ПОМОГАЙКА

КУДА ИСЧЕЗЛА КАТЯ

Весь вторник Калина занималась тем, что наводила в доме порядок. Пришлось попросить еще один отгул. Начальство было недовольно, но пошло навстречу. Таня, напуганная произошедшими событиями, не отходила от подруги ни на минуту. В среду, идя на работу, Калина все никак не могла отделаться от мысли о произошедших событиях. Мысли вертелись, крутились и никак не оставляли хозяйку в покое. Потом Калина вдруг вспомнила об обещании Мей Ло и неожиданно у нее на глазах выступили слезы. Женщина поразилась сама себе! Так поверить в обещание и кого — китаянки! Потом ей вдруг пришла в голову мысль о том, что Ваня неправильно перевел слова Мей Ло. Потом.…Но тут Калина подошла к дверям клуба. Помещение клуба опять встретило Калину запахом нечистот. Но, проходя мимо, Калина лишь покосилась на туалет и плотно закрыла за собой дверь, ведущую в зал. Ну не было у нее сил начинать все сначала. Звонить в ЖЭК, выслушивать упреки слесарей, убирать за ними. Не было! Оставшись в куртке, она открыла настежь все окна в надежде, что запах исчезнет сам собой. Сегодня у нее было подряд четыре занятия, и она надеялась, что четыре часа как-нибудь продержится! Потом Калине опять стало стыдно, и она с трудом заставила себя остаться на месте и не броситься к трубке телефона, чтобы позвонить слесарям. Последним, четвертым занятием был урок с группой, где занималась Оля Ерохина. Оля сама завела речь о Кате, и Калина с удивлением узнала, что за все эти полтора месяца Катя ни разу не была в школе. Оля несколько раз приходила к Кате домой. Пытались найти Катю классный руководитель и социальный педагог, но соседка всем отвечала одно и то же. Кати нет. Как увела полтора месяца назад девочку загадочная сестра милосердия, так и стояла с того момента квартира закрытая. Пораженная серьезностью ситуации, Калина быстро заперла клуб и бросилась к Катиному подъезду, втайне надеясь, что все уже решилось само собой. Подойдет она к двери, где живет Катя, а девочка встретит ее в дверях и скажет, что у них уже все хорошо. Катя ездила, например, с мамой в санаторий и не могла оттуда никому позвонить и вот теперь, когда взволнованная Калина позвонила в квартиру, ее действительно встретили в дверях, но это была не Катя. Мужчина, открывший дверь, показался ей знакомым. В деле с перепутанными сумками это происходило уже не первый раз. Калина объяснила причину визита, мужчина посторонился и пропустил женщину в квартиру. В квартире был тот же разгром, что обнаружила вчера у себя Калина. Только здесь действовали с еще большим остервенением. Если у Калины хоть какие-то вещи в квартире остались целыми, то здесь не осталось ничего. Были даже взломаны подоконники. Ни одного целого стула тоже не осталось, поэтому Калине пришлось разговаривать с мужчиной стоя. Выяснив, кто такая Калина и какое отношение она имеет к семье Демидовых, мужчина представился сам:

— Я был в рейсе. Пришел навестить сестер и племянницу, а тут, — мужчина растерянно обвел рукой следы погрома, — да, забыл представиться: Игорь Демидов. Я вернулся позавчера. Вчера звонил сюда по телефону целый день, никто не брал трубку, и поэтому сегодня решил сам заехать, чтобы узнать на месте, что же все-таки происходит. Звонил, звонил, потом попробовал постучать. От первого же толчка дверь распахнулась, оказалось, что она и не была заперта.

Игоря перебил визгливый голос соседки, которая вероятно подумала, что мама с дочерью вернулись:

— А, вернулись голубчики, а вас тут все обыск… Вы кто? — сурово прищурившись, обратилась она к Игорю и Калине, — Вот эту дамочку я уже видела, крутилась тут, про девчонку спрашивала! О, что же вы, изверги, с квартирой-то наделали?

Понадобилось море времени и терпения, прежде чем Калина и Игорь смогли убедить разгневанную соседку, что они не имеют к погрому никакого отношения. Игорь доказывал, что он родственник, а Калина молчала. Но не тут-то было, отмолчаться ей не дали. Соседка пригрозила милицией, если Калина не объяснит, как она-то тут оказалась и почему вероломно вызнавала и выпытывала про девочку и про семью Демидовых. Калина второй раз за день начала рассказывать все сначала. Время от времени Калина замолкала, не в силах заставить себя говорить дальше. Но бабуля тут же начинала кричать и грозить всеми немыслимыми карами, если Калина не расскажет все до конца. Рассказ Калины закончился на том, что Катя исчезла. Несколько минут соседка молчала, промокая глаза платочком, а потом взорвалась:

— Нет, ну разве вы люди? Ребенок незнамо где, а вы спокойно живете! А вдруг ее в р*****о увезли или на органы.…Да я… старик, — прервала вдруг она сама себя, — выходи уже, все равно знаю, что подслушиваешь!

В квартиру, кряхтя и постанывая, вошел муж соседки.

— Ты слышал? Не надо на меня махать руками! Дите пропало, а ты на меня машешь! Где твои старые записные книжки, будем искать тех, кто сможет помочь!

Проклятый запах уже давно заложил легкие Калины как ватой, но женщина старалась сдерживаться, чтобы не испугать Игоря. Но когда почувствовала, что больше не может, бросилась к окну и распахнула створки. Окно открылось с натугой, ведь весь подоконник был перекорежен. И только после этого женщина незаметно проглотила лекарство. Воды не было, и она проглотила капсулу всухую. Ни за что она бы не призналась Игорю, что с ней что-то не так, что она какая-то ущербная. Отек затронул связки, но Калине показалось, что все не так уж страшно. Хриплым от аллергии голосом она предложила Игорю навести порядок в квартире. Калина с Игорем уже заканчивали уборку квартиры, когда в комнату ворвался наряд милиции. Чета соседей нашла-таки влиятельных знакомых. Знакомый, недолго думая, спустил дело по инстанциям, и кончилось дело прибытием милиции. Пришлось Калине в третий раз за сегодняшний день рассказывать всю историю с самого начала. Сделали вывод, что исчезновение девочки и ее мамы связано каким-то образом с разгромом в квартире и очень долго ругали Калину и Игоря за то, что они уничтожили все улики, когда взялись убирать квартиру.

Квартиру опечатали, а Калина и Игорь двинулись восвояси.

Когда вышли на улицу, Калина непроизвольно поежилась от страха. Уж очень темно было во дворе. Игорь вызвался ее проводить. Кошмар кончился, да здравствует кошмар! Доведя Калину до двери квартиры, Игорь церемонно распрощался с ней, но успел спуститься только на один пролет лестницы, как из квартиры донесся крик.

— Я больше не могу! Скажите мне, что я сплю!

Игорь влетел в квартиру и сначала не мог понять, что привело его новую знакомую в такое состояние, но, пройдя в зал, увидел, что с потолка потоками льется грязная вода с примесью известки. Кошмар действительно продолжался.

Соседи сверху, пожилая чета (везло сегодня Калине на пожилых супругов) уже не один раз заливали квартиру Калины, но до сих пор так, по мелочи. Сегодня же… Вода лилась уже в детской и в кухне и в прихожей. Калина ринулась наверх.

Дверь открыли сразу же, хотя гостей незваных не ждали. И деда и бабку уже давно надо было признать недееспособными и установить опеку. Только заниматься этим никто не хотел. Бабка ослепла два года назад, дед был еще крепок и физически и морально, но не желал ни за что нести ответственность. Из-за того, что в доме часто выключали воду, супруги держали запас в пятидесятилитровой бочке. Вот эту бочку, которая стояла на небольшой скамеечке, бабушка и своротила набок. В свою квартиру Калина спускалась очень медленно. Ну доказала она старикам, что они виноваты, что с этого толку? Все равно с них взятки гладки! Калина встрепенулась: она совсем забыла про Игоря! Что он про нее подумает? Бросила его и убежала!

Игорь ни о чем не думал, он собирал воду тряпкой и выжимал ее в ведро. Увидев Калину, он сказал:

— Я решил помочь! Ведро вот взял без разрешения, может оно у вас для чего-то другого предназначено?

— Нет. Все правильно. Это ведро для мытья полов. Но мне так неудобно, вы простите…

— Это вы простите…

Обмен извинениями был грубо прерван, пришел из школы Максим. Калина забрала у Игоря тряпку, посадила его на диван перед телевизором и велела подождать десять минут, пока она разогреет ужин. В том случае, конечно, если плита работает! Игорь попытался протестовать, но очень вяло, на самом деле он ел очень давно, и в животе его заурчало, как только возник разговор о еде.

Из детской донесся горестный крик. Вода попала на компьютер, залила диски, испортила постеры, которые были развешаны на стенах. Мальчик был вне себя, он плакал и обзывал верхних жильцов всякими обидными словами. Калина с трудом успокоила сына и повела его ужинать.

— Это Игорь, — представила она сыну гостя, — а это мой сын Максим, он…

Договорить она не успела, с потолка опять полилась вода. Наказав Игорю не трогать тряпку и спасать в случае надобности ценные вещи, Калина уже не так резво, как в прошлый раз, поднялась по лестнице. На этот раз дверь долго не открывали, а когда открыли, возмущались, что Калина повадилась ходить к соседям без приглашения. После долгих отпирательств Калина выяснила, что на этот раз причиной потопа явилось то, что бабушка сломала унитаз и частично сливную систему. Как ей это удалось, Калина никак не могла взять в толк. Дед категорически отказался возмещать убытки, намекая на свои заслуги перед обществом в прошлом. Вернувшись в квартиру, Калина с удивлением увидела, что Игорь стоит у окна и разглядывает что-то. Обернувшись к Калине, он спросил с подозрением:

— И что это значит? Откуда у вас мой портрет?

Калина хотела как-то отговориться, но, взглянув в лицо Игоря, поняла, что этот номер не пройдет и начала свой бесконечный рассказ с самого начала, но не учла, что мужчине проходится все это слушать в четвертый раз. Поэтому нет ничего необычного в том, что уже на третьем предложении Игорь не выдержал и перебил рассказчицу:

— Простите, а нельзя ли начать с того, как у вас появился этот портрет?

Калина удивилась:

— Но если я не расскажу вам все с самого начала, вы ничего не поймете!

— Я постараюсь. Тем более что на улице уже совсем темно, а мне далеко добираться!

— Хорошо, хорошо, но… Но я не умею вот так, с середины, я теряюсь и мне тяжело собраться с мыслями!

— А вы не волнуйтесь! — Игорь положил свою руку на нежную ручку женщины, — просто расскажите мне о том, как к вам попал мой портрет!

— Это не ваш портрет, — переведя дыхание, начала, наконец, говорить Калина, — ведь я вас до сегодняшнего дня вообще никогда не видела! Это вообще не портрет, это рисунок. А рисовали его ножкой стула.

Перехватив недоуменный взгляд Игоря, Калина заторопилась:

— После того, как рисунок был готов, монах, подручный Мей Ло, скопировал его со стола, и Мей Ло подарила мне этот рисунок, благословив меня именем богини Гуаньинь.

Игорь с опаской посмотрел на Калину:

— Ну вот, — всхлипнула женщина, — вы смотрите на меня, как на ненормальную. Я же хотела рассказать вам все с самого начала, а вы…

Калина расплакалась:

— Да провались он, этот рисунок, — бережно убрав прядь волос с мокрых глаз, взволнованно проговорил Игорь, — не стоит вся эта история ваших слез! И не надо было мне заставлять вас переживать все это снова. У вас и так сегодня день выдался не из лучших. Знаете что, я сейчас внимательно рассмотрел этот рисунок и решил, что ошибся. Человек, изображенный на нем, совсем не похож на меня! Давайте, я уничтожу эту пародию на портрет!

— Нет, — испугалась Калина, — духи не простят мне! Не рвите рисунок, не надо!

— Ну хорошо, — разочарованно протянул Игорь, — если он вам так дорог…

— Дорог, потому что похож на вас, — прошептала Калина. Но вслух об этом сказать, конечно, не решилась. Возникла напряженная тишина. Несколько раз Игорь пытался что-то сказать, но замолк, так и не решившись. Наконец мужчина решительно поднялся.

— Мне пора, — с неохотой проговорил он, — а вам надо отдыхать!

— Да, да, конечно, — пытаясь найти причину, чтобы задержать Игоря хоть ненадолго, проговорила женщина, — то есть, нет, еще не так поздно! — Потом вдруг ухватилась за мысль, которая давно вертелась в голове, — вы уходите, а как же Катя и Инга?

— Я собирался завтра с самого утра продолжить поиски, но не думал, что и вы…

— Да, простите, — униженно проговорила Калина, — я совсем забыла,…Конечно, раз теперь за дело возьмется родственник.…Ведь, я чужая, мне и по телефону то отвечать отказывались!

— Но я совсем не это имел в виду, — возмутился мужчина, — просто я хотел, чтобы вы завтра отдохнули. Вы бы не остались в неведении, я обязательно позвонил бы и рассказал, как продвигаются дела!

Следующий день не принес ничего нового. Игорь звонил несколько раз, но результат поисков был пока нулевой. Сосед сверху отказался покрывать убытки от потопа. Калина пригласила представителей родного ЖЭКа, но что они могли сделать? Составили акт — на этом все и кончилось. Калина пригрозила деду судом, на что тот опять завел свою шарманку о заслугах перед обществом. Кричать на людей Калина не умела, да и поздно было учиться. В самый кульминационный момент разговора в комнату вошла слепая бабушка. Взглянув на нее, Калина оторопела. Весь наряд старой женщины составляла мужская майка, надетая на голое тело, ниже майки, извините, вообще ничего не было. Дед даже не повел бровью, а Калина расстроилась. Переведя разговор на другую тему, она попыталась как можно мягче выяснить, есть ли родственники у пожилой пары. Родственников не было. Были заслуги перед обществом и немалые. Было славное прошлое, в котором было все, кроме собственных детей. Так бывает. И было безрадостное будущее. Увидев, что Калина смягчилась, дед попытался тоже как-то найти выход из создавшегося положения. На этом и порешили.

Открыв дверь в квартиру, Калина поморщилась: запахи были для нее бичом божьим. Мокрая известка начала подсыхать, и в квартире стоял непередаваемый запах. Запах ремонта, за который Калине и предстояло теперь приняться. Ругнув по привычке соседей сверху, Калина вдруг вспомнила слепую женщину и разозлилась. Ну нет у старичков детей и внуков, а как же общество, на чей алтарь они положили свои жизни? Подойдя к телефону, она набрала номер справочной, чтобы узнать телефоны социальных служб, записала их и.…Смяла бумажку с телефонами. Бесполезно! Калина вспомнила, как искала Ингу Демидову. Но если в случае с Ингой Калина так и ничего не добилась, то в этом конкретном случае с соседями можно было хоть что-то сделать. Из первой поездки в Китай Калина привезла халатик, он не подошел ее маме, и с того времени так и лежал нераспакованный, с биркой. Быстренько приготовив обед, Калина налила в две кастрюльки первое и второе и, прихватив халатик, во второй раз поднялась наверх. Увидев Калину в дверях, дед испугался:

— Что опять?

— Нет! Нет, с канализацией все в порядке! Я просто.…Как бы это объяснить… Я приготовила обед и… Не обижайтесь, пожалуйста! Ваша хозяйка плохо видит, и ей наверно тяжело теперь готовить, вот я и хотела помочь! Вы только не обижайтесь!

— Да вы проходите, — смущенно проговорил дед, — что мы все в дверях и в дверях? Мария Ивановна, моя жена, сейчас спит, пойдемте в зал!

— Хорошо! А вы мне не дадите какую-нибудь посуду, чтобы перелить суп и переложить второе?

— Да, да, сейчас, — исчезая в кухне, дед бросил голодный взгляд на содержимое кастрюль, — сейчас принесу!

Калина вздохнула с облегчением. Когда она поднималась сюда, то боялась, что ее дары отвергнут, а ее унизят, но, слава Богу, она угадала правильно. Когда с перекладыванием пищи было покончено, Калина отдала старику халат и, вспомнив, что забыла сотовый дома, ринулась вниз по лестнице. Калина ждала новостей от Игоря, но зря она так торопилась. Экран был пуст: пропущенных звонков не было.

Следующий день принес новости. Калина собиралась на работу, когда позвонил Игорь. Он рассказал, что полчаса назад позвонили из милиции и сообщили, что в приемнике-распределителе вот уже месяц находится девочка, по описанию похожая на Катю. Милиция нашла ее в одной из подворотен, избитую и раздетую — это в феврале-то месяце! На голове и лице было множество кровоподтеков и гематом. Девочка потеряла память. Две недели она пролежала в больнице, но так ничего и не вспомнила, ни про себя, ни про своих родных. До выяснения всех обстоятельств дела девочку поместили в медико-реабилитационный центр.

И сейчас Игорь и Калина ехали, чтобы подтвердить или опровергнуть идею милиции. Ехали долго, женщина как могла сдерживала слезы, а потом не выдержала:

— Я боюсь, — тихо проговорила она.

— Чего вы боитесь? — удивился Игорь.

«Мужчины иногда бывают такими твердолобыми, — подумала Калина, — даже лучшие из них».

— Боюсь, что в приемнике окажется не она, и в то же время боюсь, что это она!

— Так чего вы боитесь: того, что это она, или того, что это будет не она? — недоуменно процедил Игорь. Поведение странной дамочки вдруг начало его напрягать. — Я парень простой и не понимаю ваших дамских штучек! Поэтому и с первой женой разошелся! Вот тоже, как вы, твердила «Она — не она, люблю — не люблю!».

— Простите, — смешалась Калина, — я волнуюсь и наверное, поэтому несу чепуху!

Если вы не будете сердиться, я попытаюсь объяснить! Мне страшно, что Катя, если это действительно Катя, перенесла такие страдания. Кто-то избил ее так, что она потеряла память, как же надо было ненавидеть маленькую девочку, что бы вот так… — Калина всхлипнула, — поэтому я все-таки хотела бы, чтобы это была не она! Но с другой стороны, я боюсь, что в том случае, если девочка окажется не Катей, то с нашей Катей случилось что-то страшное! Ведь уже прошло столько времени! Конечно, я выразилась путано, но ведь хотела сказать коротко и ясно. Просто я хотела бы, чтобы с Катей ничего этого не случилось! Это все, что я хотела сказать!

— Ну вы и завернули! — озадаченно потер лоб Игорь. — К счастью мы уже приехали! Сейчас все и выясним.

Формальности утрясали недолго, после этого директор приемника вызвал врача и воспитателя и велел привести девочку. Прошло минуты три, в отдалении послышались шаги и голоса, Калина до боли стиснула кулаки и закрыла глаза. Наконец, стукнула дверь и в сопровождении воспитателя вошла Катя. Голова у девочки была выбрита наголо, как объяснил позже врач, это было сделано для того, чтобы волосы не мешали при операции. Какие-то раны уже зажили, а от каких-то остались жуткие шрамы. Оглядевшись, Катя бросилась к Калине, а потом к дяде.

— Это хорошо, — проговорила врач, наблюдавшая Катю с самого начала, — она узнала вас! Девочка, — обратилась она к Кате, — кто эти люди? Почему ты к ним кинулась? Назови их мне!

— Это мой дядя и моя учительница музыки.

— А как их зовут?

— Дядя Игорь и Калина Сергеевна.

— Ты молодец! А как тебя зовут?

— Я…Я не помню!

— Тебя зовут Катя, а фамилию помнишь? — врач посмотрела на Катю, но та отрицательно покачала головой. Не выдержав, в разговор вклинился Игорь.

— Демидова она, — подсказал мужчина, — Катерина Борисовна Демидова.

— Ты вспомнила свое имя и фамилию?

— Нет, — Катя прижалась к Калине. Она так обхватила руками шею женщины, что чуть не задушила ее.

— Катенька, — с досадой проговорила врач, — ты все-таки повернись ко мне! Нам надо выяснить все до конца.

Но ребенок никак не хотел поворачиваться. Тогда Калина что-то шепнула девочке, та согласно кивнула. Посадив малышку на колени, Калина обняла ее так же сильно, как за минуту до этого ее обнимала Катя.

— Потерпи еще немножко! — дрогнувшим голосом проговорила врач, — осталось несколько вопросов! Видишь, вот это представители закона. Или, если сказать проще, работники милиции! Они хотят наказать тех, кто сотворил с тобой такое, но сначала надо, чтобы ты рассказала, что же произошло! Ты можешь говорить на эту тему?

Катя кивнула.

— Молодец! Тогда скажи мне, ты помнишь, что с тобой произошло?

— Нет, — совершенно спокойно ответила Катя

— А людей, которые избили тебя, помнишь?

— Не помню, — неожиданно Калина почувствовала, что Катя начала дрожать.

— А, — снова хотела о чем-то спросить врач, но Калина ее вдруг перебила.

— Я думаю ей на сегодня достаточно, — вдруг неожиданно для себя самой проговорила Калина, — она вся дрожит!

— Хорошо, — согласилась врач, — последний вопрос и все! Катя, ты помнишь ту женщину, которая тебя увела?

— Нет, — расплакалась девочка, — я не помню! Я ничего не помню! Я хочу домой, к маме! Почему за мной не приехала моя мама? Где моя мама?

Началась суета. Хотели сделать Кате успокоительный укол, девочка начала отбиваться руками и ногами. Врач предложила продолжить лечение и положить Катю в неврологическое отделение. С удивлением Калина увидела, что Игорь готов дать согласие, ему было жаль маленькую племянницу, но он не понимал всей сложности ситуации. Калина растерялась: с одной стороны, она была Кате посторонней и боялась, что, вмешавшись еще раз, только навредит, с другой же, она понимала, что ни в коем случае нельзя давать разрешение на то, чтобы Катю опять поместили в казенное учреждение. Девочка этого просто не выдержит.

Ситуацию спасла сама Катя.

— Я не поеду! Я убегу! В больнице мне кололи такие страшные уколы. Мне снилась тетя, которая обещала отвести меня к маме! Я ее боюсь! Она плохая! Я боюсь! Я не поеду!

Следователь, который занимался этим делом, поднял руку, чтобы все замолчали, но в кабинете и так уже повисла тишина.

— Катенька, ты вспомнила ту женщину, которая тебя увела?

— Нет. — Сквозь слезы проговорила девочка.

— Но ты только что сказала… — растерялся следователь.

— Я не помню ее на самом деле, я помню ее во сне. Тетя надела черный парик, но я ее узнала, а еще на ней была такая высокая косынка, она сказала, что отведет меня к маме. Не надо делать мне уколов! Я не хочу видеть этот сон!

— Она загнала все воспоминания в подсознание и считает, что это сон, — покачала головой врач, — ей действительно нужно сейчас отдохнуть! Мама ее не нашлась?

— Нет, — вмешался Игорь, — не нашлась, но ей есть с кем жить. Она поживет пока у меня.

Обратный путь прошел в гнетущем молчании. Девочка то порывалась что-то рассказать, то заливалась слезами. Но особенно страшно становилось тогда, когда она замолкала надолго и застывала так, смотря в одну точку. Калина предложила заехать к Кате домой, чтобы прихватить кое-какие вещи для девочки, но девочка категорически отказалась. Она и слышать не хотела о своей новой квартире. Игорь высадил Калину возле подъезда ее дома. Калина вздохнула, дальше навязываться было просто неприлично. Катя окончательно впала в ступор и никак не отреагировала на то, что Калина выходит из машины.КУДА ИСЧЕЗЛА КАТЯ