Записки сумасшедшей: Мэри.

 Трезвонит будильник. Ему уже очень много лет и звук колокольчиков начинает скрипеть. С утра у меня всегда будто бы взрыв на голове. — Питер... Питер... Пора бар открывать...—я подношу будильник к уху моего спящего жениха. — Твоя оче... Ой! Я думал, что это Ровена вопит...—вслепую щупая прикроватный столик, Питер не сразу находит очки. Питер... Питер Брэди... Может быть, кто-то не считает его интересным, красивым, умным. Мне наплевать на мнения других людей. — Я уже давно её покормила. Она сначала меня испугалась.—сняв очень большую связку браслетов с подставки, я поочерёдно надеваю их на руки. — Я сам порою тебя боюсь по утрам. А где рубашка? Хммм... Ясно... Я думаю, с тобой мне придётся делать огромные запасы одежды...— *** Наш хоррор-бар не из таких, куда заходят звёзды. Здесь повсюду стоят большие фигуры монстров, которые выбирала я. Питер во многом мне помог: именно он нашёл это место, заплатил часть денег за него... Когда любимый причёсывается, я подхожу к нему сзади и обнимаю. — Какой ужасной была бы моя жизнь, если бы я не встретила тебя...—тихо я шепчу.—Ты, кстати, не ту рубашку надел...— С утра мы открываем "Гробницу", наш бар. Питер одет так же, как и всегда, а я надеваю форму медсестры-то, что мне и ему нравится больше всего... Бутафорские кровавые пятна и ножи встают на свои законные места. Когда я включаю музыку, постепенно бар оживает. Мне нравится сидеть за стойкой даже несмотря на то, что здесь много людей. Люблю работать в нашем баре... Я ведь не такая, как все... Я не похожа на других. Когда я появилась на свет, моя мать кем-то была одержима и на ней проводился ритуал экзорцизма. Когда мы с Питером Брэди встретились, я сразу не смогла поверить, что такую как я кто-то может... Ох, а завтра ведь большой день. Мне завтра наступит возраст Иисуса Христа... Я из музыки выбираю сегодня Nightcore, просто потому что не хочу, чтобы здесь было тихо. — На завтра что-нибудь планируешь, Мэри?— Я вздрогнула от этого голоса. Не он меня напугал, он вырвал меня из плена мыслей. Ведь это мой самый любимый друг, настолько важный для меня, что я считаю его почти братом. Том... — Планирую, но не так всё жутко, как хотелось бы! Я наконец-то дождалась новых украшений и сразу два ножа напялила. На дне рождения топор будет.—я улыбнулась.—Соберёмся все в "Гробнице"? Я завтра не работаю.— — Ладно, в "Гробнице", так в "Гробнице". Надеюсь, что освобожусь пораньше.— Когда в "Гробницу" приходит кто-нибудь из моих друзей, я не доверяю это дело официантам. Я сама их обслуживаю. Выйдя из гробницы, я машу рукой вслед Тому. Неприятное чувство заставляет меня вернуться в бар поскорее. Кажется, это чувство страха... *** У Ровены вечером поднялась температура. Я подняла мою годовалую дочку на руки и почувствовала, что её лихорадит. Она дрожит как осиновый лист. — Питер! Питер!—выбегаю в зал я с дочерью на руках.—Ровена, кажется, заболела...— — Так кажется или заболела?—мой муж закрыл входную дверь и подошёл ко мне.—Ужас! Лоб очень горячий...— — Заводи машину, поедем в больницу...— *** — Ну что, насколько серьёзно состояние Ровены?—мне самой уже от страха было плохо. Руки тряслись, в груди кололо. Я подскочила к доктору так быстро, что напугала и едва не сбила его. — У неё заражение крови, по крайней мере, на заражение это похоже... Не хочу вас заранее пугать, но даже невозможно определить, что это конкретно.—его глаза были наполнены страхом. Питер злился и я тоже. Нас проверили и не нашли никакого сходства в нашей крови с той гадостью, которая текла по венам нашей дочери. Я совершенно не хотела ехать домой, любимому пришлось меня заставить.  Я вспоминаю сейчас это с лёгким сердцем. Дело в том, что этой странице из дневника очень много лет. Ровена выросла, мы сейчас выглядим практически одинаково.  Время по разному нас меняет. У нас столько ветвей в истории, что не сосчитать. И люди ни об одной не знают... Я вам хочу предоставить историю о том, как мы все чуть не потеряли себя... Это было так давно, но кажется, что вчера... #2. Каталония. До неё намного больше, чем нам казалось. Я открыла окошко машины (это оказался автодом, взятый на прокат Тобиасом) и высунула голову. Живот начал расти и очень часто меня тошнит. — Автобус, милая, автобус!—Питер резко втягивает меня в салон. — Прости, мне снова плохо...—я утыкаюсь носом в его рубашку, которая так приятно пахнет.—Я как бомба-блевалка...— — Что?—он не расслышал из-за моего невнятного сейчас произношения этого. — Бомба, которая в любой миг взорвётся вонючей блевотиной...—улыбаюсь я. — Какие всегда у вас милые темы для разговора! Каталония в десяти минутах! Потом мы будем искать ту церковь!—Тобиас Бауэр кричит, не оборачиваясь.  — Карта ведь у тебя?—мне стало легче, когда, открыв сумку-холодильник, я практически сунула внутрь голову. — Она у меня!—машет Том свитком. Мне через некоторое время опять становится плохо. Из меня вытягиваются все силы. С первой беременностью так тяжело не было. Я смотрю в безумно красивые карие глаза своего мужа. — Эх, Питер... Ты такой... Хмммм... И слов не подобрать, какой ты...—вдруг моё дыхание обрывается. Хоть судьба и изменилась, но... Как жаль, что я всё помню! Я помню, какая я была грязная... Помню то, что делали мы с Ваалом... Посмотрев, я кричу во всю мощь своих лёгких. Они в крови!  Мои руки... Они в крови почти до локтей! — Мэри... Мэри!—чувствую руки любимого мужа на своих плечах.—Любимая, посмотри на меня!— Мои зелёные глаза встретились с его карими, почти что чёрными. Он держит меня за запястья, боль я чувствую только сейчас. — Я... Я будто бы была не здесь... Не знаю, где конкретно в этот момент я была. Это и не Майндлесс... Мои руки были в крови и всё, всё вокруг пахло кровью.— Даже Тобиас офонарел от моих слов. Тобиас Бауэр до всех этих случаев был закоренелым скептиком, а теперь... наверное, если скажешь ему "эй, смотри, йети идёт!", он может и поверить...  — С такой бурной жизнью можно ведь сойти с ума...—кажется, Том не хотел, чтобы его услышали. Но каждый из нас расслышал эти слова. И очень чётко. Рядом с нами провизжал мотоцикл, напугав нас всех. Коннор машет рукой. С тех пор, как он купил этот чёртов мотоцикл, ему, видимо, стало доставлять удовольствие нас пугать! Серым огнём полыхнули глаза под светящимся забралом шлема. — Вот мудак!—всё-таки разозлённо выкрикнул Питер.—Порою он даже меня из себя выводит!— — Ничего страшного. Парня меняет его собственная натура.—тихо говорю я.—Возможно, что я в будущем стану такой же сволочью. Хотя, Коннор пока что очень даже мил.— — Ага, но раздражает порою...— Тобиас давит на газ и поворачивает. Здесь уже не проехать на машине. Здесь всё жарче и жарче, дорога идёт вверх. Ближе к верху идти будет, наверное, просто невозможно... — Может быть, тебе лучше внизу нас подождать?—Тобиас раньше Питера открывает мне дверцу. — Чёрта с два! Я даже в моём положении пойду сюда! Я пойду хоть по углям за прощением!—температура повышается, пот проступает, пачкая волосы. Я упорно иду вверх, мало чего чувствуя. Солнце словно плавит меня, как будто я сделана изо льда или из воска. Казалось, солнце скоро прожжёт подошвы нашей обуви. Горячий воздух пульсирует всюду.  Приступ кашля первый раз настиг меня сейчас и именно здесь. Земной воздух иногда делает больно созданиям тьмы.  Что-то влажное с гадким хлюпающим звуком проползло мимо нас.