Эта ночь стала самой длинной и самой страшной из всех, прожитых Луизой. Бесконечно долгая, наполненная шорохами и звуками, она держала в напряжении, не давая сомкнуть глаз хотя бы на несколько минут. Забившись между корней, Луиза крепко сжимала нож, оставленный ей Томасом, отчаянно понимая, что воспользоваться им, чтобы защитить себя, она попросту не сможет. Нож дрожал в руках, глаза слипались, шея затекла и ныла, а под ногами что-то постоянно шуршало и ползало, задевая крохотными ножками кожу. Жуткое рычание раздавалось со всех сторон одновременно, хрустели кости, щёлкали зубы. Луиза боялась выглянуть и осмотреться, хотя глаза давно привыкли к темноте. Сон сморил её лишь под утро, когд
