Туман Луизианы

Пятая глава

К вечеру ветер поднялся, и качка стала значимее, загоняя несчастную компаньонку, только начавшую приходить в себя, вновь за ширму. Луиза, убедившись, что она не умрёт над тазиком, вернулась к чтению записей лорда Грейстока.

24 мая 1794 г. Белен, Бразилия.

Хвала небесам, я снова чувствую под ногами твёрдую землю! Наш побитый штормом корабль стоит в порту, выделяясь на фоне бригов, корветов и шхун своими потрёпанными боками и оборванными парусами. Надо искать деньги на ремонт. Но где их взять?! Сегодня я ходил в представительство Банка Англии в надежде получить заем, но, увы, мне решительно отказали. Да, имя Грейсток им знакомо, но без поручительства отца они не готовы давать деньги. Думать, что я застрял здесь надолго, не хочется…

Завтра схожу в другой банк, быть может, там мне помогут. Скучаю по вам, мои дорогие. Уже отправил вам письмо и очень надеюсь, что оно дойдёт до дня рождения Луизы. Люблю тебя, мой ангел.

25 мая 1792 г. Белен, Бразилия.

В представительстве Банка Насьональ мне отказали. И в Банке Швейцарии тоже. Кажется, эти банкиры все сговорились и не желают помогать попавшим в беду европейцам! К чему они тогда сидят здесь, я не пойму!

Климат отвратительный, постоянная влажность и тысячи москитов. От них не спасает ни сетка, ни мази, которые продают здесь туземцы на каждом шагу. От реки несёт гнилью и затхлой водой. Как бы мне хотелось очутиться сейчас в нашем саду! Попивать прохладный сок и любоваться Средиземным морем… Родная моя, я держусь только ради тебя и Луизы. Вежливые отказы заставляют каждый раз скрежетать зубами от бессилия.

30 мая 1792 г. Белен, Бразилия.

Вчера ко мне заходил капитан Бертуччи. Он сказал, что люди ропщут. Просят жалования. Мне нечего им дать. Капитан — отличный человек, порядочный. Сказал, что моряки со «Святой Софии» хотят наняться на другие рейсы, но он возразил, что сначала поставит в известность меня. Храни Господь его честную душу. Я отдал ему почти все деньги, что у меня имелись, и отпустил с миром. Сегодня моя команда отчалила на корабле норвежского торговца. Я остался совершенно один в этом влажном аде, который по чьей-то жестокой насмешке зовётся райскими джунглями.

12 июня 1792 г. Белен, Бразилия.

Существует ли в дно, ниже которого человек не может упасть? Потому что если существует, то я уже там. Лежу в самой грязной луже самого дурно пахнущего города мира. Силы заканчиваются. Вера в хорошее — тоже. Сегодня пойду к евреям, отнесу им часы и брелоки. Быть может, мне хватит продержаться еще несколько недель, и тогда в порт зайдёт английский или французский корабль и заберет меня отсюда. Хоть в долг, хоть гребцом на галерах. Только бы подальше отсюда…

13 июня 1792 г. Белен, Бразилия.

Я снова и снова убеждаюсь в том, что я — жуткий богохульник и место моё в аду, в самом его пекле! Стоило мне возроптать о своей судьбе, как она снова распахнула передо мной приветливо двери.

Еврей, к которому я ходил вчера, едва узнав о моём бедственном положении, сказал, что постарается мне помочь. Нет, мой ангел, не деньгами, как ты могла бы подумать. Он знает одного гринго, так здесь называют белых людей, который недавно искал работника на плантацию. Знаю, что ты сейчас скажешь: р*****о — это ужасно. И будешь права, как бы сильно я ни нуждался в деньгах, я никогда не смогу спокойно смотреть, как издеваются над людьми. А уж тем более быть заодно с рабовладельцами. Но еврей сказал, что плантатор ищет не надсмотрщиков. Что же, завтра я с ним встречусь. Быть может, это мой шанс вернуться к вам, родные мои! С нетерпением жду нашей встречи!

20 июня 1792 г. Вилла «Санрайз», Бразилия.

За неделю, что я не писал, накопилось столько новостей, что теперь я боюсь что-то забыть или упустить. Попробую писать по порядку. Встреча с плантатором состоялась, и, вопреки моим опасениям, мистер Кинг оказался приятным молодым мужчиной, полным амбиций и придерживающимся современных взглядов. Мы сразу же нашли общий язык и понравились друг другу. С первых же минут я сказал мистеру Кингу о своём отношении к рабству, на что он рассмеялся и уверил, что никаких контактов с рабами у меня не будет. Ему требуется секретарь, чтобы разгрузить его личного помощника, мистера Уоррингтона, на которого навалилось чересчур много работы в последнее время. На плантации выращивают гевею, а она, как мне теперь известно, является прямым источником каучука. Свойства его исследовали относительно недавно, но уже ни у кого не возникает сомнений в его пользе для нашей промышленности. Мистер Кинг ведёт переписку со многими владельцами фабрик и заводов, и его помощник попросту не успевает обрабатывать всю корреспонденцию. Он нанимает меня на год и за это время не только платит приличное жалование, но и положит неплохую сумму на счёт в любом банке, когда основные сделки с самыми важными магнатами будут заключены.

В любом случае я остаюсь в выигрыше. Я знаю, мой ангел, что мы не рассчитывали расставаться так надолго, но уверен, ты поймёшь, что сейчас это — единственный способ не только вернуться домой, но и заработать. Быть может, я тоже прикуплю себе участок земли в Бразилии, и со временем мы разбогатеем… Но это пока просто мечты.

Дом мистера Кинга огромен и очень удобен. Несмотря на отдалённость, здесь есть такое несомненное благо цивилизации, как канализация. Возможно, ты улыбнёшься этому, моя любимая София, но в Белене я начал забывать о таковом.

Мистер Уоррингтон, помощник мистера Кинга — прекрасный молодой человек. Обаятельный, открытый и улыбчивый. Мы проводим вместе очень много времени, и я не жалею ни об одной минуте. Кажется, Господь наконец вознаградил меня за перенесённые страдания и лишения, и теперь всё наладится! Люблю вас, мои девочки!

Луиза вздрогнула, отрываясь от чтения, и испуганно оглянулась. Но это была лишь миссис Пинс, заснувшая над тазом и уронившая его. До слуха девушки донеслось еле слышное чертыхание. Луиза отложила записи отца, устало потирая переносицу. Мысли в голове скакали, как сумасшедшие, отплясывая причудливые танцы. Выходит, отец заработал своё состояние на каучуке и рабах? Ведь он сам написал, что всё мамино наследство пропало… А мистер Уоррингтон? Что произошло в его жизни, от чего он стал затворником? Луизе показалось, что в дальнейших записях будет лишь новая масса вопросов и почти никаких ответов. Затушив свечу, она легла, прислушиваясь к мерному звуку швабры по полу за стенкой. Перед глазами вставали бразильские джунгли и негры в белых штанах собирали с деревьев каучуковые плоды…

***

Миссис Пинс, казалось, совсем потерялась на фоне белой подушки, сливаясь с ней по цвету. Кружевной чепец с кокетливыми розовыми лентами обрамлял лицо, ставшее ещё суше и худее. Кожа на остром носу так натянулась, что грозилась вот-вот быть проткнутой им. Луиза осторожно держала чашку с лёгким куриным бульоном, помогая компаньонке делать небольшие глотки.

— Кажется, я наконец победила эту постыдную слабость, — прихлёбывая из чашки, говорила миссис Пинс. — Право же, Лоиз, не стоит так опекать меня. — Она произносила имя подопечной на английский манер, растягивая гласные. Поправлять компаньонку Луиза стеснялась, списав её нежелание произносить французское имя на невинную прихоть.

— Завтра мы выходим в открытый океан, — улыбнулась Луиза, протягивая миссис Пинс салфетку. — Если вам полегчает к вечеру, вы могли бы присоединиться к пассажирам за ужином.

— Было непростительно с моей стороны отправлять вас туда одну, моя дорогая, — проворчала миссис Пинс, расправившись наконец с бульоном. — Молоденькой девушке не место среди такого количества мужчин, даже джентльменов.

— Там была миссис Бишоп, — напомнила ей Луиза.

— Да-да, я помню, вы рассказывали мне об этой леди, — отмахнулась, как от мухи, миссис Пинс. Корабль нырнул в волну, несильно качнувшись, и компаньонка охнула, мгновенно позеленев. — Я надеюсь, наше плавание благополучно завершится у берегов Америки. Я, признаться, планирую передать вас в руки опекуна в целости и сохранности.

— Вы полагаете, на корабле моей репутации может что-то угрожать? — удивлённо воскликнула Луиза. Мысли о том, что кто-то здесь может причинить ей вред, в голову не приходила.

— Нет, конечно, Лоиз, — заверила девушку миссис Пинс, в очередной раз умилившись наивности своей подопечной. — Но всё-таки будет лучше, если вы будете меньше времени проводить на палубе и больше в каюте.

Спорить с компаньонкой девушка не стала. К тому же погода за бортом не располагала к прогулкам, а записки отца манили. Убедившись, что миссис Пинс ничего не нужно, она удалилась к себе, вновь погружаясь в жаркие бразильские джунгли.

30 октября 1792 г. Плантация «Санрайз», Бразилия.

Надо же, я и не думал, что уже прошло столько времени. Любимая моя София, времени писать нет совершенно! Я завален интереснейшей работой и, если честно, забыл и думать о том, что стоит вести дневник, как ты мне советовала. Жизнь на плантации бьёт ключом. Здесь постоянно что-то происходит. Вчера, например, из гостиной вытащили огромную анаконду, забравшуюся туда сквозь незакрытые двери. А неделю назад я чуть не наступил на мохнатого паука размером с мою ладонь. Джунгли вокруг дома живут своей жизнью, и я никак не могу к этому привыкнуть.

У Кинга множество партнёров, письма от них привозят раз в неделю и выгружают в кабинете. Два дня у нас с Томасом уходит лишь на то, чтобы разобрать их, а после мы начинаем их читать и составлять ответы. Если честно, я не думал даже, что каучук может приносить столько денег. Огромные счета, что мне приходится просматривать, действительно внушают уважение.

Праздники на плантации проходят постоянно. Кинг — отличный хозяин, радушный и справедливый. Я ни разу не видел, чтобы он кричал на слуг или бил рабов. Он позволяет им отмечать все дни их святых, иногда присутствуя там лично. Мне тоже удалось побывать на паре таких праздников, и я потом несколько дней находился под глубоким впечатлением.

24 декабря 1792 г. Плантация «Санрайз», Бразилия.

С наступающим Рождеством тебя, мой ангел! Как бы я хотел быть сейчас рядом с вами, раскладывать подарки, смотреть, как кружится снег за окном, и готовиться к праздничному ужину… Здесь снега нет совсем. Очень жарко и душно, никогда бы не подумал, что сегодня Сочельник. Зарядили тропические дожди, и на время работа по сбору каучука прекратилась. Поток писем тоже иссяк — дороги размыло и до плантации сейчас не добраться. Целыми днями мы сидим в гостиной и играем в бридж. Или же просто рассказываем истории из своего детства. Знаешь, не устаю восхищаться Томасом и его силой духа. Он вырос в сиротском приюте Святой Магдалены в Италии. Представляешь, недалеко от Милана. Я сказал, что, когда вернусь, обязательно поставлю свечу в этом приюте. На что Томас ответил, что лучше бы мне вместо этого спалить весь приют к чертям! Кинг нашёл его там и забрал с собой в Бразилию. Кстати, Кинг тоже из бедной семьи, вырос в фавелах Рио-де-Жанейро. Я не могу не восхищаться этими мужчинами. Они добились богатства, поднявшись с самого низа, безо всякой помощи знатного имени или капитала.

1 января 1793 г. Плантация «Санрайз», Бразилия.

Сегодня вечером произошёл один неприятный случай, и я до сих пор вспоминаю о нём с содроганием и недоумением. После ужина мы, как обычно, собрались в гостиной за партией в бридж, когда за окнами раздались крики, заставившие нас оторваться от игры. Кинг вышел, а мы с Уоррингтоном остались. Я не смог совладать с любопытством, хотя, каюсь, то, что я увидел, едва ли предназначалось для моих глаз. На земле перед входом в грязи лежали три человека, а над ними возвышался гигантский мужчина. В руках его был кнут, а на спинах людей алели вздувшиеся полосы крови, которую смывал дождь. Кинг вышел на крыльцо и перекинулся несколькими фразами с гигантом. Я не слышал, о чём они говорили, но вскоре Кинг стремительно сбежал по ступеням вниз, выхватил кнут и начал с остервенением хлестать им по спинам несчастных, распростёртых на земле. Скажу тебе честно, я испугался. Я никогда не видел такой ярости. Он забил их до смерти, София. А потом, равнодушно отбросив кнут гиганту, вернулся назад. Я побоялся спросить что-то у Томаса, который, кстати сказать, всё время, что длилось истязание бедных рабов, не сдвинулся с места, продолжая равнодушно тасовать карты. Я сейчас пишу это, а у самого мурашки по коже. Он действительно заставил себя бояться.

2 января 1793 г. Плантация «Санрайз», Бразилия.

Ночь спал очень плохо. Вздрагивал от каждого звука. Впервые пришла на ум мысль, что мне стоить поскорее завершить свою работу и возвращаться домой. Кинг с утра был весел, остроумно шутил и ничем не напоминал о вчерашнем происшествии. А мне неприятно находиться с ним в одном помещении. С трудом смог перебороть неприязнь и вести себя непринуждённо.

15 января 1793 г. Плантация «Санрайз», Бразилия.

Перечитал предыдущие записи. Знаешь, София, по прошествии времени случай с избиением рабов уже не кажется мне таким страшным. Кинг объяснил, что это были воры, пытавшиеся украсть у него деньги. Мне кажется, что владелец такой большой плантации обязан поддерживать порядок и не делать поблажек никому. Воровство должно быть строго наказано, иначе сотни рабов начнут вести себя так же, а это будет крах всей плантации, всего дела, на которое положено столько сил и денег.

22 февраля 1793 г. Плантация «Санрайз», Бразилия.

Сегодня я впервые объезжал плантацию с Томасом. Она воистину огромна. Деревья гевеи тянутся ввысь, сотни рабов ходят меж стволов, разрезая кору, подставляя сосуды под тягучий сок, который здесь не стоит ничего, а за пределами плантации обратится в золото. Я даже представить себе не мог, сколько на самом деле людей трудится здесь. Их тысячи. Я спросил у Томаса, кто был тот гигант. Он нахмурился и поначалу отвечать не хотел, но я настаивал. В итоге он сдался и всё мне рассказал. Гиганта-негра зовут Саиб, он нубиец и лучший надсмотрщик за рабами, который есть у Кинга. Он безжалостен и беспощаден. А ещё верный, как пёс. Кинг спас его, выкупив на невольничьем рынке, где тот стоял на потеху толпе голый и каждый мог кинуть в него камень, чтобы проверить его силу и выносливость. Хозяин хотел показать, что нубийцы — самые лучшие работники и умирают позже остальных. Кинг купил его полуживым, выходил и поставил надзирать за рабами. Томас говорит, что Саиб жизнь готов отдать за хозяина. Знаешь, София, в Кинге собрано столько противоречий, что это заводит меня в тупик. То он великодушный друг и хозяин, то хладнокровный убийца. Не знаю, хочу ли я выяснить, каков он на самом деле…

17 апреля 1793 г. Плантация «Санрайз», Бразилия.

Как бы я ни пытался уверить себя, что у******о рабов оправдано, неприятный осадок остался. Я начал замечать то, что ранее казалось мне незначимым и не достойным внимания. Например, что все рабы в доме — мужчины. Не знаю почему, ведь на плантациях я видел немало женщин. Или то, что они периодически меняются. Куда они исчезают? Вчера спросил у Томаса, в ответ тот лишь печально улыбнулся и покачал головой. Но даже не это настораживает меня всё сильнее. Я нашёл несоответствия в количестве рабов на плантации, их смертью и приобретением новых. Их явно больше, но ведь они не могут умирать в таком количестве! Попытаюсь во всём этом разобраться, хотя мой инстинкт самосохранения буквально кричит о том, что лезть туда не стоит.

2 июля 1793 г. Плантация «Санрайз», Бразилия

Здравствуй, мой ангел, моя любимая София. Как давно я просто не говорил с тобой, не обращался к тебе даже в мыслях. Как вы там, мои девочки? Луиза наверняка так выросла, что я её не узнаю… Сегодня мне очень грустно. Я как никогда чувствую свою оторванность от вас, мои дорогие.

Моё расследование зашло в тупик. Я отчётливо понимаю, что люди умирают на плантации «Санрайз» непрерывно.

28 октября 1793 г. Плантация «Санрайз», Бразилия.

Правда, открывшаяся мне, столь ужасна и опасна, что даже думать о ней страшно, не то что знать. Разбираясь в очередной кипе корреспонденции, я наткнулся на знакомое имя. Кто-то в Англии имел дела с Кингом, и это меня чрезвычайно заинтересовало. Письмо было открыто, и я прочитал его. К добру ли, к худу ли, судить поздно.

Речь в нём шла о крупной партии алмазов, которые англичанин должен был получить. Алмазы. Вот в чём дело. Каучук несомненно приносит прибыль, но основной доход — алмазы. Добыча их в Бразилии строго регламентируется, и я подозреваю, что Кинг ворует их у короля. Неужели Томас тоже в этом замешан?

18 ноября 1793 г. Плантация «Санрайз», Бразилия.

С каждым днём я нахожу всё больше и больше доказательств того, что Кинг — преступник. На самом деле плантация «Санрайз» — это прикрытие незаконной деятельности. Где-то в глубине бразильских джунглей находятся копи, в которых ведутся разработки. Там, в бесчеловечных условиях гибнут люди, и всем вокруг на это наплевать. Я слышал два дня назад разговор Саиба с одним из слуг. Он грозил, что отправит его на рудник в случае неповиновения. В чём именно он должен повиноваться? Так много загадок. Меня не отпускает чувство, что я залез не в своё дело, причём очень глубоко. Мне надо бежать отсюда, бежать как можно скорее. На мои осторожные упоминания о том, что контракт подошёл к концу, Кинг лишь отшучивается. Кажется, он начинает что-то подозревать. Помоги мне, Господи, вновь обрести семью, увидеть вас, мои любимые девочки.

19 декабря 1793 г. Плантация «Санрайз», Бразилия.

Я был прав, моя дорогая. Я был прав во всём. Кинг — бездушное чудовище, которое не только отправляет сотни людей на смерть, не только ворует у Португалии алмазы. Он получает удовольствие, убивая людей. На его глазах их мучают, пытают, иногда режут на части. Не знаю, зачем пишу всё это, просто хочу выговориться, скорее всего. Об этой страсти Кинга мне рассказал Томас. Он же пообещал помочь мне с побегом. Мы покинем плантацию в канун нового года. Кинг как раз собирается посетить губернатора в его поместье. Идеальное время для побега. Томас пообещал подготовить всё. Не понимаю, зачем он это делает? Ведь Кинг спас его. Что ж, каждый имеет право на тайны. Тайны Томаса я узнавать не буду.

13 марта 1794 г. Борт «Императора Карла», Атлантический океан.

Не верю, что снова могу писать. Мой ангел, я еду к вам. Страшно вспоминать наше лихорадочное бегство по джунглям. Я был ранен и несколько недель пролежал в Белене, в самых гнусных его фавелах. Со мной неотлучно находился Том, я никогда не смогу отплатить ему за то, что он для меня сделал… Люди Кинга искали нас почти два месяца, но в конце концов смирились и ушли — видимо, решили, что мы уплыли или же сгинули в джунглях. На память о полутора годах, проведенных на плантации «Санрайз», я унёс пулевое ранение и опасное знание о том, что в английском правительстве наживаются на контрабанде алмазов. Есть у меня ещё небольшой подарок, который преподнёс мне Томас. Мы расстались с ним в порту Белена, он садился на корабль, уходящий в Соединённые Штаты. Увижу ли я когда-нибудь его, моего друга, что спас мне жизнь? Не знаю. Зато совсем скоро я увижу вас, мои любимые девочки. И я очень счастлив, что всё наконец закончилось!

Бережно сложив письма, Луиза внимательно присмотрелась к бумаге, отмечая на ранних записках не замеченные ранее водянистые разводы. Удивительная история отца повергла ее в состояние, близкое к шоку. Она словно посмотрела на любимого, спокойного и уравновешенного лорда Грейстока с совершенно другой стороны. То, через что ему пришлось пройти, ставило его на один уровень с непревзойденными героями сэра Вальтера Скотта. Её всегда невозмутимый отец, оказывается, пережил такие невероятные и опасные приключения! И Томас Уоррингтон… Значит, они познакомились ещё тогда, на плантации. Но почему же в их семье ни разу не упоминался тот, кто спас жизнь графу?!