Магический универ. Книга 3. Корни зла

Глава 4. Романтика лесной дороги

Тёрн, казалось, был даже рад тому, что мы остались в лесу. Несколько дней прошли для нас под знаком мира и покоя. Элвар сделал пращу, чтобы не утруждать меня созданием продуктов и оружия, и довольно успешно охотился. Мы жарили на костре дичь, а я накапливала силу, чтобы просчитать наше положение в пространстве, нащупать путь домой, а там — кто знает, что будет дальше. Я старалась не заглядывать слишком далеко. Как-то это было страшновато. Элиссиана вообще увяла.

Я впервые видела такой полный распад личности. Наверное, она и правда любила этого козла Мэвиса, или как там его на самом деле. И сейчас, убедившись в предательстве близкого человека, просто затухала. Ничего не хотела, ничего не ела, сидела у костра, как мертвая, отвечала, только если к ней обращались, и двигалась по требованию — но и все. Пустота и тишина.

Надо было выводить ее из такого состояния, но…

Не хотелось! Да и не умею я. Я же не психолог. А попросить Тёрна?

Попросить его помочь той, которая его едва не убила?

М-да.

Одним словом, Элиссиану оставили в покое.

А я была даже немного счастлива. В эти дни Тёрн стал ближе ко мне, проще и понятнее. Мы и раньше дружили, но жизнь в лесу разорвала все цепи условностей. Раньше между нами всегда кто-то был. Теперь мы остались вдвоем. Элиссиану я не считала даже за человека, не то что за элвара. И потом, еще тот поцелуй... Я успокаивала себя, уговаривала, но ничего не помогало. Как ни убеждай себя, что это случилось просто по дружбе, но ничего не получалось. Я знала, чем отличаются друг от друга поцелуи. Можно поцеловать, чтобы успокоить, можно поцеловать, чтобы убедиться, что мы живы, а можно и по-другому. Так, как целовались мы с Тёрном. Как... как любовники! 

Это раздражало. Не давало покоя. Нервировало, как камушек в сапоге.

И Тёрн все понял. Еще бы, с его-то способностями. На пятый вечер, который мы проводили у костра, он протянул мне руку и поманил за собой.

— Ёлка, нам надо поговорить.

А то мы здесь поговорить не можем. Слушай, о чем я думаю, — и отвечай!

— Здесь — не можем. Пожалуйста...

Ладно. Если уж тебе так нужно уединение...

— Нужно. Идем?

Я послушно пошла за ним, закрывая мысли. Получалось плохо, но хоть как-то. Место для разговора элвар выбрал заранее. Это была маленькая полянка, посреди которой лежали несколько древесных стволов. Тёрн усадил меня на один из них и присел напротив.

— Ёлка, нам действительно надо очень серьезно поговорить.

Я знала. И поспешила извиниться.

— Я тебя до глубины мозга достала со своими сомнениями? Извини, ладно. Я понимаю, что мы — друзья, просто — сам знаешь, когда никого нет, гормоны буйствуют.

Элвар только головой покачал.

— Ёлка, ты неподражаема. И как с тобой говорить серьезно?!

— А надо?

— Очень надо.

— Ладно. Я постараюсь.

Я кое-как сделала серьезную козью морду. Получилось так, что Тёрн потянулся пощупать мне лоб.

— У тебя судорог нету?

— Пока нету. Надо?

— Не надо. Ладно, весь серьезный настрой ты сбила, поэтому будешь слушать просто так.

— Будись, будись, куды ж я денисся?! — нарочно утрировала я.

— Кто знает. Судьба крутит странные зигзаги. Я не знаю, что с нами будет завтра, и не хочу кривить душой. Ты помнишь, как я сказал тебе, что люблю ведьму?

— Помню, — кивнула я.

Тёрн несколько секунд помолчал, а потом выпалил, словно бросаясь в холодную воду:

— Я тогда говорил о тебе.

Лучше бы меня по голове лопатой треснули. Несколько секунд я вообще была невменяема. Потом кое-как опомнилась и потрясла головой. Контакты замкнулись, и первым вопросом стало:

— Ты это серьезно?! 

— Вполне, — вздохнул элвар. — Ёлка, я действительно влюбился в тебя и не знал, попросту не знал, как тебе об этом сказать! Я читал твои мысли, но ты думала обо мне только как о друге. В тебе не было ни капли расчета — и это привлекало меня еще больше. Я пользовался любым случаем, чтобы побыть рядом с тобой, ревновал тебя ко всем на свете, мучился и думал о тебе! Не буду врать, далеко не так, как пишут в романах, но думал. Даже нарисовал по памяти твой портрет. Он у меня всегда лежит в ящике стола, запертом на ключ. Я тебе покажу, когда вернемся. Если вернемся. Наверное, именно поэтому я и решился сказать тебе все. Ёлка, я не знаю, что ждет нас впереди, но, когда все закончится, если все будет хорошо и мы вернемся домой, мне хотелось бы, чтобы ты была со мной. Не для фиктивного брака. По-настоящему. Как королева Элвариона.

Несколько минут я молчала. Потом покачала головой.

— Знаешь, все это так неожиданно... Я никогда не думала...

— Знаю. Я для тебя всегда был другом — и никем больше. Если бы ты знала, как это мучительно. Любить — и знать, что ты никто.

— Не никто! — возмутилась я. — Ты мой лучший друг!

— Вот! Даже сейчас ты не можешь посмотреть на меня по-другому. Не как на приятеля, а как на мужчину, которому ты не безразлична! Далеко не безразлична!

Я покраснела и переменила тему:

— А что заставило тебя поговорить со мной именно здесь и сейчас?

— Просто впереди неизвестность. И я должен рисковать жизнью. Мы можем не вернуться, но я хочу, чтобы ты вспоминала меня не просто как друга. 

Я глубоко вздохнула. Элвар сидел напротив и казался удивительно красивым и несчастным в неверных отблесках костра. Что нас ждет впереди? Что с нами будет? Я не знаю. Но одно точно. Я потянулась к нему и неумело коснулась губами гладкой щеки. Генетика. Бриться элварам не надо было в принципе. Везет некоторым! Хотя при нынешнем уровне развития магии бритье не проблема. Одно простенькое заклинание переносит волосяные луковицы со всех частей тела — на голову. Дешево и сердито. Была задница волосатая — станет голова такая же. Один минус — структура волос не изменяется. Так что выглядит это иногда очень забавно. Но лысые не выбирают. А я сделала это в первый же месяц. Нас вообще на первом курсе обучали такой мелкой косметической магии, справедливо полагая, что, пока девушки не приведут себя в порядок, толку от них не добьешься. Ох, опять я ушла в нирвану. А тут моего ответа ждут. И, кажется, с нетерпением. 

— Знаешь, я никогда не думала, что мы будем вместе... Но сейчас... Я ведь тоже не знаю, что нас ждет. Я хочу, чтобы у меня остались о тебе не просто воспоминания.

Я готова была отдаться ему прямо здесь, в лесу. Но Тёрн осторожно отвел мои руки в сторону.

— Ёлка, ты не поняла меня. Мне не нужна любовь из жалости. И мне не нужна просто дружба. Я хочу, чтобы ты была со мной — но только по любви. И никак иначе.

Я замерла на месте. Элвар был абсолютно прав. Я еще не любила его. Я просто хотела, чтобы нам стало лучше, чтобы мы хотя бы ненадолго забылись... Тёрн с этим не согласился. И это его право. Я взяла его руку и мягко коснулась губами ладони.

— Ты прав, милый. Потом у нас не осталось бы ничего кроме горечи. Если бы можно было полюбить по приказу! Я бы тотчас влюбилась в тебя!

— А ты попробуй, — предложил элвар, неуверенно обнимая меня за плечи и притягивая к себе. Я сразу согрелась и довольно потерлась щекой об его грудь.

— Обещать не буду. Просто попробую. А почему ты мне раньше ничего не сказал?

— Я боялся, что ты мне откажешь.

— Ну да. А вот тащить меня под венец, пользуясь моими дружескими чувствами, тебе совесть не помешала!

— Ёлка, я очень боялся тебя потерять. Скоро ты станешь магом, сможешь проходить между мирами — и я боялся, что ты захочешь вернуться туда, в мир техники. Я не смог бы без тебя. Ты не понимаешь? Я же совсем один на свете. У тебя есть родные, друзья, товарищи, коллеги... Кто-то далеко, кто-то ближе, но они есть! А у меня никого нет, кроме тебя. Вообще никого. Подданные — они не в счет. Они кланяются, а глубоко в душе или боятся, или смотрят на меня как на урода. Если ты уйдешь от меня, уйдешь навсегда, я просто умру. Ты мне рассказывала сказку про аленький цветочек, помнишь? Вот и я умру на вечерней заре.

— Не утрируй, а? Тебе только свистнуть — со всех сторон утешители сбегутся. Утешительницы.

— Можно подумать, они ради меня, а не ради трона сбегутся.

— Кто знает, кто знает. Ты ж у нас не последний урод...

— Я — телепат, а это еще хуже. А ты — единственный человек во всем мире, который принимает меня таким, какой я есть! И сейчас ты даже не думаешь, что я читаю твои мысли. Или тебя это не волнует?

Не волнует. Читаешь — ну и читай на здоровье. И знаешь что еще, Тёрн?

— Что? 

Наверное, я все-таки влюблюсь.

***

С этого дня нам стало чуть спокойнее. Тёрн открыто проявлял свои чувства, я спокойно принимала его знаки внимания, а элваресса как сидела надутая, так и сидела. До тех пор, пока однажды ночью я не услышала тихий плач.

Элиссиана рыдала так отчаянно, что даже мне стало плохо. А уж на что я ее ненавидела. Но злиться больше не могла. Она дурочка, все верно. Но даже дурочки умеют любить! И даже дурочкам бывает больно, когда душа идет босыми ногами по осколкам разбитых надежд. Я осторожно, стараясь не разбудить Тёрна, начала высвобождаться из кольца его рук. Мы давно спали в обнимку. Признаюсь честно, мне это доставляло немалое удовольствие. Рядом с Тёрном было как-то тепло, уютно и удивительно спокойно. В его руках я чувствовала себя защищенной от всего окружающего мира. Хотя имелись и свои неприятные стороны. Стоило мне почти высвободиться из объятий, как руки сжались чуть сильнее, а в сознании зазвучал знакомый голос:

— Что ты собираешься делать?

— Она же плачет! — протелепатировала я. — Мне ее жалко!

— Ей тебя жалко не было! И меня, кстати, тоже.

Ну и не было. Но она же не виновата, что дура! Дурочки тоже хотят быть счастливыми!

— Она собиралась у***ь и тебя и меня!

— Но я же не прошу тебя утешать ее! — Ну и эгоист!

— Я не эгоист, но я попросту не вижу смысла!

— А я вижу! Нам она пока нужна целая и невредимая! А если она руки на себя наложит?!

Тёрн быстро коснулся губами моей шеи и медленно, неохотно разжал руки.

— Иди, утешай, мать Тереза, блин! 

Я поднялась, присела рядом с элварессой и погладила ее по волосам. Элваресса тут же съежилась и замолчала.

— Ну что ты, глупая, — тихо сказала я. — Я хочу помочь.

Рыдания хлынули с новой силой, и я принялась утешать ее, как ребенка. Как часто я это делала! Ко мне сбегались девчонки со всех факультетов со своими разбитыми надеждами. Я не умела кокетничать, но зато я умела утешать. И элваресса не оказалась исключением.

— Да чем ты можешь мне помочь, ведьма?!

— Тебе сейчас очень больно, — сочувственно вздохнула я. — Но поверь мне, это скоро пройдет. И ты даже не вспомнишь, что Мэвис предал тебя. Встретишь другого человека, полюбишь его...

— Что бы ты понимала, ведьма! — взвилась девчонка.

— Да уж что-нибудь, — пожала я плечами. — Ну вот чего ты так расстраиваешься? Я тебе авторитетно говорю — ни один козел не стоит морщин на наших лицах. А от слез морщины появляются.

— Много ты понимаешь... Ты просто еще никого не любила!

— Так любить-то надо достойных, — мягко попеняла я.

— А ты их отличишь?!

— Пока мне это удавалось, — пожала я плечами. — А еще лучше, чтобы любила не ты, а тебя.

Эля подумала над моими словами — и опять разревелась. Я закатила глаза. Первая попытка благополучно спущена в унитаз. Хорошо. Попробуем по-другому.

— Да ладно тебе реветь-то! Ну что такого случилось! Ну подумаешь, дура! Ну бросили! Так ведь ты в этом не виновата! Кто дураком родился, тот им и помрет, а бросают рано или поздно всех баб. И ты далеко не исключение, что бы ты там себе ни вообразила!

Элваресса сверкнула, было на меня глазами, хотела сказать какую-нибудь гадость, но потом передумала, засопела и опять уткнулась носом в коленки. Вторая попытка с треском провалилась. Попробовать еще?

Неохота.

Ну и фиг с ними, с утешениями. Меня и такой любят. И вообще, я боевой маг или где?! Мое дело — высокохудожественно размотать кишки врага по окрестным кустам. Это я могу. А утешают пусть те, кто потом за мной убирать будет. Вот!

— Так заканчивай с этим и ложись спать, — донеслось от костра.

Я вздохнула и начала заново. Жалко дуреху.

— Платок возьми, чудо природы! Ты бы лучше порадовалась, что быстро и дешево отделалась.

— Что бы ты могла знать! — наконец взорвалась элваресса. — Тебя-то ни разу не предавали!

Я покусала губы. Да, что есть, то есть. Ни разу. Ненавидели, злились, ругались, проклинали, любили, целовали и мстили, но ни разу не предавали. Ну вот не довелось мне! Почему? Потому что люди предают только тех, кто им доверяет! Это — самый непреложный закон жизни, который я когда-либо знала. Попробуй предай того, кто тебе в принципе не верит! А я людям никогда не доверяла. У меня всех друзей-то — один Тёрн. А он меня никогда не предавал. Остальные мальчишки были замечательной компанией, коллегами, приятелями, но не друзьями по-настоящему. Я могла пойти с ними в разведку, но сердце бы не открыла. Всегда оставался кусочек, в который никто не допускался.

А Тёрн... а вы попробуйте не допустить куда-нибудь элвара-телепата? 

Без мыла под мозги пролезет!

— Вот спасибо...

— Не подслушивай, и не получишь! И не отвлекай!

— Ну погоди ж ты у меня! 

— Не предавали, — согласилась я. — Так ведь и я не любила. А значит — многое потеряла.

От такого признания элваресса захлопала своими глупыми глазами.

— Как — не любила?!

— Ну, вот так получилось. — Я попыталась сгрести мысли в кучку. — Чтобы полюбить, мне нужно очень и очень многое. Доверие, уважение, дружба, взаимность... И я еще не нашла ни одного человека, с которым у меня все это было бы. 

— Зато нашла элвара, — пришла мысль от Тёрна. Я улыбнулась. Ну да. Нашла. Хотя искренне считала данного элвара только другом. 

Интересно только, что я нашла — элвара или неприятностей на свою голову?

— Со вторым у тебя всегда лучше получалось, но сейчас это справедливо в отношении меня, а не тебя! Это же я умудрился влюбиться в ведьму-феминистку с факультета самоубийц, повернутую на своей работе!

Ну да. Я бы на его месте точно не влюбилась. Здоровье, особенно психическое, мне всяко дороже.

— А почему так? — спросила элваресса.

— Что — почему? — переспросила я. Тёрн отвлек меня от утешений, и я сбилась с мысли. Что она хочет знать? Почему мне дороже здоровье? Так я отвечу.

— Ну почему ты никогда не любила? У тебя же все для этого было! 

Элваресса уже перестала плакать, и я поздравила себя с хорошей идеей. Ни одна женщина, даже бейся она в трех истериках сразу, не устоит перед возможностью посплетничать. Но ответить я решила честно, помня о слушающем нас элваре. Пусть знает, что подразумевает его характеристика.

— Надо было раньше думать. Теперь поздно, — опять влез в мои мысли Тёрн.

Я улыбнулась девчонке.

— Дело в том, что я очень самодостаточна. Я свыклась с одиночеством, более того, я полюбила его, я даже мечтаю об одиночестве. Мне гораздо удобнее наедине с собой, чем с кем-то еще. А чтобы делить со мной одиночество, нужно очень многое. Ум, доброта, желание понять меня и принять такой, какая я есть. На это немногие способны. А те, кто способен, могут найти и получше меня.

— Да?! Где?!

Нахал! Поймаю — уши надеру!

— Ну и что! — элваресса опять засопела, как бизон. — Но Эйверелл тебя все равно любит! Я-то вижу, как он на тебя смотрит, пока ты не замечаешь! А каких ему невест предлагали! Ты им и в подметки не годишься!

Я фыркнула. 

— Дело не во внешности. И вообще, Тёрн — это особенный случай. Его любовь больше выросла из благодарности!

— Ну, доберусь я до тебя!!! — взорвался в голове элвар.

— И ничего мне не сделаешь! — парировала я.

— Это еще почему?

— Потому что ты меня любишь и уважаешь!

— Ну и что! Отшлепать тебя мне это не помешает!

— В моем возрасте девушек уже не шлепают. Это извращение! Учти, за извращенца я в жизни замуж не выйду!

— Ловлю на слове! Я тебя после свадьбы отшлепаю! 

Мне осталось только покачать головой и отключиться. Спорить с элваром было дохлым номером. Даже сейчас, признавшись мне в любви, он вел себя скорее как приятель. Кстати, убойное сочетание. Я действительно потихоньку влюблялась в него. И очень боялась своих чувств. Элваресса опять засопела и разрыдалась. Я закатила глаза.

— Ну вот! Смотри, утопишь нас на фиг!

— Тебя хоть кто-то любит! А меня вообще никто-о-о-о! — провыла дуреха.

— А родители?

Элвареса закатилась еще сильнее. Кажется, я с размаха наступила на больную мозоль. С другой стороны, у меня ноги не здоровее.

— Маме никогда до меня дела не было! А отец... ему только бы замуж меня выдать повыгоднее! — разобрала я сквозь всхлипывания. 

— А ты сама на что? — удивилась я. — Ты женщина или где?! Да если твой папочка для усиления влияния желает породниться с королевским домом, ты первая должна была встать в известную позу и заявить, что фиг ему и шиш всем планам! Если он так хочет породниться с королевским домом, пусть сам на Эйверелле женится!

Плечи элвара чуть дрогнули. Наверное, представил себе перспективу. Все. Этого он мне ни в жизнь не простит. Но как-то же я должна вывести эту дуреху из депрессии!

— Ну вот что ты сейчас ревешь?! Тебе что — делать нечего?! 

— А что я могу сделать?! — захныкала элваресса.

— Да попросту отомстить!!! — взорвалась я. — Да я бы на твоем месте уже объявила вендетту всем своим родственникам! Если бы мой отец торговал мной, а мой любимый меня предал, я бы им обоим показала, где раки зимуют и рыбы ночуют! Я бы им сперва насолила, потом наперчила, а потом бы еще и сожрать все заставила! С чесночным соусом!

— Благодарю за предупреждение! Да чтобы я когда-нибудь тебе изменил?! Упаси меня Создатели! — вклинился в мои мысли Тёрн. Я едва не фыркнула. Пусть изменяет! Он же мне друг, а не жених!

— Когда мы поженимся, — тут же пояснил этот нахал. Что ж, мечтать не вредно! 

— А как? — отвлеклась девчонка.

— Что — как? — не поняла я.

— Как бы ты отомстила?

Я почесала в затылке. 

— Как-как! Это сложно! Во-первых, я могу у***ь. Это бы я проделала с предателем, который сперва клялся мне в любви, а потом решил меня у***ь. А что до отца — так тут все просто! Выйти замуж! За человека, или вампира, или даже эльфа, которого он ну никак не одобрит. Проблема в том, чтобы не найти на свою шею еще более конкретного козла!

Эта мысль до элварессы явно не доходила раньше. Эля захлопала ресницами.

— Но за кого я могу выйти замуж? Мне пока никто не предлагал...

— Высшие Силы!!! — возопила я так, что Тёрну стало куда труднее притворяться спящим. От такого вопля и глухой бы проснулся. — Да мне-то откуда знать, кто тебе понравится?! Или кому понравишься ты?! Хочешь — приезжай пожить в наш Универ! С ведуном я договорюсь!

— А можно? — удивилась дурочка.

— Можно, — вздохнула я. — Все равно я одна живу. А Лорри обожает работать свахой. Она тебя за неделю замуж выдаст. В смысле за семь дней. А друзей у меня хватает. На моем факультете вообще одни ребята!

— А как тогда ты там оказалась? — удивилась Эля.

Я глубоко вздохнула. Ладно уж. Расскажу. Но это будет последний мой рассказ на сегодня.

Позднее, когда я уже успокоила эту дуреху, улеглась спать и Тёрн привычно притянул меня к себе, я услышала его мысленную речь.

— Тебе что, заняться нечем?!

— Мне ее жалко! Жал-ко! — огрызнулась я.

— Всех не пережалеешь! Тем более глупо жалеть такую размазню!

— Я бы и не стала! — сорвалась я на друга. — Если бы в свое время не спаслась от того же самого!

— Ты?! 

Я засопела. Ну да, я! Могла бы кончить так же, как эта Эля. И никогда не узнать о своих способностях и своем призвании, никогда не попала бы в этот мир, никогда... вообще никогда! Мне тогда еще восемнадцати не было. Отец твердо решил капитализироваться и для начала выдать меня замуж за «нового русского». То есть за его сынка. 

С ужасом думаю о своей несостоявшейся судьбе. Могла бы ведь и поддаться. И никогда не оказаться здесь. Могла.

Но, спасибо судьбе, я даже в то время была умнее Эли. На первое свидание я собиралась под тщательным папочкиным взглядом и не сачковала. Что ж, даже из меня можно создать что-то приличное. Ненадолго. Я успела перед свиданием заглянуть к подруге, и мы оторвались от души. За пятнадцать минут мы изуродовали меня, как Бог — черепаху! Растрепали волосы, добавили косметики и веснушек с прыщами (магазин приколов), сменили коротенькую юбочку на драные джинсы, в которых подруга на огороде пахала, и свитер времен первой мировой. Подруга от щедрот отвалила мне бифокальные очки своей бабушки, в которых я стала похожа на водолаза, а в руки я взяла учебник по генетике. Все равно на эту тему я могла трепаться часами. В школе у нас была классная училка. 

Сынок папочкиного приятеля меня попросту испугал. Щекастое рыло в красном пиджаке и крокодиловых ботинках. Да еще и с банкой пива, которое я тихо ненавидела. И за ЭТОГО, с позволения сказать, хомо недосапиенса замуж?! Да его вообще кастрировать надо, чтоб дальше не размножалось. Если б папочка мне что приличное подсунул, я бы подумала, но тут уж нашла коса на камень! И жаль, что не в буквальном смысле. Ох, косой бы по черепу этого каменноголового!

Следующие полчаса я упорно просвещала женишка по генетике, синтезу белка, сворачиванию РНК и важности мейоза для человечества, умудрившись ни разу ни заговорить как нормальный человек. Больше несчастный не выдержал. Пообещал позвонить и удрал, даже не взяв у меня номер телефона. Я же отправилась к подружке, опять сделала из себя красотку и пошла домой с самым невинным видом. Папочка подергался, но ничего уже изменить не мог. Этот несчастный новоросс от меня шарахался, как черт от ладана. А я и не возражала. А что теперь поделать?! 

Мне ужасно не хотелось выходить замуж по расчету. Нет, я понимала, что рано или поздно все равно придется это сделать, и спасибо, если еще не такой противный кандидат окажется. И этот сыночек еще не самый противный, уж дрессировке-то он точно поддавался, а у меня через пять дней стал бы бегать по струночке от гитары и честь отдавать. И отца я расстроила, но НЕ ХОТЕЛОСЬ!!! И все тут! И фиг бы меня кто заставил, кроме меня самой!

— Понимаю, — после недолгого молчания согласился Тёрн. — Ты права. Ёлка, а... я хотел спросить...

Я не была уверена, но, наверное, я поняла его правильно. И ответила на незаданный вопрос так убедительно, как только смогла. А именно — поцелуем. И мне не было неприятно. Кстати — клыки тоже не мешали. И хорошо, что неподалеку лежала Эля, а то кто знает, куда бы нас завел этот поцелуй. 

А на следующий день случилось нечто такое, что заставило меня усомниться в своих способностях. Я уже полностью восстановила силы, антимагическая точка осталась далеко позади — и я решила попробовать выяснить, куда нас занесло. Почти два часа вычерчивала звезду со всеми символами, поминутно сверяясь с созвездиями. Дело это сложное, трудоемкое, и нужно еще уложиться в определенный промежуток времени, чтобы подгадать звездный круг к конкретному моменту. Дома я воспользовалась бы инструментами, травами, зельями, таблицами... Здесь не было ничего. Поэтому я одолжила у Тёрна кинжал, который мудрое величество постоянно носил в сапоге, встала в центр тщательно вычерченной звезды — и в нужный момент полоснула себя по запястью так, чтобы кровь капала на кусок не очень чистой белой материи, оторванной от парадного костюма элвара. 

Вот так. Теперь немного силы — и активируем звезду. Я никогда не делала этого самостоятельно, да еще в полевой обстановке. Без накопителей, без нужных реактивов, даже без конспекта под рукой. И не знала, насколько это сложно. Хорошо только, что мне больше почти ничего не надо было делать. Ни говорить, ни двигаться — вообще ничего. Просто стоять столбом — и отдавать звезде силу, пропуская ее через себя.

Ощущения оказались, будто я попала на дно Марианской впадины без водолазного скафандра. Когда все закончилось, я медленно осела на песок. Сил не было даже на то, чтобы посмотреть на кусок ткани с вычерченными на нем значками. Давно я себя так плохо не чувствовала! 

Тёрн, умница, кое-как напоил меня водой, а потом уложил на лапник и укрыл своим плащом. 

— Спи, — приказал он. — Все остальное подождет.

И я провалилась в глубокий кошмарный сон. Когда я проснулась, было еще темно. Тёрн сидел рядом и держал меня за руку.

— Ну, как ты, малыш? — неожиданно ласково спросил он.

— Отвратительно, — призналась я. — На редкость отвратительно. А что с моими расчетами?

— Вот твоя ткань! Никто ее не трогал!

Тёрн развернул у меня перед носом кусок ткани с моей кровью. Я прищурилась и принялась разглядывать символы. 

— Интересное кино! Коэффициент Редвана — единица.

— И что? — не поняла Эля.

— Почти ничего. Просто мы в нашем родном мире. То есть в вашем родном. До моего тут еще пилить и пилить. Это-то и странно! Я столько сил затратила — и всего лишь на перемещение из одной точки в другую?! Обычно я покруче бываю! 

Тёрн пожал плечами, пока не находя ничего странного. Я же продолжала изучать знаки на тряпке. И с каждой минутой мне становилось все хуже и хуже. 

— Ребята и зверята, вы представляете, какой сейчас год?! — вопросила я. — По моим скромным прикидкам — сто пятьдесят пятое тысячелетие! Точнее я не определю, но и Тьма с ней, с точностью! Еще не дошло?!

До Эли, похоже, не дошло. Тёрну и не потребовалось — достаточно было просто влезть в мою голову. Но из вежливости он уточнил:

— Мы провалились в прошлое больше чем на тысячу лет?

— Точно, — вздохнула я. — Это — прошлое вашего мира. Представляете, что это означает?! Ходить по струночке, контакты с населением ограничить, не дышать и не говорить лишний раз. Прошлое — штука такая. Один раз дернешь лапой не в том месте — и Менделеев не родится.

— Кто такой Мен... делай... — не поняла Эля.

— Не важно, — отмахнулась я. — Важно то, что если мы не будем осторожны, то можем и не родиться. Во всяком случае — вы. Я-то из другого мира. Но даже если и так — мне не хотелось бы расставаться с одним черноволосым элваром. Ну просто очень не хотелось бы.

— Мне тоже не хотелось бы умирать, — улыбнулся Тёрн. — Ёлка, можно я тебя поцелую?

Я пожала плечами.

— Тёрн, будь человеком! Сперва дай мне хотя бы пару глотков воды, а потом можешь и поцеловать. Даже два раза.

— Ловлю на слове, — согласился элвар. И протянул мне флягу с водой.

Вообще-то все сказанное прозвучало исключительно для Эли. Чтобы боялась и не удрала. А я особенно не страшилась действовать в прошлом. К нам в Универ последнее время шел поток книг о «попаданцах». Мы читали с удовольствием. А то! Такой юмор!

Попадаешь ты в прошлое родного мира — и начинаешь его менять! А потом попадаешь обратно в будущее, а там — сплошная лафа!

Вот ведь ахинея!