ПОМОГАЙКА

ПЕРЕПУТАННЫЕ СУМКИ

Для справки: «Помогайки — профессия, получившая популярность после перестройки. Граждане России, в основном живущие рядом с китайской границей, могут за символическую плату в сто-двести рублей (в зависимости от сезона) отдохнуть в Китае и приобрести необходимые вещи. В качестве платы на обратном пути туристам предлагается перетащить через границу сумку весом тридцать пять килограмм. Помогайка — профессия нелегальная. Официально это называется «экономтур». В основном, в качестве помогаек едут женщины. Куда везут сумки и что в них лежит, помогайкам не интересно. Их задача — перетащить сумки через границу, выдав товар, который лежит в сумках, за свой, если пограничники устроят проверку. Кошмар начинается, если границу собираются переходить туристы из четырех или пяти групп одновременно: в каждой группе минимум пятнадцать-двадцать человек. У каждого человека, помимо помогайкиного груза, еще три-четыре свои сумки. А накопитель очень маленький и тесный. Переход границы может тянуться от пяти часов до двух-трех суток. Не дай бог в этот момент приспичит переходить границу обыкновенным туристам, не относящимся к племени «помогаек». А еще помогайки — это люди, которых окружающие все время «грузят» своими проблемами. Люди, которые по причине своей робости или врожденной деликатности просто не могут сказать «Нет!».

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Перепутанные сумки

— Слышь, Калина! Все, расслабься и не шебаршись! Там впереди группу с товаром арестовали! Все сумки заворачивают назад, в Китай! Сейчас разборки начнутся!

— Ну все! Это еще часа на два! Слушай, это во сколько же мы дома будем? Сейчас по китайскому — три, по нашему — пять часов, а мы еще даже не начали проходить границу!

— Не дрейфь, подруга, все когда-то кончается! Ты чего такая красная?

— На себя посмотри! У меня под шубой только три кофты, два платья и куртка, а на тебе сколько шуб надето? Жаль, зеркала нет под рукой!

— Смейся, смейся! Вот вернусь домой, продам шубы, буду с наваром, а ты что продашь? Три кофты? Ну чего молчишь? Нет, подруга, ты мне сегодня чего-то не нравишься, молчишь и красная вся!

— Да нормально все!

— Нет, не нормально, я же вижу! Ты…

— Тань, да не кричи ты так, вон оглядываться уже стали! Ну жарко, ну температура, а делать то что? Узнают, вообще не выпустят домой! Успокойся!

— Хочешь конфетку? Ты пока чай выбирала, я за двумя тетками наблюдала. Пока китаец вокруг тебя суетился, тетки у него прямо с прилавка натырили конфет два кармана! А еще орех! У них внутри курток карманы накладные вшиты!

— И ты ничего не сделала?

— Как ничего? Вот, конфет купила! Специально для тебя! А если ты по поводу этих теток… Я думаю, каждый живет так, как считает нужным! И не нам с тобой осуждать их. Ничего, китайцы с этого не обеднеют! Вон, какой городище — Суньфэньхэ — на наших, помогайкиных муках за семнадцать лет отгрохали. Ведь я помню, когда только начинала товар возить, это был поселок с вокзалом и двумя магазинами. Палатки еще стояли под тентами, и грязь была, грязь непролазная! А сейчас, погляди, в каждом маломальском магазине эскалатор и… Калина, ты что?

Когда Калина пришла в себя, оказалось, что она сидит в теньке, на воздухе. Чтобы не было проблем, руководитель группы выдала Калину за беременную. Таможенники не стали разбираться. Да и кому это нужно, когда вокруг шумит и возмущается море помогаек, когда из-за обилия сумок некуда ногу поставить, а телефон разрывается, и начальственные голоса грозят всеми карами, если арестованный груз не отправится дальше, по месту назначения. По сравнению с Татьяной, помогайкин стаж у Калины был небольшой, всего шесть месяцев. Поездки были тяжелыми, но проходил месяц, и Калина снова собиралась в дорогу, забыв о предыдущих трудностях. Конечно, она ездила не из-за удовольствия, этот бизнес приносил хоть какой-то дополнительный доход семье одинокой женщины, воспитывающей сына-школьника.

В стане помогаек началось шевеление. Калина очнулась от своих дум, к ней бежала Татьяна.

— Очухалась!? Ну пошли, быстрей! А то группа «Владколеса» вперед нас рвется!

— А где мои сумки?

— Там, в куче! Да, не бойся, я глаз с них не спускала! Пошли потихоньку!

— А что, сколько групп уже прошло?

— Две. Пошли скорей!

— Пошли. Подожди, а что эта тетка с девчонками молоденькими делает? Может вмешаться?

— Лупит их! Не видишь что ли? У нее какой то свой бизнес, и она этих девок наняла, а они напились! Надо сумки тащить, а они лыка не вяжут! Кто бы их самих через границу перетащил! Да пойдем же! Всем хорошей не будешь!

Волновалось людское море, стянутое тесными рамками накопителя. Войдя в душное помещение, Калина покачнулась, но, поборов дурноту, двинулась сквозь людские дебри к своей группе, поминутно наступая на ноги и оскальзываясь на сумках. Пропускали ее очень неохотно, если бы не Татьяна, Калина так бы и топталась около входных дверей.

Подойдя к группе, Калина увидела, что руководитель ее группы спорит с руководителем группы «Владколеса». Обе женщины разгорячились настолько, что от них явственно шел пар. Спор шел о том, какая группа пойдет первой, стадия интеллигентных разговоров была уже окончена и обе женщины перешли на прямой текст.

— Вот и жди своей очереди! Повозишь народ через границу с мое, тогда и будешь проходить первой! Мы первые из автобуса вышли!

— Это еще посмотреть надо, кто первый! Вон, наша сумка лежит! Лежит себе ровнехонько, а ваши сумки где? Сзади! Наташка, твоя сумка? Вот и вставай вперед, чего жмешься!

— Какая Наташка, при чем здесь твоя Наташка, ты что не видишь, что это сумка нашей группы?!!! Ручка красной ленточкой перевязана!

— Это у нас сумки красной лентой перевязаны! А вы…

Калина покачнулась, в отличие от товарок, с горящими глазами внимающих каждому слову своего руководителя, ей в данный момент было не до разборок. Ее задачей было не отключиться во время долгожданного перехода границы.

Помогайки обеих групп столпились вокруг руководителей и подбадривали криками и возгласами двух женщин, готовых сойтись в рукопашной.

— Это тебе не секретаршей у начальника сидеть! Здесь свои правила и нечего вперед лезть!

— Что, советские времена вспомнила? А я тоже кое-что помню! Я помню, как ты в магазине за прилавком кричала «За колбасой не занимать!» А у самой в подсобке…

— Какая колбаса, какой магазин! Что ты мелешь?

Бизнес-леди перетащила, наконец, двух своих невменяемых помощниц вместе с сумками и настала очередь другой группы. Но разгоряченные спором тетки еще долго орали бы и бесновались, сходясь и расходясь посреди живого ринга, если бы на середину круга не вышел таможенник. Грозный окрик представителя границы мгновенно охладил головы спорщиц, и через несколько мгновений туристы выстроились друг за другом. Началась процедура протаскивания сумок и проход границы. Раньше Калина легко справлялась с сумками, а сегодня, будто камней кто напихал в необъятную торбу. Помимо помогаечной сумки в руках у Калины были еще пять ее собственных. Калину начало тошнить и, если бы не Татьяна, ей было бы не осилить путь от досмотрового зала до автобуса. В автобусе сесть было некуда, в багажнике места не было, и поэтому оставшиеся сумки, а это было где-то девяносто процентов от всей поклажи, сложили прямо на пассажирские сиденья. Сумки закрыли белый свет, и путь до выезда с территории границы пассажиры проделали в потемках и стоя.

Зажатая со всех сторон уставшими и потными телами, Калина стояла и повторяла себе, что больше «никогда, никогда, никогда…». Никогда она не поедет больше помогайкой. Но, как говорила Татьяна, все кончается, и через час Калина смогла, наконец, сесть и вытянуть ноги. Автобус ехал домой. Сумки, погруженные в трейлер, двигались где-то впереди. Все начали переводить часы на наше время и звонить родным и знакомым. Ведь на границе сотовые телефоны не работали. В автобусе стоял гул. Калина даже не стала включать телефон. Звонить ей было некому. Единственная подруга дремала на соседнем сидении. Сын был у мамы. И дома Калину никто не ждал.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Поиски хозяйки сумки

Дома Калина была в два часа ночи. Весь следующий день прошел в борьбе с последствиями от обеда, который она съела перед отъездом в китайском ресторане «У Андрюши». Температура упала только к вечеру. Утром надо было ехать к маме забирать сына, и Калина решила разобрать одну из сумок, чтобы достать кофточку, которую купила маме. Каково же было удивление женщины, когда в своей сумке она обнаружила чужие вещи. Да и сумка оказалась чужой. Поразмыслив, Калина пришла к выводу, что это, вероятно, сумка одной из помогаек из «Владколеса». Женщина расстроилась, в потерянной сумке лежали вещи, которые заказали ей друзья и знакомые. Деньги были потрачены, а отдавать нечего. Вещей не было. Позвонила Татьяне, та тут же развила бурную деятельность и заявила, что надо идти во «Владколеса», чтобы выяснить адрес похитительницы сумки. Настроение у Калины упало еще больше. Она терпеть не могла куда-то ходить, что-то доказывать и выяснять, но делать было нечего. Примчавшаяся Татьяна покопалась в вещах и с победным криком извлекла из груды вещей пачку фотографий в фирменном пакете. Фотографии были свежие, вероятно, только что отпечатанные. Вооружившись фотографиями, женщины отправились в турфирму. Там их встретили неприветливо. Вернее, сначала, когда менеджер приняла их за потенциальных клиентов, Татьяна и Калина получили свою долю улыбок, но стоило объяснить ситуацию, как улыбки увяли, и с женщинами вообще отказались разговаривать. Если бы Калина пришла сюда одна, она уже дала бы задний ход и ушла не солоно хлебавши, но с Калиной была Татьяна, признанный борец за права человека.

— Нет, так дело не пойдет, — спокойно сказала Таня. — У нас подменили сумку, и мы хотим ее найти!

— Мы не имеем права давать адреса клиентов, — надменно отчеканила со своего места директор турфирмы. — Тем более всяким…

— Я здесь, здесь, — закричала, вбежав в офис, руководитель группы. — Кто здесь недоволен? Вы кто?

— Марья Ивановна, — скривилась, директор, — успокойтесь. Это не наши клиенты.

— Не наши… А чего же они… Мне Ленка, менеджер, позвонила, я и примчалась!

— Елена Петровна совершенно зря потревожила вас, — все еще морщась, как от зубной боли, проскрипела директор, — идите, отдыхайте, мы решим этот вопрос без вас!

— Ну как же без меня! Мне Ленуська сказала, что это по поводу последней поездки, кто-то у кого-то что-то упер и…

— Марья Ивановна, — взвилась директор, — идите домой!

— Ну уж нет! — заорала в ответ руководитель группы. — Меня обвиняют в воровстве, а я — домой? Что я у вас украла, — не понижая тона, обратилась она к Татьяне, — что? Тут работаешь, работаешь и никакой благодарности! А вы знаете, что все сумки всегда формирую я сама! Перед отъездом пришлось встать в два часа утра. И только к семи все двадцать пять сумок были готовы. Каждая сумка по тридцать пять килограмм: ни больше, ни меньше. В каждой десять футболок, десять пар брюк, пять курток, десять пар сапог, пятнадцать пар босоножек, пять пуховиков и еще джинсы. Каждую сумку надо закрыть, зашить, заклеить, подписать. А еще привязать ленточки, будь они неладны! — Марья Ивановна бурно зарыдала, распространив по комнате добрый дух перегара.

Калина давно бы уже сбежала, если бы ее не придерживала железной рукой Татьяна. Директор турфирмы увидев, что просто так от Марьи Ивановны сегодня не отделаться, решила натравить женщин друг на друга.

— Лена, дай Марье Ивановне салфетку. А вы, Марья Ивановна, садитесь сюда и успокойтесь! Мы ценим ваш нелегкий труд и ваше время и не потревожили бы вас, — Марья Ивановна звучно икнула, — во время вашего заслуженного отдыха, но вот эти две гражданочки, которые ездили с турфирмой «Владмашина» утверждают, что кто-то из ваших пом… туристок подменил им сумку!

Маневр директорши не удался, Марья Ивановна неожиданно встала на сторону Калины.

— Все бывает! — философски протянула она, оглядев с ног до головы, Татьяну и Калину. — Вот эту туристку я запомнила. Варька, руководитель их группы, сказала таможенникам, что эта женщина беременна. Вы же знаете, что моя Наташка уже третий год замужем и все никак…

— Покороче, — перебила ее директор, — у нас клиенты за дверью ждут.

— Вот я и говорю! Запомнила я эту женщину! Деточка, — вдруг ласково обратилась она к Калине, — а что случилось-то?

Коротко обрисовав ситуацию, Калина и Татьяна показали Марье Ивановне фотографии.

— Да, это наши туристки! Они с девочкой ездили. Я еще удивилась: все дети в школе, а эта с нами разъезжает. Оказывается, девчонку не с кем было оставить! Ну так в чем дело, Дарья Николаевна? — повернулась она к директору, — дайте им адрес и дело с концом!

— Какая вы добрая сегодня, Марья Ивановна, — язвительно усмехнулась, директор, — дайте адрес! А если клиенток потеряем?

— Это не наши клиентки, они ездили как туристки, а не как помогайки. Насколько я поняла, поездка им не понравилась! Одна из сестер мне все мозги про… ела, пока мы в накопителе парились. Можно подумать, я виновата, что руководитель турфирмы «Владвинт» не проинструктировала своих туристов и те проболтались таможенникам, что везут не свой товар!

— Все, все, Марья Ивановна, вы меня убедили! Подойдите к менеджеру и помогите ей найти адрес этих туристок! Фамилию помните?

— Де… Демидовы они! Сестры, то есть, а у девчонки… У девчонки, по-моему, та же фамилия!

Выйдя из помещения турфирмы, Калина опустила глаза к часам: надо же, прошло всего полчаса, а ей показалось, что просидели часа три. У Татьяны были дела, Калине надо было ехать за сыном, и поэтому подруги договорились встретиться завтра, часов в семь, после работы и поехать по адресу, доставшемуся им с таким трудом.

Квартира была на улице Тихой. Оказалось, что это гостинка, то есть квартира гостиного типа. Несмотря на вечернее время, хозяев дома не оказалось, соседей, к сожалению, тоже. Татьяна предложила звонить во все двери подряд, но и это не принесло никакого результата. Коридор как будто вымер. Лишь в самом конце коридора, за дверью квартиры, кто-то подавал признаки жизни. Признаки были очень громкими. Когда дверь открылась, волна музыки чуть не снесла подруг к началу коридора. Обкуренная малолетка долго не могла взять в толк, чего от нее хотят, а когда поняла, то с облегчением вздохнула и разговорилась

— Я это.…Все расскажу! Вы тетки хорошие, по глазам вижу! А я сижу, тихо-тихо, вдруг — стук. Думала — все! Милиция! Я сделала музыку тише и сижу, жду! Вдруг, думаю, это.…Постоят и уйдут! А они стучат! А это.…Это были вы!

— Девочка, — не выдержала Татьяна, — а где жильцы из четыреста семьдесят третьей квартиры? Мы стучали-стучали, а там не открывают!

— Может, они, это.…Тоже, как я, чего-то боятся! Милиции, например, или Ваську моего!

— Что? — удивилась Калина, — Они дома и прячутся?

— Да, нет. Пошутила я.…Ну не могу, когда музыка так тихо играет! Мне не по себе! Сейчас…

— Девочка, — взмолилась Татьяна, — не надо музыки! Мы и так ничего не слышим! От грохота уши заложило! Расскажи нам, где жильцы из четыреста семьдесят третьей.

— Не слышите? — удивилась девчонка. — А мне кажется, что вокруг так тихо! Так тихо, что аж сердце замирает и становится страшно! И рожи из-за дверей подмигивают! Мне нужно отогнать их музыкой!

— Бедная девочка, — проговорила Калина, в страхе оглядываясь, — мы отвлекаем тебя!

— Рассказывай быстрей, — поддержала подругу Татьяна, — и беги, включай музыку на всю громкость!

— Да уехали они, вчера уехали! — голос девочки сорвался, — загрузили машину и деру!

Девочка кинулась в квартиру, хлопнула дверью, а потом.…Потом женщинам пришлось спасаться от музыкального цунами, грозящего затопить их с головой и снести с лестницы.

Выскочив из дома, Калина спросила с недоумением

— А чего они боялись? Почему дали деру?

— Да кого ты слушаешь? Дай волю этой малахольной, она сама бы дала деру из собственного тела! Не видишь что ли, обкуренная она! Уже глюки пошли!

— Ух ты! И как это ты разглядела? — с уважением сказала Калина. — А я-то за чистую монету ее слова приняла…

— Да работала я тут, в одном месте.…Насмотрелась!

Обратный путь прошел в грустном молчании.

— Ты, Калина, не переживай так! — заглядывая в глаза подруги, мягко попросила Таня. — Чем смогу, помогу! Все образуется! А через месяц поедем, оденешь на себя четыре шубы, перенесешь через границу, а потом продашь! Так и расплатишься!

— Да я не переживаю! Просто кофточку, которую купила маме, жалко!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Я вас узнала

Прошел месяц. За окнами был февраль, и из окон автобуса дуло немилосердно. Дорога до границы казалась бесконечной. В семь часов утра подъехали к поселку Пограничному. Руководитель объявила, что стоянка продлится десять минут. Народ зашевелился и потянулся к выходу. Калина осталась сидеть на месте. На душе было муторно, так же как и за окном. Цены на продукты поднялись, а зарплата — нет. Сын вот уже три раза приносил из школы напоминание о том, что начался неофициальный сбор денег в помощь школе. Родительский комитет в ненавязчивой форме просил внести пять тысяч, для того чтобы родная школа не развалилась по кирпичикам. Объяснять сыну, что таких денег нет, было бесполезно — он начинал плакать и грозить, что в школу больше не пойдет. Туристы стали возвращаться в автобус. Одна из женщин вдруг показалась Калине смутно знакомой. Она хотела поделиться этой новостью с Татьяной, но та, бодрствовавшая всю дорогу, перед поселком Пограничным вдруг крепко заснула. Автобус тронулся, Калина несколько раз приподнялась, чтобы рассмотреть женщину. Смотреть было неудобно. Начала просыпаться Татьяна: возня Калины ее разбудила, как вдруг Калину осенило! Она вспомнила, откуда знает эту женщину! Красотка в норковой шубе была на тех фото, которые Калина прихватила с собой в эту поездку. На всякий случай. Так же как и сумку. Калина повернулась к Татьяне, чтобы поделится сенсационной новостью, но Татьяна опять заснула. Калина сидела на третьем сиденье, незнакомка — посредине салона. Решившись, Калина подошла к женщине и попыталась представиться. Говорить было неудобно, приходилось наклоняться над сиденьем, чтобы женщина расслышала то, что говорит Калина

— Здравствуйте, меня зовут Калина. Вы меня не знаете, а я вас знаю. Дело в том.…Не знаю даже как объяснить, но месяц назад вы нечаянно увезли мою сумку, а у вас осталась моя. Я заболела и сразу не обратила внимания на то, что сумка не моя, а когда обратила…

— Женщина, я не понимаю, о чем вы говорите, — с холодной учтивостью ответила пассажирка, — я ничего не покупаю и не продаю! Пожалуйста, отойдите, вы мне пейзаж за окном загораживаете!

— Вы не поняли, — попыталась снова объясниться Калина, — меня зовут Калина…

— Это я как раз поняла! Ягода есть такая — калина, а еще песня «Калинка-малинка»! Но я совершенно не понимаю, что вам от меня нужно…

— Но я же объяснила! Произошла чудовищная ошибка…

На переднем сиденье подскочила руководитель одной из групп и заверещала на весь автобус:

— Господа туристы, приготовьте паспорта!

Туристы зашевелились, зашуршали паспортами, а Калина решила не сдаваться

— Да поймите же меня, — последние слова прозвучали излишне громко, так как Калина попыталась перекричать шум, поднявшийся в автобусе. — Я просто хочу получить назад мою сумку!

Калина не держала в голове ничего плохого, но последние слова прозвучали так громко и экспрессивно, что женщина испугалась.

— Послушайте, — испуганно проговорила она, прижимая к себе дамскую сумку, — отойдите от меня, а то я пожалуюсь пограничнику.

Руководитель группы еще раз прокричала предупреждение о паспортах, и в автобус вошел пограничник. Бросив последний взгляд на испуганную женщину, Калина грустно вздохнула и поплелась на свое место. Пограничник проверил паспорта. Татьяна, показав свой паспорт, снова закрыла глаза, оставив все разговоры с Калиной на потом. Пограничник вышел, и автобус двинулся к русской границе. Калина сделала еще одну попытку подойти к женщине, но на нее со всех сторон стали шикать. Во время подъезда и проезда автобуса через границу все в салоне должны сидеть. Руководитель одной из групп тут же прочитала лекцию на тему «Почему так делать нельзя». Благо был конкретный пример — Калина. Так, действительно, делать нельзя, об этом Калина узнала еще во время первой поездки в Китай, но случай был необычный. Впрочем, говорить об этом она никому не стала. Да и поздно было уже что-то говорить: автобус подъехал к границе. Русскую границу прошли быстро. Во время прохода красавица в шубке со страхом косилась в сторону Калины и взволнованно что-то говорила своей попутчице, лица которой Калина не разглядела из-за низких полей меховой шляпы. Снова погрузка в автобус. В этот раз Калина даже не делала попыток подойти к похитительнице. Автобус ехал по нейтральной полосе. Впереди была китайская граница, а китайцы не любят, когда правила нарушают. Проснулась Татьяна, Калина коротко обрисовала ей ситуацию. Подруга выспалась, и ее кровь, кровь борца за справедливость, забурлила! Идеи посыпались из нее, как подарки из мешка деда мороза. Наконец, с трудом прорвавшись сквозь словесный поток Татьяны, Калина прошептала одно слово: «Фотографии!» и Татьяна тут же, не раздумывая, согласилась с идеей Калины. А тем временем автобус остановился у входа в помещение китайской границы. Калина никак не могла найти в своей объемной сумке пакет с фотографиями. Пока она копалась, тургруппа, с которой ехала женщина, резво двинулась через пропускной пункт. Группа, с которой проходили границу подружки, подошла к другому пропускному окну. Калина, наконец, нашла фотографии. Нащупав глазами женщину, она издала звук, чтобы привлечь внимание, а потом показала фотографии. Женщина хотела вначале отвернуться от нахалки, но потом, увидев в руках у Калины фото и разглядев, кто на них был запечатлен, попыталась выйти из строя и подойти к Калине, но была водворена назад железной рукой руководителя группы. Те, кто шел за женщиной по списку, напирали, и красавице не оставалось ничего, как только кивнуть Калине и улыбнуться. У Калины оставался еще один шанс поговорить с женщиной после перехода границы. Но надежда быстро растаяла. Группа, с которой ехала женщина, пересела в другой автобус и уехала. Всю дорогу до Суйфэньхэ Татьяна ругала Калину, за то, что та не разбудила ее раньше. Если бы Калина чувствовала моральную поддержку подруги, то идея с фотографиями пришла бы в ее голову гораздо раньше. Калина молчала. Да и что тут скажешь: подруга, как всегда, была права. Автобус взял направление на Суньфэньхэ, а Татьяна решила перевести мысли Калины в другое русло.

— Ну и чего ты скисла? Думаешь, ты самый несчастный человек на свете?

— Отстань, Таня, — сглотнув комок в горле, отмахнулась Калина — Помолчи немного.

— Нет, так дело не пойдет! Ну-ка, повернись ко мне, да ты что, плакать собралась? Слушай, ты пока искала фотографии, я видела на границе женщину, которая плакала вот такими слезами! Не вру, слезищи так и капали на куртку ее мужа.

— А что с ней случилось? — шмыгнув носом, заинтересовалась Калина, — тоже что-то подменили!

— Нет, тут дело почище, будет! Ты успокоилась? Ну тогда слушай! Вместе с нами в автобусе ехали женщина и мужчина. Да, да, те, которые подсели к нам перед поселком Пограничный. Как я поняла, от Владивостока до Пограничного, они ехали на своей машине, а потом пересели в автобус. Наша тургруппа едет по общей визе, за это болит голова у турфирмы, а эти двое, решили сделать свою визу и отдельно, без всякой группы, отдохнуть в Китае. И сделать бы визу заранее, в посольстве, так нет, муж решил, что лучше оформить все прямо на границе. Их даже ждали. Ждали двое китайцев.

— И что? — не выдержав отступления в рассказе, поторопила Калина. — Что было дальше?

— А дальше вообще полный абзац! Подходят они к кабинету, где делают визы, а кабинет закрыт. А китайцы, с другой стороны пропускного пункта, машут им, зовут! Знакомые, наверное! А кабинет-то закрыт! Пометались они, видят за столом сидит должностное лицо, все обложенное бумажками. Эти бумажки сдают ему руководители групп. Ну вот, подходят эти двое к этому лицу, а тот ни бэ, ни мэ. Ничего не понимает. А может, притворяется! Муж тычет лицу в лицо приглашением, а тот отпихивает его от себя и что-то тараторит. Один из встречающих вдруг материализовался возле стола и ну доказывать что-то. Должностное лицо внезапно подскочило, вышло из-за стола и ничего не объясняя, вежливо так, давай выводить парочку из помещения. Те упираются, ясно, на их месте, любой упирался бы, а встречающий кричит им вослед, что ксерокс в визовом отделе сломался. Женщина вывернулась из рук пограничника и говорит, что тогда они здесь посидят и подождут, пока ксерокс отремонтируют. Пограничник снова подхватил женщину под локоток и ведет ее вниз, к выходу, а встречающий кричит вослед, о том, что, якобы, ждать нельзя: ксерокс увезли в Харбин. А по правилам, сидеть возле визового отдела просто так не положено. И строжайше запрещено! — Татьяна, перевела дух. — Ну, вывел пограничник их и подводит к автобусу, который идет назад, в Россию. Водитель попытался что-то вякнуть: мол, все места заняты, но не тут-то было. С властью не поспоришь. Женщина сначала упрекала мужа в том, что не послушался ее и не сделал визу дома, а потом как зарыдает. Китаец, который при посадке проверял паспорта, увидев такое дело, быстро предложил женщине пройти в салон автобуса.

— Ну и дела, — протянула Калина, — бывает же такое!

— Ну вот! А ты ревешь из-за пустяков! — ласково пожурила подругу Таня. — Представляешь, как им сейчас хреново? Особенно женщине! Она, наверно, уже размечталась о том, что купит, а…

— Слушай, Таня, — перебила ее Калина, — а ты когда это все увидеть успела? Я вот никогда ничего такого не вижу, все на твою долю достается!

— Когда ты фотографии искала, а потом перемигивалась с той женщиной!

— Не перемигивалась я, — обиделась Калина, — а подавала сигналы. Надо же было мне как-то обратить на себя внимание!

— Ну хорошо, хорошо, — примирительно похлопала подругу Татьяна, — самое главное, что мы уже в Китае! Сейчас передохнем, умоемся и ну сумки шмотками наполнять! Все, подымайся, мы приехали. Вперед, в гостиницу!