Выпускница Академии Мрака.

Тёмно-каштановые волосы нависают над его серебристыми иссиня серыми насыщенными глазами, которые смотрят будто в саму душу. От его взгляда тревожно колет под ложечкой и девушка пятится назад, сглатывает набравшийся во рту комок и пытается натянуть на лицо слабую улыбку. Длинные чёрные волосы липнут к девичьей спине, покрытой капельками пота. Ноги подкашиваются, но стена предала ей опору и она всё-таки не упала. - Ты больше не девственна и для меня ты не имеешь никакой ценности. Убирайся! Последние слова звучат для неё как хлыст по лицу. Разве вчера он сам не принёс её к себе? А слова сказанные им, выходит были просто пустой звук. Она словно в попытке защитится наклоняется притягивая к себе уже разорванное платье. - Вон! Порченая!- Рычит в полный голос этот наследник Альфы, поглядывая на неё с ненавистью во взгляде. Но она только тихо выдыхает. Из её сдавленного горла вырывается нечто напоминающее слабый свист. Слабость в теле после ночных аппетитов этого наследника гена Альфы, даёт о себе знать. Её ноги дрожат от слабости, практически подкашиваясь после всего что случилось этой ночью. - Ты слышала меня? Убирайся, а то вышвырну тебя сам! Утробный рык повторяется, она только сглатывает, понимая что сил нет даже на то чтобы пошевелится. Удивительно, но боли она не чувствовала. Видимо в то вино, каким её угостили ранее было подмешано нечто, что сковывало её возможность на сопротивление. Будь у неё силы сопротивляться. Смогла ли она? «Нет.» Отвечает сама себе. Мужчина стоящий напротив неё, казался ей слишком сильным. Молодой оборотень с кровью Альфы, взирает на неё с презрением и тихо рычит. Его лицо перекашивается в гримасе отвращения. Буквально пять минут тому назад, он с силой стащил её с кровати. Затем отправился в ванную комнату, принять освежающий утренний душ. И вот, она так и стояла под стеночкой прижимая трясущимися руками платье к груди, которое он порвал этой ночью. «Дура, идиотка, наивная.» Проносится у неё в голове. А ведь всё так хорошо начиналось. Праздник весны. Все нарядные красивые. В стае приняли человеческий облик. Надели платья. Были танцы. А сейчас она стоит понурив голову, вжимает её в плечи и пытается вспомнить когда именно её бокал с вином подменили. А затем она танцевала, этот красивый мужчина подошёл, обнял её нежно. И... поднял на руки и понёс. Один его рык и всё её естество вжалось в комочек, чувствуя его силу и то что должна ему подчинится. Нет, просто обязана это сделать. - Чего молчишь? Ты сама хотела! Ухмыляется да ещё и щурится. Конечно, он ведь, вон, всю ночь развлекался как только хотел. А она будто мертва, но боли не чувствуется, что удивляло. - Не волнуйся. Последствий не будет, зелья ты вчера выпила предостаточно. Как будто она ему что-то говорила. Нет. Она просто стояла и молчала, сжавшись в маленький тихий прилипший к гладкой белой стене словно оторванный маленький листик. - Иди, а то скоро действие обезболивающего пройдёт,- щурится словно победитель. Конечно она ушла бы, и... даже убежала бы. Вот только сил не было никаких. Стена, единственная опора. - Если что-то не нравится, считай что ты труп. И она подняла глаза на него. Подбородок её дрогнул словно преддверии скорых слёз, будто они вот-вот польются из её глаз, но она не плачет. Нет, она смотрит ему прямо в глаза. Глаза девушки всего на мгновение вспыхивают пурпурным свечением, чтобы опять приобрести обычный карий оттенок. Мужчина вздрагивает и одним прыжком приближается к ней впритык. - Ведьма что ли? Наклоняется, нюхает её шею. Разгибается и удовлетворённо выдыхает: - Нет, показалось. Скажешь что-то своей матери про меня - убью. Из стаи тебя сегодня же выпрут. Ты не Омега. Не ведьма. И даже не девственница. Зачем нам порченый товар? Скажу Милене чтобы тебя хорошенько вымыла в отваре из трав. Так ни отец твой, ни братья не подкопаются. Один рывок его мощной сильной руки и он хватает её за волосы. Она едва слышно вскрикивает. Боль чувствуется, но не сильная. Видимо и вправду много зелья ей вместо вина подмешали вчера. - Не скули. Раздражаешь. Знаешь сколько таких, как ты у меня было? Надо же кому-то избавляться от пустышек вроде тебя. Зато меня ты запомнила на всю жизнь. Сомневаюсь, что у тебя будет подобный мужчина в будущем. Он словно хвалится собой, какой он есть. Поглаживает мускулистую грудь, тугой пресс на мощном оголенном теле. Плавно проводит по своему мужскому отростку рукой, указывая на его крепкость. Мощные плечи лишь слегка напряглись и он уже вышвырнул её в озеро. Которое находилось вблизи с его логовом. Кто знает скольких, он девушек уже попортил до неё. Но Аврора почему-то чувствовала, что она будет последней. Водный, слабый поток будто чувствуя в ней нечто родное, мгновенно подхватил девушку окутывая её всю своим теплом. То было маленькое лесное озеро, которое наполнялось исключительно падающим с неба дождём. В летние засушливые дни, оно пересыхало. Но было всегда чистым и всё из-за нахождения твёрдой почвы под ним. Девушка так бы безмолвно болталась в мягком и тёплом потоке воды. Судорожно сжимая остатки платья и с ним окровавленные следы. Да, вода должна бы была смыть эти все следы. Вот только боль в сердце и образовавшаяся в нём пустота, пробудила в ней нечто новое. И эта сила защитила платье, к сожалению только его. Остальные следы мгновенно и бесповоротно тут же смывались, вымываясь с потоком воды. Ивон уже давно ушёл, оставив её здесь одну. Озеро было не глубоким. Но и всплывший над его поверхностью сжатый комочек в виде девушки был не сильно заметным. - В стаю больше не возвращайся,- тихо прошептала подошедшая Милена вытаскивая её на берег. Девушка служанка главы Альфы, выглядела уставшей и в её взгляде не было жалости. Но подобное она видела бесчисленное количество раз и не только от наследника Альфы. - Поверь, лучше не приходить. Тебя загрызут. ОН - посодействует. - И куда я пойду?- Едва слышно пробормотала Аврора. - Не знаю, куда-нибудь. Если конечно жить охота. Многие возвращались, и... все кто вернулся погибли. В стае хорошо. Но, только для тех кого принимают. Аврора только кивнула, окончательно понимая, что сладкая жизнь закончилась. Оборотни строго бдят за порядком и чтобы их женщины ни в чём не нуждались. Правда в стае давно не рождались Омеги. Поэтому и следят ухаживая за всеми рождёнными девочками. «Нет, она не будет сожалеть.» Мысленно добавила девушка. Ведь в стае были свои порядки и словно отложенный механизм была, и - женская работа. Стирка, уборка, готовка и шитьё новой одежды. Оборотни её рвали с завидной скоростью. Так что ещё стоило подумать, где ей было бы лучше. Вот Милена обтёрла её тело сильно пахнущими травами и облила проточной водой. Затем опять обтёрла. Снова облила. - Без обид, у меня приказ.- Прошептала она наклоняясь для очередного практически болезненного обтирания. В третий раз для Авроры почувствовался, словно сдирают кожу. Но она сжала зубы, вытерпев до конца. Нет, она не заплачет. Пока не время. Последнее обливание, было уже не таким холодным. И после этого миловидная светловолосая, и слегка полноватая Милена заботливо и весьма бережно отёрла её мягким полотенцем. Девушка даже не обратила на его цвет внимания, словно все краски сошли из её видимости. Всё вокруг было в тёмных тонах, будто чёрно белое кино. Очнулась она уже сидящей возле лап отца, на краю территории стаи. Отец косил свой потемневший взгляд и осуждающе фыркал. Как она здесь очутилась, девушка почему-то не помнила. Но осуждающие и презрительные взгляды своих близких, она видела чётко. Здесь не было только мамы. - Я даже не буду ничего говорить и спрашивать. Ты меня разочаровала.- Тихо и спокойно пробормотал отец, в облике зверя. Шестеро братьев выглядывая из-за его мощной спины, закивали своими волчьими мордами. - Ты опозорила нас сестра. - Как ты могла? - Ты мне больше не сестра. - Таким как ты не место в нашей семье! Слышалось звоном от них в ушах. А отец слабо качнул головой, призывая их всех заткнуться. - Поживёшь пока у мамки в деревне. Там найдёшь себе работу как человек. Буду тебя проведывать изредка. «Изредка.» Девушка только ухмыльнулась, понимая, что это «изредка». Для оборотня наступит в тот момент, когда он вспомнит о ней. А с его вечной занятостью это может случиться не скоро. Годика через два или три, возможно через пять или даже больше.