ОХОТА НА ЗВЕРЯ. ЛЮБОВЬ ЗА ГРАНЬЮ 11

Глава 9

Слишком искренне, чтобы быть ложью. Да, так бывает. Озарение, что ложь выглядит и слышится абсолютно по-другому. Оно приходит неожиданно, но, как правило, оно никогда не обманывает. Я чувствовал каждое её слово так, как ощущала его она. При этом не понимая, почему они причиняют ей такую боль.

Не знаю, откуда у меня эта способность – осязать чужие эмоции. Возможно, компенсация за десятилетия загубленной памяти? Прислушался к себе и едва не чертыхнулся, понимая, что это лишь отголоски ее чувств. Мне впервые стало жаль, что я не могу быть настолько искренним, как она. Правда, ненадолго. Ладонь обжигал перстень, которого я искал столько лет, и я испытывал некую досаду из-за того, что не было того самого триумфа, который должен был ощущать, надевая его на палец.

Я схватил ее за запястье, удерживая и не позволяя уйти. Улыбнулся, прокручивая перстень на пальце.

- Шахерезада таким образом выпросила у султана жизнь…

Вскинул голову, глядя на неё.

- Но ты права, это МОЙ дом. Я чувствую это. Впервые. И я не хочу уходить. Пока.

Я действительно не хотел покидать это место. Место, в котором надеялся получить ответы. Мне казалось, что они здесь везде: на каждой полке, в каждой комнате, в каждом укрытом мягким снегом дереве великолепного сада, мимо которого мы проходили. И я добуду их все, чего бы мне это ни стоило. А пока настало время, наконец, расслабиться, попробовать наконец это живое искушение, которое бесстыже дразнило меня вот уже несколько часов.

Притянул ее к себе и коснулся губами бешено бьющейся жилки на шее.

- Не волнуйся. У меня есть идея получше, чем разговор.

Сжимая руками ее талию, впился в сладкие губы и едва не застонал от их пьянящего вкуса.

***

Это было так неожиданно, что я на секунду задохнулась, даже колени подогнулись. Застонала в изнеможении, впиваясь пальцами в его волосы, выдыхая с рыданием ему в рот. Меня трясет от этого поцелуя с такой силой, что я разбиваю губы о его зубы, и чувствую привкус своей крови во рту. Обняла за шею судорожно, сильно, захлебываясь, по щекам катятся слезы...и я поняла, что это все не такое. Все фальшивое. Поверхностное, не важное. Он не такой... и я для него очередная…всего лишь одна из...

Уперлась руками в грудь, отталкивая от себя.

- Нет..., - уворачиваясь от его рта, вырываясь из сильных рук, - отпусти меня.

***

- Меня бесит слово "отпусти"! - прорычал ей в лицо, удерживая и притягивая её к себе, - Что за грёбаная постановка? Ты думаешь, я не чувствую, как ты истекаешь возбуждением? Игры кончились, Марианна Мокану! Ты ведь моя жена? И я, - заломи ей руки за спину, удерживая одной рукой тонкие запястья, а второй обхватил за шею, не позволяя отворачиваться, - хочу заявить свои права на ЖЕНУ!

Я, бл**ь, не просто хочу. Мне это нужно так, что кажется, сейчас яйца от дикого напряжения взорвутся.

***

На секунду широко распахнула глаза...И еще одно дежа вю. Больно. Так больно, что я зажмурилась, дрожа всем телом. Его ярость и это дикое желание, адский голод в глазах...они отдают резонансом, взрывной волной. С такой силой что меня саму лихорадит от такого же голода...Но в его желании нет и капли любви, нет той одержимости, нет его самого. Есть просто похотливый самец, который хочет секса...Сжал мое горло, а я смотрю ему в глаза, понимая, что как только дотронется, как только возьмет, я потеряю для него всякий интерес... а еще я упаду куда-то вниз, в то болото, где валяются все его шлюхи. И легкие отголоски страха вкрадчивой паутиной по спине.

- Нет, - очень тихо и хрипло, - это не права...это просто похоть. Мне ее мало. Поэтому нет. Отпусти меня. Ты делаешь мне больно.

***

О чём эта девка, чёрт её подери, говорит? Так, будто получала от меня что-то большее, чем обычный мужской голод.

Отошёл назад, отпуская ее, глядя, как схватилась за горло, не отводя взгляда от моего лица.

- Можешь не трястись, тебе ничего не грозит. Я никогда не насиловал женщин. Они мне всегда сами дают.

Прищурился, когда она вздрогнула, и отвернулся от неё, вытягивая руку вперед и рассматривая перстень на пальце.

- И я никогда...почти никогда не давал женщине больше, чем просто отменный секс. Я не знаю, кто ты такая, Марианна Мокану. Но не строй иллюзий, которые безжалостно превратят эту твою роскошную сказку, - обвёл руками комнату, - просто в груду жалких разноцветных осколков.

***

- Возможно, ты никогда не насиловал ДРУГИХ женщин. И у меня нет ни одной иллюзии насчет тебя. Потому что наша любовь никогда не была сказкой, Николас Мокану.

Попятилась к двери.

- Она была, скорее, похожа на кровавый кошмар. Но мы оба его выбрали. И мне не нужна твоя похоть. Она для меня ничего не значит. Я вижу ее предостаточно вокруг. Если ты решишь остаться, завтра я расскажу тебе, кем ты стал в братстве, и покажу, чем занимался европейский клан Черных львов. Пока тебя не было, все дела вела я.

Вышла из спальни и только за дверью выдохнула и почувствовала, как раздирает все внутри от боли.

***

Усмехнулся её последним словам, такие женщины, как она, не должны вести дела. Сидеть рядом со своим мужчиной и мило улыбаться его партнёрам, как по бизнесу, так и за карточным столом. Но никак не брать бразды правления в свои наманикюренные ручки. Возможно, она была сиротой. Что ж, меня устраивал любой вариант событий. Сейчас меня устраивало абсолютно всё, что давало возможность скрываться от охотников, которые, наверняка, в ближайшие дни поднимут бучу, найдя все те трупы, которые я спрятал в тех самых трущобах. И еще…если она решила, что сможет выкручивать мне яйца своей мнимой неприступностью, она очень сильно ошиблась. Мне никогда не отказывали. А если и отказывали прилюдно, то под покровом ночи с готовностью бежали тайком в мою постель. И с ней будет так же. Зверь внутри довольно заурчал, он уже взял след и свою добычу не упустит.

Взгляд упал на фотографии на постели, и я снова взял несколько в руки. Не отрываясь, смотрел на старшего…сына. Если я и мог сомневаться в её словах насчёт двоих младших детей, то этот…Подошёл к большому зеркалу и приставил портрет к своему лицу, склонился к зеркалу и вздрогнул, когда понял, что парень на изображении был не просто похож на меня. Он смотрел на фотографа точно так же, как смотрел сейчас на него я, слегка прищурившись и с заметным напряжением на дне ярко-синих глаз.

Дьявол! Если это действительно мои дети, то почему ты не оставил хотя бы толики воспоминаний о них? Но только от мысли об этом, сердце начинало биться о грудную клетку в сумасшедшем ритме. То, о чём я мечтал всю жизнь. То, о чём грезил в редкие моменты единения с самим собой, по словам Марианны, воплотилось в реальность. Вот только я знал, что не заслужил такое счастье. Я не мог его заслужить. Только не Николас Зверь.

***

Я зашла в комнату Камиллы и прикрыла за собой дверь. Сползла по ней на пол и закрыла лицо руками. У меня было ощущение, что я побывала на поле боя и выползла оттуда с ранениями, не совместимыми с жизнью, а мне скоро возвращаться обратно во всеоружии и продолжать бой, притом без малейшей уверенности в победе с самым сильным противником, которого я даже у***ь не могу. В какие-то моменты мне ужасно хотелось это сделать…сделать так же больно, заставить корчиться в муках. Но даже это невозможно. Все то, что причиняет мне боль, для него даже не комариный укус.

И снова понимание, что он не виноват. Только мне от этого не легче. Меня трясет от бессилия. Мы так много прошли вместе, но еще никогда я не ощущала такого опустошения, словно ничего из всего, что я пережила, больше не имело никакого значения. Зачеркнуто, стерто ластиком и вышвырнуто на свалку за ненадобностью. Завибрировал мой сотовый, и я потянулась за аппаратом. Посмотрела на дисплей и медленно выдохнула, увидев имя звонившего.

- Госпожа…я…даже не знаю, что сказать. Я поражен тем, что вы оказались правы, и приношу свои извинения.

К черту их извинения! Меня они волнуют меньше всего, как и их заверения в том, что он мертв, тоже мало волновали. И я слышала по голосу, что звонит он не из-за этого. Слишком взволнован.

- Но ты звонишь не поэтому, верно, Шейн?

- Верно. Мы получили результаты ДНК. Мы знаем, кто убийца.

Я прислонилась головой к двери, пытаясь унять дрожь во всем теле. Кажется, я уже тоже знала ответ на этот вопрос. Меня пронзило, как ударом тока, еще до того, как он ответил.

- Это ДНК вашего мужа, госпожа.

Стиснула телефон, закрывая глаза…меня накрывало по-новой с такой силой, что под ребрами, казалось, разгорелся пожар и жег меня изнутри. Вот она целостная картинка. И перед глазами мелькают изуродованные трупы, голые женские тела, покрытые ранами…

«  - А он их…

- Да. Еще как да. По полной программе и в самых извращенных формах. Только это явно не было насилием. Посмотрите на ее лицо – выражение безграничного экстаза. Дьявольщина какая-то. Понятия не имею, что это за тварь, и как ему удавалось их уводить за собой, а потом проделывать все это. Они же прекрасно понимали, что с ними происходит, и позволяли ему. Никаких следов борьбы. Черт с ними со смертными, но вампиры...

- Если он мог подчинить их волю, то это многое объясняет».

Задохнулась, схватившись за горло, где еще так явно ощущала прикосновения его пальцев. Захотелось содрать этот кусок кожи, чтобы не ощущать их. Чтобы какое-то время вообще не думать о нем и о том, что только что узнала.

- И это не все, - давай, добей меня Шейн. Контрольным в голову, – охотники нашли еще трупы на свалке в местных трущобах. В одном из самых загаженных районов города. Он начал свой путь именно оттуда. Крысы, кошки, собаки, бездомные и дешевые шлюхи. Дело дрянь. Охотники объявили розыск, а от вас требуют выдать им убийцу, иначе в ближайшее время здесь будет поисковой отряд нейтралов.

Стиснув челюсти, поднялась с пола, тяжело дыша, все еще прислоняясь к стене. Меня лихорадило с новой силой, даже испарина выступила над верхней губой и на висках. Если Охотники узнают, кто убийца, даже страшно подумать, что грозит Нику. Королю европейского клана Братства, в прошлом нейтралу. Его казнят без суда и следствия. Его просто растерзают.

А перед глазами голая мертвая вампирша с приоткрытыми остекленевшими голубыми глазами и картинки яростного совокупления с ней и моим мужем в главных ролях. Картинки того, как он ее трахал перед тем, как осушить досуха… и снова дежа вю…когда-то я такое уже видела собственными глазами.

Тряхнула головой, собирая всю волю в кулак. Мне кажется, я даже слышу, как хрустят мои пальцы. Я подумаю об этом позже. Не сейчас.

- Значит так. Уничтожить все тела. Мне плевать, как вы это сделаете! Пожар в морге, апокалипсис, землетрясение, но я хочу, чтобы были уничтожены все улики. Сотрите отчет о ДНК или подмените фальшивыми результатами по всем картотекам в лабораториях и департаменте. Зачистите все места преступлений, чтоб волоска не осталось. И найдите того, кого можно будет подсунуть охотникам как убийцу. У вас должны быть должники, Шейн. Надавите на них. Угрозами, шантажом, надавите на семьи. Мне нужен тот, кто возьмет вину на себя.

- Понял. Все будет сделано.

- Отчитаешься мне по каждому пункту.

- Да, конечно.

Все так же тяжело дыша, прошла к окну и прислонилась щекой к стеклу, стараясь немного успокоиться.

- Когда вы сообщите всем о том, что господин жив?

- Скоро. Шейн!

- Да, госпожа.

- Никто не должен об этом знать. Никто в братстве, и никто в клане. Ни мой отец, ни кто-либо из семьи. Никакой утечки информации. Головой отвечаешь за это.

- Понял.

Я отключила звонок и положила сотовый на подоконник. Я выдержу. Я привыкну к этой мысли, пойму, как себя вести, и я выдержу! Как бы он ни изменился, это Ник. И у меня есть фора – я его знаю. Знаю все его плохие черты и хорошие. Знаю его привычки. Эти женщины мертвы и ничего для него не значили… Тихо взвыла, вжимаясь в стекло пылающей щекой, проклиная слезы, которые непрекращающимся потоком катились по щекам. Невыносимо представлять его таким…его руки на теле другой женщины, его губы на чужих губах. Впрочем, они все поплатились за это жизнью. И я даже не содрогнулась от ужаса, как раньше.

Я была рада…Господи, я начинаю меняться, и сама превращаюсь в чудовище!

Отошла от окна, стянула через голову платье и повернулась к зеркалу. Какой он видит меня сейчас? Я ему нравлюсь…Это я поняла сразу. Очень нравлюсь. Хотя разве ему не нравились те несчастные, которых он убивал пачками последние дни?

«Один и тот же типаж»…Ведь они чем-то похожи на меня. Каждая из них. Или я тешу себя какой-то призрачной надеждой?

Надо начать все заново. Это мой мужчина, и я не собираюсь сдаваться. Он вспомнит. А не вспомнит - я сделаю все, чтобы опять продраться в его сердце. Ведь я помню дорогу, знаю каждый закоулок в этом чертовом лабиринте и смогу его пройти даже с закрытыми глазами. Пятнадцать проклятых лет я сражалась за наши отношения, и я не намерена вышвырнуть их в прошлое.

Взяла сотовый и набрала номер отца. Он ответил почти мгновенно.

- Я ждал, когда ты скажешь мне сама, ждал, что он позвонит. Почему это заняло так много времени, Марианна?

- Потому что все очень сложно, отец.

- Разве с ним бывало когда-то легко? Где этот мерзавец? Я хочу надрать ему задницу!

- Кажется, у него примерно такие же желания в отношении тебя, папа. Ник ничего не помнит. Не помнит лет пятьдесят из своей жизни. Может, и больше. Я пока не знаю, что именно произошло и где именно начинаются его воспоминания, но это совсем другой Ник. Это тот Ник, который все еще не в нашей семье. Возможно, для него ты являешься врагом, и он не знает о смерти Самуила.

- Значит, будем знакомиться заново, - отец усмехнулся, а я понимала, что это попытка подбодрить меня, - где он сейчас?

- Дома. Согласился приехать, потому что я пообещала отдать ему перстень.

Мой голос слегка сорвался, и я судорожно вздохнула.

- Думай о том, что ты была права. Черт, не знаю, какая дьявольская связь есть между вами, но он все же жив, этот сукин сын, и ты действительно это чувствовала.

- Но он не помнит меня совершенно.

- Вспомнит. Дай ему время.

- Если он захочет это время дать мне.

- Захочет. Если ты права, и Ник не помнит последние пятьдесят лет, то его хрустальная мечта - иметь то, что он имеет сейчас, и он никогда от всего этого не откажется.

- Но он может отказаться от меня, папа.

Отец рассмеялся, и мне вдруг стало немного легче.

- Это же ты, девочка. Разве ты ему дашь отказаться от себя? У Мокану нет ни малейшего шанса.

Я слабо улыбнулась, и мне до боли захотелось сейчас прижаться к отцовской груди и разрыдаться. Он подбадривал меня. А ведь мы оба знали, что Ник непредсказуем в своих решениях.

- Когда ты скажешь детям?

- Я позвоню им…

- Позвони. Они ждут. Это они сообщили мне, что ты нашла их отца.

Я распахнула окно настежь, вдыхая морозный воздух, стараясь не думать, что Ник совсем рядом. Всего лишь в нескольких метрах от меня. Не думать о том, что он делает сейчас и о чем думает он сам.

- Мам…,- сжала сотовый сильнее, когда услышала голос старшего сына, - ты просто скажи, с ним все в порядке?

- Да, Сэми, ваш папа жив. С ним все хорошо, и он уже дома.

- А ты? С тобой все хорошо?

Мой чувствительный мальчик всё знает. Всё понимает. Боится сказать неосторожное слово. И снова стало больно…потому что они пережили этот жуткий месяц вместе со мной, и если я не смирилась, то они прошли через все муки ада, прощаясь мысленно с отцом снова и снова. И сейчас, когда он вернулся для них с того света, они не могут даже обнять его, потому что не нужны ему.

Сердце сильно сжалось. Так сильно, что я зажмурилась.

- Со мной все будет хорошо. Вашему папе просто нужно время.

- Мы знаем. Мы будем ждать, мам. Ты не волнуйся за нас. Самое главное, что отец жив, правда?

- Правда. Это самое главное, родной. Я в выходные приеду к вам обязательно. Присматривайте за Яриком. Все будет хорошо. Вы же теперь мне верите?

- Верим, - он улыбнулся, и я почувствовала эту улыбку сердцем. Вот так. Да, мой мальчик, верьте мне. Я постараюсь. Я очень надеюсь, что у нас все получится.

Бросила взгляд в окно – к дому подъехала машина Серафима.