Главы 7 - 8
2528 Words
«Когда мы впервые воочию лицезрели Лето Атрейдеса, Уэнна[1]воскликнула: «Он так похож на отца!». Челис и Джосифа промолчали, а Руга прошипела: «Он похож на глупца! Не может быть двух императоров!»
Принцесса Ирулан. «В доме моего отца»
Резиденция Башня Слоновой Кости находилась посреди бескрайней, уходящей вдаль, зелёной равнины.
Хават тронул герцога за рукав:
- Обратите внимание, сир, как аккуратно подстрижена трава.
Айдахо прищурился и сказал:
- Трава не везде одинаковой длины, хотя на первый взгляд она идеальна. Обратите внимание на ряд валунов и кочек, формирующих правильную сетку,-добавил он чуть слышно.
Айдахо перешёл на боевой язык Атрейдесов, решительно жестикулируя: «Лазерная решётка, управляемая дистанционно.Сто метров между огневыми точками в произвольных сочетаниях».
- Я уже встречался с этой схемой на Груммане, милорд. У нас была неудачная высадка.
Айдахо говорил нарочито небрежно, но сквозь маску бравого воина проглядывала тоска по утраченным товарищам, погибшим в бою.
Герцог оживился: «Ваши щиты! Были ли взрывы?»
- Баронет приказал… «Мы их отключили. Были неуправляемые реакции, но до взрывов дело не дошло».
«Отключили?!»
«Значит, там тоже были сардаукары. Я до сих пор не знал этого».
Хават, пытаясь отвлечь внимание Фенринга, заговорил с ним:
- Эта башня,говорят, сделана из слоновой кости, граф Фенринг, если вы, конечно, позволите мне вас так называть, о Благородный.
Фенринг чуть не плюнул в него со злости. Как он смеет!
- Тридцать метров высотой, ментат, и она целиком покрыта костью из бивня цилосского мамонта. Из этого же великолепного молочно-белого материала сделаны и все настенные барельефы, а также статуи во внутренних помещениях.
Герцог Лето перевёл взгляд на знаменитую своей красотой башню:
- Великолепная статуя у самого входа. Львицы, терзающие антилопу.
- Работа самого Дейлоса, герцог. Мастер и его ученики лепили модели скульптур из глины и резали их на части. Фрагменты помещали в лазер-формы[2], чтобы отсканировать их пропорции. Потом в них обрабатывали куски бивня цилосского мамонта и собирали скульптуры тем же путём в обратном порядке.
Хават насторожился:
- Сколько же мамонтов пришлось для этого у***ь ?
Фенринг, явно понимая смысл намёка, улыбнулся Хавату:
- Не менее девяноста процентов популяции, ментат. Дом Плесси, владеющий Цилосом, пошёл на это, дабы засвидетельствовать своё почтение госпоже Руге.
Атрейдес скользнул взглядом по фасаду здания:
- Я вижу здесь только животных, граф.
- Здесь изображены преимущественно сцены охоты. Это – очень искусное, как многие говорят, гениальное подражание мастерам эпохи Возрождения древней Земли.
Айдахо рассмеялся.
- Я вижу грифона. Он, действительно жирный, как свинья, и клюёт падаль.
Герцог издал короткий смешок. Он на секунду задумался.
- Погодите, граф, а ястреб здесь есть?
Фенринг выглядел озадаченным. Наконец, после короткого раздумья, он ответил:
- На втором этаже, в главном зале, можно увидеть статую кота в натуральную величину,- Фенринг сделал паузу.
- Кота? – переспросил Айдахо.
- Это такой мелкий хищник из семейства кошачьих, - презрительно скривился Фенринг так, будто Айдахо был чем-то омерзительным. – Он похож на маленького ягуара. Насколько мне известно, на Гайеди Прим такие не водятся.
- Оставим в стороне Гайеди Прим, - вмешался герцог. – При чём здесь ястреб?
Фенринг снова скривился, будто дотронулся до чего-то, что дурно пахнет.
- Резчик изобразил кота напавшим на петуха. Это такая птица, которая, можете мне поверить, обладает на удивление отвратительным криком. У неё на голове имеется характерный красный гребешок.
Фенринг посмотрел герцогу в глаза, и тот увидел в них смеющиеся искры.
- Других птиц здесь нет, герцог.
Герцог почувствовал, что ему душно. Он расстегнул ворот зелёного камзола с чёрной отделкой. Ему показалось, что красный ястреб, вышитый на груди, вот-вот обретёт плоть и полетит – настолько учащённо билось сердце.
Хават попытался разрядить обстановку:
-Таков вкус принцессы Руги, как мы понимаем.
-Таковы обстоятельства, в которых даётся аудиенция, ментат. Кстати, нам пора.
«В детстве мать рассказывала нам о конкистадорах – людях, чья удивительная жадность уступала лишь их необыкновенной жестокости. Подошёл отец и сказал, что таков и герцог Атрейдес: однажды он, ослеплённый гневом, станет жертвой своей непомерной алчности»
Принцесса Ирулан. «Крах Дома Атрейдесов»[3]
Небольшой овальный зал, имевший в поперечнике около двадцати метров по самой длинной прямой, стал местом аудиенции, данной Его Величеством Падишах-Императором Шаддамом IV сиридар-герцогу Каладана Лето Атрейдесу.
Лето сразу же удивился тому, как странно выглядит зал: большие окна, числом не менее десятка, плотно зашторены, не пропуская и лучика света, отчего по периметру зала тени плавно переходили в сумрак. Единственный светошар, повисший в центре помещения, ярко освещал пресловутую статую кота – озорного маленького хищника, налетевшего сзади на какую-то птицу, судя по гордой осанке, самца, в тщетной попытке задрать слишком крупную добычу. Петух был изображён в неприличной позе, вынужденный нагнуться вперёд, испуганно озираясь через плечо на наглую пушистую тварь, возбуждённо прижавшую остроконечные уши. Хвост кота вытянулся длинной дугой назад и влево, помогая сохранить равновесие. Огромные глаза, возбудённые от насилия, смотрели на герцога сверху вниз.
Вынужденный стоять в обязательных десяти метрах от трона, Лето оказался буквально лицом к лицу с котом, из-за правого плеча которого на него смотрел император.
Герцог поклонился.
- Падишах-император, я прибыл по вашему зову.
- Я рад вашему обществу, герцог. Кстати, что это за люди в кандалах стоят за вашей спиной ?
Герцог постарался избежать торжествующих ноток в своём голосе:
- Повстанцы, мятежники, сир. Утверждают, что они – сардаукары.
В тени, где толпились придворные, выряженные в дорогостоящие наряды, послышался шепоток.
Император, казалось, был удивлён таким пустяком:
- Сардаукары ? Вроде бы, я не воюю с Красным Герцогом. Возможно, это – дезертиры или какие-то лжецы. Куруш, проясните ситуацию немедленно.
Повинуясь приказу императора, вперёд шагнул седовласый сардаукар в тёмно-сером мундире, обильно украшенном золотом, платиной и драгоценными камнями. Небольшой пробковый шлем, покрытый чёрным лаком, имел украшением имперского льва из чистой платины. Как было известно Лето, такие шлемы носили бурсеги[4] – обладатели высшего чина в гвардии сардаукаров.
Император сделал нетерпеливый жест:
- Я верю герцогу Атрейдесу на слово, хотя в его речах и проскользнул намёк на подозрение к монаршей особе. Здесь есть ясновидящая Бинэ Гессерит, Преподобная Мать Мохайем – пусть она присутствует при допросе этих ассасинов.
Откуда-то из глубины теней выскользнула, словно комок тьмы, фигура в бесформенной чёрной накидке-абе – Преподобная Гейус Хелен Мохайем.
Бурсег Куруш подошёл к свите герцога, одарив её жёстким, как рентген, взглядом. Потом он уставился на сардаукаров, взятых в плен в одном из притоков Ралсонга.
- Я слышал, вы – сардаукары. Когда вы отправлялись на Каладан, вы делали это добровольно – или по приказу?
Герцог Атрейдес позаботился о том, чтобы накануне аудиенции обоим пленным сделали инъекцию вериты – «наркотика правды». Даже если бы здесь не было ясновидящей, они бы не смогли солгать.
- Мы сделали это добровольно, - ответил за двоих старший по званию, унтер-баши Шам-Гимеш. Лето цокнул языком, выказывая недовольство. Все уже поняли, что допрос пройдёт в форме, которая докажет невиновность императора.
- Сардаукар всегда выполняет приказы, - сказал Куруш, будто о чём-то напоминая Шам-Гимешу, хотя и обращался якобы ко всем остальным присутствующим. – Второй вопрос: на Каладане вы получали чорба[5], довольствие сардаукара?
- Поставки были ненормированными и не соответствующими стандартам. Мой кинжал не имел номера.
- Третий, и последний, вопрос. Знай, что, если ты – не сардаукар императора, тебя быстро казнят, я об этом позабочусь. – Куруш выдержал паузу, глядя прямо в глаза Шам-Гимешу:
- У Империи есть пять легионов. Который действовал на Каладане?
- Чёрный кот.
- Что за кот? Каким был номер этого легиона ?
- Шестой. Это был Шестой Легион.
- У Империи нет Шестого Легиона. Тебя казнят, ассасин, - последнюю фразу Куруш сказал, словно поздравляя Шам-Гимеша.
Вытянувшись по стойке «смирно», бурсег Куруш чётко развернулся на каблуках и прошагал к императорскому трону:
- Это – ассасины, а не сардаукары.
- Герцог, они – действительно подонки, как вы говорили графу Фенрингу, а отнюдь не сардаукары. Я повелеваю их казнить за мятеж против Империи – через повешение. Приговор привести в исполнение немедленно после окончания аудиенции.
Куруш щёлкнул каблуками и удалился, чтобы подготовить всё необходимое для казни.
Герцог Атрейдес молча склонился в поклоне.
- Ваши страхи, мой дорогой Лето, оказались беспочвенными. Все легионы остаются на своих базах.
Последняя фраза содержала намёк на угрозу, от которой уже погибли десятки Великих Домов, нарушивших Великую Конвенцию – так утверждали учебники истории.
Хават предупреждал герцога, что, вероятнее всего, император попросту казнит неудобных свидетелей. Оставались солидо-фильмы допросов, на которых сардаукары давали более компрометирующие падишах-императора показания, но им уже можно было противопоставить солидо-запись аудиенции. Ситуация из взрывоопасной, чреватой гражданской войной, опустилась до уровня скандальной. Хават предполагал, что падишах-император предложит герцогу сделку:
- Однако будьте осторожны, милорд, император очень коварен.
- Вынужден перейти к главной причине, собравшей нас здесь, герцог. Ко мне обратился представитель одного из Великих Домов, не вполне вам дружественного. Он имел подписанный вами собственноручно вексель на предъявителя на сумму в два с половиной миллиарда солари – огромные деньги, которые даже для меня являются значительной суммой. Экспертиза подтвердила подлинность векселя и вашей подписи. Закон оставляет вам один стандартный месяц; потом вы будете вынуждены или оплатить счёт, или оставить залоговую собственность, то есть планету Каладан, и покинуть пределы Империи.
Герцог сглотнул.
- Я полагаю, речь идёт о несколько пересмотренном базовом варианте векселя, выписанного мной виконту Берксону. Позвольте узнать в таком случае: кто является предъявителем этого счёта?
Откуда-то из мрака послышался глухой утробный голос, принадлежащий человеку, которого Лето ненавидел всей душой:
- Это всего лишь банковские операции, такие счета покупаются-продаются достаточно часто. Возможно, герцог погасит долг – или это за него сделает кто-то другой.
Барон Владимир Харконнен вышел из тени, чтобы присутствующие могли убедиться, что это действительно он. На сиридар-бароне были пурпурные одежды, оттороченные золотом. При движении обнажалась подкладка тёмно-синего цвета с тем же золотым шитьём. Его туша, как обычно, передвигалась неестественно легко и пружинисто – безукоризненно работала дорогая система гравипоплавков и мышечных серво-усилителей .
Прижатый к стене, герцог Лето не растерялся, найдя в себе остатки чувства юмора:
- Барон, ваша риза необычайна. Её размер может соответствовать только вашим амбициям и прихотям.
Барон удостоил герцога мимолётным взглядом свиных глазок и посмотрел на статую в центре зала:
- У этой птицы и вправду отвратительный голос, граф Фенринг.
Неожиданно барон повернулся всем телом к герцогу Атрейдесу:
- Вы оплатите этот вексель?
Герцог ответил:
- У меня нет таких денег, как вы знаете.
Барон безразлично пожал плечами:
- Как вам угодно, герцог.
Молчание, длившееся несколько секунд, нарушил император:
- Барон, мне известно об особых обстоятельствах, в которых вы получили этот вексель от своего должника, виконта Берксона. Устная договорённость между виконтом и герцогом, которая и стала основой договора, включала обязательство не предъявлять вексель к уплате в течение нескольких лет…
- Это было достаточно неопределённо сказано, милорд, - сказал Лето. – Но тогда я считал виконта своим другом.
- Он ваш друг и есть, просто оказался в таких же затруднительных обстоятельствах. Однако барон Харконнен не намерен давать вам отсрочки – я правильно понимаю?
- У него есть один месяц, положенный Конвенцией.
- Барон! Империя и Великая Конвенция – это отнюдь не банк, а отношения, построенные на чести, имеющей основой доблесть, проявленную нашими предками при Коррино. Машинам тогда не помогло их умение быстрее считать – победила Честь и Отвага ! Вы меня понимаете, барон ?
Намёк Шаддама IV был более чем ясен – дом Коррино правил Империей в результате победы, достигнутой их предками в день решающего сражения с мыслящими машинами, в то время как баши Абулурд Харконнен был разжалован и осуждён за позорящую флот трусость. На осуждении Абулурда, чьи потомки вернулись в число Великих Домов благодаря удачным финансовым махинациям, настоял именно предок Атрейдесов, взявший имя мифического полководца Агамемнона. В частных разговорах, регистрируемых записывающими устройствами, барон Владимир Харконнен утверждал, что его предок Абулурд всего лишь отказался выполнить миссию самоубиственной атаки, назначенную Агамемноном, но, как бы то ни было, вражда двух Домов была старой и тянулась корнями в далёкое прошлое.
Сейчас император явно выступил на стороне Атрейдесов. Возможно, его подтолкнула к этому история с пленными сардаукарами, - подумал Лето.
- Я не могу дать ему более месяца, - пробурчал барон.
- Барон, Дом Атрейдесов оказался в тяжёлой финансовой ситуации как раз потому, что боролся за выполнение Великой Конвенции.
«И подавлял организованное вами восстание».
- Ситуация с поддержанием законов фофрелюхов особенно тяжела на Арракисе, как вы неоднократно заявляли, барон.
Барон поспешно возразил:
- Ситуация там под контролем.
- Тем не менее, мятеж до сих пор не подавлен, - падишах-император подался вперёд и встал.
- Теперь слушайте мою волю, Благородные. Я, падишах-император Шаддам IV, учитывая неспособность барона Харконнена справиться с мятежниками на Арракисе, а герцога Атрейдеса – расплатиться с долгами, повелеваю: обменяться планетами Каладан и Арракис. Срок перехода устанавливается в полгода. Потом герцог Атрейдес будет иметь один месяц на погашение задолженности перед Домом Харконненов.
Среди придворных будто пробежала ударная волна. Арракис, богатейшая планета во вселенной, переходит в руки Атрейдесов !
Барон молча поклонился и всё так же молча отступил в тень. Видимо, ему стоило большого труда сдержать эмоции.
- Герцог Лето Атрейдес! Вы явились сюда с проблемным вопросом,- император кивнул в сторону двух ассасинов, всё ещё закованных в кандалы, - который возникает достаточно часто в Империи. Лев – царь зверей, настоящий король среди хищников, как вы знаете. – Дождавшись, пока герцог кивнёт, император пролжал. – Однако далеко не все враги Империи явные, и не повсюду может пролезть огромное тело льва…
Лето заметил, как хихикнула формальная хозяйка дома, младшая дочь императора Руга. В отличие от своих сестёр, ярких блондинок, Руга , подобно Шаддаму IV, обладала огненно-рыжими, будто медная проволока, волосами, свободно спадающими на плечи. Ярко-голубые глаза на веснушчатом лице смотрелись просто и выразительно, оттеняемые длинным белым платьем и редкими бриллиантами под цвет глаз.
- …кот охотится на разного рода грызунов, паразитирующих у мест обитания человека, с незапамятных времён. Я рад узнать, что ещё не все Великие Дома превратились в помойных крыс… Герцог Атрейдес!
- Да,милорд !
- Дом Атрейдесов мог отправиться на Тупайл[6], если бы не я. Вы принимаете моё решение как милость?
Герцог вспомнил, чем обернулась милость императора для двух его сардаукаров…обернётся после аудиенции.
Согласно этикету, он мог отказать сеньору – и стать изгоем. Интересно, что на сей раз давние обычаи подкреплялись финансовой удавкой.
Лето Атрейдес опустился на одно колено:
- Я – шевалье Империи! Мой меч дан мне падишах-императором!
- Рад слышать эти слова, герцог. Пойдёмте посмотрим на казнь ассасинов.
Люди, стоявшие вдоль стен, зашуршали одеждами, покидая залу.
Опасаясь подвоха со стороны Харконненов, герцог Атрейдес стоял в окруженни свиты, позволяя толпе схлынуть, и думал о свершившемся. Он стал обладателем богатейшей планеты в обитаемой зоне!..
«Нет!.. Я утратил дом».
Сомнения овладели герцогом. Он заподозрил, что вся эта история могла быть спланирована заранее…Нет, вряд ли…
Невысокий уродливый человек – это был граф Фенринг – остановился перед герцогом, великодушно улыбаясь.
- Поздравляю, герцог ! Вы перезжаете на Арракис, наиболее прибыльную планету Империи.
Не успели они сделать и двух шагов, как Фенринг вдруг обронил, не обращаясь ни к кому конкретно:
- Все мы иногда выходим погулять.
[1] Уэнна – женское имя, сокращённое от Уэнсиция. Здесь: четвёртая дочь императора Шаддама IV, Уэнсиция Коррино.
[2] Лазер-форма – прибор, широко применяемый в изобразительном искусстве Новой Империи. Представляет собой лист вариформного пластика, пронизанный микрокабелями лазерных резцов – не менее 256 на квадратный сантиметр. Позволяет создать слепок с практически любой модели и выполнить его копию из любого, сколь угодно прочного, материала.
[3] «Великие Дома Империи», том 1.
[4] Бурсег – высшее воинское звание у сардаукаров, соответствующее должности легион-баши. Зачастую это звание присваивали ловким порученцам или адъютантам, наскоро набросавшим какой-то оперативный план или оказавшим «незаменимую» услугу.
[5] Чорба – похлёбка. Здесь: жалованье, снабжение.
[6] Тупайл – мифическая планета-убежище, куда переезжают утратившие влияние Великие Дома. Бытует мнение, что на самом деле отправляющиеся в добровольное изгнание Дома предательски уничтожают без следа, но подтверждения эти слухи никогда не находили.
- Writer
