Мне одиноко — вот что я понимаю в эту ночь. Несмотря на бесконечное бахвальства о том, что научился жить в одиночестве, на самом деле это не так. Пока на работе эти самые чувства забиваются общением с самыми милыми существами на земле – с кошечками, с собачками, птичками, хомячками – дома я остаюсь без любого присутствия рядом. Наверно, в самые чёрные дни хандры, я бы предпочёл даже привидение, лишь бы было с кем поговорить или ощутить присутствие. Теперь и быстрый се-кс с Дарьей не кажется мне таким уж ужасом, по крайней мере в тот позорно краткий миг я ощутил единение с другим человеком.
Я бы мог бесконечно предаваться своим грустным мыслям, но очередной неожиданный пациент не дает мне этого сделать. В тот момент я уже почти доезжаю до дома, когда мне поступает звонок на рабочий телефон. И это никто иная как Даша которая взволнованно причитает о том, что Кука съела мячик.
– Как она вообще его умудрилась засунуть к себе в пасть?! – ярюсь, резко разворачиваясь на дороге. Видимо, поспать мне сегодня не грозит. — Ты почему за питомицей не следишь?
Вот так и выясняется, что мой личный номер телефона Золотовой известен.
К клинике подъезжаю быстро, торможу, скрипнув шинами и, наверно, оставив след на асфальте. Девушка уже ждет меня, сидит на пороге и потряхивает собачку, явно думая о том, что это поможет. Отчаяние, написанное на лице Дарьи, самое настоящее, реальное, как и луна, зависшая над городом.
— Дай её мне, — чуть ли не кричу, зная, что обычно такое отрезвляет хозяев, затем добавляю для острастки, — живо!
Схватив Куку, не обращая внимания на девичье хныканье, кладу собаку на спину прямо на асфальт. Дарье показываю, как надо оттянуть лапы, и, когда она это делает, сам вытягиваю пушистую морду чихуахуа. Мячик будто по волшебству выскакивает из её глотки…И эта несносная су-ка тут же меня кусает за руку.
Злость берет такая, что я даже не могу сопротивляться. Выйдя окончательно из себя, даже не задумываясь о последствиях, шлепаю вредную тварь по заднице, возможно, приложив больше сил, чем нужно было.
– Если ты не научишь её хорошим манерам, то придётся мне это сделать! – В конце концов высказываюсь о том, что я чувствую. Мне надоело терпеть женские капризы. А кем-кем, именно девицей Кука и является. Просто невоспитанной. — Если ты не можешь следить за собственной собакой, то тебе не стоит доверять. Мне казалось, что ты хотела работать именно с ними, так почему же сейчас я вижу, что это совсем не так?
Я осознаю, как девушка при этом очень сильно смущается. Уверен, что никогда ещё в своей жизни никто ей и не говорил подобных слов. Наверно, именно потому, что папочка следил за благосостоянием своей дочери, она выросла таким одновременно и невинным цветком, но в тоже время и жестоким. Роза, которая имеет не только приятный запах, но и шипы, что могут очень сильно ранить. Мне даже приходит в голову мысль, что неплохо было бы с ней пообщаться, но в следующий момент, вспомнив, что между нами случилось, я её отвергаю. Ведь если я начну об этом думать, по-настоящему думать, то я точно начну что-то чувствовать к ней. А от этого недалеко до сострадания и, возможно, близости. Именно близости с женщинами я пытаюсь избегать, ведь это то, что не дает сердцу покоя.
— Так какие же игрушки ей давать? – Спрашивает Дарья, даже не подозревая о том, какая буря сейчас бушует в моем сердце. – Судя по всему мячики не подходят. А вдруг она и того же плюшевого медведя сожрет?!
Великолепно логичный вывод из того, что произошло только что. С другой стороны её можно и оправдать, потому что никогда не имела, наверно, домашних животных. А сейчас, получив в свое владение маленькую собачку (ту еще га-дину), познает активно дивный новый мир.
Спорить можно бесконечно. Но, как мне всегда казалось, лучший способ это прекратить, это замолчать самому. Поэтому, когда она открывает в очередной раз свой рот, я, ничуть не смущаясь, прикладываю свой указательный палец к её губам, тем самым намекая на то, что разговаривать сейчас не следует. Да, возможно, это очень ин-ти-мный жесты, но, учитывая, что между нами произошло, не должно быть никаких проблем.
Стоит ли удивляться тому, что вместо того, чтобы заткнуться, Даша вначале целует мой палец, а затем вообще его прикусывает своими зубами. Конечно же нежно, не так чтобы пустить мне кровь, но достаточно чувствительно, чтобы я осознал всю тщетность бытия и собственного разумения.
Терпение трещит по швам.