Слабость Ареса

9

Арес:

Девчонка отсыпается после ночной прогулки. Рыжие волосы прикрывают милое личико словно штора, несколько волосинок плавно подергиваются от её размеренного спокойного дыхания. Беру с тумбочки Миромистин и трясу её за плечо.

– Эй, вставай!

Лея поднимает голову. Ее сонный взгляд с трудом фокусируется на моем лице и постепенно разгорается. Она открывает рот чтобы одарить меня порцией гневных ругательств и я пшикаю в него Миромистином. Девушка тут же захлопывает рот обратно. Горячий взгляд говорит о многом, я буквально читаю некоторые самые изощренные матерные слова в её глазах, которые воспитание никогда не позволит ей озвучить.

– Забыла? В слюне куча всяких вирусов! Как ты могла целоваться не прополоскав рот?– хочу засмеяться но напрягаю щеки чтобы не заржать и пытаюсь говорить серьёзно.

Она резко вырывает у меня пузырёк и бьёт им по моей голове. Так спонтанно, что я даже не ушёл от удара.

– Я целовалась со своим будущим мужем!

– Понравилось?– как соус чили, моя кровь обжигает вены.

– Понравилось, – шипит как растравленная змея, загнанная в угол.

От злости её щеки пылают нежным розовым румянцем, а зелёные глаза становятся настолько яркими, как будто в них горят летучие соли меди.

– Ты же не любишь мясо, а петуха облизала!

Лея берет в руку подушку и замахивается. Не выйдет! Перехватываю её, вырываю, и бью подушкой по ее лицу.

– Больно!– кричит потирая нос.

– А ты как хотела? Получать по лицу всегда больно!

– Просто выйди и оставь меня в покое.

– Неа, я обещал нашим родителям что буду за тобой приглядывать.

– Приглядывай за дверью!

Ее телефон пиликает на тумбочке. Я оказываюсь быстрее. Хватаю его и открываю входящее сообщение от Пети.

« Любимая, мы не виделись всего несколько часов, а я уже соскучился»

« Твой поцелуй наполняет моё сердце надеждой на то что мы увидимся сегодня», « Мой ангел, ты свела меня с ума и я не могу ни о чем думать кроме нашей встречи»

Мое лицо перекосило сильнее, чем если бы я сожрал целый лайм. Фу! Что за мерзость? Это разве романтично? Блевать охота. Его сообщения разят приторным слабоумием. Ни один нормальный парень не станет писать такое после первой встречи!

– Да он больной на голову!

– Отдай телефон!– Лея вырывает свой мобильник и читает сообщения. Клацает по экрану печатая ответ. Что она там пишет?

– То что кто-то способен на великие чувства и не боится в этом признаться, не делает его больным на голову!– говорит мне, с остервенением нажимая на буквы.– Это у тебя проблемы с головой! Сколько ударов ты пропустил за свою карьеру?

Что? Много! Очень много! Но мозги у меня ещё на месте для того чтобы сообразить что Петя ненормальный. Забираю у неё телефон, читаю что она ему ответила:

« Любимый, я тоже безумно скучаю! Не могу дождаться нашей встречи!»

Идиотка! Убираю телефон в свой карман.

– Эй, ты не имеешь права!– кричит и машет руками, хватает меня за футболку.

– И что ты мне сделаешь?– быкую на неё чтобы припугнуть и приструнить.

– Отдай. Пожалуйста.– Отпускает мою футболку и кривит губы.

– Нет. Ты под домашним арестом! Никакого телефона и мультиков!– кричу ей и выхожу из комнаты. Сейчас бы в спарринг или на трассу. Иду на кухню. Есть еще одно занятие, которое меня успокаивает. Выгоняю повара из кухни, пользуясь своим положением что Игорь оставил меня за старшего, отправляю француза в оплачиваемый отпуск на неделю. Выкидываю в мусорку овсяную кашу на воде с добавлением полезных семян льна и чиа, приготовленную для Леи, и готовлю настоящие, сочные, ароматные, жирные бургеры. Чтобы с её организмом сразу не случилась беда от внезапного вторжения жирной пищи, для неё делаю нежную котлету из курицы на пару и полезный соус из нежирной сметаны.

Лея заходит на кухню с мокрыми волосами, очевидно, только из душа. Осматривает столы и полки.

– Где мой обед?– нервно спрашивает.

Ставлю на стол две тарелки с бургерами, которые ещё дымятся разнося по кухне пикантный аромат.

– Я такое не ем.– Брезгливо морщит нос.

– Тогда можешь вылизать помойное ведро. Твоя каша настолько мерзкая, что прилипла к его стенке.

– Где повар?

– В отпуске.

– Как в отпуске?! Кто будет мне готовить?

– Я!– двигаю к ней тарелку с ароматной булкой.– Пока не поешь нормально, из дома не выйдешь.

– А если я это съем, я смогу поехать на свидание? И ты не будешь меня преследовать?

– Ну конечно,– мило улыбаюсь.

Лея берет в руки вилку и нож. Смотрит на бургер и не знает как к нему поступиться.

Беру его в руки и подношу к её лицу.

– Кусай,– приказываю.

С самым несчастным видом на который способно это бледные лицо, она врезается в булку острыми зубами. Жуёт. Я вижу в её глазах разгорающийся голод. Лея забирает у меня бургер и ест сама. Набивает полный рот. Губы перепачканы сметанным соусом. Залипаю на неё. До чёртиков приятно что она с удовольствием ест мою еду. На заднем плане в голове витают мысли что бы ещё такого приготовить, чтобы ей понравилось.

– Все, я больше не могу,– выдыхает, как будто и правда наелась. Возвращает на тарелку половину бургера.

Да у неё желудок как у ребёнка!

– Понравилось мясо? Это была курица, если что.

– Мне плевать. Я просто очень хочу встретиться со своим женихом. Ради него я готова съесть что угодно.

Вот как у неё получилось за секунду испортить мне настроение?

– Тебе правда понравилось с ним целоваться?

– Очень!

– Сильнее чем со мной?

– В сто раз!

Так меня ещё не унижали.

Поднимаю её и усаживаю на стол, жопой в тарелку с недоеденным бургером. Опускаю руки на столешницу, лишая её возможности сдвинуться с места.

– Не верю,– ухмыляюсь и наклоняюсь к её лицу.

– А ты поверь,– шепчет испуганно. Боится пошевелиться.

Провожу языком по ее губам со вкусом сметанного соуса. Невинность этих губ, их сладость и пылкое очарование, вышибают дух и здравый рассудок. Целую её нижнюю губу, затем верхнюю, затем уголки губ, и только после этого проникаю в ее рот языком. Лея сперва замерла. Её тело пробивает мелкая дрожь. Она бы и рада сопротивляться, но я не оставил ей выбора. Девушка опускает веки и смирившись со своей участью, отвечает на поцелуй. Целовать её гораздо приятнее, чем всех этих девок на гонках. Она как запретный сладкий десерт, желанный и невероятно вкусный, попробовав маленькую ложечку которого, хочется есть без остановки, пока не лопнешь.

Отрываю руки от столешницы, прижимаю ладони к её спине. Ничего лишнего. Только поцелуй. Понимаю что и поцелуй лишний, но как можно устоять, когда этот десерт прямо перед тобой.

Отрываю свои губы от её губ, смотрю на них, провожу по ним большим пальцем. Они покраснели и увеличились. Мокрые и горячие. Невероятно мягкие. Безумное возбуждение не даёт нормально дышать. Лея все ещё с закрытыми глазами, тоже тяжело дышит. Такая нежная и невинная, что пожар в груди сковывает движения. Я в ступоре. Обычно за такими жаркими поцелуями следует продолжение. Но она другая. Особенная. Невинная и хрупкая. Я уже и забыл что такое просто целоваться, в удовольствие, ради этих трепещущих чувств, а не для прелюдии к сексу.

– Я могу идти?– спрашивает как узник.

– К петуху?– вспоминаю о его существовании и желание прописать ему в ухо одолевает с новой силой. Я ведь могу за две минуты сделать так чтобы он больше к ней не приблизился. Переломаю ему ноги, затем буду ломать кости рук, несколько ударов, и разрывы селезенки ему гарантирован. Но это прямой билет на поезд подальше от неё. Мама права. Если перегнуть палку, она меня просто возненавидит. А я этого не хочу.

– На занятие в балетную школу.– Отвечает смиренно и тихо.

– Хорошо, иди.– Отхожу от стола и протягиваю ей телефон.

Лея спрыгивает на пол, морщась от отвращения стряхивает с пятой точки прилипший бургер, берет телефон и уходит.

Лея:

Руки трясутся. Дрожь в пальцах мешает заплетать волосы. Если я приду на занятие растрепанная, Валентина Арсеньевна будет орать. У балерины все должно быть идеально. Собранные волосы, осанка, внутреннее спокойствие и неуемное желание расти и добиваться высот. Знал бы этот придурок сколько боли, физической и душевной, стоило мне добиться того чтобы меня взяли на главную роль в спектакле. За красивой картинкой невесомой феи в воздушной пачке, стоят долгие годы изнуряющих тренировок, слез, стертых в кровь мозолей на ногах. Сколько раз я плакала от бессилия? Сколько раз превозмогая боль, заматывала ноги битами и вставала на пуанты. Сколько раз я теряла сознание от недостатка калорий? За красивой картинкой на сцене, за лёгким шагом и завораживающей грацией, стоит великая сила духа, неимоверная выдержка и тонны слез. А я не могу просто собрать волосы в кучу, чтобы они не торчали, потому что не могу успокоиться после его поцелуя. Я определённо страдаю от этого. Я этого не хочу! Но один его взгляд, повелевающий, страстный, горячий, и у меня сводит живот а ноги отнимаются. А эти его ямочки и безумно милое выражение когда он сдерживает смех… А запах? От него пахнет силой. Настоящей мужской силой, с металлическим ароматом железа и крепким нерастраченным тестостероном. А его духи? Терпкость дорогого бренди со свежестью цитрусов. Лея, соберись! Злюсь на себя ещё больше и взяв силу воли в кулак, все таки собираю волосы. Целуется он лучше чем Елеслав. Гораздо лучше. Если поцелуй с моим женихом можно назвать поцелуем… Он просто коснулся моих губ своими, ненадолго прижался и отпрянул, заглядывая в глаза в поисках схожего восхищения. Пришлось изображать что мне понравилось.

Беру сумку с формой, иду к машине.

Арес открывает передо мной переднюю дверь своей машины.

– Где мой водитель?

– У него неожиданно умерла бабушка.

– У Андрея не было бабушки.

– Значит, это была бабушка его кошки. Садись давай.

– У него аллергия на кошек. У Андрея из животных только крыса, он мне сам рассказывал.

– Значит, это была бабушка кошки, которая притащила ему эту крысу.– Теряет терпение и толкает меня, от чего я падаю прямо в салон. Заталкивает мои ноги и захлопывает дверь.

Сажусь нормально и пристегиваюсь. Непривычно сидеть спереди вот так, в открытую. Моя сестра погибла в аварии потому что вылетела через лобовое стекло. Отец запрещает мне сидеть спереди, у него фобия на этот счёт.

Арес заводит машину и трогается со двора.

– Теперь я буду твоим водителем.

– Надеюсь папа скоро вернётся.

– А что так? Соскучилась по Андрею и его крысе?

– Андрей – опытный водитель, мне совершенно с ним спокойно.

– Поверь, я тоже опытный водитель.

Смотрит на меня, улыбается, и не глядя на дорогу дергает руль влево подрезая синий джип.

– Что ты делаешь!– кричу от испуга, вжимаюсь спиной в спинку сиденья. Сердце колотится от страха в районе горла.

– Видишь, мы даже не умерли.– Усмехается и дергает руль вправо. Придавив газ, пролетает между машинами на крайнюю правую полосу, затем сразу обратно влево. Резко помчавшись вперёд догоняет грузовик и резко тормозит, в тот самый момент когда я уже мысленно услышала скрежет металла и представила себя сплюснутой.

– Ой, и мы снова живые!– смеется. Меня уже тошнит от этого, в прямом смысле. От страха желудок скручивает.

– Я поняла!– ору что есть мочи.– Ты прекрасный водитель! Только пожалуйста, едь спокойно.

Мои слова действуют на него успокаивающе. Арес сбавляет скорость и держа руль левой рукой, кладёт правую на мою коленку.

Дергаю его за руку, но в нем столько силы, что я как будто пытаюсь сдвинуть с места огромный шкаф.

– Красотка, это моя машина, и мои правила. Так что сиди спокойно и не отвлекайся водителя, а не то вдруг, в аварию попадём.– Подмигивает мне с наглой ухмылкой.

Ёжики пушистые! Коленка огнём горит. Тепло от его ладони медленно но верно распространяется по всему телу и оседает внизу живота, собирается в моток нервов. Это дико приятно.

Арес отпускает коленку, и нежно, едва касаясь, проводит пальцами по внутренней стороне бедра, доходит до подола юбки и возвращается обратно к коленке. Дыхание сперло. Не дышу, не моргаю, ни о чем не думаю. Только потею. Ветер в голове насвистывает о том что мне очень хочется ещё. Арес снова щекочет пальцами мою ногу и сжимает коленку. Господи, мне придётся ампутировать ногу, чтобы забыть об этом! И то не поможет. Фантомные боли от его прикосновений будут преследовать меня вечно!