Авто яркого цвета 2

Глава 28

   - Да, я слышал, что вы сказали. Что я тебе должен? - театрально имитировал Черногорск. - Давай, возьми мне половину лимона. А почему, узнаем сейчас. Хотя, о чем тут думать? Подумайте сами, чего вы придерживаетесь. Что, я для тебя или что мне думать?

- Хорошо терпеть глупость, крутизну детского сада. - крикнул им дядя Вова. «Сначала вытри молоко, а потом иди прогуляйся». А если не умеешь ухаживать за собой, лазить не на что. Им нужны были девушки. Еще рано их видеть. По-прежнему нужно есть молоко и делать зарядку по утрам. И слушайся мама և папа.

... После этого случая Дима Филипов две-три недели звонил в черногорский дом, угрожал ей и требовал денег. Отец Черногории устал от этого, он просто выключил телефон. Тем более, что активность Димина не получила распространения. он только надеялся на страх Мишина, очень не хотел конфликтовать с полицией.

«Ничего», - ответила Черногория. «Сначала подниму, потом буду выглядеть как рукопашный бой, научусь драться, заодно наберусь храбрости. И я как-нибудь посмотрю на этого идиота, сразу вспомню его. В противном случае он стал бы слишком стар для своего изощренного возраста. И много серого.

Но этим хорошим проектам суждено было так и остаться. А почему, думаю, объяснять излишне.

Вторая такая «проверка на прочность» была похожей историей, она произошла всего через несколько недель после предыдущей. И даже персонажи, а точнее свидетели, были такими же, то есть друзьями черногорской молодежи. Жора Орлов, Вадим Зайц և Еще один мальчик, имя которого Черногорск не запомнил. Вспомнил только никнейм - Ананас.

После инцидента у «Лерки» Черногорский снова стал усердно ходить в спортзал, за эти несколько недель практически наверстал упущенное. Он сказал себе, что все в порядке, что он сильный, уверенный в себе человек, что страх не властен над ним, что его опыт - просто плохое исключение. Ну я запутался. Ну, нервы у меня пошли. Дикий кулон тоже играл на его руках. Я вообще ни черта не понимал, поэтому не мог справиться с ситуацией. Но ничего не произошло. Подумать только - пощечину. Большая беда! Пощечину человеку в таком мертвом состоянии. В конце концов, он денег у этого Димы Филипова не взял. И, более того, она ему не нравилась, он не был в роли женщины. И до этого не дойдет. Он, то есть Миша, этого не допустил. В крайнем случае я бы умер, я бы прыгнул с девятого этажа, но я бы не спустился.

И на этот раз помощница по груди собралась, чтобы сесть и выпить вина. Ну, это само собой разумеется, как говорил Карлсон. И снова возник вопрос, где? На этот раз ананас предложил решение проблемы, и его выбор продиктован полностью естественными условиями. Ведь, как говорится, красоте подвержены все возрасты, Ананас не стал исключением. Только у девушки, в которую он влюбился, с которой он познакомился, была одна очень плохая слабость. В детстве он, как говорится, «принюхался»,, мотивированный этой слабостью, часто попадал в одно. Квартира как у Леркиной, но на другом конце города. Сходство этих квартир было в том, что там был такой же «свободный вход», соответственно, публика приходила туда комфортно. Ананас уже был, пришел, ждал страсти, когда появился, взял: ушло. Так что и на этот раз друзья решили «прогуляться» вместе. Потому что на улице было холодно ...

По дороге купили дешевое вино, пиво, сигареты. В планах было не только забрать любовницу Ананаса из того борделя, но и развлечься. Черногория особо не волновалась. Ну, что бы там с ним сделали некоторые подростковые «передышки», у которых вообще-то лишний вес?

Компания вышла из троллейбуса, провела микросхему до медицинского училища, а оттуда через бесплатную частную территорию в Тонди. Шли, шутили, по дороге пили пиво. Таким образом, мы дошли до незаметного места.

Уже у подъезда старого дома ему в нос ударил резкий характерный запах толуола. Дверь квартиры первого этажа была приоткрыта. Они вошли в эту квартиру.

Слева от узкого коридора находилась дверь, ведущая в просторную комнату, занимавшую почти всю квартиру, за исключением маленькой кухни или столь же узкой ванной комнаты. Окно комнаты залито фанерой, обои голые, стены грязные. Перед дверью, на стене, висел диван, выбитая кровать, а рядом с дверью, на стене, стоял небольшой стол, похожий на парту младших классов средней школы. Вся комната была завалена стульями и табуретами, только стул рваный стоял у двери.

Мужчина спал на маленькой грязной кровати, похожей на старого пьяницу. Это был хозяин квартиры. На последнем этапе он был действительно пьян, что сразу бросилось в глаза. даже зловоние толуола не заглушило полностью запахи, исходящие от хозяина, извращенные нами пары.

Подруга Ананаса և Девушек там действительно не было. На трех стульях сидели худые подростки четырнадцати или пятнадцати лет, а может быть и больше. Между ними на полу стояла бутылка. Подростки сидели почти неподвижно. Каждый из них сунул кулак в рот с тряпкой в руке. Время от времени они тянулись к бутылке, чтобы смочить тряпку, после чего снова садились неподвижно, поднося кулаки ко рту. Подростки не разговаривали друг с другом, только иногда бормотали что-то непонятное, не обращали внимания друг на друга и на окружающую действительность. Они полностью погрузились в собственный иллюзорный мир красочных снов и фантастических галлюцинаций.

 «Да», - вздохнула Черногория, оглядываясь.

- Это была Алина? - спросил Ананас, один из обитателей этой башни.

-B-by-yy-ll-laaaa- ответил он. - Ск-ск-ск-или-или-оро при-и-и-и-и-до-о-ооо!

- Куда он делся? - спокойно продолжал ананас.

- Он и Кристинка пошли его съесть. «Они сказали, что сделают это в ближайшее время», - ответил ядовитый человек, также произнося каждое письмо в течение получаса, после чего снова потянулся за бутылкой.

 - Что ж, будем ждать.

 Никто не ответил.

Монтенегро сел в кресло, остальные сели рядом с ним на диван. Спирт в сочетании с парами толуола быстро «поразил мозг», и Черногорск, как говорится, «вышел из тормозов». Он начал делать ерунду, пытался «пофилософствовать» о «проблемах Вселенной», что в конечном итоге привело к тому, что такое замечательный алкоголь, как отвратительно злоупотребление наркотиками. За это время в детский дом приходило все больше и больше новых гостей, а не только подростков-наркоманов. Пришли два больших мальчика, один из них жалкий усатый, явно европеоид, а с ним, высокий, рыжий, волосатый «ёжик», сидел на барабане и тискал спящего хозяина. Потом пришли две девушки, это была Алина его девушка Кристина. Сели на стулья.

Внутри разговаривали Вадим, Жора, Ананас. С другой стороны, Черногория лидировала силой и руководством; он сам не понимал, что говорит и с кем разговаривает.

«Послушайте, я, Андрей, решил как-то прорваться через одну тему», - сказал Черногория. - И у нас был такой хороший друг, Царство Небесное ему. Был такой конкретный человек, ярмарка. Я выпью за него.

 Черногорский жадно выпил портвейна и продолжил.

- Так всегда говорил нам этот мальчик. Все проблемы возникают из-за чужого бизнеса. Каждый должен заниматься своим делом, то есть тем, что он знает, в чем его душа, на что он способен ... как бы сказать ... Быть полезным как для себя, так и для работы. Ну, а вдруг мне և Андрухану захотелось осесть ...

- Не принимайте близко к сердцу! Вадим его оттащил.

Черногория некоторое время сидела молча, словно пытаясь что-то понять. Потом он снова взорвался.

-Слушай Жорика! Фактически, мы здесь, чтобы приехать и забрать вашу Алину. Так зачем, Ананас, давай, возьми его, пошли, зачем здесь сидеть?

- Медведь, погоди. Вы видите, что он пьян? Жора встал, подошел к Черногории и посмотрел ему прямо в глаза.

 «Не так уж и необходимо», - добавил Ананас.

- Как еще? Черногорский ударил, взобрался на Алину, схватил ее за руки и поднял со стула. -Вадик! Ну что ж, берем и поехали.

- Я никуда не пойду. - Алина была упрямой, избавляясь от Черногории.

 «Медведь, успокойся», - сказал Жора.

- А ты, Алина, опомнись. добавил Ананас. - На самом деле Мишка прав.

 Потом Ананас что-то объяснял своей Алине, Вадим и Жора над чем-то смеялись, сидя на диване ... Черногория снова начала сеять беду, вдруг крикнула.

-Открой окно! Я больше не могу дышать этой вонь.

И тогда на него напал Заур - так звали этого худого усатого кавказца. Сначала Черногория почувствовала, как на него обрушился град. Затем Заур скривился.

- Сядь, ослик, фаг, понимаешь?

 «Я понимаю ...» - пробормотал Черногория, беспомощно опускаясь на стул.

Его снова парализовали страх и безразличие. Более того, он даже хотел внезапно умереть.

 «Послушай, - обратился к нему рыжий, - он назвал тебя фазаном».

 «Ад ему», - пробормотала Черногория.

- А что, вы даже не киваете на такие слова? прошептал рыжеволосый мужчина.

 Черногория не ответила.

«Тогда ты лжец». В ярости Саур схватил Черногорию за грудь и снова стал его бить. - Ты аферист, ты ненормальный, ты вонючий козел. Ты петух.

 Черногория даже не защищалась, даже не закрывала лицо и пыталась ответить любым способом.

- Да, бери, ломай. кто-то сказал.

-Я не могу! крикнула Черногория. - Я пацифист. Я не могу обидеть человека! Иисус Христос был пацифистом. Он никогда ... никогда не поднимал руку ... ни на кого ...

 «Тот же Христос от вас, что и Галилей от меня», - сердито пробормотал Вадим.

- Почему вы оскорбляете своих друзей? спросил рыжий. - А Понтий здесь самый разбойник.

- Я ... я не бандит! крикнула Черногория.

Заур бил и бил его. Друзья не мешали. Во-первых, было очевидно, что Черногория столкнулась с этим сама; во-вторых, Миша мог пошутить с этим Зауром. Все, что ему нужно было сделать, это преодолеть свой страх.

 Но Черногория его не победила.

Наконец Заур устал. Он презрительно посмотрел на Черногорию и отшвырнул ее, как косяк. Он упал на стул с разбитой головой и огромными синяками. Но и этого Зауру показалось мало. Его взгляд остановился на кожаной куртке, часах с новой черногорской подписью.

- Дай мне часы. - рявкнул Саур.

 - Я не верну.

- Чего тебе не хватает? Вы хотите больше? Вы вообще хотите стать инвалидом?

 «Как жаль, что ли», - пробормотала Черногория.

- Медведь, что ты делаешь? Вмешался Жора. - Ты что, тряпка, правда ...

- Ну что подаришь часы? «Заур не успокаивался».

 «Да», - ответил обреченный черногорский.

Затем он таким же образом отдал куртку Зауру. Правда, Вадим и Жора купили его за бутылку водки, а от самого Черногорского на стуле сонно пахло.

«Да, пиджак нам не зря нужен», - пояснил рыжий. - Понимаете, сумасшедший. Даже если он рассыпается, лаять на него, трясти пальцем, он сразу злится. И осла подарит, а мать от страха продаст.

- Он только что напился, понимаете, этого человека нет в себе. Орлов заступился. - Посчитайте сами, кто будет кричать, что он Иисус Христос?

«Можешь кричать, что хочешь», - сказала рыжая. - Он здесь о понятиях кричал, всех учил жизни. Глупость твой друг, тряпка. Это вся история.

- А когда он просыпается, мне все равно надо с****ь. - сказал Заур, тоже совсем пьяный.

 Чтобы не усугублять вопрос так сильно, - сказала рыжая.

- Слушай, Заур, поехали. Нам еще нужно ехать на Лысого, потому что обещали.

- Да х**н ему, этот лысый мужчина. - прошептал Заур. - Теперь, если этот негодяй разденется, я укушу. Как и в самом шикарном порно, шутка в устах և с голосом.

- Не будь безжалостным, Заур. Пойдем!

 И рыжая схватила его почти насильно.

Как только они вышли из зловещего логова, Черногория открыла глаза. Друзья с обеих сторон взяли его за руки и сказали:

 -Пойдем!

 И тут Мишка вспомнил кое-что из бессмертной классической песни Владимира Высоцкого.

 Я не люблю себя, когда я раздавлен,

 Не люблю, когда избивают невинных людей

 Не люблю, когда мне в душу закрадываются,

 Более того, когда на это плевали ...

Тупая, ядовитая, всепроникающая боль охватила его изнутри, охватила все его существо, не давая ему сконцентрировать свои мысли, сосредоточиться на чем-либо. Это было похоже на два забавных, бессмысленных случая. Какие-то грязные логова низкого стандарта. Некоторых идиотов он видел впервые, а может быть, и в последний раз. Что может быть проще - не находиться в подозрительных местах, отказываться от таких приглашений, чтобы не оказаться в водоемах, где всегда есть грязные виды. Но, с другой стороны, чисто психологически. Черногория была шокирована. Больше всего он злился на себя за то, что ничего не мог поделать с собой, за то, что второй раз подряд натолкнулся на кого-то с садистским, необремененным интеллектом, наглостью и агрессией. Оба раза он смиренно и беспомощно проходит. В обоих случаях он не пытался сопротивляться, ставить преграду, защищать свою честь и достоинство. Напротив, он со всем соглашался и выполнял все их требования. Еще неизвестно, чем закончится работа, если они проявят большую настойчивость в своем желании доставить удовольствие своему похотливому телу. Если без этого Черногорию унизили, некуда идти.

Он снова предстал в той роли, которую играл в школьные годы. Он снова вернулся в то положение, из которого так долго и упорно пытался сбежать. Но он считал себя сильным и упрямым человеком. Он думал, что эта роль, та ситуация - всего лишь детский кошмар, к которому нет возврата. Сегодня это был не он, не Михаил Феоктистов. Именно Вениамин Черногорск стал достоянием прошлого.

И вот какие-то мерзкие никчемные парни, которые ничто, тыкают его, образно говоря, душат, давая понять, что он черногорский. И все его годы тщетны.

Долгое время он вынашивал планы, так сказать, благородной мести. Чтобы отомстить, как мужчина, набить им лица, сделать их обоих инвалидами. Или сделайте что-нибудь в этом роде. К счастью, времени на раздумья более чем достаточно, торопиться просто не нужно. В чем разница между реваншем через год, два или двадцать, как Эдмон Дантес?

«Я был не в форме», - заверила его Черногория. "Я был в растерянности. Они также сбили меня с толку, позволив моим детским страхам выйти из подсознания. Но мысленно понимаю, что я сильнее их. Мне нужно тренироваться. А потом я даже пойду с ними, докажу всем, что я не черногорский, что это просто отвратительный абсурд, а не моя настоящая сущность ».

 Но, как уже было сказано, в случае с Черногорией утверждение Пушкина оказалось на 100% правдой.

Каким бы ни был физический состав нашего героя, как бы он ни тренировался, он оставался психологически слабым и беспомощным и не мог найти в себе сил для «благородной мести». Больше, больше.

Девяносто шестой год, история Марины Романовой, ход и результаты которой уже хорошо известны читателю. Словом, Феоктистов полностью отступил в прежнее состояние. В Черногории. Та самая Миню-Светика!

А потом он уже не мог вынашивать планы «благородной мести», потому что понял, что теперь он слабее их. Слабее во всех отношениях. Он чувствовал и понимал, что теперь он не сможет, если не никогда, то хотя бы долго не сможет что-то сделать с тем же Димой, тем же Зауром, тем же Шуваловым ...

И это еще больше усугубило его возмущение. Эта ужасная, слепая и безумная жажда мести все больше и больше обжигала его душу. Месть любой ценой, жестокая, коварная месть, не признающая никаких моральных принципов. Месть - не только за пережитое унижение, но и за то, что именно благодаря работе этих людей он стал тем, кем был в школьные годы. В ситуации, с которой он боролся всю свою жизнь, ինչպես, как оказалось, напрасно.

Именно их, всех вместе, он винил в своем падении, возвращении к неполноценности, к его жалкому, преследуемому существованию. А потом Черногория захотела уничтожить их морально. Оскорбляют самых святых и близких - их семьи. Как он делал это в детстве?

Но, будучи достаточно интеллектуально развитым, он понял, что такие действия его совсем не достойны, как раз наоборот. И то, что ей можно было простить в детстве, на этот раз могло закончиться гораздо более трагическим исходом. Прежде всего не дай бог гром за эти подвиги в пояс. В его судьбе не будет даже тени сомнения. Никто даже не спросит в уме, в каком статусе продлит свой срок такой храбрый человек, или, скорее всего, этот срок не затянется. такого человека там нет! Но главное не в этом.

Иногда, однако, эта мысль робко появлялась сквозь крик оскорбленной гордости, при слепой жажде мести эта мысль наводила черногорца. , мужчина, человек.

Но разум не мог остановить эту безумную манию. Напротив, разум стал служить этой одержимости. Черногория с невиданным рвением поглощала всевозможную литературу, описывая подобные проявления. Он фанатично читал как художественную, так и научно-популярную литературу, в том числе даже главы Библии, посвященные режимам и правителям, во время которых это беззаконие достигло своего пика. Он не упустил ни одного источника, в котором говорилось о «великих преступниках», были ли они тираническими императорами древнего мира, такими как Нерон, Калигула и Карл I. Средневековые инквизиторы и правители - «монархи», их враги. Ну, конечно, Черногория проявляла особый интерес к современной истории - фашистско-коммунистическим диктаторам, таким как Гитлер, Сталин, Иди Амин, а что касается Пола Пота.

Черногория изучала, какие философские или религиозные учения и доктрины основаны на том или ином палаче, и настойчиво изучала эти учения. Проще говоря, он искал предлог, чтобы опозорить то, что он собирался снова сделать, он создал свою «философскую концепцию», которая позволила бы ему без укола совести мстить своим обидчикам, используя минимальную линию. сопротивление. Потому что иметь дело с женщиной или ребенком намного проще, чем со взрослым мужчиной.

Хотя на самом деле Черногорский не создавал ничего нового и оригинального, все эти «философские этюды», грубо говоря, выкипели. Он выбрал отрывки из известных преступников, их «осторожных учителей», которых, например, Гитлер считал Ницше, Шопенгауэра и Пола Пота, Конфуция, Сартра, Марата. Из этих цитат Черногория построила абстрактную демагогическую теорию, согласно которой подобные подвиги не только оправданы, но и необходимы. Правда, единственное, чем эта «теория» могла быть ему полезна, это то, что она заглушала в нем голос совести, пробуждала в нем чувство вины. Это позволяло ему не только решать эти отвратительные, бесчеловечные действия, будучи уверенным в своей справедливости, но и жить после того, что произошло, как ни в чем не бывало, ни за что не упрекая его.

 И вот, весной 1997 года Черногория приняла окончательное решение.

Он с огромным трудом преодолел первое препятствие с помощью собственной теории. Он полностью заглушил голос совести и вины. Было только одно препятствие - страх. Это печально известное «что я получу взамен?»

 К счастью (а точнее, к сожалению), эта проблема решилась на удивление легко.

После инцидента с джипом отношения Черногорского с Андреем Поповым снова наладились. Правда, теперь эта дружба приобрела несколько иной характер. և равенство между ними даже формально исчезло, доминирование Попова стало более чем очевидным. Таким образом, в лице Попова Черногория стала видеть своеобразного спонсора. Поэтому он посвятил Попова своим планам, «разделяя их, развивал мощную и основную теорию вновь созданного, цитируя многочисленные цитаты» отрывков. С другой стороны, Попов не принял точку зрения Черногории, но и не отверг ее. он даже в некотором роде одобрил ортодоксальное логическое мышление Черногории, которое объединило всю путаницу утверждений разных культур, мыслей веков в одну логическую закономерность. И Черногория заметила нотки одобрения Попова. Я понял это в случае опасности. Попов поможет ему избежать наказания. Но он не думал, что продает себя Попову. Что с этого момента, незаметно для Черногорска, вся его жизнь будет зависеть от Попова. Или Попов никогда ему этого не скажет, но он не поймет этого до последнего момента.

Таким образом, Попов оценил эту теорию, как говорится, по достоинству. Он признал ее право на существование, тем самым выразив молчаливое согласие на реализацию коварных планов Черногории. Как ни цинично это звучит - он почему-то благословил Черногорию за этот «героизм оружия» - во всяком случае, сама Черногория это осознала. Именно Попов развеял все его сомнения и колебания, и именно тогда рухнуло последнее препятствие на пути будущего убийцы.

 И вот, как уже было сказано, Робин Гуд пошел на войну.

19 апреля 1997 года на улицах Таллинна впервые появился красный Москвич, украшенный теми же номерами, которые ныне печально известны. Униженный жизнью, желчный пузырь осуществил свою первую месть. Читатель уже не понаслышке знает, как Черногория сводит счеты с Шуваловыми, стремясь отомстить «семьдесят раз по семь раз», как он это описывает, находя себе оправдание даже в Ветхом Завете.

Решив однажды пойти на такой шаг, Черногория теперь могла позволить себе все. Были нарушены все моральные принципы, глубокая совесть погрузилась в спячку. Раненая гордость, негодование, накопленное годами, теперь вооруженное принципом вседозволенности, требовало немедленного удовлетворения - новых актов мести. Таким образом, чувство голода требует немедленного удовлетворения, а забитый калом кишечник - безотлагательного опорожнения.

Но если план мести Шувалову был ясен, то ни у Димы Филипова, ни у Заура не было ни младших братьев, ни детей. Черногория избрала жертвой дочерей своих матерей, с которыми они жили. Это полностью соответствовало его «теории». Теперь все трудности сводились к одному - выбору исполнителей. Необходимо было найти тех, кто хотел бы добровольно избивать, пытать и изнасиловать этих женщин. Относиться к ним как к непристойной нечисти, излить на них самое живое желание, раздавить их до основания, уничтожив их индивидуальность, уничтожив в них женственность. Для того, чтобы передать это своим обидчикам, объяснив им, что они виноваты в падении и унижении своих близких.

Конечно, Черногория никогда бы не смогла предложить такое начинание никому из своих знакомых. Но тут, как говорится, к охотнику бежит зверь, и свинья, которая всегда везде найдет грязь.

Буквально через день-два после поездки Шуваловых Черногория гуляла по городу. Куда он ушел, откуда? »Он почти не помнит этого сейчас. И тут его окликнул стройный, беззаботный молодой человек лет шестнадцати.

- Медведь, ты? - услышал он от себя хриплый черногорский голос, обернулся.

-Привет! - Мальчик посмотрел на Черногорию широко открытыми, удивленными глазами.

Черногорию сразу поразили неестественно узкие школьники, нездоровое, ненормальное состояние мальчика. Его манеры напоминали забавную куклу, которую постоянно дергали за ниточки. И в то же время это жалкое, небритое лицо, густо покрытое язвами и нарывами, лицо этой молодой марионетки показалось Черногории до странности знакомым. Только он не мог вспомнить, кто это был.

- Ты чего не знаешь? он был удивлен больше - он взорвался удовлетворенной улыбкой. - Меня зовут Грей. Брат Олега Кузьмина. Что, Dynamic вы не помните?

Конечно, Черногорский запомнил Олега. Вспомнил и его брат Грей по кличке Тушканчик: Получается, что этот нездоровый, нездоровый, явно пьяный молодой человек - не кто иной, как взрослый тушканчик.

"Ну, тушканчик!" - Черногория протянул руку, он медленно ее пожал. Рука Тушканчика была холодной и липкой.

- Давно не был Тушканчиком. он широко улыбнулся. - Сейчас меня гонит «Солидол».

«Они подумают так же», - подумал про себя черногорский. Я хотел спросить, почему его так крестили, но он передумал. Судя по интонации, с которой Солидол Джербоа произнес это выражение, он даже гордился своим прозвищем.

«Хорошо, Солюта», - случайно изобразил он Черногорию. - Я вижу, что вы уже в полете.

 - Откуда вы знаете?

На мальчика было действительно забавно смотреть, он вел себя спонтанно, как маленький ребенок. Особенно его тронуло то, насколько искренним и сердечным он был.

-Да, ты это видишь! - хихикнула Черногория. - Ну что, ты уже большой. Пойдем на встречу. - предложил он знакомым тоном.

- Кого мы будем бить? - снова подумал он, - невольно рассмеялась Черногория. Тушканчик тоже истерически засмеялся.

- Шустранут, хочешь? - непонятно продолжил Солидол, все лицо его сжалось и нахмурилось. Очевидно, все его перипетии работали в пределах напряжения, анализируя значение слова «взрыв».

- Ну бесполезно! - Черногория снова засмеялась и погладила молодого человека по плечу. - Давайте выпьем. - смиренно объяснил он дисциплинированным тоном. - Я лечу!

«Мне нужно на инжир», - разочарованно сказал Солидол. - Я вообще не пью.

- Ну да, не пей. возразила Черногория. - Скажи поподробнее, что ты сейчас трезвый.

- А ты? - обиделся Солидол.

«Я с тобой, как старый друг», - покачал головой Черногория. - Вот предлагаю выпить, пообщаться за мой счет. А ты груб, как будто я лезу тебе на душу. Ладно, шучу над тобой. Если не хочешь пить, мне нужно, что ли? С того момента, как мы познакомились ...

Какой-то внутренний инстинкт подсказывал черногорцу, что этому безмозглому ребенку с желтым лицом что-то нужно. Что именно будет полезно, что именно и в каких случаях пока остается загадкой. Но Черногория почему-то не захотела просто с ним не согласиться. Он подсознательно чего-то ожидал от него.

 «Где вы хотите взорваться?» - шутливо спросила Черногория.

 Солидол охотно согласился на это предложение.

Черногория немного курил, даже не курил, а только курил. он должен был сохранять хладнокровие и здоровый дух. Солидол же затянул со всей своей жадностью и вскоре, конечно, «заблудился». Сначала он безудержно смеялся, потом подумал о галлюцинациях, потом о неуместных сплетнях. И вдруг его переполнили дружеские чувства к Черногории, он почувствовал, что должен открыться ей в прямом смысле слова.

«Ты знаешь, Миша?» - задумчиво начал Солидол. - Я курю этот дым только так, для компании. Повеселись. Фактически, я уже год застрял на гериче.

С тех пор Черногория мало контактировала с настоящим героиновым миром героина. Но услышав такие откровения от Солидола, он четко понял, что ему нужно. Хотя Черногория видела, как этот напиток воздействует на человека всего несколько раз в своей жизни, этого было достаточно, чтобы он осознал, насколько ужасен этот наркотик. И он очень хорошо знал, что именно г****н, как ничто другое, вызывает наибольшую зависимость. Когда вся жизнь человека полностью теряет смысл, все его существование подчинено одной цели - получить долю. Любой ценой, любым способом, но получите это. Неважно, что будет дальше! И так до следующей дозы.

Теперь Черногорский увидел то, что называется «свет в конце тоннеля». Его «безвыходное» положение стало успешно разрешаться. В лице Солидола он увидел реальную возможность завершить начатую программу.

 Черногория начала разговор с «Солидолом» издалека.

- Что такое «пленник»? Что он на самом деле? - спросил он с ленивым интересом.

Лицо Солидола загорелось, внезапно взволнованное, как у художника в моменты творческого вдохновения. Шесть месяцев спустя Попов начнет описывать преимущества амфетамина с таким же вдохновением, только с одним отличием. Солидол говорил о героине, и г****н был его религией. Попов проповедовал культ амфетамина в Черногории, он стал религией Черногории, но не Попов.

- г****н - ну как ... - Солидол заколебался и глупо хихикнул. - Это невозможно объяснить словами. Вначале это такое «наступление». Ну вроде бы вы «добиваете», только в миллион раз сильнее. И такое затишье продолжается. все на высоте. Нет проблем, нет пара, нет проблем, наоборот, вся жизнь кайф, все кайф. Просто кажется, что под «героем» все спят, глаза полузакрыты, а на самом деле так здорово.

Солидол был готов бесконечно хвалить г****н, а Черногория отметила, что его предположения оправдались. г****н действительно настолько доминирует в душах и телах своих «поклонников», что затмевает их умы и сознание, что человек просто перестает быть таковым, становится рабом, неразвитым гибридным животным, суверенный суверенитет которого ограничен. пыль!

-А какой отходник от него? продолжила Черногория.

«Что ж, если вы в последнее время соглашались, - рассуждал Солидол со сложным умом, - это просто абсурд после шума». Ходишь убитый, все в ярости. Ну вроде кулон. Вы идете только во взвод. Все в напряжении. Хочу выпустить пар и расслабиться. Ну, пойди и возьми еще раз. Итак, один-два, фигак - и система!

 - Что это значит в системе?

 Черногория не понимала, что это означает, но решила не отступать, чтобы получить как можно больше информации от Солидола, чтобы окончательно развеять ее подозрения.

-О системе. Это тот случай, когда нужно постоянно «общаться». Два, три, четыре раза в день. Что ж, дозы уже солидные - одна проверка, две. Вот я сейчас в три часа вечера, около девяти часов он меня начнет «накапливать». Поэтому приходится «болеть» за чек до вечера. Как «закурить» - вотрус, все будет хорошо.

«Кумарит» - что это? - удивленно прошептала Черногория. - Под «Кумар» или что, садишься и «накрываешь». Итак, мы на улице.

- Не путайте. Это от Кумара. А вот и «кумарит», когда кайф уходит, тогда плохо, если опять не напьешься. Следовательно, пока «кухня» не запустилась, вам нужно идти «быстро», иначе вы не сможете идти «быстро». А когда «абстинентный синдром» проходит, это вообще осел.

«Кумара, отступай», - презрительно пробормотала Черногория. «Вы ведете себя сами». Что - я или что, не страдала зависимостью? Он և голова взрывается, трубы горят, և сила, как дохлый таракан.

- Сравните меня с адом. - обиделся Солидол. - Вы вообще знаете, что такое «кухня»? То, что ты там был пьян, или даже когда тебя «устроили», это чушь, детский сад. Вы не знаете, что значит, когда человек от природы сосет. И не просто сосание, а экстремизм вообще. Я это знаю, пережила, кашляла - не дай бог.

- Что, интересно, вы прошли? - саркастически захихикал Черногория, мысленно посмеиваясь над страданиями наркомана.

«Только представьте себе, что,» лихорадочно сказал Солидол. В вашем мозге, а не ум, но ум, чем вы думаете, что вы попали железный клуб, большой шип. И ваши кости высушивают и сушат кости рыб, а кто-то, чтобы закрутить ваши кости, как мокрая тряпка с****ь. И ваш желудок с разрывом ножом и залейте его горячим утюгом - одна капля каждую секунду. Все ваши мышцы конвульсий, как они рвутся и напряженные.

 «Под ногтями кололи иголками, ниткой жгли мне глаза, стальными прутьями хлестали, как козу Сидорову», - пел черногорский.

-Худший! Худший! - истерически тоня, его перебил наркоман. - Глаза горят сами собой, как будто колют в ушах, виски взрываются, из них выползают змеи. И с каждой секундой «кумарит» становится все хуже и хуже. Итак, это просто кумар, и тогда, если вы не войдете в него, будут «неудачи». А «абстинентный синдром» даже сильнее «кумаров», тут вообще ничего не поделаешь, ничего не понимаешь. Катишься, катишься, ползаешь, а боль такая, что не понимаешь, что это такое. Снаружи вас съедают вампиры, внутри - монстры, как в фильме «Чужой», все ваше тело пронзают горячие колья, а вы сами кажетесь покрытыми льдом, и вы не знаете, что делать. с этим холодом.

«И я готов на все, только чтобы„прийти“,» заключил Черногория. - По крайней мере, дать осел, по крайней мере, продать его к моей матери.

«Ну, все, не для всех, для кого и как,» ответил Солидол более спокойным тоном. - Я украл из дома, воровал женские сумки, но что еще делать? И это не сработало, то лучше терпеть. И если они очень молоды, они ювелиры, они все еще дети, то они без ума от «pummies». Вы, там, скажи мне, когда я на пуму, но, по крайней мере, на выездном «тянет», так что я могу лизать винт дозы. Да, я только против таких предложений. Но те, кто двенадцать или четырнадцать лет все еще новички, поэтому они сразу же сесть и «сломать» их гораздо больше. Это не имеет значения, что он делает с вами, только если вы «теплым» его. И, кстати, это так. Молодые люди получают власть и руководство, они не заботятся.

«Ладно, ладно, черт с ними, эти молодые люди», - пожал ему руку Черногория. - Лично я нормальный мужчина, и если хочу, хочу женщину, а не мальчика. Ты лучше скажи мне, что ты собираешься делать сегодня?

-Я? - Солидол не был поражен снова, но Черногория уже не смешно. Он больше не забавляет нелепой, некрасивой шалость солидола в. он подумал о своем собственном плане, который он лелеял в течение многих лет. и попытался подойти к его основному вопросу постепенно.