Глава 1/4
3345 Words
– Графиня?
Ганц искренне встревожился. Но вот в сумраке блеснули зеленые глаза.
– Все в порядке, лэйр. Просто теперь… теперь я все поняла.
– Тогда идемте?
И увидела по глазам Ганца, что поняла – не она одна.
– Лэйр?
– Да, графиня. Это, похоже, так…
– Это… бред!
– Нет. Боюсь, что это действительно так.
– Ганц, вы не должны идти к королю – один. Это…
– Лилиан, не спорьте сейчас со мной, – столько металла было в голосе королевского представителя, что женщина вздрогнула. – Поверьте мне – сейчас.
Лиля вздохнула – и кивнула.
– Ладно.
– А мне никто ничего не объяснит? – Алисия была чуть недовольна и не считала нужным скрывать неудовольствие.
Ганц и Лиля, не сговариваясь, помотали головами.
– Нет.
– Неужели?
Лиля подняла руку.
– Алисия, милая – все потом. Сейчас не до таких мелочей.
Вскоре компания разошлась. Ганц отправился на доклад к королю, Лилиан – к Алисии.
***
Эдоард ждал гостя в кабинете.
– Лэйр Ганц?
Мужчина поклонился.
– Ваше величество, я благодарен, что вы согласились…
– Не надо велеречивостей, лэйр. Что не так с Лилиан и Мирандой?
– С ними все в порядке, Ваше величество. И я заранее прошу прощения, что ввел вас в заблуждение. Но это не из корыстных соображений.
– Да?
– Ваше величество, мне просто не хотелось писать о действительной причине визита.
Эдоард кивнул ему на кресло.
– Что ж. Садитесь и рассказывайте, лэйр.
Ганц поклонился, опустился в кресло и тихо заговорил.
– Ваше величество, я должен сообщить, что герцог Ивельен готовит заговор против короны.
– Вот как?
– Да, Ваше величество.
– И как же Вы это обнаружили?
– Когда покушались на графиню Иртон…
– И тут она?
– С нее все и началось, Ваше величество. Я прошу прощения за дурные вести, которые я принес, Ваше величество…
– Рассказывайте, лэйр.
Ганц рассказывал. Эдоард мрачнел.
Заговор был не слишком обширным и разветвленным. Всего-то десятка два человек. Хотя достаточно высокопоставленных. Но ведь и у таких бывают проблемы. У одного – долги, у второго – дети, у третьего потомственная обида на корону, четвертому рога на голову давят – и он увидел подходящий случай сквитаться с врагами…
Граф, барон… ни одного герцога, кроме самих Ивельенов. Оно и правильно. Зато какие-то капитаны, какие-то планы… нет, составлено-то было неплохо.
И началось все это дело около трех лет назад. Именно тогда Ивельены начали списываться с Авестером, именно тогда им помог Леонард, который был сильно обижен на Эдоарда еще со времен Имоджин, а потом и Ричард добавил, отказавшись от его доченьки…
А с помощью Леонарда… нашлись и наемники, и другие недовольные (их же всегда много)….
Но денег мало не бывает. И Ивельены, поиздержавшись, решили прикончить Лилиан – когда узнали о ее беременности. А потом и Миранду.
Зачем?
Ну, Миранда наследница.
Джерисон?
Так и понятно. Его все равно планировали убирать. Как и Эдоарда, как и Ричарда…
В результате все наследовала бы Амалия.
Нет, можно выдать Мири замуж за кого-то, но зачем рисковать? у***ь – проще.
– Значит, Ивельены. Восхитительно. Графиня об этом знает?
– Нет, Ваше величество. Точнее – знает, но не обо всем.
– А о чем же?
– Что заговор есть. Что это Ивельены. Остальное ей без надобности.
– Это хорошо… Амалия, Амалия…
– Они были вне подозрений. Их никто и никогда не проверял. И они могли плести свою паутину, вербовать союзников… их не так много, но… ведь и у нас в столице не так много войск?
– Стрелки и гвардия.
– На стрелков можно не рассчитывать, Ваше величество, – развел руками Ганц, – там каждый второй капитан куплен Ивельенами.
– Вот как? Откуда Вы это знаете, лэйр?
– Каждое преступление оставляет финансовый след, – Ганц усмехнулся. Упоминать, что так сказала графиня, не стоило. – Даже наличные не получаются из воздуха. Всегда можно поговорить с портными, мастеровыми, можно узнать у крестьян, сколько с них дерут налогов, у служанок – много ли у госпожи новых платьев, у оружейников – сколько им должны…
– И Вы смогли все это так быстро выяснить?
– Я привлек еще нескольких представителей, – честно признался Ганц. – Как только я понял, что дело глубже, чем просто покушения на графиню – я уже не решался работать в одиночестве. И мы взялись вместе. Плюс наша разведка, плюс вирмане – силовая поддержка… хотите – рубите голову. Но иначе я и половины не накопал бы. И как только стала складываться картина, я поспешил к Вам.
– Один?
– Ребята решили, что можно мне доверить доклад.
– Что Ваши люди знают о… Ивельенах?
– Ничего, Ваше величество. Моя воля – я бы и графиню не впутывал в это дело, – не удержался Ганц. – Не для женщины это…
– Ладно, – взмахнул рукой король. – Давай так. Шум поднимать я не позволю. Ганц, я дам тебе отряд гвардии. Сможешь с ее помощью взять всех и посадить в Стоунбаг?
– Всех?
Эдоард поморщился.
– Ивельенов – в том числе. Лорана, Питера… Амалию…
– А детей?
– Детей… старших – туда же.
– Ваше величество…
– Делай! – рявкнул Эдоард. – И лучше – прямо сейчас. Напиши приказ, я подпишу…
– Слушаюсь, Ваше величество.
Ганц послушно набросал несколько строк, еще раз вспомнив добрым словом Лилиан Иртон. Удобное все-таки перо…
Король едва дождался, пока чернила просохнут, быстро подписал, поставил печать…
– Иди…
– Ваше величество, простите, но я должен рассказать и другое.
– Я чего-то еще не знаю?
– Да, Ваше величество. Я умоляю простить меня…
– Лэйр!
– Ваше величество, Вы помните тот день, когда Ваш друг и Ваш сын…
– Да. К чему ты сейчас заговорил об этом?
Эдоард догадывался, что радости ему этот рассказ не принесет. Но… надо было. Он – король. Он – должен.
– Ваше величество, я заранее прошу простить меня за все необдуманные слова, которые могут причинить вам боль. И за те вопросы, которые вынужден буду задать. Я не хочу этого. Но выбора у меня тоже нет.
– Интересно… Спрашивай. Я отвечу… наверное.
– Когда нашли мертвых Джайса и Эдмона – с Вашего позволения, я назову их именно так, для быстроты. Это ведь Джайс отравил и принца, и себя, так?
Ганц смотрел прямо в глаза королю. И Эдоард нехотя кивнул.
– Так. Откуда ты узнал?
– Догадался. Если бы было наоборот – Вы бы… не то, что стали бы скрывать. Но расследование проводилось бы на тему, где принц взял яд и зачем ему травить графа. А вот Джайс… Вы берегли детей. Вы все сделали, чтобы не разразилось скандала. Нашли убийцу, которым якобы оказался лакей, казнили его…
– Тайно выпустили с деньгами и приказом молчать до конца жизни. Я не хотел убивать невиновного мальчишку. Он ведь младше Эдмона был…
Эдоард чуть ссутулился. Но потом до него дошло. Выпрямился, сверкнул глазами… Ганц не обманывал себя. Сейчас его жизнь висела на волоске.
– Детей?
– Я не оговорился, Ваше величество. Джерисона и Амалию. Ваших детей с Джессимин.
– Откуда ты…
– Я был в Иртоне. У графини сохранились письма.
– Какие?
– Ее величество писала матери. Перед рождением детей она начинала умолять мать простить ее во имя великой радости… дети – это всегда счастье, и неважно, в браке они родились или нет. Но я сопоставил даты – и у меня возникло предположение. Потом я навел справки. Алисия Уикская … все говорили, что она бесплодна. Докторусы, ее родные – но вдруг предложение, двое детей… Амалия родилась недоношенной, мать ею никогда не занималась, да и Джерисоном тоже. Зато дети попали во дворец как товарищи по играм их высочеств…
– Отдаю должное твоей догадливости. Графиня знает?
Ганц покачал головой.
– Она не настолько разбирается в этом, чтобы найти зацепку. Да и ей это неважно.
– А тебе?
– А я старался понять. Разобраться. И – ужаснулся.
– И что ты собираешься делать с этим пониманием?
– Молчать. До конца дней своих. Неважно, когда он будет. Молчать.
Взгляд короля чуть потеплел.
– Молчи. Иначе…
Ганц коснулся Знака, висящего под рубашкой.
– Альдонаем клянусь, ваше величество. Чтоб мне дороги в его царство не найти… Но это, к сожалению, только присказка.
Эдоард вздохнул, и решил видимо, пояснить. Или просто выговориться?
– Беременности получились случайно. Мы старались быть осторожны, она брала зелье у одной ведьмы, но такие травы опасны, если принимать их постоянно. Меня тогда не было в столице, и довольно долго. Джесси решила сделать перерыв. А отец неожиданно вызвал меня.
Мы были неосторожны. Но мы любили. И потеряли головы.
– Идея выдать детей сестры за детей брата принадлежала Джайсу. – Ганц не спрашивал. Он – утверждал.
– Угадал. Джайс любил сестру до безумия. Он был всем сердцем предан Джессимин, готов был целовать землю, по которой ходила сестра. А когда она полюбила меня – он стал моим самым преданным другом. Лишь бы быть рядом с ней. Если бы они были хотя бы кузенами…. Джайс готов был на все ради сестры. у***ь, умереть, предать, обмануть… И она отлично это знала.
Ганц кивнул.
– Амалия и Джерисон ничего не знают, так?
– Абсолютно верно.
– Вот! Это и не давало мне покоя. И такой вопрос… яд находился у Джайса?
Эдоард кивнул, снял с пальца кольцо с большим синим камнем и осторожно что-то повернул. Камень откинулся – и под ним обнаружился сероватый порошок.
– Это было на руке у Джайса. Потом яд дали собаке. Она умерла.
– Пока все сходится. А теперь такая сказочка. Росли вместе пятеро детей. Питер Ивельен рос вместе с Эдмоном, часто бывал при дворе.
– Да…
– Товарищ по играм его высочества. Простая такая должность, но иные на ней высоко взлетали, а иные больно падали… не сомневаюсь, что они крепко дружили.
– Да. Питер – неплохой юноша. Но…
– Ведомый. Всегда второй, вечно второй… неплохой, но вот так вот. А Эдмон был Вашим первенцем. Нервный, чувствительный мальчик, любящий свою мать. И – ненавидящий Иртонов. Эдмон любил мать. Джесси отнимала у них отца, Джайс помогал этому… я не знаю, Имоджин ли рассказала ребенку, сам ли он дошел… он – ненавидел. Но о детях не знала и Имоджин. Верно?
– У нас были страшные скандалы, – его величество вздохнул. – Дикие, отвратительные… но детьми она меня не попрекнула ни разу. А если бы знала – обязательно. Мы сделали все очень быстро, когда узнали, что Джесси забеременела…
– Джайс наверняка готовился заранее. Я ведь его помню – он был умен. Очень умен.
– Да.
– Итак, дети растут вместе. Взрослеют, Эдмон понимает, что станет следующим королем, вот тогда-то он и отыграется на ненавистных Иртонах. А пока – пока можно притвориться. Амалия младше его всего на год. И на тот же год младше Питера Ивельена.
Я не знаю, как это получилось. Но твердо уверен, что Амалия и Эдмон полюбили друг друга.
– Что?! – Эдоард аж задохнулся.
Ганц пожал плечами.
– Они не знали о своем родстве. Поэтому ощущали себя свободными. И в то же время… Эдмон ненавидел всех Иртонов. А Амалия, как ни крути…
Теперь о грустном. Ваши внуки, Сэсси и Джес-младший. Я более чем уверен, что они – от Эдмона. И третья дочь Амалии – тоже. Вы ее видели?
Эдоард покачал головой.
– Нет. Разве что в младенчестве.
– Оно и неудивительно. Честно говоря, малышка – копия бабушки. Только глаза – Ваши.
– Джесси?
– О, нет. Имоджин. Они понимали это. И хорошо прятали девочку. Но потом сделали ошибку. Они допустили к ней Тахира, а тот отказался ехать без любимой ученицы. Графиня увидела девочку – и рассказала мне.
– Она знает?
– Нет. Она просто пошутила, что малышка – копия королевы Имоджин.
– Но она…
– Она видела портрет. Одного раза оказалось достаточно. И вот тут я понял. Если бы дети были от Питера – уж простите, Ваше величество, девочка была бы Вашей копией – возможно. Но ее величество Имоджин? Невероятно…
Эдоард ссутулился.
– Но почему…
– Я удивился, когда они решились допустить к девочке докторусов, – вздохнул Ганц. – Но, видимо, тут сработало нечто другое. Тахир – ханган. Ему все наши интриги до лошадиного копыта, уедет – и забудет. Лилиан же… Ее супруг создал ей соответствующую репутацию. Она – дура и корова, так, Ваше величество?
Эдоард сдвинул брови, но Ганца этим было уже не запугать.
Карты на стол. Пан – или пропал. Второе вероятнее, но карте – место!
– В кои-то веки это сыграло нам на руку. От Лилиан не ждали ни подвоха, ни понимания, а Имоджин и девочка – они просто идентичны. И вот тут мне пришла в голову мысль. Я подозревал, что Ивельены решили претендовать на престол… если Амалия Ваша дочь, плюс их кровное родство с королевской династией… но когда Лилиан рассказала про малышку… Это могло случиться при браке с кем-то светловолосым.
Эдоард выпрямился в кресле.
– Браке?
– Да. Подозреваю, что Амалия и Эдмон, хотя и не были женаты официально, но… когда ее сговорили за Ивельена?
– Он сам посватался. И настаивал на свадьбе. Амалия тоже была не против…
– А Эдмон был в отъезде. Верно?
Эдоард задумался, что-то подсчитывая.
– Примерно за месяц до свадьбы я отослал его на границу. Он нахамил Джесси…
– Надо полагать, события развивались так. После отъезда любимого Амалия понимает, что беременна. Начинает в ужасе метаться – и на дороге у нее встает третий. Питер Ивельен, который с детства любил и нежно обожал Амалию. Парень обрадовался возможности получить ее хотя бы так.
– Это как?
– Она стала его женой. Формально, не фактически. Потому что они уже были обвенчаны с Эдмоном. Не знаю, в курсе ли был Лоран Ивельен – тогда. Может быть, молодежь просто устроила скандал…
– Он был не слишком доволен на свадьбе…
– А после свадьбы молодые уехали в поместье?
– Да…
– Там проще скрыть срок родов. Полагаю, поэтому Джес-младший и родился, в отличие от самой Амалии, доношенным.
– Полагаете…
Эдоард выглядел так, словно ему не пятьдесят недавно исполнилось, а все двести, смотреть было страшно. Только вот и молчать Ганц не мог. Клялся ведь в верности…
– Уверен. Возвращается Эдмон, но скандал не разражается. Вы хотели тогда его женить, так что ему пришлось молчать.
– Я хотел заключить его помолвку, но он старался отказаться, выскочить из пальцев…
– Еще бы. У него уже были жена и ребенок, а там и второй на подходе, и третий - куда уж ему невесты?
– Страшно поверить.
– Более чем. А теперь подумайте. Могло известие о том, что у него вообще-то другой зять – Эдмон, что у Амалии трое детей от него, они любят друг друга и это будет обнародовано – ошеломить Джайса?
Эдоард медленно наклонил голову.
– Могло. И тогда яд… я могу его понять…
– Я тоже. Увы… Джайс принимает страшное решение второпях. Эдмон старается наладить отношения с тестем, он знает, что это важно для Амалии, он предлагает мир. А Джайс в ужасе. к***********е. Хотя и невольное, но… и они собираются это продолжать. Как их остановить? Поговорить? Рассказать? А если не поверят? Я бы вот точно не поверил. Какие тут предъявишь доказательства?
– Я бы сказал…
– А Эдмон поверил бы? Или посчитал бы, что Вы просто хотите разлучить его с любимой?
Эдоард задумался.
– Возможно и так.
– У Джайса считанные секунды на принятие решения. И он выбирает самое простое. Нет человека – нет проблемы. Эдмон не ждет подвоха – и спокойно выпивает яд из рук тестя. Но и сам Джайс… то ли он травил оба бокала из верности. То ли… решил, что смерть смоет его позор. Не знаю…
– Второе.
– Вам виднее. Я-то чуть голову не сломал, когда размышлял об этом. Все не складывалось. Все было не так, не тогда… Люди просто так со скалы не прыгают. А тут прыгали все. И со скалы, и на скалу… я никак не мог понять – про королевскую кровь. Казалось бы, ну есть она в Ивельенах. Там по какой-то пратетке.
– По двум линиям.
– Хоть и по трем. Этого мало, чтобы претендовать на престол. Амалия – бастард. В случае обнародования ей же будет хуже, но королевой ее не примут.
– И не приняли бы.
– Вот! Но Ивельены развернули такую сеть… надо полагать, что у них-то есть все доказательства…
Эдоард вздохнул.
– Зачем ты мне все это рассказал сейчас?
– Не из стремления раскрывать чужие тайны, клянусь жизнью. Да ей и придется клясться. Честно – если бы не было заговора – я бы промолчал и никогда даже знака не подал, что знаю. Но… убьют сначала меня, а потом Вас. А я хочу жить.
– Кто ж не хочет…
Эдоард знал.
Питер Ивельен был товарищем Эдмона.
Амалию и Джеса часто приглашали во дворец, когда они подросли, но Алисия действительно детей не воспитывала. Этим занимался Джайс, ну и Джесси когда-то. До того, как стать королевой.
Ругаться было бессмысленно. Оставалось только ругать себя. Просмотрел. Проворонил.
– Иди, Ганц.
– Ваше величество… позвать кого-нибудь?
– Моего камердинера.
– Слушаюсь…
Ганц опрометью помчался за слугой.
Камердинер у Эдоарда был один, зато старый и доверенный, прислуживавший ему еще с детства. И к королю он относился… своеобразно. Как старый дядюшка к молодому и бестолковому племяннику. А что?
Когда каждый день власть без штанов видишь – как-то всерьез ее воспринимать не получается.
Эдоард тем временем уселся за стол. Потер лоб.
М-да.
Вести…
И что теперь делать?
Казнить своего представителя?
В принципе – можно. Чтобы все наружу не выплыло. Но ведь оно и так… даже если он казнит Ганца…
Интересно, Лилиан Иртон в курсе – или нет?
Скорее всего – да, но вряд ли она знает все. Так, часть...
– Ваше величество?
Камердинер. И лэйр Ганц.
– Лэйр, я отдал приказ. Приступайте.
Ганц поклонился – и исчез за дверью. Эдоард потер болевшую последнее время грудь – и кивнул камердинеру.
– Помоги раздеться, Джон…
– Слушаюсь, Ваше величество.
Эдоард собирался лечь, полежать. Уснуть точно не удастся, хотя…
– И вина мне согрей. С медом и пряностями.
– Сейчас, Ваше величество… Никого не позвать?
Вот уж видеть свою официальную фаворитку Эдоарду не хотелось.
– Нет.
– Оно и правильно. Говорят, баронесса-то перья распустила, перед графьями да герцогами клюв дерет…
– Клюв – у курицы, - Эдоард усмехнулся. Старику он позволял многое.
– Так ить курица она и есть, – камердинер расшнуровал завязки и помог королю снять тунику. – И преглупая. Вот так, Ваше величество, давайте я сапоги сниму…
Эдоард подчинялся ласковым рукам слуги. Слушал уютное ворчание и потихоньку успокаивался. А стоило прилечь – и боль стала чуть полегче.
Да, уснуть не удастся. Но хотя бы полежать, чтобы не так болело…
***
Как ни спешил лэйр Ганц, но заглянуть к Алисии Иртон он время нашел.
Лиля была там. Сидела, разговаривала…
– …поехать на верфи. Почему нет? Папа будет рад.
– Ваше сиятельство?
– Лэйр Ганц!
Лиля почти взлетела с дивана, схватила друга за руки.
– Все в порядке?
– Я сейчас еду к Ивельенам. Ваше сиятельство, пообещайте мне дождаться меня здесь?
– Хорошо.
Серьезный взгляд, глаза в глаза.
– Обошлось?
– Пока не знаю. Но лучше промолчать…
– Я промолчу. Алисия?
– Расскажите часть правды.
Они молчат. Но иногда слова не требуются. Между ними словно протягивается тоненькая ниточка понимания. Кому-то потребуются годы, чтобы достичь подобного, но не им. Они думают об одном и том же, чувствуют одинаково, сейчас они – почти одно целое.
Лэйр Ганц уходит. И Алисия вопрошающе смотрит на Лилиан.
– Что случилось?
Лиля кратко пересказала историю с Ивельенами. Она промолчала про королевские родственные связи, да и про многое другое. Про догадки, письма…
Амалии она сказала, что Ивельены строили заговор против короны, а Лиля попала в эти жернова побочным продуктом. Если ее у***ь – заговорщики получили бы деньги, а со времени и верфи…
Алисия покачала головой.
– Заговор? Альдонай, король будет просто убит…
– Главное, чтобы он потом не избавился от лэйра Ганца.
– Лилиан!
– Те, кто посвящается в государственные тайны – долго не живут.
– Лилиан, Эдоард – умный и милосердный государь…
– Мне хотелось бы так думать, – Лиля вздохнула. – Но пока я буду волноваться.
По своему опыту она не верила в справедливость власть имущих.
- Writer
