ПОМОГАЙКА

НЕОЖИДАННАЯ ПОМОЩЬ

Когда возвращались домой, Калина неожиданно заявила Тане, что выйдет в городе Уссурийске.

— Не хочу завтра вставать рано утром и идти на штурм электрички. Глаза бы мои не глядели уже на этот общественный транспорт!

— Переночуешь у мамы и приедешь завтра? — уточнила Таня.

— Да. Тань, ты там осторожно ходи по улицам!

— Не поняла! Это что еще за чепуха?

— Это не чепуха, не забывай, что ты вместе со мной стояла у этого памятника, значит, они могут подумать, что ты о чем-то знаешь и попробовать отомстить!

— Калина, а давай, когда ты вернешься из Уссурийска, мы сходим в милицию?

— И что мы там скажем?

— Мы расскажем обо всей этой истории и письмо покажем!

— Хорошо, Таня, может, это будет лучшим выходом из положения! Может, узнаем заодно, нашли ли похитителей Катеньки и как движется розыск Инги.

Но на следующий день, когда Калина вернулась, письма в квартире не оказалось. Она обшарила все вокруг, отодвигала диваны и шкафы, заглянула в мусорное ведро, покопалась даже в игрушках Максима, но результат был нулевой. Когда позвонили в дверь, Калина как раз собиралась пойти в душ, чтобы смыть с себя следы поисков. Взявшись за цепочку, она уже совсем хотела открыть дверь, но вдруг остановилась. Ей стало страшно. Калина почти никогда не пользовалась дверным глазком, он был расположен очень неудобно, но сегодня она прильнула к его окуляру и не могла ничего разглядеть. Вероятно, глазок был чем-то испачкан. В дверь опять позвонили.

Дрожащим голосом Калина поинтересовалась, кто это так нетерпеливо рвется войти. Ей ответили. За дверью был Игорь. Калина заметалась по квартире, пытаясь привести себя в порядок, потом бросилась к двери, впустила Игоря и кинулась в ванную, что бы хоть как-то привести себя в приличный вид. Игорь терпеливо ждал. Наконец Калина вышла из ванной, вошла в комнату и села напротив Игоря.

— Я, собственно, приехал за Катей! Спасибо вам за заботу о ней, — Игорь оглянулся, — а где она? Уже в школу ушла?

— Вы ничего не знаете? — с ужасом спросила Калина, — вы что, только сегодня приехали?

— Что я должен знать? Что-то случилось?

Калина коротко рассказала Игорю о происшедшем. Мужчина невидяще смотрел в пространство, в молчании прошло несколько томительных минут, потом он встрепенулся и сказал:

— Я еду в реабилитационный центр. Вы со мной?

Калина быстро собралась, и через двадцать минут они уже были на месте.

На этот раз Катю Игорю не отдали. Игорь показал документы, рассказал о трагической судьбе сестер, просил, кричал, льстил, обещал от здания, в котором находился центр, камня на камне не оставить, но все было бесполезно. Катю Игорю отдавать не собирались. Директор центра был спокоен и непоколебим, как скала. Слова Игоря разбивались об него, не нанося никакого вреда.

— Молодой человек, — спокойно сказал он, задумчиво посмотрев в окно, — я бы с милой душой! Помню я тот раз, когда вы вместе с этой дамочкой, — он показал на Калину, — забирали Катюшу! Помню, что, несмотря на амнезию, первым, кого она вспомнила, были вы! Но поймите и вы меня, я человек подневольный! Мне приказали, я должен выполнять!

— Кто приказал? — с горящими глазами бросился к столу директора Игорь.

— Но-но, ведите себя тихо! — погрозил Игорю пальцем мужчина, — Эти стены кого только не видели и что только не слышали!

— Вы не ответили мне на вопрос, — настойчиво напирал Игорь, не обратив внимания на пространные рассуждения директора, — кто приказал вам не отдавать мне племянницу?

— О вас лично речи не было, — все так же спокойно ответил мужчина, — меня просто предупредили никому кроме родителей девочку не отдавать!

— Но как же так, — не выдержав, встряла в разговор Калина, — вы же знаете, что ее мать исчезла, а тетя мертва и потом…

— Вот найдется мать, — перебил директор Калину, — тогда и отдадим девочку! Ищите, пишите заявления в милицию, теребите всех, кто может что-то сделать, а то ситуация с девочкой еще больше осложнится! Через положенный срок я буду вынужден передать девочку в детский дом. А что такое детский дом, вы сами знаете!

— Мой вопрос так и остался без ответа, — не купившись на показную заботу директора, повторил Игорь, — кто приказал вам держать здесь девочку и не отдавать ее мне?

— Я еще раз повторяю, что о вас лично речи не было, — начиная закипать, повторил мужчина, — а приказ мне поступил сверху! Вы понимаете это выражение или вам нужно расшифровать?

Ни слова не говоря, Игорь поднялся и резко вышел, хлопнув дверью изо всех сил. Калина бросилась за ним следом.

— Может, зря вы так? — испуганно проговорила она, — не надо было с ним ругаться! Я вот хочу что-нибудь вкусненькое малышке передать, а вдруг теперь не примут?!

— Я не знал, что все так сложно! У меня осталось еще одно средство, чтобы вызволить Катю отсюда. Это последний шанс, видит Бог, не хотел я этого делать, но выхода нет. Я сейчас высажу вас около дома, вы возвращайтесь домой и ждите нас. Я надеюсь, что сегодня Катя будет ночевать дома.

Время пошло. Калина то металась по квартире, пытаясь все-таки найти письмо, то замирала, долго глядя в одну точку. Несколько раз звонила Таня, но ничего нового Калина рассказать ей не могла.

Наконец вечером, около девятнадцати часов, в дверь позвонили. Забыв об осторожности, Калина бросилась к двери и отворила ее. В дверях стояли Катя, снова зачем-то обритая наголо, Игорь и какой-то незнакомый мужчина. Повисла пауза. Наконец ситуацию взял в свои руки мужчина:

— Здравствуйте, меня зовут Борис, я отец Катерины. Когда Игорь придет в себя и, наконец, заговорит, он, надеюсь, объяснит вам ситуацию. А мне нужно срочно уезжать. Всего хорошего!

Мужчина ушел, а Калина, взяв за руку Катю, ввела ее в квартиру. За ней следом вошел Игорь.

— Вот такие дела, — медленно проговорил Игорь, усаживаясь на предложенное ему кресло, — забрали мы Катюху оттуда, на этот раз насовсем. Борис сказал, что завтра утром подвезет мне все бумаги. Это на тот случай, если кому-то опять захочется Катю куда-то отправить.

— А, этот Борис, он что… — решила уточнить ситуацию Калина, — он…

— Это, как уже он сам представился, отец Кати. Большего я пока вам рассказать не могу! Спасибо ему уже за то, что откликнулся, а ведь мог отказаться после того, что мои сестрички натворили с его жизнью… А, — вдруг встрепенулся Игорь, осознав, что ляпнул лишнее, — ну да ладно, сейчас надо думать о будущем, а это прошлое. Я не все дела закончил на судне, можно племяшка у вас несколько дней еще поживет?

— Да, конечно. Сейчас я отправлю ее в ванную, а потом.…Да вы идите по делам, не бойтесь! Больше я ее одну из дома не выпущу. Будем провожать по очереди, я или Таня. Ну и Максим, если надо, поможет.

— Это ненадолго, вы не думайте, — перебил ее Игорь, — вот разберусь с делами и…

— А как же школа, сейчас-то учебный год закончен, а вот в следующем году… Вы живете далеко, кто ее в школу будет возить, если вы будете в рейсе?

— Да, над этим надо подумать!

— А этот Борис, может, он возьмет ее к себе? Отец все-таки…

— Нет, он сразу меня предупредил, об этом не может быть и речи! У него новая семья, другие дети!

— Ну ладно, ладно! Я думаю, постепенно все образуется! Ну, если вы не торопитесь, может, поужинаете?

— Нет, я действительно тороплюсь! Я вам позвоню завтра.

До двенадцати часов ночи Калина сидела рядом с Катей и выслушивала рассказ о ее злоключениях. Так как малышка несколько раз начинала плакать и тревожно оглядываться, Калина решила положить девочку в своей комнате. Вместе с Максимом они передвинули шкаф, а на его место поставили кресло-кровать для Кати.

Игорь побывал в школе, собесе и во всех остальных инстанциях и уладил все проблемы связанные с временным проживанием Кати у Калины.

В среду большое начальство велело отменить все репетиции и к двенадцати часам быть обязательно на совещании в Городском отделе народного образования, именуемом в просторечье «Гороно». Еще начальство велело ни на что не реагировать и быть готовой к любым неожиданностям. Заинтригованная Калина велела Максиму не спускать глаз с Кати и отправилась на совещание. Зал, где собрали педагогов из различных клубов города, гудел от слухов. Что только не рассказывали, какие только домыслы не высказывали. Совещание началось. Вначале шли какие-то оргвопросы, а потом приступили к делу.

— Товарищи, — воззвала к педагогам начальственная дама, — цель нашего совещания — это оптимизация. Если вы не будете разговаривать и переглядываться, я объясню смысл этого термина.

Задумавшись, Калина пропустила пространное рассуждение начальственной дамы, свысока посматривающей с кафедры на море голов сидящих внизу. Некоторые педагоги были одеты очень скромно, наверное, их затюканный вид вдохновил даму из Гороно на следующие слова:

— Дорогие коллеги, — да, да, — не побоюсь этого слова, коллеги, ведь когда-то я тоже работала в той же сфере, что и вы, а начинала свой трудовой стаж с работы пионервожатой.

Дама бросила улыбку в зал, но ее никто не подхватил, слишком все в зале были напряжены. Увидев, что метод популизма не сработал, дама посуровела:

— Дорогие коллеги, по всей стране идет процесс оптимизации, для тех, кто не в курсе, объясню, что это значит.

Калина опять отключилась, думая о том, что же случилось с Ингой, и пропустила начало жизненно важной информации.

— …а это значит, что несколько клубов мы вынуждены будем закрыть! Это касается таких клубов, как, — начальственная дама начала перечислять клубы и среди прочих назвала клуб, где работала сейчас Калина. Женщина схватилась за голову! Вот уже больше месяца как ее коллега уволился, и поэтому теперь этой ужасной новостью Калине не с кем было поделиться. Родные и знакомые, узнав о том, что клоака под названием «детский клуб» закрывается, вздохнут с облегчением, и только тот, кто работал бок о бок с Калиной, мог бы понять и проникнуться. Но коллега вовремя покинул ряды педагогов дополнительного образования и тут же нашел себе более достойную и, главное, высокооплачиваемую работу. Так что последнее время Калина боролась с коварной канализацией одна.

— А как же дети, которые занимаются в этих клубах, и педагоги, которые в них работают? — набравшись смелости, спросил кто-то с последнего ряда.

Нахмурившись, начальственная дама вгляделась в того, кто осмелился задать этот вопрос, чтобы запомнить этого любопытствующего педагога и взять на заметку, но никого не увидела. Все педагоги сидели, низко опустив голову, и записывали перлы, которые выдавала начальствующая дама.

— Не надо волноваться, — ласково проговорила дама из Гороно, — мы не оставим вас на улице, в этом и состоит суть оптимизации, мы сделаем все, что бы детям и педагогам было хорошо!

Не ответив ничего конкретного на поставленный вопрос, дама свернула совещание и объявила его закрытым.

Непосредственное начальство Калины объяснило, что теперь будет с клубом, Калиной и ее детьми.

— Не надо волноваться Калина Сергеевна, вас просто вместе с детьми переведут в другой клуб.

— А нельзя, — наивно надеясь еще что-то изменить, умоляюще попросила Калина, — нельзя просто отремонтировать клуб?

— Нет, вам же сказали: идет процесс оптимизации!

— Но у меня дети живут в этом микрорайоне вокруг клуба, некоторые прямо рядом с ним. Если нас переведут в другой клуб, они не смогут ездить, вы же знаете, что у меня занимаются малоимущие дети, им родители не смогут давать деньги на проезд!

— Наберете новых детей!

— Но как же так, у меня дети занимаются по много лет. Миша пришел в первом классе, а сейчас он в седьмом, а Алла уже в десятый перешла.

— Не приставайте ко мне со всякой чепухой, вы уже получили ответ на свой вопрос!

— Но куда же детям идти? Все кружки вокруг платные, это было единственное место, где они бесплатно могли развивать свои таланты! Вы же знаете, они такие талантливые!

— Калина Сергеевна, идите домой, совещание уже закончилось!

Калина села в автобус, слезы застилали глаза и грозили вырваться наружу вместе с рыданьем. На счастье Калины, в автобусе освободилось место, женщина села у окна и попыталась взять себя в руки. Подступающие рыданья она поборола, а вот слезы — нет! Они свободно текли по лицу и скатывались за подбородок. Репетиции сегодня Калина отменила, но, тем не менее, после совещания пошла не домой, а в клуб. В клубе было несколько комнат, зал и две кладовки, где Калина хранила реквизит: старые пластинки, ноты, самодельные костюмы, оставшиеся от музыкальных спектаклей, декорации, искусственную елку и елочные украшения. Открывая по очереди все двери, она подолгу смотрела на то, что лежит перед ней, и не видела. Уговаривая себя, что ничего не случилось и, может, на новом месте, ей и ее детям будет лучше, Калина, тем не менее, сама себе не верила. Начальству она сказала истинную правду: если ее кружок переведут в новое место, детей она потеряет. Одна комната была методической, в ней Калина хранила документы, другая была комнатой ожидания и одновременно игровой. В этой комнате родители ждали детей, пока Калина занималась с ними в зале, а еще в этой комнате хранились игрушки, которые подросшие дети несли в клуб. Родители были рады избавиться от игрушек, а Калина довольна, что у детей из младшей группы теперь есть с чем играть. Много было детей, которым Калина разрешала забирать игрушки домой. В основном, это были дети из малоимущих семей. А третьей комнатой, как уже говорилось, был зал. Но, по большому счету, это тоже была просто комната. Однако дети, решили присвоить ей такое гордое название, чтобы родители знали, что у них в клубе есть свой зал.

Несмотря на то, что репетиции сегодня не было, на огонек заглянули ребята из старшей группы. Они увидели свет в окне, забеспокоились и решили проверить, кто находится в клубе. Калина давно старалась заложить в детях чувство, что они хозяева клуба и теперь была рада тому, что дети не прошли мимо.

— Калина Сергеевна, — обратился к женщине, Андрей, один из самых старших ребят. В этом году он заканчивал одиннадцатый класс, — вы чего такая грустная?

Калина помедлила: она мучительно думала, сказать детям сейчас про то, что она узнала на совещании, или оставить эту новость на потом? Но, поразмыслив, пришла к выводу, что дети имеют право знать, что ожидает их в будущем.

— Я сейчас все расскажу, — оглядела ребят Калина, — и хочу, чтобы вы сели, потому что разговор у нас будет долгий!

Но Калина ошиблась, долго рассказывать она не смогла, потому что к глазам подступили слезы. Но основную мысль ребята схватили на лету. Клуб закрывают, и судьба их кружка теперь остается под большим вопросом.

— Калина Сергеевна, — ласково погладила по голове Калину Аллочка, девочка на год моложе Андрея, — может, мы что-то можем сделать?

— Нет. Решение принято.

— А если мы сами сделаем ремонт?

— Ребята, ну что вы меня мучаете? До сентября мы можем жить спокойно, а потом…

— Нет, но это же невозможно, — вступила в разговор еще одна девочка, Полина. Ровесница Андрея, она была гордостью школы и родителей! — Как же мы без клуба останемся? Мы же все вместе.…Все праздники, дни рожденья… Клуб был у нас как второй дом, мы… Я знаю, чего они добиваются! Они хотят лишить нас клуба и чтобы мы собирались в подворотнях и стали наркоманами! А я.…А они…

Полина настолько расстроилась, что перестала говорить связно.

— А мы их взорвем, — встрял в разговор еще один мальчик, Алеша,

непоседа и говорун, — они у нас еще попляшут!

— Что ты говоришь? — ахнула Калина. — Ты эту мысль из головы выбрось! Ни одно зло никогда еще не заканчивалось добром!

— Вы не понимаете, Калина Сергеевна, — снисходительно, как ребенку, начал объяснять Алеша, — есть много способов отомстить обидчику, не прибегая к грубой силе!

— Нет, Алеша, выбрось эту идею из головы. Единственный выход из положения, если бы нашелся какой-то спонсор, который согласился бы отремонтировать клуб, в том числе канализацию в нем! Здесь ремонту на тысяч сто! Для нас с вами это громадные деньги, а для предпринимателей.…Эх, да что об этом мечтать!

Ребята зашумели, предлагая свои идеи защиты клуба. Но, конечно, все это никуда не годилось. Хоть и считали они себя уже большими, но рассуждали еще по-детски.

— Ладно, успокойтесь, — проговорила Калина, — жизнь не кончится от того, что нас выдворят из этого помещения! А по поводу спонсора я зря заронила в ваши души надежду. У одной девочки из младшей группы дедушка — «большая шишка» в администрации города. У девочки собственный шофер, ее привозят на машине. Я попросила помочь с ремонтом — куда там! Они согласились отремонтировать клуб только в том случае, если его отдадут им в собственность! Естественно, этого не могло случиться, потому что этот клуб, это гнилое строение, муниципальный.

Помолчав несколько минут, Калина сказала:

— Спасибо вам, что пришли! Не знаю, что бы я делала без вас! Следующая репетиция по расписанию. А сейчас идите домой, встретимся на репетиции.

Ребята загалдели и пошли к выходу. Калине стало немножко легче, результат ее работы был налицо. Дети выросли добрыми, отзывчивыми и неравнодушными!

Калина долго слышала голоса ребят, которые не уходили, топтались на крыльце клуба, составляя какие-то свои планы по спасению клуба. Окна в клубе были старые, деревянные, с огромными щелями, и все, что делается на улице, было слышно отлично. То и дело до Калины доносились голоса ребят, с упоением строивших планы. Слова «письмо», «мэр», «губернатор», «президент», они выговаривали с особенной лихостью. Калина улыбнулась: прожектеры! Никак, детки надумали писать письма во все инстанции! Наконец ребятам надоело топтаться на крыльце, и они разошлись в разные стороны. В клубе повисла тишина.

Раньше, пока коллега Калины еще работал в клубе, помещение клуба делилось поровну, методический кабинет и игровая принадлежали коллеге, а зал — Калине. Но это деление, конечно, было чисто символическим! Оба педагога в случае необходимости охотно делились занимаемой территорией. Коллега, уходя из клуба, забрал свои вещи, в числе прочих были два дивана, стоявшие в игровой уже много лет. После того, как педагог съехал вместе с вещами, оказалось, что под одним из диванов был маленький тайничок. То есть тайничок был в полу, под старым линолеумом. После того как комната опустела, Калина начала наводить порядок и обнаружила тайничок. Он был пуст. Непонятно, использовали его по назначению или нет. Там Калина вот уже больше месяца и хранила ложку с перекрученной ручкой и пустую сумку, сложенную в восемь раз, чтобы она поместилась в пространстве под полом. Калина давно уже поняла причину обыска в своей квартире и квартире Кати и предпочитала хранить так драматично доставшиеся ей вещи здесь! Озарение посетило Калину в тот момент, когда маленькая Катюшка рассказала про людей, которые пугали ее по телефону, а потом потребовали ложку. И вот теперь Калина хотела вытащить ложку, чтобы предъявить ее в качестве доказательства в милиции. Несмотря на то, что письмо исчезло, Таня убедила Калину все-таки пойти туда и ложка могла вполне сгодиться как подтверждение того, что всю эту историю Калина не выдумала.

Калина приподняла линолеум и задумалась: она все-таки еще боялась нести ложку домой. Постояв еще немножко над тайничком, Калина аккуратно опустила линолеум и придвинула на место столик с игрушками. Женщина решила так: сегодня они точно в милицию не пойдут, поздно уже, а когда, наконец, соберутся, тогда и вынут ложку. Благо, клуб стоит через дорогу от дома Калины.