Спор школьной стервы

4.

**

Я счастлива. Как редко я произносила слово «счастье», но это правда. В моей жизни наступили счастливые дни, когда я могла просто радостно улыбаться. Я до минимума сократила свое прибывание дома, ночуя у дяди. В школе я чаще проводила время с Андреем, чем в классе. А после уроков мы много гуляли, или я сидела на трибуне во время его тренировок. Но мой взгляд он полностью восстановился, но Андрей объяснил, что это не так. Он давно должен был начать усиленную тренировку при помощи утяжелителей и дополнительного кардио. Но тренер не позволял. Он беспокоился за колено Андрея больше, чем он сам.

Так прошли две недели наполненные счастьем. Хотя я перестала общаться с девчонками, и в нашем чате наступило затишье, меня оттуда никто не выкинул. В один из дней курьер принес посылку. Это девчонки прислали мой выигрыш в виде платья, сумочки и туфель. Я смогла только открыть коробку и засунуть ее в шкаф.

Андрей Ларин: «Приезжай скорей. Скоро начнутся соревнования».

Сегодня у моего парня важные соревнования, после которых тренер окончательно примет решение. Будет ли Андрей в составе сборной или нет. Поэтому я постаралась одеться ради него красиво и изящно, чтобы после отправиться праздновать. Вчера он обмолвился о совместном праздновании Нового года, до которого осталось примерно две недели.

Никогда не думала, что мое сердце способно так быстро стучать от его предложения. Словно он предложил брак и совместное будущее, а не встретить вместе с друзьями праздник.

Отец и мачеха отправятся как всегда в Австрию. А мне нужно будет придумать хорошую легенду, чтобы остаться. Скорей всего придется пообещать, что пойду на свидание с их претендентом.

Вышла из комнаты довольной и одетой в предвкушении скорой встречи с Андреем. Уже сняла с вешалки пальто, когда из кабинета вышел отец. Он всегда хмурый и неулыбчивый, сегодня казался еще более мрачным и недовольным. Его густые темные брови насуплены в злом выражении лица и почти сходились над переносицей. Глаза прищуренные, а ноздри раздувались от усиленной перекачки воздуха.

Что его могло так разозлить?

– В мой кабинет! Живо, – рявкнул он и вернулся к себе. Я сложив пальто вдвое повесила на правую руку и последовала за злым родителем. Он дождался, когда я перешагнула порог, и резко с размахом захлопнул дверь. А затем обошел меня и сел в кабинетный трон.

– Отец?

– Я ведь сказал тебе, чтобы ты выбрала правильного паренька. Он сын партнера. Отличная партия для тебя. Почему ты, моя дочь, выбрала грязь?

– Грязь, – сжала скрытый под пальто кулак, пытаясь скрыть волнение. – Я ничего не выбирала.

– Ничего не выбирала, говоришь, – ухмыльнулся грозно отец и полез в выдвижной шкаф, который стоял под его столом. Заскрипел ключом и открыв ящик достал конверт без марок. – Смотри, это ты называешь не выбирала.

Скользя по столу передо мной упали фотографии. Больше двадцати. На них я и Андрей. Как мы гуляли, как целовались, как обнимались. Даже есть фото, где я сидела на трибуне. За мной кто-то следил последние недели? Что это такое?

– Отец, ты следил за мной? – заорала я, не испытывая никакого стыда за любовь.

– Больно надо, – огрызнулся он, поправив галстук. – Сегодня мне прислали курьера, который принес это. Кто-то другой озаботился слежкой за тобой. Но самое главное мне прислали информацию об этом парне. Способный спортсмен, но гарантий у него нет. Он может вылететь в любой момент. Родители обычные, которые живут в области. Он обычный парень, Ирина. Чем ты думала, выбирая его?

– Сердцем, – сильнее разозлилась я на анонимного помощника.

– Дочь, я понимаю, чувства заглушить тяжело. Причем всем, неважно мужчина ты или женщина. Хотя скорей всего женщинам сложнее. Вы ведь такие эмоциональные…

– Да? Отец, ты забываешь, что характер у меня твой. Мы с тобой бесчувственные бревна. Мне всегда было наплевать на чувства, но сейчас… мне впервые так тепло. Я счастлива. И поверь, для меня это сильное чувство. Пап, просто доверься мне.

Он покачал отрицательно головой, а у меня опустились руки. Злость толкала плюнуть отцу в лицо и заорать на него матом. А еще лучше собрать вещи и уйти из дома. Но трезвый ум, хоть и опьяненный злостью и любовью, не давал мне это сделать. Я сдержала порыв высказаться и просто вышла из кабинета, а затем из дома.

Села в такси, чтобы добраться до стадиона, а сама прокручивала домашнюю ссору. Любовь, чувства, отказ от всего. Разве это не должно пугать, потому что ради одного человека я готова отдать всю себя. Отказаться от благ, которым привыкла. Вышвырнуть отца из своей жизни, хотя он почти единственный близкий человек.

Разве такую любовь не нужно бояться и бежать от нее сломя голову.

Когда я приехала на стадион, оказалось, что соревнования уже начались. Мне пришлось пробивать себе дорогу, чтобы дойти до своего места. Я выискивала номер Андрея на футболке и радостно улыбнулась, когда увидела его рядом со скамейкой запасных. Он серьезно слушал тренера, разминая запястья.

Затем тренер показал руками сигнал замены, после чего один из игроков побежал по полю и его заменил Андрей. Свисток, и противник совершил высокую подачу.

Я плохо понимала правила командных игр. Мне они казались очень сложными, похлеще некоторых математических формул. Поэтому я морщилась, когда свистел судья и радостно хлопала, когда Андрей подавал.

Прошла первая игра, затем вторая. Игра велась с попеременным успехом. Но вот в какой-то момент Андрей начал выводить команду к победе. Он стал чаще падать и бегать, чтобы принять мяч. А во время подачи он так сильно выгибался назад, что мое сердце сжималось от волнения. Вдруг он сломает себе позвоночник. Вокруг пищали болельщики. Они начали скандировать фамилию Андрея, а я стала громче хлопать и визжать.

Но что-то пошло не так. Тренер стал орать на Андрея, но он его проигнорировал. А дальше произошло что-то страшное. Андрей вновь высоко прыгнул, чтобы принять мяч, а затем принялся блокировать его. Он подпрыгнул около сетки вместе с парнем, который стоял под ней, и вдруг они вместе повалились. Андрей схватился за колено, прижимая его к животу, а парень в шоке замер около него. К ним подлетел доктор, а затем и носилки. Они переложили Андрея на них и унесли его.

Игра продолжилась, а я побежала по коридорам к своему пострадавшему парню. Мне хотелось прорваться к нему, но меня не пускала охрана. Они отталкивали меня, а я просила, почти умоляла пропустить. Затем я увидела доктора, который первый подбежал к Андрею, и яростно замахала руками.

– Пожалуйста, помогите. Андрей Ларин. Как он? Он мой парень, пожалуйста, пустите меня к нему, хотя бы на минуту.

Доктор присмотрелся ко мне, затем заглянул в кабинет и что-то спросил. После он подошел ко мне и через охрану сказал:

– Простите, но Андрей нуждается в отдыхе. И он сказал, чтобы к нему никого не пускали.

– Но я его девушка, – возразила я.

– Он сказал, – доктор чуть покашлял в руку, опустив взгляд, а после с извиняющим видом добавил. – Андрей сказал, что у него нет девушки.

Доктор ушел, оставив меня шокированную около охраны. Что значит у него нет девушки? Я медленно дошла до выхода и устало опустилась на скамейку. Телефон противно жужжал в сумке, и я его достала. Уведомления один за другим появлялись и исчезали с заблокированного экрана. Все они из чата подруг.

Зашла в него, внимательно читая последние сообщения, и кое-что становилось ясно. Кто-то распустил слух, что мои отношения с Андреем всего лишь спор.

Он объект спора главной стервы школы, в котором она одержала победу.

И видимо он обо всем узнал.

**

После стадиона я долго бродила по округе. Девчонки звонили мне, но я не отвечала. Мне хотелось побыть одной. Хотелось понять, куда привели меня мои чувства.

По интернету разлетелись фотографии, которые были у отца, и у того анонимного преследователя. Информация о том, что я спорила на то, что влюблю в себя новенького, распространилась чуть ли не по всему городу. Мои аккаунты атаковали хейтеры, которых я игнорировала. Я вообще всех игнорировала. Хотела бы игнорировать мир, но он зараза намного больше меня.

В аккаунтах Андрея тоже творилось черте что. Спор, фотографии и его травма во время соревнований. Тот парень, который стоял под сеткой, приземлился на ногу Андрея. Из-за чего он споткнулся, и надколенные связки растянулись. Если не хуже. Но большего клуб не дал в СМИ. Сотни комментариев за час после чего Андрей закрыл все свои аккаунты.

А мне было плевать. Тот факт, что все из школы поливали меня грязью в интернете, меня не волновал. Намного больше меня беспокоила тупая боль в сердце. От того, что Андрей не захотел выслушать меня. Не захотел узнать у меня про спор. Он предпочел закрыться, закинуть меня в черный список и при всех назвать меня никем. И это сильнее ранило меня и заставило тревожно задуматься.

Потому что я влюбилась в Андрея Ларина, хотя не должна. Теперь я слаба перед этими чувствами, хотя всегда была сильной. Он ослабил меня. Ослепил счастьем и оборвал крылья. Я испытывала вину за то, что начала отношения со лжи. Но также я чувствовала обиду за то, что он не захотел услышать мою правду, скрытую от других.

Я долго гуляла после соревнований и не заметила как пришла к дому Андрея. Он ведь уже должен вернуться. Поднялась на нужный этаж и позвонила в дверь. Открыл он.

Его нога на колене перемотана эластичным бинтом. На лице гримаса из боли и обиды. А в глазах презрение. Он снова меня ненавидел.

– Почему-то я даже не удивлен, – проговорил он и вышел на лестничную площадку. Прикрыл дверь и сложил руки на груди. Майка не скрывала его бицепсов, которые напряглись. Он уставился на меня немигающим взглядом, словно пытался пробить мой череп и изучить мозг. – Ты даже мой домашний адрес знаешь.

– Ты закинул меня в чс, – начала я, поджимая губы.

– А что? Должен был в сторис сказать, что поздравляю тебя?

– Я понимаю, ты обижен и расстроен. А еще травма…

– Этой травмы бы не было, если бы не ты, – рявкнул Андрей и саданул по бетонной стене.

– Что? – ахнула я. – Год назад мы даже знакомы не были!

– А кто говорит про старую травму, – наклонился ко мне, сверкая яростным взглядом. – Сегодня, когда я узнал, что ты стервозная дрянь, которая ради спора готова пойти на многое, я пнул металлические шкафчики. А затем на соревнованиях я не должен был выкладываться так сильно.

– Так значит в этом виновата я? – зарычала я. – В том, что ты пролетел со сборной? Ты правда так считаешь?

Он выпрямился и замолчал, но его глаза говорили яснее всяких слов. Он винил меня в травме, а также с пролетом в сборную. Его уязвленная мужская гордость трансформировалась в гнев за проигрыш. А раз так, то и я не обязана щадить его чувства.

Я ведь стерва. А стерва никогда и никому не позволила бы вытирать об себя ноги.

– А ты на что надеялся, придурок, – холодно произнесла я, радостно замечая его шок. – Что ты мог меня привлечь одной лишь внешностью? Или милым и смущенным личиком? Конечно, у меня был спор. На то, что ты признаешь в любви мне через месяц. И я победила, сам ведь знаешь. Никто тебя не тянул кричать на всю площадь слова любви. Ты сам это захотел сделать.

– Это все было ложью? – устало спросил он, бледнее на глазах.

– Ты ведь спрашивал, почему я тебя преследовала. Так вот он настоящий ответ, – гордо подняла голову и развернулась, чтобы уйти. На большее у меня не хватало сил.

Вышла из подъезда и быстро заказала такси. Машина приехала примерно через минуту, и только когда я оказалась в салоне, отпустила себя. Слезы ливнем потекли по щекам. Я кое-как произнесла испуганному водителю адрес Юльчика, продолжая плакать.

Оплакивала надежды, распустившиеся чувства, а также мечты, которые растворились этим вечером.

Такси привезло меня к дому подруги, и я, шатаясь, добрела до подъездной двери. А дальше я не помнила, как зашла, как ехала в лифте, как стучала в дверь. Но запомнила, как шесть рук обняли меня. Три мои подруги молча встретили меня и провели в гостиную, где меня ждал имбирный чай.

Они не спрашивали меня ни о чем. Только слушали, как я с надрывом просила у них прощение. Как ругала свою стервозную натуру. И как ревела над тем, что сегодня испортила одному человеку жизнь.

**

На следующий день я вместе с подругами пришла в школу. Андрей конечно же не пришел. Меня весь день преследовали шушуканье завистников и их смешки. Неприятно оказаться на месте объекта слухов, а раньше я веселилась, когда шушукались над другими.

Мы взяли себе кофе и уселись в буфете. К нам никто не подходил, что радовало и обнадеживало.

– Меня вот что беспокоит, – вдруг сказала Лили, рассматривая открытый бумажный стаканчик. – Никто из нас не говорил никому про спор. Так откуда про него узнали, так еще с такими подробностями.

– Я где-то видела пост с нашими ставками, – добавила Нона, подозрительно оглядываясь. – Разве такое возможно.

– Радует то, что мы верим друг другу, – холодно добавила Юльчик. – И не подозреваем рядом сидящего.

– Потому что знаем, что мы не дуры, – ответила я Юле. – В тот день только один человек мог нас услышать. Более того у этого человека есть все способности слышать на расстоянии и понимать, что люди говорят.

Мы переглянулись, понимающе кивнули и дружно встали. Из-за резкого скрипа в буфете воцарилась тишина. Единственное, что можно было услышать, это удаляющийся цокот каблуков наших туфель.

Лорика мы нашли быстро. Она нас заметила и, к удивлению, не сбежала, а спокойно подошла. Она не пряталась, не извивалась и не придумывала оправдания. А сразу ответила нам на еще не заданный вопрос.

– Это была я. Я услышала, что вы говорили и запомнила.

– Зачем ты растрепала это в Интернете, – спросила Юльчик, резко вскипая.

– Этот вопрос не ко мне. Фотки те не мои. Делать мне больше нечего, как ходить за вами. Но я слышала, что одна девчонка помладше влюбилась в Андрея и ходила за ним по пятам. Скорей всего она и сделала те фотки, а затем, услышав мою новость, выложила все в интернет.

М-да, видимо надеялась, что мой отец разозлится и тут же запретит встречаться с Андреем. Как он в принципе и поступил.

Лорик ушла, а девчонки окружили меня и ласково обняли.

– Может тебе с ним поговорить. Он ведь любит, может есть шанс, что простит.

– Не простит, девчонки. Я вчера к нему приходила и такое наговорила, чтобы сохранить свою гордость. Спасибо вам за помощь, но в этом уже не помочь.

– Ты даже не злишься на Лорика, – уточнила Ли, немного удивленная.

– За что? За то, что я и ценила ее. Она сделала то, что любит больше всего. За что на нее злиться. Она ведь рассказала правду. А мы расстались не из-за этого. Мы начали обвинять друг друга, поэтому и разбежались.

Еще оставалось пару уроков до конца дня, но я не захотела отсиживать их. Я попрощалась с подругами и вышла из школы, где меня уже ждал отец.

Я села в его машину, а он тем временем читал документы. Он мельком взглянул на меня, после чего отложил бумаги.

– Как дела с твоим парнем?

– Он всего лишь развлечение, чтобы поднять настроение. С ним все покончено.

– Это хорошо, – довольно погладил себя по животу отец. – Тогда готовься к свиданиям с сыном партнера.

Моя первая реакция – это послать. Далеко и громко. Но в голове засела идея, которая упорно не хотела уходить. Почему бы не поступить иначе? Переиграть отца на его поле. К тому же я могла и не понравиться парню. А это значит….

– Я согласна на свидание с парнем, отец. Но я хочу, чтобы ты купил мне квартиру на мое имя.

– Чего? – опешил от моей наглости мужчина, вытаращив глаза.

– Плохо слышишь, папочка, – ласково улыбнулась ему и немного наклонилась. – Купи мне квартиру в хорошем районе, можно небольшую. Двухкомнатную, к примеру. Она должна быть полностью моей без всяких условий. Тогда я пойду на свидание с любым кандидатом.

Немного подумав, отец всмотрелся в мое лицо и расслаблено улыбнулся.

– Хорошо, будет тебе квартира, Ирина.

**

Прошла неделя. Расстроенная и отягощенная стыдом перед собой я впала в депрессию. Мне перестало нравиться смотреться в зеркало и называть себя стервой. Потому что теперь я этого стыдилась. Своей натуры, которая постоянно требовала вести себя дерзко и напоказ.

Я устала сама от себя.

В один из дней, когда до Нового года оставалось меньше недели, а до отъезда родителей трех дней, отец вызвал меня в кабинет. Он положил на стол документы, на которых значилось мое имя.

– Пришлось повозиться в оформлении. Жить туда ты можешь отправиться хоть сейчас. Собственность полностью твоя, но продать ее ты сможешь только тогда, когда исполнится восемнадцать.

Я молча рассмотрела документы и сделала несколько подписей. Затем сложила их в папку и уставилась на отца.

– Пока этого достаточно. Я хочу осмотреть ее.

Отец положил записку с адресом и ключи от квартиры. Через час я и дядя входили в мое новое жилье. Дядя придирчиво осматривал стены и потолок и громко чмокал, когда замечал что-то интересное.

– А твой отец постарался для дочери. Так что ты задумала?

– Обрести независимость. Отец хочет выдать замуж меня за кого-нибудь выгодного и как можно раньше. Значит мне нужно научиться жить самостоятельно уже сейчас.

– Хочешь облапошить отца?

– Скорее скрыться с его глаз. Я так понимаю с женитьбой его надоумила Марта. Значит мне не желательно с ними жить и быть грушей для мачехи.

– Тебе придется быть очень хитрой и обходительной с отцом для этого.

Я усмехнулась, кивая непрошеному совету. Но дядя продолжал грустно улыбаться.

– Ириш, запомни. Тебе необязательно это делать. Я готов помочь тебе обрести независимость. Дам деньги на учебу, если понадобиться. Поддержу советом и делом. Я твоя семья, Иришка. Не забывай об этом. Ну, я пошел.

Он протянул руку и потрепал меня по волосам, словно мне пять. Он ушел, а мне срочно понадобился воздух. Закрыла дверь и вышла на прохладную улицу. Мороз сегодня был крепким, но солнце все же пригревало. Я шла вперед, стараясь не думать о проблемах. И даже не заметила как вновь пришла во двор Андрея.

Как же я его сильно полюбила. Мое сердце разбилось, но обиды и боли я не чувствовала. Одно лишь сожаление, что я пошла таким путем. Мне нужно было сразу отказаться от спора и завоевать его без причины. Но я поддалась на провокацию и разрушила ему жизнь. Единственное, что я могла сейчас сделать для него. Это полностью исчезнуть из его жизни и перестать его мучит.

Неожиданно из подъезда вышли Андрей и его тетя. На его плечах висела спортивная сумка. Он немного прихрамывал, но все же ходил сам. К ним подъехало такси. Андрей подошел к тете, крепко обнял ее и что-то прошептал на ушко. От чего она улыбнулась и мягко ударила его по плечу. Затем он отнес сумку в багажник и сел в машину. Он не оглядывался. Не искал меня взглядом. Он помахал тете и отвернулся от нее.

Затем автомобиль тронулся, увозя его в свою жизнь. А я осталась на прежнем месте. Все такая же стерва: холодная, одинокая и равнодушная. Но Андрей пробил во мне дыру и осветил мой мрак, сделав меня счастливее.

«Прости меня, Андрей, и прощай. Надеюсь, ты найдешь свое счастье», – мысленно сказала ему и ушла в свое будущее.