Такая разная любовь

Часть 1. Глава 2

Соня

Утро наступает для меня не совсем обычно. Все еще нежась в незатейливом приятном сне, я потихоньку возвращаюсь в реальность.

- Эй. Ты кто? – слышу негромкий низкий голос рядом.

Странно, непривычно, но я даже не испугалась, прекрасно помня, кто мог бы ко мне обратиться. Откидываю одеяло и сажусь на кровати. Черные, как маслины глаза, распахнутые в удивлении, смотрят на меня с пола, где так и лежит их хозяин посреди моей маленькой комнаты. Мой плед не закрывает его всего. Ноги торчат, но великану, видимо, не особо холодно.

- Я? Я нашла тебя вчера… за баками… - сонно потирая лицо, отвечаю. – Уж кто ты, спрашивать не буду, верно? – разглядываю его, пришедшего в себя.

Мужчина молча смотрел на меня, будто на мне значились тайные знаки или еще какие общемировые ценности. Разглядывал явно целенаправленно своими черными омутами, пробуждая смущение и обоюдный интерес одновременно. Опускаюсь на четвереньки к нему. Он кажется мне по-мужски красивым, по крайней мере, другого такого же бугая я своей жизни и не встречала, довольствуясь смазливыми парнями с факультета, либо ребятами, которые вовсю уже работали, и на нас, девчонок, даже не смотрели. Высокий лоб с небольшой вертикальной морщинкой, наполовину заросшие щеки, чуть заостренный нос с маленькой горбинкой на переносице. Скорее всего, он любил в юношестве почесать кулаки, раз нос был сломан. И кулаки у него серьезные, ладони большие. Замечаю сломанную верхнюю часть ушной раковины с одной стороны. Боже, я же всего его оглядела! Такие уши бывают у борцов…

- Я тебя к себе притащила. Живу одна. Возможно, что тебя тут не найдут, если не следили. – вздыхаю. – Пульки вынула, швы наложила. Сейчас найду антибиотик для тебя и скоро будешь, как новенький. – улыбаюсь незнакомцу, приветливо глядя в лицо.

Красивые черты, интересный цепляющий взгляд. Хочется поговорить с ним, но одергиваю себя. Все же он чужой… Чей-то чужой мужчина, чей-то отец, брат… Из нас двоих одиночка – это я, и пусть так и будет.

- Приготовлю завтрак тебе. – говорю спокойно, собираясь встать.

- Спасибо. – он говорит без акцента, низким приятным басом.

Слова приятно окутывают сознание, хотя вроде и не произошло ничего сверхъестественного. Меня просто поблагодарили. Встаю, словно сбрасываю с себя морок. Ведь он меня просто притягивает! Зачем и что будет потом – вопрос номер два. А первый – он единственный, кто меня притягивает после очень неприятных событий в моей жизни. Взрослый мужчина… Не подумала бы, что когда-нибудь мне захочется вот так нянчится с незнакомцем, да еще и желать этого общества.

Ставлю в кастрюльке овсянку. Нахожу в аптечке упаковку антибиотика и растворяю одну большую таблетку в столовой ложке, прикидывая, будет ли достаточно ему по весу. Все же лучше недобрать, чем перебрать…

- Надо таблетку выпить, чтобы заражения не было. – я вновь на четвереньках у своего подстреленного.

Он недоверчиво смотрит на ложку в моих руках и стакан воды.

- Если бы я хотела тебя отравить, то ты ожидаемо не смотрел бы сейчас на меня, как на врага народа. – выдаю многозначительно, чтобы не уговаривать по-настоящему. – Да и желающих тебя угробить, значительно больше, чем я одна.

Также приподнимаю ему голову и вливаю содержимое ложки в рот, подношу стакан с водой.

- Ну, молодчина же! – усмехаюсь и ухожу за кашей.

Я хожу по дому в простой хлопковой брючной пижаме, чуть ниже колена и обычной футболке, доходящей мне до середины бедра. Небольшая грудь меня никогда не смущала, полагаю, что его тоже не смутит. Возвращаюсь уже с тарелкой. Приходится положить ему под голову еще одну подушку, чтобы… кормить с ложечки! Подаю ему, не спеша, и даже пару раз вытираю губы. Он ест и молчит. Может, он не нормальный? Мне посчастливилось притащить в дом маньяка вместо брошенного кота?

- Ты лежишь тут потому, что слишком тяжелый. Не смогла тебя поднять вчера на кровать. – объясняю ему зачем-то. – Честно, даже не пыталась. Бабушкин ковер всегда чищу на совесть, поэтому уж не обессудь!

Ухожу в кухню с этими словами. Вроде бы и поговорить с ним о чем-то, да только о чем? Быстро завтракаю сама, мою тарелки, и уже собираюсь проведать своего подстреленного, как подскакиваю на месте от неожиданной картины. Прижав руку к груди, а другой облокотившись на дверной косяк, мой незнакомец стоит в одних трусах и взирает на меня хмуро. От «прыжка на месте» я разбиваю тарелку в раковине, и стою, переводя взгляд с мужчины на льющуюся на осколки воду.

- Извини. – говорит он тихо, едва шевеля губами, и уходит, пошатываясь.

Все же неугомонный народ, эти мужчины! Чего не лежится-то? Выключив кран, устремляюсь за ним следом.

- Зачем ты встал? – спрашиваю, но вижу, что он уже ложится на расстеленное одеяло, приготовленное мною в качестве матраца для незнакомца.

Лицо его бледное и покрыто капельками пота. Натягиваю на него плед, укрывая до плеч. Он вновь ошарашенно смотрит на меня.

- Ты лучше лежи. Надо отлежаться тебе, бородатый бандит. – говорю почти ласково, неожиданно для себя самой, погладив его по щеке.

Ладонь приятно кольнули волоски бороды, совсем немного, словно я тронула молодую травку где-то на поле. Дурацкое сравнение, скажу я вам! Вздрагиваю, одернув руку, и встаю. Мужчина закрывает глаза и, кажется, отключается. Он слаб и должен отдыхать. А я займусь пока делами насущными… Слышу вибрацию мобильника на столе у окна и отвечаю:

- Привет. Ой, спасибо… - растерянно говорю, понимая, что первый раз в жизни сама забыла про свой день рождения! – Да, я дома сегодня. Дипломом занимаюсь… Знаешь, нет настроения, не пойду. Вы сходите с Аней, за меня там бахнитесь бокальчиками, я пас!

Выслушав пожелания не земной любви и всяческих удач со «сбычей мечт», я отключаю вызов и молча опускаюсь на стул перед монитором. Сама забыла! С этим… подстреленным. А может, и к лучшему? Что мне с этого дня? Праздника все равно нет, захотят поздравить – на телефон я отвечаю. Да и желающих-то пара человек. Стоит занять себя более важным делом. Включаю монитор и погружаюсь в свои письменные рассуждения, вычитывая свою работу в очередной раз, не замечая, как пролетает время.

Слышу, как мужчина на полу стонет. Встаю из-за стола и понимаю, что уже вторая половина дня. За окнами морозное солнце собирается оседать в горизонт, напоследок отбрасывая холодные лучи по покрытой снежной коркой земле, домам, пустырю. Из моих окон не видно даже трассы.

- Пельмешки будешь? – тихо спрашиваю мужчину, наклонившись к нему и трогая ладонью лоб.

Температуры нет, а вот глаза его взирают на меня так, словно для меня заготовлена как минимум ода, но мужчина отвечает скромно:

- Буду.

И все! Завидное красноречие! Вот даже при наличии собеседника, поговорить мне не с кем! Направляюсь в кухню и бухаю кастрюльку на плиту. Слышу, как в санузле спускают воду, значит встал, смог дойти до туалета сам. Ну, хорошо, хоть не умер на старом бабушкином ковре. Все я молодец, все сделала верно, раз он встает, ест, значит скоро и выпорхнет от меня, оставив в одиночестве.

В комнату я вхожу с тарелкой пельмешек и куском торта. Мужчина, облокотившись о диван, сидит на полу, подпоясанный пледом, как тогой.

- Чудненько выглядишь, но раз встаешь уже, то давай хоть за стол.

Он медленно поднимается в своем «одеянии», и я оказываюсь совсем рядом с ним. Очень большой. Просто человек-гора по сравнению со мной, «пигалицей» на сто семьдесят сантиметров и пятьдесят три килограмма. Со своей бородой он выглядит симбиозом хана Батыя и Циолковского, но ему точно идет. Наглядевшись на своего подопечного, указываю ему на стул у монитора, отодвинув тот, и пристраиваю тарелки.

- Пельмешки на обед, тортик бонусом. – щебечу ему, улыбаясь.

- Кто-то должен прийти к тебе? – спросил наконец-то мужчина.

- Нет, - отмахиваюсь. – У меня не бывает гостей. Даже отправленный за тобой вертолет навряд ли найдет тебя среди этого пустыря.

На том и порешили, перекусив, полистав новости по каналам телека. Молча. Вот завела себе компанию молчуна! Обработав раны и напоив гостя чаем, укладываемся по кроватям, точнее я на диван, а мой подстреленный снова на пол. Мне совсем не страшно от того, что в доме кто-то появился, точнее появился он. Мысль, что, разыскивая его, дверь моей квартиры вынесут с петель, а меня пристрелят, как в современных боевиках, почему-то не проскальзывает. Кажется, что я поступая правильно, давая эту передышку ему, подлатав. И вовсе мне жалко пельмешек, даже учитывая тот факт, что их совсем не много.

Мы оказываемся в своем молчаливом мире. Он не расскажет о своем детстве, о школе, о том, кто и зачем пальнул в него. А я не расскажу о том, как я пришла к такому тотальному одиночеству, и даже о своих радужных мечтах промолчу. Потому что молчать иногда красноречивее слов. Он нравится мне, бесстыдно и очень нравится, но мне не найдется места рядом с ним. Так уж случается в жизни, что ни у одного человека не находится место для тебя даже на коврике у входной двери. У бабули моей нашлось, но ее быстро не стало…

Конечно, я бы хотела познакомиться с молодым человеком, получать цветы, ходить с ним под ручку в кино, но не тянуло ни к одному парню на курсе. А другие мне не попадались. Во-первых, меня не носило по ночным клубам и вечеринкам, как сокурсниц, несмотря на возраст, а во-вторых, я здорово шарахалась от них, помня, как несколько лет назад со мной поступили знавшие меня люди. Людишки… Злобные, надменные, уверовавшие лишь в свою кривую правду и тыкающие обвиняющим пальцем. Наверное, после этого я и записалась в глубокие интроверты, захлопнув свое сердце и душу для всех остальных. Так было комфортнее и проще, да и объяснений у меня особо никто не спрашивал.

Обожглась я однажды… О ледяные истеричные вопли матери, въевшиеся в душу и память тягучей злобой. Не могла простить, просто отпустила и вздохнула рядом с бабулей, начав с чистого листа. Проснулась однажды, и решила, что жизнь слишком весомый аргумент, чтобы отказываться от нее.