Может, не такой он уже и маленький? Дорожку бы сюда, вернулся непрошеный образ. Не ровную, принялся развиваться он, почувствовав отсутствие моего сопротивления, а чтобы петляла, вот от окна … или двери, не важно, и до…

Проследив глазами вдоль воображаемого маршрута, я вдруг заметила в дальнем конце дворика некую странность. Нет, вспомнила — заметила я ее еще в первый раз, когда эта дорожка перед глазами замаячила. Живая изгородь была покрыта густой листвой только в своей верхней части, а нижняя напоминала частокол из тонких веток с довольно широкими просветами между ними. А напротив окна виднелся один сплошной просвет, словно ветки лишь наверху переплелись, закрыв собой выход…

Любопытство мое взвилось фонтаном (Нет, только не вода!) … хорошо, гейзером (Спасибо, еще лучше!). Я вовсе никуда не собиралась выходить. Тем более, что выход этот мог быть не менее воображаемым, чем дорожка и все остальное, что мне в последние дни привиделось. Но присев перед оказавшимся вполне реальным просветом, я увидела еще более реальную дорожку за ним…

Меня просто вынесло из дворика — одним движением, несмотря на то, что согнуться в три погибели пришлось.

Выпрямившись, я огляделась по сторонам.

Дорожек там оказалось видимо-невидимо. Одна шла вдоль изгороди — и вправо, и влево от меня, все время чуть изгибаясь в одну сторону. От нее разбегались во все стороны другие — расходились, петляли, вновь сходились, теряясь вдалеке среди … да, деревьев. Многих деревьев, Лес, сад, парк, роща, затараторила память.

Я непроизвольно шагнула в их сторону, но вдруг засомневалась. Бабочка, вроде, ничего мне не говорила о всяких «Можно» и «Нельзя» в этом месте, но, с другой стороны, из всех наших разговоров вытекало, что главное для меня здесь — это учиться. Более того, что я только этого и хочу…

Так я же и хочу ходить, потому что мне так легче учится! И потом, она еще сказала, что я отныне сама выбираю, что мне делать. Вот и дополнительные материалы мы сами запрашиваем, и место мне самой выбрать дали, и что менять его нельзя, прямо сказали…

Я еще раз внимательно осмотрелась — нет ли где каких запрещающих знаков. Я не очень понимала, что это такое, но к счастью, на глаза мне не попалось ничего, требующего трактовки. Похоже, мне действительно дали полную свободу выбора.

Но для первого раза я все же пошла по дорожке вдоль изгороди. И очень скоро пожалела об этом — уж очень мне это ходьбу на бегущем мостике напомнило. Дорожка словно бежала мне навстречу, а окрестности не менялись. Справа от меня все также стояли вдалеке деревья, а слева оставался все тот же кустарник. Над ним, правда, и тоже чуть в глубине возвышался светлый купол — наша аудитория, подумала я. А ведь из нее мы все расходились по своим комнатам, у каждой из которых наверняка свой дворик есть, как у меня, но за этими зарослями ничего же не видно!

Я уже было повернула назад, как вдруг заметила, что, по крайней мере, картина слева впереди явно изменилась. Пройдя еще немного, я словно в другой мир попала. Как в тех картинах, которыми нам историю человечества иллюстрировали — из первобытного в цивилизованный.

Да, у каждой комнаты действительно был свой дворик, отделенный от нее огромным окном-дверью, как у меня. Но только здесь все это было видно, поскольку буйная у меня изгородь здесь была аккуратно подстрижена со всех сторон и едва доходила мне до груди. А почему меня в дикую часть поместили? — слегка взбрыкнула раздражение. Это меня нужно от цивилизованного мира скрывать или его от меня? — снова победило его любопытство. Я пошла дальше, жадно всматриваясь в открытые, как на ладони, дворики.

Внешне они были точной копией моего и, вместе с тем, очень разными. В некоторых тоже были столики, в других просто на траве лежали полотнища какой-то материи. Моего бегущего мостика я больше нигде не видела, но вместо него почти везде были толстые металлические прутья в самых разных сочетаниях: вертикальные, горизонтальные, перекрещивающиеся, кольцевые… В одном дворике я даже увидела такой прут прямо на траве, с металлическими же дисками по бокам.

Обитатели этого цивилизованного мира большей частью находились в своих комнатах, но через огромные окна-двери я их, конечно же, узнала. И мне сразу стало неловко — они все явно занимались. За книгами, правда, сидели лишь некоторые, те, которые обычно писали на занятиях, и я удивилась — в отличие от меня, дополнительные материалы каждый день запрашивали все они. 

Присмотревшись, я заметила, что у одних глаза были закрыты какими-то огромными штуками, а у других — уши. Очки и наушники, буркнула память, не удосужившись объяснить, что это такое. Ага, с гордостью догадалась я сама, наверно, им проще учиться, не читая, а видя или слыша, как на занятии. Ну вот, я же говорила — здесь у каждого есть право выбора! И у меня тоже — учиться на ходу.

Впрочем, мой выбор, судя по всему, оказался более чем необычным. Для начала, за все время своего выхода во внешний мир я не то, что не встретила — не увидела ни одной живой души на тех дорожках. И потом те студенты, которые заметили меня, провожали меня абсолютно изумленными взглядами. Один даже из комнаты вышел, вытянув шею мне вслед.

Очень мне неуютно стало под этими взглядами — я ведь, как будто, о занятиях подумать вышла, а сама смотрю вокруг, забыв обо всем на свете. Нет, пора возвращаться!

Я вдруг замерла на месте. А как я теперь свой дворик найду среди всей той буйной растительности? Я резко развернулась и быстро пошла назад, стараясь подавить панику. Сначала добраться до дикой части, там я совсем недолго шла, и мой ярко-белый столик наверняка должен хоть краешком среди веток мелькнуть… 

Высматривать белое пятно в зелени кустарника мне не пришлось. Я еще издалека заметила несколько сломанных веток и окончательно расстроилась. Вот хотела попросить Бабочку, чтобы и мой дворик в порядок привели, а теперь неудобно. Она меня просила сообщать ей о дискомфорте, а не крушить все, самостоятельно устраняя его. Придется завтра аккуратнее выбираться.

К своему огромному удивлению, я вдруг поняла, что у меня и мысли не возникло отказаться от своих прогулок. Вот только пойду я теперь к тем деревьям — там некому будет меня разглядывать. Напоследок я еще раз оглянулась на них, пытаясь понять ощущение, которое они у меня вызывали. Притяжение, буркнула память, и почему-то мне не нужно было объяснять это слово. Эти деревья просто манили меня — простором и покоем. Завтра!

Сосредоточиться в тот день мне больше так и не удалось, но я сделала все, что смогла, чтобы хоть повторить в памяти все, что от преподавателя услышала.

На следующий день, сразу после занятия, я ринулась к себе в комнату, затем во дворик и — на этот раз очень осторожно — вынырнула наружу. Нервно оглянувшись, не повредила ли я еще что-нибудь, я вдруг не обнаружила ни одной сломанной ветки. Интересно, если их убрали, нельзя было и остальные ветки подстричь? — опять проснулось раздражение. Терпение промолчало, а вот любопытство решило для разнообразия объединиться с раздражением, ехидно поинтересовавшись: «И как ты теперь дорогу назад найдешь?».

К счастью, терпение осталось мне верным. Я внимательно огляделась по сторонам в поисках каких-то ориентиров … и просто глазам своим не поверила. В двух шагах от моего заросшего входа, прямо у дорожки лежал небольшой камень необычного, слегка голубоватого цвета.. Да как же я его раньше не заметила? — подумала я, растерянно оглядываясь. А, да, я ведь сразу влево пошла, и потом, вчера я ни о каких указателях даже не подумала.

Решив эту загадку, я пошла наконец-то к деревьям. И лишь только я оказалась среди них, меня охватило еще ни разу не испытанное здесь чувство полного умиротворения. Я поверила Бабочке, когда она сказала, что я всегда сюда стремилась, что меня здесь давно ждут, мне было интересно на занятиях и совсем не скучно в одиночестве в своей комнате — но только среди этих деревьев на меня повеяло чем-то … не комфортным или интригующим, а просто родным.

Может, я на земле в лесу жила, потому меня в эти заросли и поместили?

Хотя в этом лесу не было никакой буйной растительности. Деревья были высокие, но листья на них были только сверху, и окрестности просматривались во все стороны. Вдалеке я рассмотрела очертания каких-то зданий, но решила туда даже не приближаться — хватит с меня недоуменных взглядов. Благо, между этими деревьями можно было бродить часами, не теряя из вида мой голубой маяк.

Вздохнув всей грудью, я задумалась, есть ли на земле такие места и почему люди не посещают их, чтобы избавиться от своей агрессивности.

Вот в тот самый момент мне и свалился впервые на голову этот постоянный источник раздражения — словно для того, чтобы доказать мне, что атмосфера покоя отнюдь не является панацеей от агрессии. Или проверить, как я научилась справляться с неприемлемым для Ангела чувством.

По правде говоря, я вспылила, как только увидела между деревьями эту стремительно приближающуюся ко мне фигуру. Ну вот, насладилась тишиной и безмятежностью! Я тут же свернула на первую уходящую в сторону дорожку, но фигура кинулась мне наперерез. С широко расставленными в сторону руками.

Я замерла на месте, нервно оглядываясь по сторонам. В этой стремительности было что-то, совершенно не соответствующее спокойному и ровному поведению всех знакомых мне Ангелов. Так скорее люди на земле в драку или бой бросались, еще и крича на ходу.

— Татьяна! Наконец-то! — завопил этот странный Ангел, бросаясь ко мне в последнем рывке и явно норовя обхватить меня руками.

Я невольно выбросила вперед руку, почему-то с поднятым указательным пальцем.

Ангел расплылся в ослепительной усмешке.

— Извините, пожалуйста, — старательно сдерживаясь, вежливо и негромко проговорила я, — мне кажется, что Вы меня с кем-то перепутали.